Фантастическая планета и кто на ней обитает

      В очередной раз я убедилась в своем невезении. На учебное патрулирование всех отправляли, разбив по однополым парам. Пофамильно вызывая сержантов и лейтенантов, которые вытягивали бумажку с названием места патрулирования. Некоторые недовольно кривились, вытянув «Пустыню 2-А» или «Джунгли 1». Кому-то везло: «Лесной массив», «Северный пустырь». Без дополнительных цифр и букв, что означало на родной планете.       Я вытянула «Лесной массив 2-С» и сперва обрадовалась. Пока не дочитала название локации до конца. Это была одна из тех планет, которые кишели контрабандистами. Кроме того, она была населена местными жителями – безликими, которые могли принимать облик любого живого существа. Поэтому стрелять на поражение на этой планете было запрещено – велик риск, что попадешь не в бандита, а мирного жителя.       Я виновато посмотрела на напарницу – сержанта Абернати, и с изумлением обнаружила, что та держится за живот и кривится от боли. Так я стала свидетелем чистейшего «воспаления хитрости». Впрочем, отправлять ее в таком состоянии на другую планету никто не решился, и через пару минут я осталась без напарника.       - Капитан Грейвс, отправляйтесь с сержантом Голдштейн. Опытные напарники закончились, а планета сложная.       И это был второй фактор, едва не заставивший меня схватиться за сердце. Только не Грейвс! Пусть он откажется. Пожалуйста. Пусть он скажет, что разнополые пары не отправляют на патрулирование, это же Правило Четырнадцать Свода.       - Есть, господин полковник, - услышала я вместо отговорок и сникла.       Мы выстроились в ряд, полковник Пиквери предупредила нас о соблюдении Свода Правил и техники безопасности, велела убедиться, что мы полностью экипированы, а затем ее старший помощник вручил представителям каждой группы порт-ключи. В моей группе ключ получил Грейвс, разумеется.       Пока полковник говорила приличествующие ситуации слова, я постаралась взять себя в руки. В конце концов, мы не на увеселительную прогулку отправляемся, а Грейвс профессионал, так что эмоции в сторону. Мы просто сделаем свою работу и вернемся к обычным взаимоотношениям.       Через минуту Грейвс повернулся ко мне:       - Ваш рюкзак полностью укомплектован, надеюсь?       - Так точно.       - Тогда ждите меня здесь, Голдштейн, - велел он и ушел собирать свой рюкзак. Понятное дело, он же не планировал, что его отправят на другую планету с утра пораньше.       Я села, сложив ноги по-турецки, и по второму кругу проверила наличие в рюкзаке продуктов, тюбиков с лекарствами, воды, а потом пересчитала патроны в запасных магазинах к автомату. Все было на месте.       На горизонте появился Грейвс. Надо же, как быстро он собрался.       Я поднялась и направилась ему навстречу. Он взял меня за руку и активировал порт-ключ.       Через секунду я словно оказалась в торнадо. Перед глазами все вертелось и кружилось с немыслимой скоростью, и я бы наверняка провалилась в сердцевину урагана, если бы не твердая рука Грейвса.       Это было не первое мое перемещение, но количество тут не зависело от качества. Либо оно дается тебе легко, либо ты теряешь способность соображать на те мгновения, которые требуются для перемещения.       В реальности прошло не больше пары миллисекунд, в голове же моей время перемещения растянулось на вечность.       Мы оба упали на место высадки, сгруппировавшись, как учили. Голова моя еще немного кружилась, и перед глазами почему-то все было зеленым.       - Голдштейн? – осторожно позвал меня напарник. Руку мою он все еще не отпустил, и я была благодарна ему за это напоминание о том, что я все еще жива.       - Сейчас, - пробормотала я. Меньше всего мне хотелось, чтобы такой слабой меня видел Грейвс. Он и без того в меня никогда не верил. На его занятиях по рукопашному бою я была в арьергарде. И, похоже, все было настолько плохо, что к другим студентам он подходил и лично показывал приемы, а меня игнорировал. Очевидно, я была безнадежна.       Вскоре я пришла в себя и смогла сфокусироваться на окружающем мире. Зеленым все было потому, что мы очутились в лесу. Тихо шумели кронами деревья, похожие на деревья нашей планеты. Наверху проглядывало голубое небо с редкими белыми облаками. Рядом верещали птицы, рассерженные нашим появлением.       - Я в порядке, - сообщила я и высвободила свою руку из его. Старшим группы, конечно же, был он, так что я молча уставилась на него, в ожидании указаний.       Грейвс развернул карту и отметил на ней наше местоположение. Потом разбил лесной массив на крупные квадраты. Таковых получилось шесть.       - Будем осматривать по квадрату в день. Как раз управимся за неделю с учетом дороги и остановок на отдых. Начнем отсюда.       Он сложил карту, примкнул магазин к автомату и повесил его на шею для удобства. Я сделала так же, и спокойным шагом мы отправились вперед.       Грейвс шел молча, я же тем более не нарушала тишину. Кажется, молчание его вовсе не угнетало. Впрочем, со мной он всегда был немногословен. А вот я бы с удовольствием разбавила тишину хотя бы парой фраз о погоде. Но не с этим собеседником.       Шаги наши в густой траве были неслышны. Иногда где-то вскрикивала птица, но в остальном лес был безмолвен.       - Вы знаете, почему безликого легко спутать с контрабандистом? – вдруг спросил Грейвс.       - Да. Безликий не только перенимает внешность у живого существа, которым стал. Он знает все его мысли и сокровенные желания, и первым делом воплощает в жизнь именно их, как самые глубинные. Так как сокровенное желание контрабандиста – это перевезти с местных рудников красную латунь, то и безликий начинает этим заниматься.       - Все верно. Вам нужно помнить об этом. Даже за ранение местных жителей в ногу или руку вам придется нести ответственность. К сожалению, у безликих не большое разнообразие в плане выбора живых существ для воплощения. Это только контрабандисты и редкие туристы.       - Нас учили, как их различать, - ляпнула я и тут же пожалела об этом. Сейчас он снисходительно усмехнется или покачает головой, поражаясь моей наивности.       - Мистер Саламандер, я полагаю?       - Да. Он говорил, что безликих можно встретить большими группами вдали от рудников. То есть… Ну, контрабандистам же нет никакого смысла находиться на этой планете в других местах. Никто не поедет сюда ради такого же леса, как на Земле, или такой же воды. Все приезжают на рудники и шахты. А безликим это не нужно. Поэтому если мы встретим пятерых бандитов здесь в лесу, то с большой долей вероятности – это местные жители, принявшие их облик. А если такая компания объявится на рудниках, значит, это контрабандисты.       Некоторое время Грейвс молчал, и я пожалела о своих наивных словах. Он шел впереди, высокий и сильный, а я семенила сзади, стараясь не отставать.       - Вы ведь впервые на этой планете, Голдштейн? – он остановился и повернулся ко мне. Темные, почти черные, глаза внимательно смотрели на меня.       - Да.       - Как вы думаете, на что живут местные жители? Чем они занимаются? Чем питаются?       Что значит «как вы думаете»? Нас и этому обучали.       - Безликие официально, с разрешения Федерального правительства добывают красную латунь и продают ее.       - С разрешения Федерального правительства они добывают собственные полезные ископаемые со своей собственной планеты. Думаете, им нравится такое положение вещей?       - Я не знаю.       - Они трудятся в шахтах днями и ночами, а потом вынуждены продавать латунь Федеральному правительству по смешным ценам, потому что иначе ее вообще никто не купит. Правительство не позволит. Зато другим планетам Федеральное правительство продает красную латунь втридорога. Думаете, безликие об этом не знают? И не бесятся от этого?       - Я не… я не думала об этом.       - Мы, как представители Федерального правительства, фактически охраняем рудники от несанкционированного проникновения чужаков. А еще – не даем безликим вывозить добычу незаконным путем. Так что, с какой стороны ни посмотри, безликие тоже могут оказаться контрабандистами. С чужими лицами или со своими. Вернее, с отсутствием лица вовсе.       Грейвс вдруг замолк, растерянный и недовольный своими откровениями.       - Должно быть, вы думали, что безликие – это такие папуасы, живущие в лесу и питающиеся ягодами и фруктами?       Я так и думала, поэтому угрюмо промолчала.       - Ничего страшного. Так думают многие. Я тоже так считал долгое время, пока лично не столкнулся с безликими. Они такие же как обычные люди. Среди них есть негодяи и добропорядочные граждане, так что будьте бдительны, Голдштейн.       - Хорошо.       Дальше мы шли молча, погрузившись каждый в свои мысли. Удивительно, но он говорил со мной спокойно и даже мягко. Не укорял моим же собственным незнанием, не кричал, не поднимал брови, демонстрируя недоумение, как это он часто делал при встрече в Учебном Центре. Может, он не так уж и плох?       Память тут же услужливо подсунула воспоминания о занятиях рукопашным боем.       Вот мне вновь не хватило пары, поэтому Грейвс поставил меня напротив виртуального партнера. Его удары оказались реальными, и от неожиданности я упала, споткнувшись о его ногу. Поднявшись, я применила выученные приемы, скрутила виртуалу руку и навалилась сверху. Противник был побежден, и я радостно улыбнулась, глядя на капитана.       - Это всего лишь виртуальный противник, Голдштейн. С ним и кошка справится. Реальный бандит уже давно бы пристрелил вас. Как только освободится лейтенант Стайлз, вы отработаете приемы на нем.       Как только освободился лейтенант Стайлз, я успела лишь поставить блок на один его удар, и тут же пропустила второй. Стайлз бил вполсилы, но бок тут же заныл тупой болью.       - Что и требовалось доказать, - проронил Грейвс, проходя мимо. Я рассвирепела и поймала расслабившегося Стайлза в кольцо ног. Тот рухнул на землю, и я заломила его руку за спину.       Эту мою победу Грейвс никак не прокомментировал. И так было всегда. Неудачи он почему-то видел, а победы старательно не замечал.       Меня это здорово обижало, но я старалась не показывать виду.       Из невеселых мыслей меня вывела вспорхнувшая с ветки совсем рядом птица.       