Особый день

...В бесконечной веренице наполненных неотложными фронтменьими делами, типа репетиций, концертов, интервью и пьянок с нужными и не очень людьми дней этот день был отмечен особо - жирным синим квадратиком. Это был особый день. ОЧЕНЬ ОСОБЫЙ. Про себя Мэтт называл его "ЭТОТ ДЕНЬ" и ждал его со страхом, крепко замешанным на каком-то болезненном предвкушении. И, чем ближе он подступал, тем более нервно он поглядывал в сторону драммера, но, вместо того, чтобы притихнуть, и на сцене, и вне ее фронтмен неистовствал еще больше - словно приговоренный к смерти, который знает, что дни его уже сочтены и потому глотает оставшиеся ему скупые часы существования большими кусками и не жуя... Гитары, подколки и щипки в невозмутимого Ховарда летели просто нескончаемым потоком, заставляя даже всегда спокойно относившегося к выходкам фронтмена Кирка с осуждением качать головой... - Том, ты помнишь, что на завтра и на послезавтра мы берем выходной? - Беллами, метнув в сторону откинувшегося на спинку мирно дремлющего драммера быстрый взгляд, нервно облизнул пересохшие губы. - Помню, конечно, - кивнул менеджер. - И хотел бы я тебя спасти, сказав про очень важное интервью, но... - он усмехнулся. - Не буду. - открыв дверь остановившейся около отеля машины, он, все так же усмехаясь, вышел наружу. - Дом... - оставшийся наедине с Ховардом Мэтт нервно поерзал по сиденью. - Да, Беллс? - драммер приоткрыл глаза посмотрел на фронтмена. -Уже приехали? - Да. - вслед за Ховардом он вылез из машины и через холл направился к лифтам, напряженно пыхтя. - Завтра важный день, да? - уже в поднимающемся на их этаж лифте Беллами заискивающе посмотрел в спокойные серые глаза. - Конечно, - кивнул драммер. - Очень важный. - лифт тихонько дзынькнул, оповещая о том, что они приехали. - А ты... ничего мне не хочешь сказать? - поинтересовался Мэтт, когда по устланному пушистым ковром коридору они оба дошли до своих номеров. - Хочу, - улыбнулся Ховард. - Спокойной ночи, Мэтт! - Да если бы... - нервно дернул носом тот в сторону закрывшейся двери... ...- Я это не надену! - от знаменитого фальцета у собеседника на том конце телефонного провода ожидаемо должны были бы лопнуть барабанные перепонки, но этого почему-то не случилось. - Наденешь, - невозмутимо ответили фронтмену. - Как миленький. - Мы так не договаривались! - Ну да, конечно, не договаривались... мы это на бумаге записали... и ты там, между прочим, расписался. - Я был тогда пьян, а ты этим нагло воспользовался! - Чтобы хоть немного обезопасить себя и свое немногочисленное психическое и физическое здоровье. Так что наряжайся, Беллс... - хохотнул Ховард. - И к станку - пришло время по счетам платить - их как-то в этот раз очень много накопилось... - Мстительная сволочь! - прошипел в трубку фронтмен. - Не отрицаю. Так что гитарку свою тоже к использованию приготовь, дорогой... - ТЫ! В конец! Охерел! - процедил Беллами сквозь зубы. - Знаешь, а тебе ничего так... идет? - усмехнулся Ховард, рассматривая фронтмена. - Прямо настоящая Одетта, только разожравшаяся слегонца... надо, видимо, лучше от тебя еду прятать... - Мудак! - фронтмен грозно насупился - от этого украшающий его голову затейливый убор из белых перьев и страз шевельнулся, грозя упасть со взъерошенных темных волос, но, крепко схваченный заколками, передумал это делать. - Никогда, слышишь ты, НИКОГДА - я не думал, что ты заставишь меня надеть это... - он брезгливо одернул топорщащиеся края белой балетной пачки. - А что? Латекс, кожаный ошейник с шипами и чулки в сетку? Это скучно... - лениво протянул драммер. - Да и было уже... - Креативный ты наш... - Беллами шмыгнул носом. - Тебе только дай надо мной поиздеваться... - Один день, Мэтти, - спокойно ответил Доминик. - Всего ОДИН день за все остальные, в которые я много чего от тебя терплю... - Зато уж в ЭТОТ день ты отрываешься на славу... - Ну...- блондин усмехнулся и сложил руки на груди. - У меня есть целый год, чтобы как следует обдумать свою месть... Давай, Анна Павлова - порази меня в самое сердце своими гранд-батманами и фуэте! - скомандовал он, удобно устраиваясь на стоящем посреди балетной студии стуле и включая музыку. - И поактивнее - это твой любимый Чайковский, между прочим! - Блин, лучше бы ты действительно гриф гитары мне в жопу вставил и провернул...- пробормотал Беллами, безуспешно пытаясь поставить обутые в неумело завязанные пуанты ноги в третью позицию. - Я всегда знал, что ты у нас самый главный извращенец! - хохотнул драммер. - Ну, милый, день-то только начался...