ГЛАВА ПЕРВАЯ: ПОМЯТЫЙ АЛЬБОМ
Выкладываясь на полную, четверо молодых людей отдавали душу слушателям, своим голосом. Они пели о важных вещах, которые должен услышать каждый: Ты не одинок, мы все семья, Ты просто расскажи о чувствах, что гложут тебя, Мы тебя выслушаем и скажем ответ, Твоим думам, мыслям, желаниям. Многие тысячи людей подпевали в ответ, прыгая по залу от эмоций, захватывающих их. У каждого есть шрам, и это уже норма, Так давайте обсудим, мы не хотим страдать, Мы просто хотим жить, а не выживать, Давайте поможем друг другу! Высоко запел младший юноша, подняв голову вверх, а после резко затих и посмотрел в сторону публики.***
История четырёх людей начиналась довольно давно, в никому не нужной бесплатной больнице. Девушки и юноши с перевязанными запястьями смотрели друг на друга с непониманием, ведь знали лица, но не знали имён. Высокий парень приосанился на своей неудобной кровати и произнёс: — Я Макс, — увидев заинтересованность во взглядах направленных на его запястье и его самого, он продолжил, — Я понимаю, что вам интересно, но может мы хотя бы познакомимся, — парень оглядел троих человек и заметил, что одна из девушек с непониманием смотрит на него, — Что такое? Девушка вздрогнула, когда поймала его взгляд глазами, но ничего не почувствовав она расслабилась. — Я-я…- неуверенно начала она, — Я глухая с недавних пор и-и… Вы многовероятно не знаете язык жестов, хотя и я не сильна в неё, — она отвела взгляд в сторону. Трое оставшихся людей в замешательстве посмотрели на неё, не зная, что делать. Другой парень отмерев, пристал с кровати и передал свой альбом. «Меня зовут Ваня, — гласила надпись на нём, опустив взгляд чуть ниже, она прочитала, — Тот парень Макс, хотя, думаю ты уже знаешь, а девушка Лиля». Так началась их история.***
— Вы потрясающая публика! — выкрикнул Резников в микрофон. Раздались радостные восклики публики, — Если бы не вы, мы не стояли бы здесь, — с лёгким русским акцентом продолжил он, после затишья публики, — Это наш первый тур заграницей. Огромное спасибо вам! — Спасибо вам! — воскликнули оставшиеся участники группы. К людям на сцене доносились ликующие крики. — Это была последняя песня, — заявила Лиля, получив на свои слова разочарованные стоны, она продолжила, — Но не расстраивайтесь. Я чувствую, что у нас будут такие же, даже лучше, встречи. — Мы любим вас! — Мы любим вас! — вторила публика. Тихо усмехнувшись, Инесса, поднесла микрофон к губам. — И пусть удача… — начала она, но засмеявшись вместе с фанатами, начала снова, — Нет, никаких Голодных Игр, — русоволосая сделала маленькую паузу, и стала серьёзней, её улыбка пропала, но оставила после себя едва поднятые уголки губ, — Я хотела сказать, что вы правда не должны стыдится себя. Вы все — индивидуальны. Вы все красивы и умны. И если у вас есть этот шрам, а он есть у любого, просто у каждого шрам разный. Он может быть коляской или костылями; протезом, и не важно каким; отголоском в памяти, воспоминанием. И даже пятном, — после сказанного слова аудитория не издала ни звука, — Я понимаю, что это слово — табу. Но его можно говорить. Я х-хочу сказать, — она занервничала, и начала заикаться, — Я хочу сказать, что даже с этим шрамом, не важно каким, вы должны идти вперёд. Время идёт, мы не молодеем, люди приходят и уходят. Но с вами всегда, всегда, будете вы сами, — Инесса оглядела своих друзей взглядом, — И мы тоже. Зал, погружённый в тишину, воскликнул, а четверо людей на сцене облегчённо выдохнули. Двое девушек и юношей встали в ряд, и взялись за руки, кроме одного человека — Вани, по которому существуют теории, многие из которых правдивы. Затем четверо людей низко поклонились, задержавшись на несколько секунд, они поднялись и прокричали в микрофоны в унисон: — Мы любим вас! Под бурные аплодисменты и крики, молодые люди забежали за сцену.***
— Это было хорошо, — сказал их менеджер, после того, как встретил их, — Постарайтесь не облажаться в следующих трёх городах тура. — Ха, ты всегда знаешь, что сказать, — усмехнулась Лиля. — Не расслабляйтесь, у вас ещё встреча с фанатами из вип-зоны. — Мы с тобой не забудем. — Я очень на это надеюсь. И старайтесь без глупостей, — его взгляд был направлен на русоволосую, которая после фразы опустила голову.***
Не забыли, правда. Концерт прошёл на «ура», публика была в восторге, и сами участники группы тоже. Хоть и шоу закончилось не на самой хорошей ноте — пятном, всё вышло неплохо. Встреча с фанатами после, была выматывающей, хоть людей и не было так много. Их группа только начала взлетать заграницей, от этого и мало людей. Но после того, что вышел новый альбом и на английском языке, молодые люди были на слуху. Одна из самых популярных песен — «Шрам» была везде. В прямом смысле: на радио, лучших топах, телевидении, в плейлистах и т.д. Пару раз группе давали награды. По меркам самого разнообразия награды, приз был маленьким. Но группе Meeting Fate нравилось и это, то как всё завертелось. Они и не думали, что смогут этого добиться, стоять на сцене наедине и при этом с тысячами людьми — фанатами, друзьями, нет, семьёй. Для них слушатели = семья. Этой семьи не было бы, если не тот помятый альбой с надписью и те порезанные руки. Общение начиналось с азов, так как Левинская не слышала окружающий мир, а Смирнова не шла на контакт, парни в свою очередь не знали с чего начать. Подростки до этого видели только то, что им позволяли увидеть, но теперь им дали шанс узнать другую сторону монеты. Началось всё с рассказа Инессы, сразу после альбома. «Я видел как ты разговаривала с подругами на перемене, ты не была глухой. Что произошло?» — гласила новая надпись рядом с предыдущей. Девушка со страхом в глазах взглянула на рыжеволосого. — Ты следил за мной? Озарение пришло к юноше и он интенсивно начал качать головой из стороны в сторону. — Нет, нет-нет, что ты? — начал тараторить рыжий. Когда он заметил заминку на лице русоволосой, то написал тоже самое, прибавив ещё одну фразу. «Ты всегда на виду». От прочитанного её щёки заалели, и она отвела взгляд. Подростки думали, что на этом их диалог закончен. Но Инесса начала свой рассказ. — Всё из-за проекта по химии…***