Мы шли больше двух часов, и по дороге нам никто до сих пор не встретился. Май на этой планете был теплым, пахнущим цветами, наполненным жужжанием пчел и шмелей. Возникло ощущение, будто я гуляю по лесу на своей родной земле, и нет никаких контрабандистов, и нет никакого Грейвса, и на мне надет не бронежилет, а легкое платье, и…       Внезапный рывок за руку заставил меня упасть, а потом покатиться вниз по пологому склону вслед за Грейвсом.       - Вы с ума сошли! – выпалила я, поднимаясь и отряхиваясь. Обошлось без ушибов и ссадин, и на том спасибо.       - Да, за малым не сошел с ума, - вдруг спокойно согласился он. – Мне, знаете ли, почудилось жужжание пчел и цветочный аромат. А вам?       И тут я поняла. Насекомых на этой планете нет. От слова «совсем». Те немногие виды птиц, что здесь живут, относятся либо к хищникам, охотящимся на мелких грызунов, либо к травоядным, питающимся зернами, травой, молодыми побегами деревьев. Но не насекомыми.       - И мне. Вы думаете, это дурман-трава?       - Других вариантов нет. Хорошо, что мы прошли рядом, а не прямо по ней. Плохо, что это место не отмечено на карте.       - Может, она недавно выросла? – прошептала я, оглушенная столь близкой возможностью умереть. Дурман-трава росла только в этом лесу и полностью оправдывала свое название. Она посылала в мозг человека визуальные и слуховые галлюцинации, заставляла заснуть подле себя, а потом питалась разлагающимся телом на протяжении долгого времени.       - Может, - пожал он плечами и достал карту. Сделал пометки карандашом. Потом достал блокнот и записал в него что-то. Наверное, координаты.       - Спасибо, капитан. Вы спасли нас.       - Пожалуйста, - рассеянно ответил он. – Нам надо взять немного на север и подняться обратно наверх.       Я согласно кивнула, и мы двинулись в путь.       Через час мы остановились на привал и смогли отдохнуть. Я с удовольствием вытянула ноги и распаковала тюбик с мясным паштетом. Грейвс опять что-то записывал в своем блокноте. Потом он убрал его и достал пакет с сублимированным мясом. Мы подкрепились, и Грейвс дал двадцать минут на то, чтобы отдохнуть.       Когда они истекли, мы вновь поднялись на ноги и продолжили патрулирование.       - К вечеру нам надо дойти вот до той горы, - показал он рукой. За верхушками деревьев виднелся пункт назначения. – Там есть природные укрытия. Дождь вряд ли будет на этой неделе, но лучше подстраховаться.       Я согласно кивнула, и путь продолжился.       После обеда мы останавливались еще один раз. Грейвс отметил координаты на карте и на планшете. Мы подкрепились и отправились дальше. Гора, поросшая деревьями, приближалась с каждым шагом. День клонился к закату.       Еще несколько часов мы отшагали в полной тишине, никого не встретив по дороге, и дошли до подножия горы. Грейвс остановился и повернулся ко мне.       - Мы остановимся у скалы. Видите? – рукой он указал на нее – странным образом нависшую над землей, выросшую метрах в ста от нас. Я кивнула. – Направляйтесь туда. Я проверю кое-что.       - Есть, - ответила я и зашагала вперед. Вскоре я остановилась под скалой. Место для ночлега было выбрано идеальное – от возможных осадков нас защитит каменный свод, а от нежелательных гостей густой лес по бокам. Интересно, насколько холодные здесь ночи? Разрешит ли Грейвс развести костер? Или мы не будем привлекать внимание? Впрочем, термобелье и спальные мешки ждали своего часа в рюкзаке, так что не пропадем.       Через некоторое время вернулся Грейвс. Он никак не объяснил свое отсутствие, впрочем, он и не должен был передо мной отчитываться. Может, он оставил какую-то ловушку для бандитов. Может, он шпион и отправил какие-нибудь сведения повстанцам. От этой мысли я даже хихикнула. Кто угодно, только не Грейвс, следующий букве закона, правильный до зубовного скрежета, одетый всегда с иголочки. Он даже на занятиях всегда выглядит идеально, несмотря на их интенсивность.       - Что вас рассмешило?       - Ничего, извините.       В лесу быстро потемнело, но Грейвс не стал рисковать и разводить костер не разрешил. Мы поели еще засветло и достали спальные мешки.       - Прошли столько, сколько и было запланировано. Отлично, - резюмировал Грейвс. - Отдыхайте, Голдштейн. Сейчас девять часов вечера. Смените меня через пять часов. В шесть утра подъем, в половину седьмого отправляемся на патрулирование. Завтра сможем осилить два квадрата.       Он завел будильник на электронных наручных часах и прислонился к собственному рюкзаку.       Зайдя за скалу, я надела термобелье под форму, а потом залезла в спальный мешок и застегнула его до шеи.       - Спокойной ночи, капитан.       После долгой паузы я услышала:       - Ваша фамильярность неуместна, сержант.       От обиды в носу защипало, к глазам подступили горячие слезы. Я рассердилась на саму себя за такую нелепую реакцию.       Как он только себя выносит, подумала я и повернулась к нему спиной. Сон долго не шел. Присутствие Грейвса ощущалось особенно остро. И также остро ощущалась разница между нами, как профессиональная, так и социальная. Говорили, что он происходит из древнего аристократичного рода и что он богат, как Крез. В учебном центре он считался завидным женихом, поскольку ко всему прочему был относительно молод – недавно ему исполнилось тридцать шесть лет. Многие девочки находили его красивым, кто-то даже сравнивал с Аленом Делоном. Несмотря на то, что у французского актера были голубые глаза, а у Грейвса карие, и губы у Делона были чувственные и пухлые, тогда как у Грейвса тонкие, я находила их сходство поразительным – оба мне казались неимоверно самовлюбленными. Я бы не удивилась, узнав, что Грейвс по утрам целует собственное отражение в зеркале.       