Душ
4 мая 2020 г. в 18:58
— Приятных снов. — послышался ответ мужчины, приглушенный стеной.
Девушка еще полчаса лежала, глядя в потолок и сдерживая шипение, терпя изо всех сил боль в ребре, после чего более-менее попривыкла, да и боль уже не казалась такой уж сильной в сравнении с фантомной. Она закрывала глаза в попытке заснуть. Но из-за синяков и сломанного ребра, не дававшего спать на левом боку (а она не могла не ворочаться, в поисках удобной позы), странное ощущения чего-то постороннего вдобавок не давало сомкнуть глаз. Лишь под утро постепенно пелена усталости от бурного дня начала застилать карие глаза девушки. Веки налились свинцом, посторонние звуки стали тонуть в тишине и вскоре тьма накрыла девушку с головой в царство грез на удивление быстрее, чем она рассчитывала.
Ирэн стояла в душе, как и полагается, нагая. Вода водопадом отяжеляла её короткие волосы, опуская их до скул, забирая с собой все напряжение и принося расслабленность в тело. Она понимала, что это все сон (на это указывало слегка расплывчатое восприятие происходящего), но пока он не предвещал ничего, от чего хотелось бы проснуться. Однако этот сон казался настолько правдоподобным, что больше походил на реальность и агент не сразу заметила, что позади нее стоит тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть — арестанта, на котором был лишь чип для домашнего ареста, прикрепленный почти к самой стопе. Этот чип — герметичный браслет, который устойчив к любым повреждениям и был водонепроницаемым.
Смущение было в самом апогее и Ирэн хотела что-то сказать, что она не ждала его в этом месте в таком виде, но её губы были словно склеены, а язык присох к нёбу, не давая никакой возможности девушке вымолвить хоть слово. Но Киллиан ее словно не заметил и прошел сквозь, делая то, ради чего люди вообще заходят в такие помещения. Он наслаждался процессом «очищения» в людских условиях с полным комплектом мыльно-рыльных штучек, будь то шампунь с мочалкой… Это неудивительно. Такие блага цивилизации — настоящая роскошь для человека, что провел два года за решеткой. Агент увлеченно наблюдала за этим процессом и осознавала для себя то, как мало нужно для того, чтобы человек чувствовал себя комфортно, когда на нем столько бирок и клеймо. Ирэн не по своей воле подошла к нему со спины и решилась коснуться его широкой спины подушечками пальцев, дабы самой убедиться, что ее ладонь не пройдет сквозь его тело, как он прошел сквозь нее. Она робко протянула к нему свою руку, не решаясь прикоснуться, но немного осмелев девушка дотронулась до него и резко отдернула руку. Поняв, что он осязаемый, Оди начала осторожно массировать мужчину на уровне плеч и случайно попала своими пальцами по шее, где можно было снять или использовать маскировку. Голограмма зарябила и отключилась, показав скрывающиеся за ней импланты и ожоги. Сделав Киллиана самим собой (чего она не заметила, ведь звук подавила вода) она продолжила легкий массаж, переходя на лопатки и предплечье. Проводя своими тонкими пальцами по его широкой спине, невольно задевая обожжённую кожу еще со времён событий в Киргизии, она невольно представляла своего парня, что еще больше смущало девушку. Однако та не могла остановиться, скользя по его рельефному телу, как рыба в воде. Ее пальцы дошли до клешни Киллиана, что напомнило ей себя, как не так давно Арил делал подобное с ней и, когда он доходил до ее ног, она сразу начинала ощущать что-то щемящее в груди, что заставляло чувствовать себя неловко, а желание спрятаться куда-нибудь казалось единственным спасением.