— Вы должны сделать проект. Это ваше домашнее задание, — сказал учитель, после чего услышал измученные стоны учеников, — Да, проект. Я разделил вас по парам. На столе два списка, один — это ваши фамилии, другой — темы проектов. Жду готовую работу в следующую пятницу. То есть, для особо одарённых, — мягко перебил преподаватель крик с задней парты, — у вас есть неделя. Если принесёте позже, то и оценку получите соответствующую. Детям нельзя было сказать «нет», и они, не особо радостные, направились к учительскому столу. Два листка лежало ровно перпендикулярно — Александр Владимирович был перфекционистом. Русоволосая подошла к столу и в надежде начала обследовать листок бумаги с фамилиями. «Алексей Сидоренко и Инесса Левинская». Девушка поджала губу. Лёша славился своей «ненормальностью», многие в шутку говорили, что у него биполярка, хотя не вдавались в подробности его анализов. — Ну так, кто у тебя? Надеюсь я, — услышала русоволосая знакомый голос подруги. — Сидоренко, — коротко ответила она. — Чёрт, не повезло, — нахмурилась Лена. Инесса обречённо вздохнула, и оглядела класс, найдя парня по-середине помещения, шагнула к нему. Подойдя, девушка надела дружелюбную улыбку. Она никогда не общалась с ним лично, ведь только недавно перешла в новую школу в выпускной класс. — Эм. Привет, — неловко начала она, — У нас с тобой проект. Вот. Давай выберем тему. Я не сильна в химии. Только сейчас парень обратил на неё внимание, оглядел с ног до головы, и натянул широкую фальшивую улыбку, от чего девушка впала в ступор. — Давай, — сказал он, и направился к столу с листками бумаги, не снимая улыбки. Это был первый звоночек, но самый маленький, на который скупилась судьба. Их проект начался как самый обыкновенный, переписка в чате по поводу оформления презентации, разговоры на обеде и переменах. Так продолжалось три дня, после которых Лёша предложил: — Ты слишком часто лажаешь в тексте, давай встретимся у меня дома — я не далеко живу. Интернет для поиска есть. Так что, вместе пойдём ко мне, — он не дожидаясь ответа, не оставил выбора, ушёл. Первая встреча дома у парня, протекала сначала довольно хорошо, Сидоренко хоть и славился своим неформальным поведением, был умен и остроумен, серьёзен, когда тому это было нужно. Они самую малость болтали о жизни, а всё остальное время обсуждали какие-то недоработки проекта. Иногда на девушку смотрели безумные глаза, которые не возможно было расшифровать, вскоре взгляд пропадал, но возвращался снова. — Пожалуйста, перестань так смотреть, — сбивчивым голосом от страха, попросила она, — Ты меня пугаешь. Улыбка сползла с лица парня, а глаза прищурились. — Ты хочешь убежать? — настороженно спросил Лёша. — Я этого не говорила. Я сказала, что ты меня пугаешь. — Ты хочешь сбежать! — озарёно воскликнул он, резко вставая из-за стола, от чего стул упал на пол с характерным звуком. Девушка испуганно оглядела его, не зная что делать. — Н-нет! Пожалуйста успокойся, — она протянула открытую ладонь в попытке защитить себя, и успокоить оппонента, — Я не хочу сбежать, — уже спокойнее продолжила она, — Мы сейчас доделаем проект, а только потом я уйду. Через долю секунды девушка почувствовала жгучую боль на щеке. Она замерла. На глазах наворачивались слёзы. — Нет, ты этого хочешь! — заявил он, а потом схватил за клок волос и потянул вверх. Инесса вскликнула от боли, по щекам побежали дорожки жидкости. — П-п-пожалуйста, прекрати, — задыхаясь молила она, — Мне больно! Пожалуйста переста… Не успела она договорить, как её накрыла дымка тёмного света и она отключилась.***
— Потом я очнулась в больнице, и я уже ничего не слышала. Мне рассказали, что произошло — он удавил меня головой об шкаф, он кстати говоря был с зеркалом, теперь у меня много, глубоких и не очень, царапин и порезов от стекла. Соседи услышали шум и вызвали полицию. Повезло, что участок был не подалёку, и они приехали быстро. Вот такая вот история… Подростки замолчали, не зная что сказать-написать. Но тишину нарушила сама голубоглазая. — Это уже повторное моё появление здесь за неделю. Только теперь из-за попытки самоубийства. Юношам и девушке хотелось поддержать её, но на их голову и своих проблем хватало. — Ну так, — русоволосая подняла голову, — А вы что здесь делаете? — она попыталась натянуть улыбку. Не получилось. Вместо ответа ей в руки лёг альбом. «Его посадили?» — Нет, — прошептала Инесса, — Он невменяемый. Сейчас он в психбольнице для подростков. Потом его думают перевести, но я не знаю куда, — она замолчала на секунду, — Вы ответите на мой вопрос? «Нам сложно это сделать, как минимум из-за того, что ты нас не слышишь», — гласила новая надпись от Макса. — У нас есть сейчас шанс выплеснуть эмоции и боль. Тогда почему вы отказываетесь? — она запнулась, — Пусть кто-нибудь из вас будет писать в альбоме пересказом, да хоть одной фразой. Я позволила вам увидеть мой шрам, так и вы позвольте. Настала небольшая тишина, после которой Макс аккуратно взял из рук девушки помятый альбом. Он что-то написал и повернул его надписью вперёд. — Я начну, — проговорил парень, вторя фразе на листке, Резников замялся на секунду и продолжил, — У меня умерла девушка, — сказал он, затем, написал тоже самое в альбом. Трое человек в помещении с шоком открыли глаза. Они знали, что эти двоя были соулмейтами. «Между ними всегда была искра», — говорили те, кто знал их с незапамятных времён, — «А после того как, они решились посмотреть друг другу в глаза и коснуться, всё изменилось». И правда всё изменилось. Они были прекрасной парой для подражания. — Она умерла сегодня утром, её сбил какой-то идиот, — тоже самое Инесса прочитала в альбоме. Известно всем, с малых лет, что смерть соулмейта — огромный стресс, особенно в молодом возрасте. Боль была как эмоциональной, так и физической. Многие совершали суицид, только единицы оставались жить дальше. Связь соулмейтов нужно прорабатывать с самого первого соприкосновения или взгляда (возможно, даже вместе), между двумя, бывало такое, что и тремя людьми. Связь сама по себе ценна, сильна и красива. Её может нарушить либо смерть, либо насилие между родственной души. Второе считается табуированным, ведь соулмейт всегда хочет тебе только добра. Это не всегда так. — Как ты себя чувствуешь? — решилась на вопрос Инесса. Парень посмотрел на неё, отвёл взгляд, и опять посмотрел в её глаза. — Паршиво, — прочитал он с альбома, — Мне очень больно. Все замолчали. Никто из трёх человек не сталкивался с этим — смертью соулмейта, и не знали, что будет правильным сказать. Так что они решили промолчать. Но тишина продолжилась недолго — Смирнова взяла альбом. Взгляды были направлены на неё. Она резким подчерком написала пару строк, и протянула другой девушке. — Мой соулмейт. — начала Лилия, — Он псих.***
