Легенда фронтира

Соединенные штаты, Техас, 1883 г. Однажды, в одном ничем не примечательном городке проживали ничем не примечательные жители. Всё шло своим чередом: фермеры пасли коров, шериф следил за безопасностью, шахтёры вкалывали за гроши и подрывали своё здоровье под землёй и лишь бездельник Джон, пожёвывая во рту колосок, спал за барной стойкой. Джон был ленивым и всё делал спустя рукава, за что частенько получал от дяди, у которого работал в салуне барменом. В один жаркий знойный день, в городок заехал необычный для этих мест ковбой. Пару раз похлопав своего верного коня по загривку, темноволосый мужчина смерил взглядом салун. Шпоры на его сапогах отливали золотом на беспощадно палящем солнце. — Ну и дыра… Ладно, всего немного посижу и в дорогу. Привязав тёмного породистого мерина к коновязи, он направился прямиком в салун. Прозвучал скрип деревянных дверц, а после — стук каблуков. Появление было довольно эффектным. Все замерли — простушки в грязных платьях, подрабатывающие разносчицами напитков, матёрые шахтеры, лёгкие которых скорее походили на дымоход и прочие деревенщины — все замолчали, увидев устрашающий шрам на лице ковбоя. Однако он, в свою очередь, даже не повёл взглядом и присев на высокий барный стул, обратился к спавшему Джону: — Эй, бармен! Яблочного сидра, пожалуйста. Бездельник Джон неожиданно очнулся от звучного голоса ковбоя и поспешил его обслужить. Ковбой платил очень щедро и выглядел совсем не как среднестатистический техасец: он был чист, ухожен и говорил чётким британским акцентом. Джон наконец обслужил его и даже подал самый дорогой бокал в салуне. После третьей стопки ковбой потерял свой устрашающий вид и, как ни в чём не бывало, стал делиться историями, которые приключились с ним по дороге сюда. — Еду я, значит, вдоль каньона, а за мной стая динго! — закричал он, раскашлявшись. — Но я не растерялся и за две секунды выпустил им по пуле прямо в головы! Никто из находившихся в салуне даже и не знал, кто такие динго и что они обитают только в Австралии, поэтому слепо верили каждому слову незнакомца и восхищенно шептались и ахали от каждой невероятной истории. Единственным, кто не обращал внимания на россказни «чистенького» ковбоя, был бедный с виду старик в грязной поношенной шляпе и обгорелом плаще. От него несло алкоголем и, как ни странно, гарью. В чёрных, как смоль, глазах виднелось отчаяние и мрачные мысли, посещающие его который день. Он сидел в самом тёмном углу салуна. Ковбой со шрамом окликнул его: — Эй, старик, ты мне напомнил кое-кого, не ты ли сам Бобби Браун? Великий шериф, державший весь фронтир в страхе? Всегда поступающий согласно букве закона? — Нет, — со странной ухмылкой взглянув на ковбоя, ответил старик. В отличии от него, старик говорил деревенским южноамериканским акцентом. — Я помню, как мы с Бобби Брауном брали шайку кучерявого Билла. — продолжал ковбой, от алкоголя позабыв о манерах и чувстве такта. — М-да, тогда им было не сладко, шериф Браун застрелил четверых подряд выстрелами от бедра! В ходе схватки я и получил свой шрам, когда на меня набросился с ножом Толстозадый Дерил! К сожалению, Бобби погиб в тот день… Я самолично его похоронил. Ну это… Выпьем за него, во! — А не врёшь ли ты, ковбойчик? — прервал черноглазый старик, резко отодвинув стакан дешёвого пива. — Нет, я был лично с ним знаком! — А если я скажу, что Бобби Браун это я? Все оглянулись. Шёпот превратился в неразборчивый гул. — Да ты и впрямь спятил на старости лет, дедок! Бобби Браун мёртв. — Это я Бобби Браун и я утверждаю, что этот ковбой — грязный лжец. — поднявшись из-за стола, заявил старик. — Этот шрам он получил, когда работал в амбаре и убирал навоз. Свинья толкнула его задними копытами прямо на грабли, а те перерезали его лицо с лба до рта. Не так ли, Джимми? Все ахнули. — Ты знаешь моё имя… — растерялся «Джимми». — Но это ничего не значит, старый дурак! У тебя нет доказательств! Старик, выдержав эффектную паузу, неожиданно вытащил из-за пазухи потрепанную