Реквием, или мы же друзья

Этим вечером погода решила обрушить всю свою мощь на мирных жителей Вены. Но в маленькой квартире Моцартов сегодня, впрочем, как и всегда, было тепло и уютно. — Сальери, что ты будешь пить? — донёсся из кухни звонкий голос молодого человека. — Я не откажусь от шампанского, — улыбнулся тот. Золотистая жидкость с весёлым шипением разливалась по бокалам. Бутылка была достаточно большой: Амадей крепко держал её двумя руками, вцепившись тонкими пальцами в горлышко. — Благодарю, — Антонио принял из его рук бокал и сделал большой глоток. — А где же ваша жена? Мне казалось, что она уже должна вернуться. Моцарт улыбнулся: — Она решила навестить сестёр, — развёл он руками. — Дети тоже захотели поехать с ней. — Пускай, — кивнул мужчина. — Она давно заслужила отдых. Они ещё долго сидели у камина, вслушиваясь в страшные завывания ветра за окном и разговаривая о самых разных вещах, которые всё не представлялось возможности обсудить на работе. Вдруг в дверь громко и настойчиво постучали: — Кто мог прийти в такую бурю? — Амадей испуганно вжался в огромное кресло, поджав под себя колени. — Сидите, я посмотрю, — усмехнулся Сальери, успокаивающе глядя на друга. Мужчина встал, на ходу поправляя новый фрак. Подойдя к двери, он замешкался. Липкий страх всё выше подбирался к горлу, превращаясь в один большой ком. «Глупости!» — постарался отмахнуться Антонио и медленно потянул дверь за ручку. На пороге стоял высокий человек, одетый в плащ непонятного тёмного цвета. С его треугольной шляпы с огромными полями ручьями стекала вода. Лицо незнакомца скрывала жуткая маска, похожая на те, что носили борцы с чумой пару веков назад. Сальери сделал над собой усилие, чтобы первым спросить: — Доброй ночи, — продолжая рассматривать нежданного гостя, сказал он. — Чем могу быть полезен? — Вы — герр Моцарт? Сальери это совсем не понравилось. Да, конечно, его друг любил заводить весьма странные знакомства и нередко приводил в свой дом сомнительных личностей, но этот человек в маске определённо не вызывал у композитора доверия: — Да, — слегка поклонился он, наконец. — Он перед вами. — Я пришёл, чтобы заказать у вас реквием, — напрямую заявил человек в маске. — В таком случае я должен знать своего заказчика в лицо, — ему было очень холодно, он уже не чувствовал рук, но скорее от страха, нежели от скверной погоды. — Это не ваше дело, — грубо оборвал его незнакомец. –Если будет нужно, я заплачу больше. Мужчина готов был тут же отказаться от предложения и, тем более, от платы, но в его голове промелькнула одна мысль, которая заставила его поменять своё решение: — Хорошо, я принимаю ваш заказ, но мне нужно знать, что деньги действительно будут предоставлены, — совершенно спокойно ответил он, хотя внутри него всё сжималось от ужаса. — Здесь сто дукатов, — протянул ему незнакомец увесистый мешок с монетами. — По завершении работы вы получите столько же. Антонио кивнул, взял мешок и измерил его тяжесть, покачав в руке. Не успел он поднять глаз, как жуткий силуэт уже скрылся за стеной ливня, взметая на ветру полы длинного плаща. Мужчина, облегчённо выдохнув, тихо закрыл дверь и прошёл по старым скрипучим половицам обратно в комнату: — Знаете, Моцарт, я… — начал было он, но заметил, что молодой человек успел заснуть, так и сидя в кресле. На маленьком столике остался стоять недопитый бокал с шампанским. Сальери улыбнулся. Как же быстро этот мальчишка забывает обо всех проблемах! Потушив все свечи и закрыв шторами окно, он осторожно взял лёгкого, как пёрышко, Амадея и всё так же аккуратно опустил его на маленький диванчик у жёлтой пошарпанной стены. — Спокойной ночи, — еле слышно прошептал молодой человек, сильнее закутываясь в тёплый плед. — Доброй ночи, Амадей, — улыбнулся Сальери, устроившись в кресле напротив. Из его головы всё не выходил тот страшный чёрный человек: «Почему я это сделал?» — постоянно задавал он себе вопрос, пока веки не начали опускаться, и он не провалился в беспокойный сон. «Я даю вам шесть месяцев, » — голос громовыми раскатами проносился по коридорам разума, заставляя все остальные мысли исчезнуть, а стены и потолок содрогаться. Сальери резко открыл глаза. Шторы на окнах были раскрыты, комната залита утренним светом. Моцарт уже успел куда-то испариться. Вдруг в раскрытую дверь осторожно протиснулась белобрысая голова молодого человека. Антонио тут же закрыл глаза, притворившись спящим. Амадей медленно и крадучись, как кошка, обогнул большое кресло, чтобы случайно не разбудить мужчину, который еле сдерживал весёлую улыбку. Когда Моцарт отвернулся от него к окну, облокотившись о широкий подоконник, Антонио так же бесшумно встал, подошёл вплотную к молодому человеку и, почти также низко склонившись над ним, легко хлопнул его по плечу: — Доброе утро, — вполголоса сказал композитор. Амадей резко обернулся и испуганно вцепился руками в шершавые стены, что находились с боков от окна: — А, это ты, Сальери, — облегчённо вздохнул он, когда пришёл в себя. — И тебе доброе. Заключив друга в крепкие объятия, он звонко засмеялся. Тот мягко приобнял его в ответ за плечи. — Послушай, Сальери, — внезапно спросил Моцарт. — Кто всё-таки приходил вчера ночью? Он в начале замялся, но его голова решила, что лучше рассказать сразу: — Заказчик, — пожал он неопределённо плечами. — В три часа ночи?! — изумился молодой человек. — Да, — так же задумчиво ответил Антонио, но потом скорчил загадочную мину. — Его лицо было скрыто под жуткой маской! — И тебе не было страшно? — совсем по-детски удивился Моцарт, хлопнув в ладоши. — Ещё как! — кивнул мужчина. — Мне очень хотелось убежать обратно в дом и забраться под кровать. У Амадея глаза полезли на лоб: — Но ты же не убежал, — восхищённо воскликнул он. — А я повёл себя как настоящий трус. Пожалуйста, прошу, прости меня! Молодой человек готов был броситься Сальери в ноги, и, чтобы предотвратить это, мужчина снова крепко обнял его: — Будет вам, — проходясь свободной рукой по густым золотым кудрям сказал он. — Мы же друзья. Когда они отстранились друг от друга, Антонио схватил чёрный шёлковый платок и закрыл им лицо, как маской: — Герр Сальери, я пришёл, чтобы заказать у вас реквием, — имитируя скрипучий голос незнакомца, пробасил он. Моцарт звонко засмеялся, обнажив идеально ровные зубы: — Как страшно! –схватился он за бока от смеха. — А ты согласился? — Реквием — это что-то новое для меня, — посерьёзнев, ответил тот и бросил платок обратно на кресло. — Но всегда интересно пробовать то, в чём себя никогда не видел. — Если нужна помощь — только дай знать, — кивнул Амадей. — Конечно, маэстро, — на этот раз, пародируя манеру императора, пафосно отчеканил он. Они дружно расхохотались и отправились на кухню, чтобы, наконец, позавтракать.