Тёмноволосай девушка шла по парку в одиночестве, она любила порой остаться одна. Начало осени не было прохладным, всегда светило солнце, порой несильный ветерок раздумал волосы в разные стороны. — Девушка, — окликнули её сзади, — Вы обронили. Смирнова повернулась и сразу взглянула в глаза высокого незнакомца. По коже пробежали мурашки, сердце часто забилось, дыхание замедлилось, а в голове пролетела мысль: «Он мой». Это её соулмейт. Она обратила своё внимание на протянутую руку с маленьким брелком, который и правда принадлежал ей. — Спасибо, — сказала Лиля и взяла маленькую фигурку супергероя, — Как тебя зовут? — Влас. Тебя как? — Лиля. Так началось их знакомство. Дни, недели, месяцы. Прошёл целый год. За эти двенадцать месяцев, произошло много маленьких и столько же сильных моментов. Но временами девушка замечала странные просьбы от своего парня. Сначала, он просил скидывать свои геолокации, фотографии людей с которыми она встречалась. Затем Смирнова не могла и вовсе с ними общаться, даже с девушками. — Они плохо на тебя влияют, — говорил он. Как именно они на неё влияют, он не пояснял. Попозже, она осознала, что это абьюз. Но в её надеждах, Лиля считала, что сможет изменить его, он же соулмейт. Зря она так думала. В один из самых обычных дней, когда Влас гостил у девушки дома, пара поругалась. Из головы тёмноволосой уже вылетела тема перепалки, но она была уверенна, что это не было чем-то серьёзным. Уж точно пощёчины Смирнова не заслужила. От парня Лиля уже получала синяки и царапины, но она терпела, Иваненко же был её родственной душой. Очнулась она уже в больнице с ножевым ранением.***
— Его не посадили. Дела даже не было. Его папочка влиятельная шишка, и ему всё простили… Он сейчас с кем-то развлекается, — лица, вытянутые от шока, широко открыли глаза, — Я и раньше замечала за ним измену. Но сейчас он и правда развлекается. Как известно, измена соулмейта — вторая по тяжести боль, после смерти родственной души. Агония окружает всё тело, порой идёт кровь от случая к случаю. От первой гулянки не так много боли, чем от той же третей, а про пятую можно и не говорить. Самыми больными вещами в обществе считается: быть тёмным (об этом позже) и не принадлежность соулмейта тебе. Были случаи, что пару влюблённых, нарушал ещё один человек, и они были счастливы втроём. Но ситуация становится не справедливой, когда твоя родственная душа уже занята любовью всей его жизни. Это больно. Тело хочет умереть и подаёт знаки — судороги по всему телу, тяжесть, сильные головные боли. Но это только тогда, когда ты знаком с соулмейтом. Если вы проживаете в далеке друг от друга, не будет и грамма боли. Три пары глаз были направлены на рыжего паренька в ожидании. Тот в свою очередь смутился, и потянулся к помятому альбому. Чуть подумав, Романов что-то написал и начал свой рассказ. — Я тёмный.***
Ивана всегда тянуло к парням, больше чем к девушкам. А когда его настиг подростковый период, он всё осознал. Признаться в своей ориентации он не мог никому, такое вот было общество в стране — не толерантное. Скрывать сей факт было очень сложно. Особенно, когда в выпускном классе пришёл симпатичный парень. Серёжа был умен, красиво сложен, популярен. В общем идеал. Парни сдружились. Узнавали всё больше и больше друг о друге. Переписка становилась всё длиннее с каждым днём. А сдерживать свои чувства было всё труднее. Они не были соулмейтами, это было понятно после первого взгляда и прикосновения. Приближался день рождения Романова, обычные шестнадцать лет уже стучались в двери. Он не переживал, день как день. Стоило бы на самом деле. — Слушай, — начал Серёжа шёпотом на уроке, — Давай сгоняем на вечеринку к Вальку, будет весело, как раз отметим твой день рождения. Как тебе идея? Это был единственный его недостаток — парень любил шумные места, и часто звал туда своего друга. Тот в свою очередь ненавидел вечеринки, но так как он был влюблён, прощал такие моменты и часто соглашался на предложения. — Да, конечно. — Романов, Маковецкий, — начал учитель, — Вам не интересен мой урок? — совершенно спокойно спросил преподаватель, но в его глазах бегали черти. — Конечно интересен. Мы как раз обсуждали теорему Виет. — Менделя! — шиком перебил его рыжий. Оставшийся день проходил довольно спокойно. Но даже так у голубоглазого именинника болела голова. Встреча у одноклассника была намечена на вечер, так что парни спокойно, не торопясь, пошли домой переодеться, возможно перекусить. Романова дома встретил отец, такого же грозного, как обычно. Не пожелав сыну всего хорошего в честь праздника, он быстро собрался и ушёл. Почти в каждый рабочий день мужчина приходил на обед домой, так как работа была поблизости. Они вдвоём не так сильно ладили, после развода родителей, но обоих это устраивало. Медленно поев и переодевшись, Иван взглянул на часы и увидел, что время поджимает. Он быстро обулся и направился к дому одноклассника. Подойдя к зданию, он огляделся, музыка гудела, выпившие подростки окружили дом. Серёжа говорил, что встретит его, но поблизости того не было. Романов вздохнул, и решил осмотреть комнаты. Одна, две, три двери. Пусто. Краем глаза Ваня заметил знакомые блондинистые волосы. Повернув голову в сторону, он понял, что был прав. Друг, странной походкой направился в ванную. Поспешив за ним парень зашёл в комнату и закрыл дверь. — Почему ты меня не дождался? Блондин обернулся, было понятно, что тот пьян. Его шатало из стороны в сторону. — Тут было так весело. Но ты как всегда опаздываешь, — сильно надул он губу, показывая свою небольшую злобу. — Да даже, если и так. Ты должен был меня встретить. И почему ты так пьян? Всё началось не так давно. Как ты успел так нарваться? — Я просто люблю веселье, нежели ты, — он коснулся его кончиком указательного пальца об грудь, от чего тот поморщился. Романов и раньше замечал, что ему не нравятся прикосновения, но не чувствовал ничего подобного. — Не трогай меня, ты пьян, — несильно он оттолкнул его, не касаясь кожей. — В смысле? Ты определись, хочешь ты моих п-прикосновений или нет. Влюблённый идиот. Именинник опешил. Его сердце быстро забилось. — О чём ты? — Думаешь, я не замечаю твоих взглядов? Да ты самый настоящий педик. Романов затрясся, оглядывая комнату, в надежде успокоится. — Я не гей, — уверенно заявил рыжий, и посмотрел прямо в глаза друга. — Да что ты говоришь, — с сильной иронией проговорил тот. Серёжа подошёл ближе, прижимая к стене, почти соприкасаясь носами, — То есть, ты хочешь сказать, что не хотел бы этого? — его кончики пальцев прошлись от груди к животу, в конце концов опускаясь на ремень джинсов, — То есть, тебе не нравится? — Нет, мне не нравится, — от части это было правда — неприятные чувства окутали грудь и живот рыжего парня. — Врёшь. Тонкие пальцы обвили шею Романова, сжимая, от чего тот вскрикнул. Рука вздрогнула и упала с горла, оставляя серый отпечаток. По щекам рыжего скатились слёзы. — Ты тёмный, — сказал как факт блондин, внимательно разглядывая пятно, — Мне нравится. Его рука снова прижалась к шее, сильно сжимая. Сдавленный крик боли прозвучал в ванной, но его никто не услышал за пределами комнаты. Серёжа развернул парня, прижав его лицом к стене и схватил за затылок, чтобы не сбежал, а потом закутал запястья в кокон рук, подняв их над головами. Второй рукой он потянулся к ремню на джинсах, расстёгивая их. — Не волнуйся, тебе понравится.***