звезду с надписью «Sheriff». Вторая буква «f» была наполовину стёрта. — Этим ты ничего не доказываешь, самозванец. — Я и не хотел тебе ничего доказывать, Джимми, — старик спрятал звезду шерифа обратно и вышел из-за стола, — только прошу, в следующий раз рассказывай убедительнее. — Да как ты… Ты посягнул на мою честь и честь Бобби Брауна, самозванец! Я вызываю тебя на дуэль. — Не буду я тратить на тебя времени. — старик поправил дырявую шляпу и направился к выходу. — Так и знал. Не то что самозванец, ещё и трус! — Джимми плюнул в спину уходящему. В салуне воцарилась несвойственная этому месту тишина. Старик остановился прямо у порога. С неприятной ухмылкой, он положил руку на пояс и повернулся к обидчику. — Никто не смеет называть меня трусом и плевать мне в спину… Так уж и быть, я принимаю твою вызов. — со всё тем же хладнокровием ответил он. Выходя из салуна минуту спустя, старик понял, что у него остался один патрон и в случае промаха гибель неизбежна. Но он не растерялся, хотя его руки тряслись, а глаз был слепым из-за табака. Самые смелые жители, не боящиеся рикошета, вышли из салуна, хотя большинство осталось смотреть из окон. Они встали в сорока метрах друг от друга, прямо посреди опустевшей улицы городка. — Уговор такой, — уверено прокричал Джон, вставший в центре, — я стреляю в воздух и вы начинаете дуэль. Прошу, не повредите облицовку салуна, меня дядя убьёт! Ха-ха, ладно-о. Приготовились, господа! Джон отошёл немного в сторону и поднял револьвер в воздух. Ковбой Джимми, лицо которого было омрачено шрамом, крикнул старику: — Ну что, старый глупец, ты готов умереть? «Бобби Браун» не поддался на провокации оппонента и промолчал. Они оба дрожали. Оба понимали, что только одному из них удастся уйти живым. Пот, проступавший на лбу, начал течь на глаза. Пальцы намертво застыли на кобурах. Ветер, гул больных дворняг и крики детишек — всё стихло, будто сама техасская пустыня заинтересовалась исходом дуэли. Напряжение в воздухе нарастало. Джон, дрожа всем телом, выдержал немного времени и в тот момент, когда солнце встало в зенит, резко выстрелил в воздух. Через мгновение синхронно прогремело два выстрела. Ещё через мгновение послышалась яркая ругань и короткий хрип. Затем — плач женщин и детей. Практически безмолвная тишина стояла до тех пор, пока ковбой Джимми не упал на колени и сквозь его пальцы на животе струйками потекла кровь, испачкавшая его чистенький жакет. Люди огорченно ахнули и затем взглянули на старика. Дед, к счастью для кровожадных зрителей, тоже получил: пуля попала ему прямо в грудь. Но от выстрела он лишь слегка покачнулся, а затем со всё той же непоколебимой ухмылкой вытянул из-за пазухи звезду шерифа... В ней красовалась застрявшая пуля. Он тяжело вздохнул, а затем изящно крутанул серебряный револьвер с выгравированной надписью «Браун» и спрятал его в кобуру. — Ты всегда был жалок, Джимми. Я-то думал, моя смерть тебя хоть чему-то научит. Он больше ничего не сказал. Смачно сплюнув, старик поправил грязную шляпу и ушёл в сторону давно сгоревшего офиса шерифа Бобби Брауна. Лишь самые глазастые и оставшиеся до конца заметили, что старик испарился за первым же поворотом. А может, просто заигралось воображение, кто знает? После были разные версии произошедшего: некоторые поговаривают, что это и впрямь был подвыпивший самозванец, укравший револьвер покойного шерифа, другие — что это сам выживший шериф, слухи о смерти которого были слишком преувеличены. И самой яркой версией стала легенда о не закончившим свои дела и скитающимся по земле призраке Бобби Брауна, мстившем банде, убившей его семью и, впоследствии, его самого. Даже после смерти бедный шериф является легендой фронтира… Но, к сожалению, не в лучшем смысле. Как бы то ни было, старика в плаще и дырявой шляпе больше никто в окрестностях не видел. Но поговаривают, что по ночам, из обугленных остатков офиса всё ещё слышны предсмертные вопли шерифа, а в окнах виднеется жуткий силуэт дряхлого старика в обгорелых лохмотьях…