Впрочем, себе я могла признаться, что несправедлива к нему, что говорит во мне лишь неприязнь. И что неприязнь продиктована совсем противоположными чувствами, на которые Грейвс никогда в жизни не ответит мне.       В этих сумбурных мыслях я и заснула. Казалось, я закрыла глаза лишь на пару минут, потому что вскоре услышала писк будильника и голос Грейвса:       - Подъем, Голдштейн.       Я вылезла из спального мешка и ощутила ночную прохладу. После уютного мешка разница была ощутимой. Облокотившись на свой рюкзак, я принялась наблюдать за обстановкой. Пока еще вокруг было темно. Рассветать начнет через пару часов. И еще вокруг стояла тишина. Грейвс спал бесшумно. Только спустя время я различила легкие вдохи и выдохи. Интересно, он храпит когда-нибудь? Конечно же нет, тут же ответила я на собственный вопрос.       Надеюсь, я не храпела во сне. Перед ним совсем не хотелось бы выглядеть неловко.       В пять часов утра реальность с поднимающимся на востоке солнцем стала расплываться, больше всего на свете мне хотелось спать. Почувствовав это, я в очередной раз за ночь поднялась и немного прошлась вокруг нашего становища. На ходу сделала зарядку, разгоняя кровь по организму, заставляя ее циркулировать и поступать в мозг.       Утро было прохладное и влажное от росы. Впрочем, уже в десять часов солнце прогреет лес, будет тепло и сухо.       Через час я услышала писк будильника, а затем звук расстегиваемой молнии на спальном мешке.       - Подъем, Грейвс, - сказала я себе под нос.       - Все спокойно? – абсолютно бодрым голосом спросил он.       - Так точно.       - У нас полчаса на утренние процедуры и завтрак. В половину седьмого отправляемся.       - Я помню.       Он не ответил. Достал из рюкзака флягу с водой и отошел в сторону, чтобы умыться. Я последовала его примеру. Вскоре мы позавтракали, собрались и отправились на патрулирование.       Некоторое время мы шли в тишине, как вдруг впереди раздался треск веток. Грейвс вскинул вверх руку с зажатым кулаком, и мы остановились. Прислушались. Впереди снова раздался треск, и по команде Грейвса мы бесшумно двинулись на звук. Вскоре нашему взору открылась небольшая лощина, в которой двое бородатых мужчин ломали ветки и складывали их в одну кучу. Должно быть, они собирались развести костер. К деревьям были прислонены два стареньких карабина. Рядом виднелись большие металлические контейнеры специфической формы. Насколько я знаю, внутри они пропитаны специальным раствором, чтобы красная латунь не вступала в реакцию с металлом.       Грейвс жестом показал мне обойти их с другой стороны. Я кивнула и направилась в обход.       Через минуту Грейвс вышел на открытую местность, держа автомат на изготовке.       - Федеральное правительство! Оставайтесь на местах и предъявите документы.       Один из мужчин тут же юркнул за дерево, где находились карабины, намереваясь схватить оружие. Грейвс выстрелил в землю, взметнув ее комья вверх, и мужчина замер на месте. Второй попытался убежать, но ему навстречу из-за деревьев вышла я и дулом автомата указала ему следовать обратно к напарнику.       - Поднимите руки так, чтобы мы их видели, - сказала я. Пока я держала мужчин на прицеле, Грейвс включил электронный считыватель и провел его лучом по каждому из них. Красный по умолчанию луч не сменился на зеленый, что означало отсутствие у задержанных каких бы то ни было документов.       - Что в контейнерах? – спросил Грейвс.       - Уголь, господин капитан. Мы вот собираем ветки, сжигаем их и потом собираем уголь. Надо же содержать семью. И детей.       - Откройте их.       - Да зачем же, может…       - Откройте контейнеры, - повторил Грейвс с такой сталью в голосе, что я сама ощутила холодок где-то в районе груди.       - Господин капитан, что, если вы просто заберете с собой один из контейнеров и пойдете дальше?       - Взятку предлагаете? – почти весело спросил Грейвс и выбросил вперед два щупа, до того прикрепленные к поясу. Они затянулись вокруг бородачей, накрепко связав обоих. Не удержавшись на ногах, они повалились на землю, в бессильной злобе глядя на капитана. Я подошла к контейнерам и открыла крышку верхнего, а потом и остальных.       - Красная латунь, - сообщила я. Грейвс кивнул.       - Вы задержаны до выяснения ваших личностей. После вам будет предъявлено обвинение в незаконном нахождении на Этра-78, хранении красной латуни, а также в попытке предложить официальному представителю Федерального правительства взятку.       Грейвс достал бланк рапорта и принялся заполнять его.       - Голдштейн, сколько контейнеров?       - Четыре. В каждом красная латунь.       Заполнив бланк, Грейвс приложил к нему свои часы, оставляя электронный отпечаток, подтверждающий его личность. Потом он достал два дополнительных порт-ключа и отправил пленников на Землю. Спустя минуту оба ключа выпали из воздуха на траву, и Грейвс убрал их обратно в рюкзак.       - Если бы это были безликие, электронный считыватель загорелся желтым цветом, правильно?       - Да.       Грейвс поднялся на ноги, мы осмотрели место задержания и опечатали контейнеры с латунью. Отметив координаты на карте и на электронном планшете, Грейвс направился вперед.       - Что будет с контейнерами? – спросила я. Это было мое первое задержание, и я знала не все нюансы. Обычно мое патрулирование проходило как прогулка по парку. В зависимости от местности, конечно. Иногда это была пустыня с палящим солнцем, иногда болота. Но бандиты мне до этого случая не встречались.       - За контейнерами отправят дрон. Пока будет рассматриваться дело в отношении этих двоих, все четыре контейнера будут считаться вещественными доказательствами. А дальше их судьбу решит суд. Вероятнее всего, латунь отправится в банк Федерального правительства.       - Это же капля в море. Ее добывают в куда больших размерах. Зачем правительству эти несчастные контейнеры?       Грейвс пожал плечами.       - Я полагаю, я ответил на ваш вопрос.       - Да, сэр. Спасибо.       Хорошо, что этот год выпускной. В следующем году мне исполнится двадцать пять лет, и я смогу работать в каком-то из патрульных отделений. И Грейвса я явно больше не увижу.       Мы шагали, кажется, бесконечно, с одной небольшой остановкой в одиннадцать утра. К обеду мы закончили первый квадрат, и Грейвс разрешил остановиться на привал. На моих часах было два часа дня. Прислонив к дереву рюкзак, я уперлась в него спиной и вытянула ноги. Отдых им явно не помешает.       Пожевав сублимированное мясо и запив водой, я повернулась в сторону Грейвса. Он снова что-то записывал в блокноте, да так усердно, что прядь волос упала ему на лоб. Я даже засмотрелась на него, так он был притягателен в этот момент.       Неожиданно он поднял голову и встретил мой взгляд. Я резко отвернулась в сторону. Как глупо получилось!       Захлопнув блокнот, он убрал его в рюкзак и молча принялся за обед.       Неподалеку протекал родник с чистой питьевой водой, и мы наполнили опустевшие фляги. Еще пара минут отдыха – и снова в путь.       Деревья шелестели кронами, редкие птицы оповещали о своем присутствии клекотом и чириканьем. Больше тишина ничем не нарушалась.       Мы прошли в молчании еще час, после чего я не выдержала.       - Капитан, могут ли нам встретиться повстанцы на этой планете?       - Это крайне маловероятно, - отозвался он. – Планета слишком маленькая, чтобы скрываться даже небольшому отряду. Ресурсов здесь немного. За время моей службы повстанцы тут вообще не встречались.       - О, - протянула я. Он больше ничего не сказал, и мы еще долго шли в молчании, пока мои часы не показали половину восьмого вечера.       - Нам осталось пройти две мили, чтобы закончить третий квадрат. Прибавьте шаг, Голдштейн, и совсем скоро мы остановимся на отдых.       - Есть.       Вокруг было темно, поэтому мы надели очки ночного видения. Фонариками Грейвс пользоваться не разрешил. Очевидно, костер этим вечером мы тоже не разведем.       Больше по дороге нам никто не встретился, и через некоторое время Грейвс указал на небольшое возвышение впереди.       - Заночуем на этом холмике. Оттуда хороший обзор.       С этим сложно было спорить, и вскоре мы поднялись к месту ночлега. Расположившись и поужинав, я прислонилась затылком к стволу дуба и закрыла глаза. Спать не хотелось, хотелось побыть в тишине и одиночестве. И если с первым проблем никаких не было, то деться от Грейвса было некуда.       - Сегодня вы первой будете охранять мой сон, - сообщил он. Ого, это что, у него чувство юмора проснулось? – В час я вас сменю.       Он завел будильник и улегся в спальный мешок, застегнувшись почти полностью. Я немного прошлась вокруг и села на корягу.       Если каждый день мы будем делать по два квадрата, то закончим патрулирование быстрее, чем планировали. Следовательно, раньше вернемся домой и расстанемся. Я пока не была уверена в том, рада я такой возможности или нет.       Ночь прошла спокойно, и в час я услышала писк будильника. Грейвс расстегнул свой спальный мешок и выбрался из него. Заспанный и уютный. Я ужаснулась собственным мыслям. Уютный? Нет-нет. Нельзя расслабляться. Слишком легко открыть глубоко запертую симпатию, а мне это совсем не нужно. Я доучусь, и больше мы с ним никогда не увидимся.       Он зевнул, прикрыв рот рукой, и тут же извинился. Застегивая свой мешок, я услышала плеск воды. Должно быть, он решил умыться, чтобы проснуться.       А впрочем, какое мне дело?       Утром я проснулась чуть раньше будильника и потянулась. Грейвс прогуливался неподалеку.       Мы позавтракали, и я на минуту закрыла глаза.       - Сегодня успеем пройти два квадрата, если поднажмём. Поднимайтесь, Голдштейн. Пора идти.       Я надела рюкзак, подхватила автомат, и мы отправились в дорогу.       До обеда нам никто не встретился, и патрулирование прошло в полном молчании. После дневного привала мы продолжили дорогу.       Третий день клонился к вечеру, когда мы вышли к небольшому озеру. Как бы хотелось окунуться в прохладную воду! Смыть с себя пот и грязь, постирать вещи.       Грейвс остановился, задумчиво разглядывая озеро и сверяясь с картой.       - Здесь пресная вода, надо набрать ее во фляги. Ближайший родник нас ждет только завтра вечером.       - Мы могли бы устроить незапланированный привал? – вырвалось у меня.       Грейвс хмуро посмотрел на меня, и я сложила руки в мольбе.       - Пожалуйста. Неужели вы не хотите искупаться? По очереди приведем себя в порядок, постираем вещи, наберем воды и пойдем дальше. Когда еще представится такая возможность?       Он огляделся. С трех сторон озеро окружал лес, с четвертой невысокий кустарник.       - У вас пятнадцать минут. Я буду рядом, если что – кричите. Насколько я знаю, в озере не водятся хищные рыбы и змеи, но не расслабляйтесь.       - Спасибо, капитан!       Я радостно улыбнулась, дождалась, пока он скроется за кустарником, и разделась. Мне был виден его затылок и часть руки, которая явно что-то записывала в блокноте.       Первым делом я постирала белье и футболку, достав из рюкзака на смену чистую одежду. А потом нырнула в воду. О, она была идеальна. В меру теплая, чистая, что видно камешки на дне. С помощью мыла я привела в порядок и тело, и волосы, еще немного поплескалась и решила, что не стоит злоупотреблять добротой Грейвса. Закрыв глаза, я перевернулась на спину, «причалила» к берегу и вновь ушла под воду. Вынырнув, я убрала волосы с глаз, отфыркиваясь от попавшей воды. Через секунду довольное выражение с моего лица стер внимательный и настороженный взгляд темных глаз. Я ахнула от неожиданности, а Грейвс, тем временем, сделал ко мне пару стремительных шагов и притянул к себе.       - Что вы делаете? – прошептала я, пытаясь вырваться. На большее мой голос не был способен от страха и понимания, что мы здесь одни, Грейвс сильнее меня вдвое, и похоже, он обезумел.       - Я больше не могу сдерживаться, - сказал он и накрыл мои губы своим тонким ртом. Одна его рука зарылась в мои влажные волосы, а вторая смяла ягодицы, пальцы его коснулись промежности, и он застонал мне в губы. – Черт, я не должен, я знаю, что не должен, но я так хочу тебя. С самого первого дня, Тина.       Он снова поцеловал меня, а я в полном смятении продолжила тщетные попытки отбиться. Это невозможно, это бред, полный бред!       - Только не отказывай мне, прошу. Я не хочу брать тебя насильно. Я…       В ту же секунду кто-то отшвырнул его в сторону, и я в ужасе обнаружила, что этим «кем-то» был Грейвс. Настоящий Грейвс, которого я впервые видела в бешенстве. За пару мгновений он скрутил и связал себя поддельного. Потом повернулся ко мне.       - Вы в порядке?       Я кивнула и осознала, что нахожусь перед ним совершенно голая. Меня бросило в жар, я схватила футболку и прикрылась ей.       - Простите, - глухо произнес он и отвернулся. – Я должен был быть внимательнее, но расслабился и допустил…       - Все нормально. Спасибо.       Я оделась так быстро, как никогда раньше, и провела руками по влажным волосам.       Ненастоящий Грейвс на наших глазах изменился и стал худосочным человекоподобным существом с тонкими руками и длинными ногами, покрытыми голубого цвета кожей. На том месте, где у людей находится лицо, у него были только две щелочки. Через них он, по всей видимости, дышал.       В голове набатом звучали слова преподавателя: «Безликие знают ваши самые сокровенные желания и воплощают их в жизнь. А какое самое сокровенное желание у контрабандистов?»       А какое самое сокровенное желание у Грейвса?       Я взглянула на него, но он был занят пленником. Затянул узлы туже, с учетом худобы безликого. Достал бланк рапорта и молча заполнил его. Потом стал рыться в рюкзаке. Скорее всего, искал дополнительный порт-ключ, чтобы отправить задержанного на Землю.       Меня трясло. Я не сразу осознала это, но мое тело дрожало от пережитого шока, и я не могла остановиться. Хотелось расплакаться, но мозг уже привык, что перед Грейвсом слабость нельзя показывать, и я сдержалась. Постепенно я взяла себя в руки и решила, что о происшедшем просто не надо думать.       Грейвс отправил пленника на Землю и спустя пару минут выхватил из воздуха вернувшийся порт-ключ.       - Все в порядке, он больше никогда не причинит вам вреда. – Он немного помолчал, потом с трудом произнес. – И вы должны знать, что я никогда бы… не сделал вам больно.       - Вы не можете извиняться за него. Это были его действия, а не ваши. Он просто завладел вашим обликом.       Грейвс открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.       - Ваша очередь купаться, - напомнила я.       Подхватив свой рюкзак, я быстрым шагом отошла в сторону и привалилась к дереву неподалеку. Меня опять бросило в дрожь, и я надела куртку.       Мысли кружились вокруг капитана. Прямо сейчас мне жизненно необходимо было узнать, как его зовут. Разумеется, его имя не было тайной, но он представлялся Грейвсом, и все окружающие тоже называли его по фамилии или званию.       Откуда он знает, как зовут меня?       Впрочем, это ладно, список студентов есть у каждого преподавателя. Хоть и принято обращаться по фамилии, он мог запомнить и наши имена.       