— Дальше я предпочитаю не вспоминать. Быть тёмным в обществе довольно сложно — ты не переносишь любые прикосновения после своего шестнадцатого дня рождения, минута в минуту. Единственный, кто может до тебя коснуться — соулмейт. Но как мы уже разобрались, не всегда родственная душа будет с тобой, в прямом и переносном смысле. Тёмных не так много на самом деле, меньше пяти процентов всего населения. Но Романову повезло оказаться в этих процентах.ГЛАВА ВТОРАЯ: ПОБЕДА
Ужасно взволнованные, четверо людей сидели в номере. Они ждали вердикт. Надеялись на хорошие новости. Телефон резко начал играть, кто-то звонит. — Вы номинированы. Одна фраза. Одна фраза, которая изменила всё. Одна фраза, которая поделила жизнь на «до» и «после». Они номинированы. — По этому поводу, вас хотят видеть у себя в некоторых шоу. У Эллен вы точно будете. Завтра. Будьте готовы. Я свяжусь с вами позже, — сказал агент, после чего сбросил трубку. Зная от публики двоякое восприятие про Эллен, ребята насторожились. Отменить встречу в любом случае нельзя, как минимум, потому что это шанс показать себя, как группа. И хоть их ожидает не самый радушный приём в свою честь, они были к этому готовы. Оставшийся день пролетел мгновенно, оставив после себя тяжесть в груди. Совершенно не получалось. Но уже в три часа ночи, четверо молодых людей спали, без задних ног. Они не проспали, что очень радовало. Они даже слишком рано встали. Одеться, накрасится, в целом собраться не было сложным или долгим делом. Всё утро до шоу животы скручивало от волнения, а в голове повторялось одно и тоде: «Это наш шанс… Это шанс…», что не давало никакого прока. Группа приехала, когда им оставалось ещё немного времени. Засев в гримёрке, молодые люди проигрывали свои фразы в голове. Английский не был их родным языком, в этом была сложность. У них был выбор согласится на переводчика, но они отказались. Посчитав это правильным. — Это был тяжёлый день, вам не кажется? — спросила женщина у зала. После того, как хлопки в ладоши стихли, она продолжила, — Но мой рабочий день ещё не заканчивается. И к нам заглянет ещё один гость… — Эллен сдержала паузу, — Группа номинированная в Билборд. Группа, получившая огромный отклик от людей. Группа… Meeting Fate, — по студии прозвучали интенсивные аплодисменты, — Привет, ребята, — телеведущая обратилась уже к участникам. — Здравствуйте, — хором ответили они, а потом притихли от смущения. Зрители и сама Эллен захихикали. — Что ж так официально? — заулыбалась она. — Простите, мы волнуемся, — начала Лиля, — Тем более из-за стереотипов нас сложно воспринимать. — Каких же стереотипов? Поделитесь. — Ну, — задумался Макс, — Холод, шапка-ушанка, водка, медведи. Да, всё это в России есть, но не в таких масштабах. — О-о, понимаю. Шоу прошло гладко, ребята были в восторге от эмоций. И хоть после того, как камера исчезла из поля зрения, к ним начали обращаться совсем по-другому, их чувства не ушли. Под конец интервью, Эллен пожелала удачи на Билборде. От чего их настрой повысился в разы. Прибыв в отель, четверо переоделись, сходили в душ, и легли в свои кровати. Телом они были спокойны, но глубоко внутри в них разгорался пожар. Группа понимала, что это только начало. Скоро премия. А это значит, что и стресса будет больше и совсем скоро. Для Билборда нужно выглядеть, вести себя, податься себя, никак по-другому, нежели идеально. Сделаешь не то движение, скажешь не то слово, перестанешь быть другим человеком — всё, ты вылетел. Страх бушевал у многих новичков, не исключением стала группа Meeting Fate. Оставалось меньше месяца до премии, то есть времени оставалось мало, чтобы подговорить. А в подготовку включалось как и моральное состояние, так и физическое и материальное. Группа погрузилась в полную подготовку к предстоящему событию, не забывая прийти на интервью. И не важно к кому и на сколько, главное прийти. На одном из них, им задавали слишком много вопросов. — Ваши фанаты хотят знать, — интригующе начал мужчина, — Встречаетесь ли вы с кем-то? Или вы между собой?.. — он обвёл их круговым движением пальцев. — О. Нет, — немного заторможенно перебила его догадки Инесса, — Никто из нас между собой не вместе… И насколько я знаю, никто из нас не в отношениях. — Как это так? — искренне удивился телеведущий. — Мы пока не можем нормально воспринимать отношения, — объяснился Романов. — Что же случилось? Все на студии затихли в ожидании ответа. Ребята посерьёзнев, но не убрали вежливые улыбки. — Мы сейчас работаем над новым альбомом, — сказала Лиля, — Мы хотели бы всё рассказать именно в нём. Это не было ложью, но альбом на самой первой разработке. В прошлой главной песне шло повествование о Шраме слушателя, кого либо. В новом же, они хотели рассказать и о своих Шрамах, травмах. Это интервью не было последним, но в основном на них обсуждали стереотипы о стране группы. Так текла работа: отель; студия, съёмка; твиттер, ответы на вопросы; встреча с одной из знаменитостей, но не сильно влиятельных; дом, одних из друзей; отель, сон. Так прошло две недели. До премии оставалось совсем ничего — двое суток. Следующих два дня были самыми сложными в их карьере, сердце билось через раз, а живот неприятно тянуло вниз. А когда они открыли глаза с осознанием происходящего, их окружало большое количество знаменитых людей. Друзья стояли прямо, но дрожь тела была очевидна. — Мы правда здесь? — с озарением спросили хором. — Похоже на то, — ответили все в четвером. Гул заполнил помещение, каждый из знаменитостей пытался себя проявить, показаться интересным или выгодным. Группе из России тоже нужно было этим заняться, но так как их эмоции от увиденных людей взлетели вверх, они не зная, что лучше сделать, отправились на поиски своих мест. Двое из участников — Ваня и Инесса ощутили какой-то трепет, но не предали этому значение. Увидев скромные стульчики для четырёх человек, они выдохнули. Но пришла проблема посерьёзнее — что им делать всё это