Ирэн приобняла Килла касаясь правой рукой за ребра, ощущая каждый бугорок мышц, прижалась щекой и всем обнаженным телом к его горячей спине. Ее левая рука ухватила его за металлическую ладонь и сжала ее, на что он сделал так же. Сердце её трепыхалось, словно после пробежки или взбирание в гору на велосипеде, а щеки начали гореть и наливаться краской. Дрожь шла по всему телу, но то было не от холода, а от того, что он положил свою правую руку поверх её, присаживаясь на колени. Ирэн сделала так же и, присев до его уровня, легла на его спину, уткнувшись носом в его мокрые волосы, и скрестила руки на его широкой груди, пустив слезу стыда и понимания неправильности происходящего, но была не в силах остановиться, извиниться и стыдливо убежать далеко от него. Киллиан не поворачивался к ней лицом, опасаясь, что вызовет у нее отвращение и собьет настрой, лишь взялся за ее руки. Несмотря на бушующие струи воды, он мог расслышать ее сердцебиение с неровным дыханием и невольно подстраивался под него, сдерживая свое хладнокровное лицо. Внутри он испытывал гораздо больше эмоций от того, что ощущал, но, по привычке своей, не показывал их этому миру. С таким лицом ему в самый раз играть в покер, что он и делал, до всего того что произошло в жизнях тысяч людей.
Они не смели проронить хотя бы звук, понимая друг друга через прикосновение: Киллиан сжимал кисти рук девушки крепко, но нежно, не желая отпускать ту, что была так похожа на него самого и понимала всю боль и чувства, переполняющие кладовку разума, которую он набивал мыслями с 2010 года, а Ирэн же… Ирэн не понимала, почему она делает это. Да, этот человек в детстве занял определенное место в душе и, когда он поведал свою историю, она была готова отдать свою жизнь за него. Но почему? Она не должна была ему совершенно ничего. Так почему она встала за него горой? Сомнения и смятение переполняли ее желание сблизиться с ним еще сильнее, чем сейчас.
— Ты знаешь это чувство, — неожиданно начал мужчина, повернувшись к девушке на целую половину, — когда страшно смотреть на самого себя? Или когда хочешь стать кем-то другим?
Его неожиданные вопросы слегка удивили Ирэн, однако она давно знала на них ответы, ни раз задавая их себе.
— Да… — спокойно ответила она, смещаясь к нему на правую сторону. — В доме всего два зеркала: одно в душе, второе в коридоре у двери. И каждый раз, смотря на себя, я не видела себя достойной для кого-то… И каждый раз, меняя внешность, мне казалось, что я не до конца изменила себя. А когда ты меня узнал, я поняла, что все мои старания были напрасны.
Оди села перед ним, обняв ноги, прижатые к груди. Она смотрела на слегка смущенного арестанта, скрывающего свою неприятную половину. В ее душе крутился глупый вопрос, который она не могла держать в себе. Сжав до скрипа свои ноги, она посмотрела в отстраненный взгляд Килла.
— Ты знаешь, как это — желать сдаться?
Киллиан в ее глазах казался идеальным агентом: хладнокровным, не показывающим свои истинные чувства даже самому себе.
— Да. — коротко ответил он, наклоняясь к девушке поближе. — Лишь те, кто испытал настоящую физическую и душевную боль способны познать все свое бессилие и безнадежность в попытке вернуть все как было. Но невозможно вернуть сотни жизней невинных. — он грозно посмотрел на нее, сверкнув красным глазом. — Это ломает тебя. Соблазн опустить руки настолько силен. — арестант опустил взгляд в пол, но затем поднял умиротворенные глаза на Оди. — Подняться с колен способны лишь те, кто оставил в душе то, за что стоит бороться.
— И ты это видел в мести агентству и Стерлингу в частности? — спросила Ирэн, сократив расстояние между ними.
— Да. — все с той же серьезностью ответил Килл. — Но, когда случилось то, что случилось два года назад, я не знал, что делать дальше. Сидя в тюрьме, я пытался найти смысл своего существования, но потом, — он сделал короткую паузу, убирая мокрые волосы с глаз Ирэн, — я встретил тебя.