Я осторожно повернула голову в сторону озера, чтобы узнать, искупался он или нет. Он уже надел брюки и стирал свою одежду. Его густые темные волосы блестели от влаги. Мощный обнаженный торс на минуту приковал мой взгляд. С каких пор я рассматриваю Грейвса в качестве мужчины, а не одного из преподавателей? Он положил мыло в чехол и убрал его в рюкзак. Я резко отвернулась. Не хватало еще, чтобы он увидел, как я за ним подглядываю.       - Голдштейн!       Я поднялась с травы, подхватила рюкзак и спустилась к озеру.       На сей раз Грейвс был полностью экипирован и причесан. Выглядел он так, будто находится на светском рауте, а не в лесу. Впрочем, он всегда так выглядел.       - У нас есть пятнадцать минут на ужин. Затем продолжаем патрулирование.       Я кивнула и достала из рюкзака сушеные овощи, стараясь не глядеть на капитана. Мы трапезничали в полной тишине, но на сей раз она была не такая, как обычно. Сейчас воздух был наэлектризован, пропитан напряжением. Перед глазами вновь и вновь вставал Грейвс, хватающий меня за плечи, целующий меня.       Я кашлянула. Потом взяла воду и умудрилась пролить ее на себя.       - Черт.       - Голдштейн. Нам с вами предстоит патрулировать эту местность еще на протяжении некоторого времени, поэтому здесь не может быть места недомолвкам и эмоциям. После встречи с безликим вы боитесь меня, так?       - Я лишь думаю о словах преподавателей. О том, что безликий воплощает в реальность самые тайные желания людей. – Я подняла на него взгляд и с вызовом продолжила. – Так какое ваше самое тайное желание, капитан?       Грейвс спокойно встретил мой взгляд, но его выдали руки, сжавшиеся в кулаки.       - Как я уже говорил, Голдштейн, среди безликих встречаются плохие и хорошие… люди. Не всегда они действуют только на основании желаний и мыслей захваченного образа. Порой безликие ведут себя так, как хотят того они сами. Вам, к сожалению, встретился негодяй, решивший, что вы одинока и беззащитна.       - Но он же принял ваш облик! Значит, он вас видел и знал, что я не одна!       - Я не могу знать, что на уме у каждого безликого! Я лишь предполагаю, как все могло происходить. Я понимаю, чего вы опасаетесь, но вы боитесь напрасно. Я не собираюсь набрасываться на вас. Как вы справедливо заметили раньше, это были действия не мои, а безликого. Мне жаль, что он решил напугать вас именно в моем образе, и…       - Напугать? Да он пытался…       - Он пытался! Не я!       Грейвс устало потер руками лицо.       - Чего вы от меня хотите, Голдштейн? Я даже повода никогда не давал…       Я отвернулась, стараясь скрыть эмоции. Стало душно и горько.       Не знаю, чего я ждала от этого разговора. Может, чтобы Грейвс сказал: «Да, Тина, безликий раскусил меня, и вы уже давно меня волнуете»?       Похоже, мне и правда встретился безликий с плохими намерениями, вот и все. И никакого отношения к Грейвсу, кроме его тела, он не имел.       - Послушайте, вам нечего бояться рядом со мной. Вас никто не обидит, и уж я тем более. Договорились?       - Да, сэр, - тихо сказала я.       - Вот и славно. Нам осталось всего семь миль, и будем отдыхать. Завтра пройдем последний квадрат и отправимся домой.       - Да, сэр.       Дальнейшее патрулирование прошло в молчании. Я все больше корила себя за нелепые подозрения, что Грейвс влюблен в меня. Надо же быть такой самонадеянной.       Мои часы показывали начало десятого, когда Грейвс, наконец, объявил остановку. Я выпила немного воды из фляги и скинула рюкзак на землю.       - Отдыхайте, Голдштейн. В два часа смените меня.       - Есть, - ответила я, надела термобелье и забралась в спальный мешок.       Моя очередь дежурить прошла также без происшествий. Утром мы подкрепились и отправились на патрулирование последнего квадрата.       Лес был все тот же, изредка он проваливался лощинами и поднимался холмами. Шелестели кронами деревья, чирикали птицы. На сей раз я не стала нарушать молчание. Говорить с Грейвсом теперь хотелось еще меньше.       Вскоре лес стал более редким, вдали стали видны горы, похожие на куски халвы. Похоже, по бокам с них срезали каменные породы.       Любопытно, я думала, здесь добывают только красную латунь.       - Голдштейн, будьте внимательнее. Здесь наш квадрат граничит со старой шахтой. Красная латунь давно вышла, но кое-кто добывает здесь камень.       Я кивнула и перехватила автомат удобнее. Как только я это сделала, совсем рядом раздались голоса.       Мы остановились. Грейвс пошел вперед и дал мне знак оставаться на месте.       Я сняла автомат с предохранителя, готовая начать стрелять при необходимости. Уж больно серьезное и сосредоточенное лицо было у капитана.       Раздались выстрелы, и раздумывать я не стала. Тихо пробежала вперед и застала не самую радужную картину. Возле большого поваленного ствола дерева корчился от боли лысый мужчина, рядом с ним в неестественных позах лежали еще двое. Поодаль валялось их оружие. Грейвс полулежал напротив, схватившись за ногу, сочащуюся кровью.       Из-за бревна, не скрываясь, вышел еще один мужчина. В руках он держал карабин, направленный на Грейвса. В какие-то доли секунды я увидела, как Грейвс поднимает голову и спокойно глядит прямо на бандита. Он никак не успевал поднять свое оружие и воспользоваться им.       