время до самой премии? Общаться? Но с кем? С кого начать? Не начав это обсуждать вслух, в их сторону направились люди к местам. Сердца Левинской и Романова забились быстрее. — В этот раз мы сидим рядом с группой? — дружелюбно прозвучал мужской голос на английском с акцентом. Обернувшись к голосу ребята увидели Намджуна, а позади него ещё шесть юношей. Их лица стали бледными и вытянулись, — Не надо на меня так реагировать, — кореец отвёл взгляд от неловкости. — Просто… Вы первый, кто заговорил с нами здесь, — на ломанном корейском попыталась разъяснить ситуацию русоволосая. Намджун удивился, услышав родной язык. К ним теперь были направлены семь пар заинтересованных глаз. Четверо вертели головами, чувствую, как они попадают в ловушку. — Ты неплохо знаешь корейский, — заявил Тэхён, — Привет, — сказал он на русском, от чего на их щеках образовался румянец, а губ коснулась улыбка. — А вы неплохо русский, — усмехнулся Ваня, проговорив на уважительном корейском, не посмотрев в глаза. — Вы все знаете корейский? — воодушевился Намджун. — Нет, только эти двое, — сказал Макс, указывая на них рукой. Юноши вели себя спокойно, было видно — они в своей тарелке. BTS были противоположностью Meeting Fate, в плане образованности и спокойности. Парни заметили, что четверо были сейчас на эмоциях, а двоих из них потряхивало, но через долю секунды Инессу отпустило это чувство, а её сердце пропустило удар. — Вам нужно с кем-нибудь познакомится, — серьёзно сказал Намджун, — Вам нужны хорошие знакомства. — Мы понимаем, — заверил его Макс, — Не знаем только, с кого начать, — задумчиво продолжил он. Они погрузились в тишину на целую минут, давящую на плечи. — Мы можем вас познакомить, — спокойно предложил Юнги. От его голоса у Романова побежали мурашки. Рыжий хотел уже поднять взгляд и посмотреть тому в глаза, но одёрнул себя. От чего сердце не успокаивалось. — Только, если вы все не будете против, — сказала Лиля. Как оказалась, парни не были против, а очень даже «за». Им самим нужно было пройти кружок другой, чтобы поприветствовать знакомых. Они все большой толпой прошлись к нескольким певцам и певицам. Представлялись, знакомились, фотографировались. Может показаться, что это лёгкая работа, но она не была таковой. Нужно держать лицо, осанку, эмоции. Это очень сложно. Особенно из-за обрыва в языке. До премии оставались считанные минуты. Все разворачивались к своим местам. Не обошло стороной и две группы. Они возвращались и болтали. — Правда, огромное вам спасибо за помощь. — Мы рады помочь. И рады видеть здесь группу-новичка. Сколько у вас номинаций? Я слышал у вас их три. — Да, три, вы правы. Но мы реалисты, так что не надеемся на получение всех трёх. — Это не правильный подход, — возразил Хосок. — Он прав. Вы должны верить в себя. — Мы верим. Но мы же сами знаем свои возможности. Перед нами сидит очень известная группа, которая шла к этому годами. Я слышу вас везде, и это не оскорбление, это восхищение. Вы правда это заслужили. И я не буду против, если вы украдёте у нас одну из наград, возможно даже все, — завершил свою длинную мысль Романов, не взглянув на саму группу и глазом. Некоторые просто не смотрели не людей, одни из-за своего плохого характера, другие из-за страха. Страха найти родственную душу. Боязнь не в самом соулмейте, а в его намерениях. Ты не знаешь, кто он, какой у него характер, что любит или не любит, как он относится к тем или иным вещам. В этом и есть страх. Страх незнания.***
— Вы все хорошо потрудились в этом году! — воскликнула ведущая, — И вы должны получить награду за свою работу. Как считаете? — зал был завален аплодисментами, — Я тоже так считаю, — она сделала небольшую паузу, позволяя хлопкам стихнуть, — Давайте начнём с новичков… Лучший новый артист…***
— Лучший артист…***
— Лучший альбом…***
— Лучшая новая группа*… — ведущий открыл конверт, — Лучшая новая группа… — Meeting Fate. Четверо людей ожидавшие провала встали в ступор. «Мы правда победили?», — крутилось у них в головах. Оцепенение спало только тогда, когда их окликнули новые знакомые. — Вы победили, — радостно ответил кореец, — Выходите на сцену. Ноги тряслись, ходить было сложно, слух перестал выполнять свою функцию. Они, можно сказать, доползли до сцены. Взять статуетку, а тем более микрофон было выше их сил. Макс чуть не уронил звукопередающее вещество, так у него тряслись руки. — Если честно… Е-если честно, мы не думали, что будем стоять на этой сцене, — сбивчиво начал старший, — Мы видели всех номинантов, и понимали, что сегодня не будем держать эту награду. Но. Я хочу сказать, чтобы вы шли вперёд, такой был посыл, сказанный мне сегодня здесь, — его взгляд был направлен на лидера мироизвестной группы, — Должны идти, и верить.ГЛАВА ТРЕТЬЯ: КАСАНИЕ
Их агент заявил о предложении совместной песни. Песни с очень известными корейцами. От заявления, всех бросило в дрожь. Выбор стоял перед ними: согласиться или отказаться. Но мышление и так говорило: «Да», но здравый смысл: «Что мы можем им дать? Мы еле как забрали одну из наград, которыми забиты их полки в доме». Но их менеджер, настроенный на огромный прогресс, как в смысле музыки, так и возможности показаться миру группе, уговорил их. Тем более агент знал, что двое из них очень любили музыкантов, они воодушевили подростков изучать совершенно другой язык. Менеджеры договорились встретиться на нейтральной территории, обсудить все крайности. В нетерпении и тревоге, они старались отвлечься на что-то другое. Сначала это были книги и игры, но подумав четверо продолжили работу над своим альбомом. Задумка была ясна, сложность была в написании стихов, музыка была уже на втором уровне сложности. — Я думаю рассказать о своей ориентации, — заявил Романов. Получив недоумевающие лица, он перефразировал, — Я думаю, рассказать это в песне. — И как ты хочешь это сделать? — задумалась Лиля. — Ну. У меня есть пару зарисовок признания. — Покажи. Варианты и правда были неплохи, но нуждались в доработке. В альбом входили пять песен, раскрывающих травмы участников, а пятая из них была о их совместном будущем, в котором люди со «шрамами» объединились и стали семьёй. Пока четверо работали, прошли долгие часы. И им позвонили. — У нас возникла идея — заселить вас в домик на неделю, чтобы вы познакомились и обсудили свои идеи на фит. Данный факт радовал, но и увеличил страх. Они, одиннадцать человек, собираются вместе в одном здании на неделю. Неделю. Может показаться, что семь дней — это мелочь, но это огромное количество часов. Здравый смысл закрался незаметно, и им пришлось согласиться. Заселение прошло через два дня.***