И тут все моральные тормоза выключились у обоих, сводя расстояние между их губами. Закрыв глаза от получения удовольствия во время затяжного поцелуя, Киллиан провел своей правой рукой по щеке Ирэн, ведя ее через затылок к спине, прижимая девушку к себе. Не отрывая свои уста от мужчины, Оди села ему на колени, зажав его ноги между своими, и запустила свои пальцы в его волосы, а левой рукой спустилась по его правой, беря его за клешню, сжимая крепкой хваткой. Киллиан не стал сжимать механическую руку, боясь сломать ее ладонь от неконтролируемого сжатия под потоком страсти, провел своей левой рукой вдоль позвоночника агента, спускаясь все ниже. Своей ладонью он спустился до ее поясницы, провел через бедро до ляшки и крепко сжал ее, когда девушка посмотрела в его глаза, смотря сквозь бурный поток воды, и вновь прильнула, прижимаясь к нему своей горячей грудью. Чуть сильнее Киллиан сожмет в своей механической руке ладонь девушки, так причинит ей ужасную боль, ломая пястные кости. Он взял ее за протезированную часть ноги и сжал ее, не боясь причинить боль. Вода все лилась и лилась… Килл не заметил сквозь этот поток слезы из закрытых глаз агента Эллингтон, продолжая проводить своим носом вдоль ее шеи, спускаясь к ключицам. Ирэн подняла голову вверх, ощущая его дыхание от которого по всему телу пошли мурашки, а соски встали колом. Из ее горла вырвался нечленораздельный стон…
… И тут агент Эллингтон проснулась от какого-то скрипа, донесшегося из коридора. Она приподнялась на кровати, понимая, что одеяло сползло на пол, а она сама лежала поперек кровати, обнимая в руках подушку и пуская в нее слюни. Ее волосы слиплись, прилипнув к вспотевшей коже, футболка тоже была влажная и холодная. Ирэн посмотрела на приоткрытую дверь, ведущую в коридор, и пыталась вспомнить, закрывала она ее или нет. Облизав пересохшие губы, она подняла с пола одеяло, вернула подушку на место, перевернув сухой стороной кверху и поставила ноги на пол, смотря на дверь и вглядываясь в темноту. На мгновение ей показалось, что она увидела клешню арестанта-сожителя, которая светилась голубым светом. Ее сердцебиение слегка успокоилось, но процесс всматривания через щель двери в кромешный проход заставлял пульс не сбавлять обороты, а мозг наводил на странные мысли: а вдруг за дверью кто-то есть и этот кто-то вот-вот ворвется в ее комнату, схватит за ноги и утащит с собой. Она сглотнула и, собрав всю смелость в кулак, убрала детские страхи темноты на задворки разума, на самый чердак, покрытый пылью и забитый другим разным хламом. Встав с кровати она прокралась к двери и посмотрела в щель, затаив дыхание. Никого не обнаружив, она тихо выдохнула с облегчением, закрыла дверь как можно тише, чтобы не разбудить сожителя, и быстро прокралась обратно в свою постель, которая была влажной от пота и холодной, успев остыть в эти несколько минут отсутствия хозяйки. Ирэн Эллингтон лежала на спине с закрытыми глазами, а мысли накапливались и скручивались в клубок. Казалось, что у агента и ее сожителя есть много общего, что могло бы объединить их и глядя на них можно было бы сказать, что они — пара. Порой наши сны являются отражением наших тайных желаний. Они показывают все скрытые от посторонних глаз чувства, образы. Однако между ней и арестантом нет ничего общего, что могло бы оплести их трепетные чувства друг к другу. Единственное сходство — последствия пережитого шока и печаль, навсегда поселившаяся в их сознаниях. Боль отмечает их лица, изменяет внешность, превращает в близких людей.
Киллиан тоже вздохнул с облегчением, когда успел тихо скрыться в своей комнате. А покинуть диван его заставило любопытство причины вошканья через стену, учащенного дыхания, всхлипов и стона, тихого, но пронзительного и такого страстного. Завалившись обратно, арестант закинул левую руку под голову, смотря в потолок.
— «Могло ли нам сниться одно и то же?» — мысленно спросил он сам себя, прикрыв глаза.
Киллиан тут же без проблем заснул и ничего больше ему не снилось. Ирэн же провалилась в очередные нарезанные сны, лишенные звука и резко сменяющие друг друга. Все это длилось до тех пор, пока утреннее солнце не завалилось в ее комнату, а из кухни не начало веять чем-то вкусненьким.