В конечном итоге

В конечном итоге, еще до начала зимнего трансферного окна все…улеглось. Тихо и спокойно, с заверениями о том, что все обойдется и да, конечно, Марио, играть ты будешь, хотя бы иногда. Не очень часто. Но форвардами не разбрасываются, и если ты готов полировать скамейку почаще... Марио пожимал плечами и кивал, он не знал, какие силы уберегли его от продажи, а может и сам дед Сарри смилостивился, и нашел ему место в составе. Марио не придирался к редким выходам на поле, он смирился с отсутствием в заявке на Лигу Чемпионов. Мелочи. Было, как минимум, неплохо доиграть здесь, в клубе, что стал родным. Марио и так слишком долго и отчаянно не везло с людьми и клубами. А теперь, хоть и при странном раскладе, с урезанной игровой практикой, он будет встречать Рождество в теплой Италии, и рядом с любимым человеком. И с возможностью играть в футбол. В конечном итоге, играть - это громко сказано, потому что после игры с Интером (Господи, Дибала, неужели так сложно было не засасывать всю скамейку запасных?!), после закрытой, конечно же, игры - без фанатской поддержки было странно, пусто, будто они просто пацаны, гоняющие мяч в дворе; после этой игры и информации о том, что заражен Ругани, а Серию А прикрывают, в голову Марио лезли очень тяжелые и опасные мысли, он старался не думать о плохом. Но боялся. Все боялись и сдавали этот чертов тест. Марио твердо решил, что ни в какую Хорватию сейчас не поедет, останется здесь, да и Иване лучше будет не приезжать - новости уже тогда были не совсем радужными, почти пугающими. А Марио никогда не был пугливым. Но теперь опасался даже он. Самоизоляция. Меры предосторожности. И долгие, долгие дни ожидания. И, кончено же, это было форменным безумием: сорваться с самоизоляции, спрятавшись за масками, идти по пустым улицам, стараясь не попадаться патрулям, будто они преступники. Вся болезнь прошла мимо них, все было хорошо, и лишь бы так и оставалось дальше. Дома сидеть нет сил, и если их поймают - будет скандал. Огромный, эпичный скандал. Марио крепче сжимает чужую руку. У них один такой день, и одно сумасшествие на двоих - выбраться тайком, сбежать до ближайшего ресторанчика, закрытого, но переформировавшегося в продуктовый магазин, до ресторанчика, родного такого, уютного, семейного даже, до уже знакомых лиц хозяина и шеф-повара, которые никогда не выдадут ни их, ни удивление на лицах. То ли понимают все слишком хорошо, то ли достаточно воспитанные люди. Да и зачем им, если у них всегда остается щедрые чаевые? В руках кофейные стаканчики, под крышками которых далеко не кофе. Мимо пустых витрин закрытых магазинов, зеркалами отражающих их обоих. Пауло зачем-то фотографирует через стекло здоровенный глобус, развернутый тем боком, на котором разливается Атлантика. Марио рассматривает в витрине себя. - Я такой красивый сегодня. - Ты просто уже пьян, Марио. Пауло смеется, потому что вряд ли Марио успел опьянеть от апероля, который хозяин ресторанчика спрятал для них в кофейных стаканчиках "на вынос". У Марио просто хорошее настроение и он так шутит над собой. Они пререкаются из-за какого-то слова, которое Марио неправильно произносит по-испански. - Я не настолько хорошо знаю твой язык, - бурчит он, и Пауло расплывается в хитрой усмешке, намеренно допуская двусмысленность. В его глазах пляшут лукавые искры. - Зато я твой язык изучил прекрасно. - Ты же не знаешь хор… Дибала! В сумке брякают бутылки вина, Марио почти настороженно думает, что там, в сумке, еще и буратта упакована, будет не очень хорошо, если жидкость из-под нее разольется, но Пауло переплетает их пальцы - сейчас можно, на улице никого - и тянется к его лицу, вставая на носки. И думать дальше отчаянно не хочется. В конечном итоге, здесь и сейчас - они счастливы. В конечном итоге, у них все хорошо, а остальное уже не так важно.