Коттедж со стороны выглядел маленьким, но внутри было множество комнат. Первый этаж вместил в себя кухню, столовую, зал и ванную комнату. Второй и третий являлись жильными, по три комнаты на каждом из этажей. Вопрос, как заселится не был сложен. Ребята заранее договорились, кто с кем будут спать: Макс и Лиля, так как двое с недавних пор задумались о чувствах к друг другу; Инесса и Ваня, у них не было каких-то проблем в общении, а то, что рыжий был геем и не полезет с домогательствами к девушке, был понятен. Разделение корейцев прошло слишком быстро, поделившись на пары они зашли в комнаты, оставив одного Юнги в одиночестве. Разложив вещи, все спустились на первый этаж в зал обсудить мелочи, как привычки встать пораньше или громкую готовку с музыкой. — Я люблю пошуметь, — сказал лидер. — Никто не удивлён, — передразнил его Джин, после чего засмеялся. От чего четырёх человек поднялись уголки губ, а чуть позже, не сдержавшись они начали хихикать, — Вот видите, им смешно, — добавил он на корейском. Всё это нахождение в одной комнате Романов ощущал трепет по телу, страшные предположения заползли к нему в голову. «Никто из них не может быть соулом. Просто не могут…». Но чувства не пропадали, будто передразнивая. Русский страшась, начал мельком оглядывать по одному из участников группы, прислушиваясь к себе. Намджун, он сидел напротив. Кроме как восхищения к его персоне рыжий ничего не почувствовал. «Ничего страшного, их ещё шестеро». Под конец, он ощутил чудный элемент, который был знаком, но далёк. В Джине, Чонгуке и Тэхёне чувствовалось тоже самое и парень предположил, что эти четверо были соулмейтами, от этого и эта аура. Оставался вопрос, они соулмейты в квартетом или делятся на пары. Замотав головой, от странных мыслей, Романов перешёл к следующему участнику. Чимин. Тот правда был сексуален, но это всё, что он почувствовал. Хосок. Он был забавен, красив, талантлив, но. Это было не то. «О нет… Это не может быть он… Пожалуйста, не надо», — молился у себя в мыслях Ваня. Он был огромным фанатом Юнги. Огромным. И да, он мечтал о их отношениях, ведь где-то слышал, что кореец является пансексуалом, а правда это или нет, не было важным. Сейчас же приобрело глобальный смысл. Далеко в душе, сердце ликовало, что нашло родственную душу, но разум боялся последствий. Процент того, что твой соулмейт не будет твоим не был большим — крохотным. Но так как сам парень попал в очень маленький процент людей, страх стремительно поднялся. На его же глазах попадались кадры, как Лиля перебинтовывает ножевую рану на животе, или как Макс порой плачет от смерти своей любви. Для себя он решил, что не собирается искать человека на той стороне Земли, но как оказалось… Он сам к нему пришёл. Ваня пока не хочет совершать эту ошибку.***
Первый день прошёл спокойно. Они обсуждали свои увлечения, не каждую секунду вспоминая музыку. Хобби подтверждались и проверялись. — Ты любишь готовить? — с заинтересованностью спросил самый старший в здании. — Да, но я не так хорош в готовке, как ты, — со смущением ответил тёмный. — Давай проверим. Последующие часы на кухне были жаркими в прямом смысле. Плита разжигала пищу. Тарелки, с каждым приготовленным блюдом, становились заполненными. Иногда к ним приходили воришки, подбирая что-нибудь вкусненькое. Как оказалось Романов был в основном талантлив в выпечке, в отличии от Джина, который за свой возраст научился множеству стилей, но слабой его чертой являлась зарубежная кухня. — Было бы забавно приготовить наши блюда, — посмеялся младший. — Это хорошая идея! — воскликнули ему в ответ. — Нет, не совсем. У нас есть и хорошие блюда, но не все из них пришлись вам по вкусу. Даже нам многие из них противны. — Например? — Ты наверное не знаешь, что это. Холодец, — произнёс он на русский лад, — Это, грубо говоря, суп-желе. Это наше национальное блюдо. — Звучит не очень. Суп-желе, — тот поморщился. Они вдвоём посмеялись. Это касалось не только готовки. Танцы, пение были и так понятны, одиннадцать людей в этом коттедже были певцами. Актёрскую игру семеро из них включали в обучение трейни. Но оставшиеся смеялись, что могут быть актёрами только в душе. Вот над этим все похихикали. Meeting Fate по комнатам обычно ходили в кофтах с рукавами, чтобы скрыть шрамы на руках, а младший парень носил водолазки — тёмную кожу видели только избранные, и кумирам лучше их не замечать. Со временем, ребята начали «оголяться» (до этого ещё не так далеко), надевая футболки, но рыжий парень не спровоцировался, у него ещё и пятна на запястьях, их тоже он не хотел показывать.***
Последующий день, Романов пытался держаться на расстоянии от Юнги, получалось достаточно хорошо для человека, который живёт совсем рядом от второго. С каждым часом нужда находиться ближе росла, не была так сильна, чтобы парень рискнул и протянул руку со словами: «Мне кажется, ты мой соулмейт. Давай проверим». В свою очередь кореец достаточно часто оказывался рядом, вынуждая сбегать от возможной ошибки. — Может что-нибудь приготовим? Я предлагаю блинчики, — сказала Инесса, привлекая к себе внимание русским языком. В последние два дня она вела себя странно. Ну, страннее обычного. Из её рта вечно доносился смех, даже когда не нужно было смеяться. — Я не против. Но нужно спросить у ребят будут ли они. На сколько человек нам готовить. Корейцы ответили положительно на предложение о блинчиках. Между словом, Юнги своё одобрение дал русоволосой. Русские же отвечали на такой движ односложно и ожидаемо — они любили блины. Жаль, что добавки к блинчикам не будут прежними — у них не было варенья или обычной (русской) сметаны. Но никто не возражал. Включив тихо музыку на кухне, двое ребят начали взбивать тесто для блинов, тихо подпевая. Им было комфортно вдвоём, это их обыденность — делать что-то вместе. Так как они ещё с самого начала знакомства были невидемо поделены на пары, их это сблизило. Двое других начали встречаться, но тех до сих пор мучаю боли: одного от смерти соулмейта; другую от измен родственной души. Но боль с каждым днём становится всё меньше. — Ты странно себя ведёшь. Нервный ты какой-то. — Ты такая же. Слишком шумная в последнее время, — ответил ей Романов. А через секунду заметил чуть покрасневшие щеки. — Это… Это из-за соулмейта, — расширенные глаза быстро повернулись в её сторону, — Я его нашла, — после слов на них повисла тишина. — И-и… — неуверенно начал парень, — Какой он? Она выдохнула с облегчением. — Он… Я не думала, что он будет моим соулмейтом, — мечтательно начала