Я прицелилась. Указательный палец нажал на спусковой крючок, и бандит рухнул на землю безжизненной кучей. Лысый продолжал стонать и держаться за низ живота. Убедившись, что больше бандитов нет, я подбежала к раненному бандиту. Вдруг у него есть оружие?       К счастью, искомого не оказалось. Зато стало ясно, отчего бандиту так больно. Вся паховая область была разворочена выстрелом. Судя по всему, в него попал кто-то из своих. Бандит с мольбой поднял на меня глаза, воздух со свистом выходил из его легких. Туда явно попала пуля Грейвса. В одно мгновение я приняла решение и выстрелила ему в голову, прекратив страдания. Он бы все равно не пережил перемещение порт-ключом.       Разобравшись с обидчиками, я подбежала к Грейвсу. Он был ранен в ногу одной из тех страшных пуль, разворотивших живот лысому.       Похоже, капитан родился в рубашке, и выстрел прошел по касательной. Тем не менее, брюки были залиты кровью, и наступать на ногу он явно не мог.       Я достала из чехла нож и разрезала ткань его брюк выше колена. Промыла водой место ранения, обработала антисептиком и наложила повязку.       - Голдштейн, пожалуйста, снимите бронежилет, сам я не могу.       Я тут же бросилась исполнять просьбу. Аккуратно убрала липучки и крепления, потянула бронежилет наверх и, придерживая голову Грейвса, смогла снять его.       Только сейчас я обнаружила дырку на бронежилете и отголоски попадания разрывной пули в одежде. Я расстегнула куртку и задрала футболку. К счастью, бронежилет спас капитана. Ранение в живот было неглубоким, будто кожу распороли небольшим гвоздем. Что могло случиться без средства защиты, я боялась представить. С этой раной я поступила так же, как с предыдущей. Было странно ощущать под рукой его кожу, дрогнувшие при касании мышцы живота, темные волосы, дорожкой спускающиеся к пряжке ремня.       Господи, он же ранен, ты сама была в опасности, а думаешь только о том, как он прекрасен, Тина!       После всех манипуляций, проделанных будто на автомате, я, наконец, взглянула на капитана.       - Вы в порядке?       - Да. Благодаря вам – в полном порядке. Спасибо. Достаньте, пожалуйста, из моего рюкзака планшет и карту. Нужно отметить координаты. Под планшетом лежит блокнот, а под ним – бланки рапортов. Один из них подайте мне, нужно сообщить о происшедшем. Я только что отправил сигнал с GPS-датчика, но бюрократию никто не отменял.       Я достала карту и планшет и отметила на них координаты, пока капитан пил воду из фляги и усаживался поудобнее. Потом я вытащила блокнот и один бланк из стопки под ним. Протянула Грейвсу вместе с твердой подставкой и случайно выронила блокнот из рук. Он упал на траву и раскрылся на середине.       Я уставилась в него, не в силах ничего сказать. Оказывается, все это время я ошибалась. Грейвс ничего не записывал в блокнот. Он рисовал в нем. На открывшейся странице черной ручкой была изображена девушка. Она сидела на траве, прислонившись к дереву и закрыв глаза, подставив лицо солнцу. Короткие волосы едва касались плеч, на губах застыла мечтательная улыбка.       - Да, Голдштейн, возьмите еще…       Тут Грейвс увидел рисунок и замолк. Потянулся за блокнотом, но я оказалась проворнее и схватила его раньше.       - Отдайте мне мой блокнот.       Вместо ответа я перевернула страницу, затем еще одну, и еще. На всех была изображена я. Вот мы на привале, вот у злополучного озера. Я открыла блокнот на первых страницах. Там были локации учебного центра, спортплощадка. Вот я играю в теннис. Грейвс сумел поймать меня в движении с застывшей победной улыбкой.       А вот празднование Дня основания Федерального правительства. Прямо на территории центра была организована вечеринка с напитками и закусками. Я была одета в платье винного цвета, на ногах – туфли на каблуке. На рисунке Грейвса я застыла в танце, прикрыв глаза и вскинув вверх обе руки. Никогда я еще не казалась себе такой сексуальной, как на том рисунке. Не припомню у него блокнота на той вечеринке. Должно быть, он рисовал по памяти.       Я взглянула на Грейвса. Он сжал челюсть, глаза его метали молнии.       - Сейчас вы мне скажете, что блокноты малоизучены? Или что вас кто-то заставлял меня рисовать? Почему вы молчали все это время? Почему делали вид, что равнодушны ко мне?       - Вам не следовало открывать мой личный блокнот.       Я едва не задохнулась от возмущения.       - Это все, что вы можете мне сказать? Вы просто… Да объяснитесь уже наконец!       - Преподаватель не должен влюбляться в свою студентку. Это аксиома. И я нарушил это правило!       - Это бред! Студентка тоже не должна влюбляться в своего преподавателя, даже если он черствый и сухой, и даже если делает вид, что студентка его раздражает!       Выпалив это, я закрыла рот рукой. Грейвс выглядел совершенно ошарашенным. На бесконечно долгое время повисла тишина.       - Простите меня, Тина. Я был глуп и слеп все это время. Вы… дадите мне шанс все исправить?       В ответ я счастливо улыбнулась, опустилась рядом с ним на землю и наклонилась, чтобы поцеловать. В ту же минуту, едва не сбив меня с ног, на планету переместились наши медики и техники. Они деловито принялись за свою работу, осмотрели Грейвса и меня, затем спустились к убитым бандитам.       Мы переглянулись и улыбнулись друг другу. Теперь все будет хорошо.