она, — Я бы тебе сказала кто это, но хочу создать интригу. Я всё расскажу, когда мы наладим нашу связь. — Понимаю, — кивнул рыжий. Последующий час, они разговаривали на отдалённые темы и готовили блинчики, которые оценили корейцы. Садясь за стол, все начали чавкать, иностранцы громче всех — это была их привычка. Макс интуитивно поднял рукав, забывая о шрамах, и взял блин поаккуратнее. — Ты-ы… — протянул Хосок, — Ты… пытался… — договорить ему помешал несильный подзатыльник от старшего. — Это не вежливо. Резников недоуменно обвёл обоих взглядом, но понимая свою ошибку быстро натянул рукав кофты. Все молчали, не зная, что сказать. Но тишину нарушил сам брюнет. — Да. Я пытался. Не получилось. Русские приглушённо усмехнулись, чувствую в себе тоже самое. — Я тоже, — созналась русоволосая. Лиля посмотрела на Ваню, тот в свою очередь кивнул. — Мы все пытались. — Как видите, не получилось, — закончил младший. Все замолчали. Корейцы с шоком оглядывали каждого по отдельности, а те и головой не дёрнув, продолжили есть. После трапезы каждый из них убежал кто куда. Романов и Левинская прошли на кухню: первый, чтобы помыть посуду; вторая, почистить плиту, и не важно, что та была почти чистой, но заняла много времени. Пара же пошла писать стихи, для своих двух песен. Корейцы в свою очередь начали вести себя слишком тихо. В общем, второй день прошёл неплохо.***
Третий был неплох. В нём они обсуждали фит, стараясь заглушить неловкость между ними. Получалось, мягко сказать не очень. По началу. К обеду всё стало более или менее на места. Под вечер все устали от разговоров о песне, решили поужинать. После приёма пищи ребята решили, что пора им заняться своим делом. Кто-то решил посмотреть аниме, другой поиграть в игры, третий сходить в ванну. И так с каждым. Ваня решил пока остаться на кухне, допить чай и позже почитать или порисовать. Но его идеи были нарушены человеком, входящим в комнату. По коже побежали мурашки. Было очевидно с кем рыжий находится на расстоянии двух метров, а то и меньше. — Мы так и не пообщались, — начал Юнги. — О чём вы? — он обратился к нему на уважительной корейском. — Ты даже не пытаешься посмотреть в мою сторону. И ты можешь обращаться ко мне на «ты». Неформальный корейский. — Это лишнее, — перебил он его. — Я так не считаю. Может ты ко мне повернёшься уже, — предложил он с раздражением. Тот, в свою очередь повернулся, но его голова была повёрнута в сторону, — Ты даже не пытаешь контактировать со мной, как с другими. Я же видел, как ты с ними общался. В чём дело? — он сделал к нему шаг. Дрожь прошлась по венам, — Посмотри на меня. — Я не могу. — Что значит «не могу»? — Я не могу на вас посмотреть. — На тебя, — исправил он его, — Всё ты можешь, — Юнги подошёл на ещё один шаг, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Сердце билось как умалишённое, — Попытайся, — парень что-то сказал, но так тихо, что его одёрнули, — Повтори, я не слышу. — Я боюсь на вас посмотреть, — пролепетал он. — Почему? — опешил Мин. — Из-за предположения… Что-о… Вы-ы… Я не могу это сказать. — Ты думаешь, что я твой соулмейт, да? Нависла тишина. Парень боялся и пошевелится. — Так. Давай проверим твою догадку. Мне тоже нужно в этом убедиться, — Юнги протянул руку для удобности. В некоторых странах по закону нельзя касаться тёмных. Но даже в тех, где этого закон отсутствует, есть манеры или правила. Называйте как хотите. Любой человек может предложить касание тёмному, но насильно к нему прикоснуться запрещает этика, закон, или эмпатия. Романов уже давно заявил, что он относится к тёмным. Когда фанаты начали обвинять того в том, что Ваня не идёт в обьятья. После разъяснения ситуации гнев сошёл на нет. Сейчас же, перед парнем стоял выбор: коснуться своего кумира или нет. В первом случае есть два исхода события: касание получается приятным, и подтверждает соулмейтов; кожа темнеет, но после того как поднимешь глаза в тебе просыпается эйфория. Если первое не нуждается в пояснении, так второе очень даже. Иногда люди ощущают «знаки» соулмейтов, но по итогу ничего не получается. Романов чувствует эту связь, и если кожа после касания потемнеет, то он будет разбит. Или. Кожа не станет тёмной, но тогда будет большая вероятность того, что при взгляде не будет ощущения счастья. Парень ходил к психологу и психиатру, и понимал, что это его страшные фантазии. Так что он потянулся к руку кончиками пальцев. Пять… Четыре… Три… Два… Один миллиметра от места соприкосновения. Сильно сжав глаза, готовясь к боли, Иван коснулся назначенного места. Одна, две, три секунду. Ничего. Никакой боли. Вместо агонии, оба почувствовали прилив эндорфина. Парни потянулись к ощущениям, переплетая пальцы. Выдохнув, Романов тихо простонал — кореец коснулся пятна. Пятна у соулмейтов считаются одними из самых сильных эрогенных зон. Сила возбуждения от соприкосновения варьируются от части тела и самого человека. Так, коснувшись пятна на плече, кому-то будет приятно, но если прикоснуться к пятну этого же человека только на бедре — тот будет выгибаться как кошка. — Ты же чувствуешь это? — с надеждой в голосе, спросил кореец. — Я б убрал руку от боли, если бы не чувствовал это… Парень нерешительно приподнял голову, намереваясь посмотреть Мину в глаза. Глаза в глаза. Им кажется, что они сейчас отключаться от переизбытка чувств друг другу. Молния при касании добивает их. Ноги дрожат. Сердце неистово бьётся. — Мы соулмейты, — огласили они вместе.***
Осталось всего четыре дня, как они все будут жить в одном коттедже. Это слишком мало для новой пары родственных душ. Им нужно время, чтобы создать связь. Им нужно время.***
Два следующих дня, оба пытались находится больше времени вместе, касаясь пальцами рук, не забывая о разговорах. Никто из них не пытался начать разговор о попытке суицида. Это и к лучшему. Им было комфортно вместе. Конечно, с самого начала было сложно перейти через неловкость, но через сутки дела обстояли лучше. Но это не мешало страхам проникнуть в голову младшему. По ночам к нему приходил страшный, не настоящий Юнги, говорящий: «Не волнуйся, тебе понравится». А дальше чувствовалась боль по телу. Обычно во время таких ночей, Романов вздрагивал ото сна и спускался на кухню, попить воды. Через минуту к нему спускался Мин, чувствую, что что-то не так. — Опять кошмары? Кивок. Хорошо, что тот не знал, кто именно ему снился.***
На седьмой день Иван решил отвлечься. Он понимал, что вдалеке от корейца связь может оборваться, но ничего не мог с собой поделать. Договорившись о встрече у знакомого, русский направился к нему на машине менеджера. Друг хотел, чтоб тот покрасил ему стену в студии, ведь знал, на что рыжий способен. — Вот, эта стена в твоём распоряжении, — сказал он указывая на длинное кристально белое пространство, — Краски в углу. Можешь делать всё что хочешь. — Спасибо. У него было ещё много часов для работы, так как уехал он утром. Посмотрев на разнообразие красок, в голову забрались несколько идей. Но сначала нужен был набросок. Он взял планшет, так что это не являлось проблемой. Набросок вышел не сложным, этим он был красив. Ваня взял с пола основные краски (синий, красный и жёлтый) и поставил их на стол, рядом с палитрой. Положил телефон и включил фоном музыку. Первый слой — витиеватый синий прошёлся по всей длине стены. За ним последовал изумрудный, жёлтый, ярко-красный. И так по списку. Время шло. Стена с каждым мазком становилась красочнее. Романов, закончив один участок взял маленькую кисть, прорабатывая недочёты или добавляя нужные элементы. Вдруг по телу прошлась приятная дрожь. «Неужели он здесь?», — с долькой озарения спрашивал он у себя в голове. Обернувшись, русский и правда заметил знакомого корейца. — Почему ты не сказал, что уедешь? — спокойно начал он. — Не было подходящего момента. Иван повернулся к рисунку, заметив недочёт, поспешил исправить кистью. — Тебе помочь? — Если хочешь, — пожав плечами, произнёс он. Телефон переключил песню, теперь студия погрузилась в музыку от Холзи. Работа с соулмейтом была очень удобной, в том смысле, что второй понимал первого с полуслова — так работала связь. — В следующий раз говори мне, если хочешь уехать. Я даже не знаю твоего номера телефона. А твои друзья не знали где ты. Пришлось связываться с менеджером. — Оу… Я об этом не подумал. Прости. — Ничего страшного. Но давай всё-таки запишем контакты. — Ха-ха… Хорошо. Работа продолжалась. Посмеявшись над задумкой рисунка, они брали всё больше и больше красок. Добавляли элементы от себя. — Почему ты вдруг решил уехать? Они опять пришли к этом разговору. Если честно он напрягал младшего. — Я… Мне нужно было обдумать всё. — Что ты хотел обдумать? — Нас, — русский показал сначала на себя, а потом на корейца пальцем. — М-м, — кивнул в понимании тот, — И что надумал? — Если честно, я ничего не решил. — Может ты намекнёшь в чём проблема, — прозвучало с вопросительной стороны. — Это связано с нашей связью. Понимая, что парень не хочет продолжать разговор, Юнги окунул кисть в краску и коснулся вздёрнутого носа рыжего. — Эй… Так не честно, — тот, в ответ ему, аккуратно провёл короткую линию на щеке корейца. Первый, второй мазок. Они, в краске, задорно смеялись. Через долю секунды с лица Ивана исчезла улыбка, и взгляд стал серьёзнее. Он сделал короткий шаг к нему, страшась реакции. Тот в свою очередь совершил такой же шаг. Резким движением, русский коснулся щеки азиата и притянул к себе, ловко чмокая в губы и быстро отстранился. — Я об этом говорил. — Мне нравится, — с этими словами Юнги повторил соприкосновение, углубляя поцелуй.ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ: СБЛИЖЕНИЕ
Возвращаясь домой от друга на машине, двое парней сидели близко друг другу, переплетая пальцы. Менеджер ничего не сказал, но сами они понимали, что мужчина тактично промолчал. Приехав в коттедж, ребята отпустили руки партнёра. — Я пойду переоденусь, — сказал рыжий. — Я тоже. Скоро встретимся, — улыбнулся Юнги. Поднимаясь по лестнице, русский добирается до своей комнаты. Открыв дверь, парень сразу замечает странную атмосферу. Пройдя за порог, Романов замечает Инессу, сидящую на кровати со слезами на щеках. Подбегая к девушке, Ваня пытается привлечь её внимание. — Что случилось? Левинская вздрогнула и подняла голову. — Я фильм пересматривала, ничего такого. — Луи? — Да… Да, Луи*, — попыталась она улыбнуться. Они оба понимали, что это ложь. Докапываться не хотелось от слова совсем.***
В последний день они устроили небольшую вечеринку. Не все из них любили шумные мероприятия, но за эту неделю ребята немного привыкли к друг другу и сроднились. Небольшое участие алкоголя подогрело веселье в их венах. Негромкая музыка ментально говорила, что делать и они непроизвольно покачивались из стороны в сторону. — Давайте выпьем по-русски, — предложил Хосок. Четверо из собравшись тихо захихикали, — Я что-то ни так сказал? — Мы пьём так же, как и вы. Многие из русских алкоголики, мы стараемся им не соответствовать. Мы не так много пьём — нам не нравится вкус алкоголя, но есть исключения, допустим мне нравятся малоалкогольные напитки, Макс любит ром, Инесса не может выпить ничего кроме сидра или шампанского, а Ваня не пьёт вообще, — закончила свой длинный монолог брюнетка. — Ну тогда… Выпьем по-корейски, — предложил Намджун. — До дна, — протянули все соприкасаясь своими стаканами.***
За неделю они успели обсудить идею песни, самой сложности не было в принципе. Заготовки существовали у каждой из групп, оставалось соединить их, может что-то дописать и придумать мелодию, что считалась перчинкой в их работе. Ребята собрались в просторной студии, окружив длинный стол, на котором стопками лежали листы бумаги. По комнате проходись шелест листов и негромкие переговоры. Все были расслаблены, кроме Инессы, но так как они поставили себе цель, не сильно обращали на девушку внимание. Работа текла сама по себе, которая в конце концов показала свои результаты.***
— Группы BTS и Meeting Fate объединились и сошлись в своём новом хите, — гласили новостные ленты, комментарии в ютьюбе и посты в твиттере. Они потратили огромную кучу сил, средств и времени, чтобы создать эту работу, сами же корейцы с фитом выпустили свой альбом. А большое, увесистое внимание привлекли их новые друзья. Их приглашали на интервью, как по-отдельности так и вместе со старшими, но второе произошло только единожды. — Мы слышали о том, что у вас четверых будет альбом, вы сами говорили о нём, но… Вы не сказали, когда его можно услышать. — На самом деле, когда мы встретились с BTS, на нас напало вдохновение, и большую работу по написанию текста и музыки мы уже совершили. А последней из задач является записи клипов. — Клипов? Сколько их будет? — заинтересовано спросил телеведущий. — Пять. Клипов будет пять.***
Одиннадцать человек танцевал и пели на сцене, распаляя свою аудиоторию: Мы любим и страдаем, как каждый из вас, Прошу, дай мне руку, чтоб я выбрался из ада твоих глаз, Но ты не слышишь меня зачастую, Это как страшным момент в Короле Льве. Расслабляясь в неофициальном танце, ребята начали переглядываться между собой. Юнги подошёл к своему соулмейту, и продолжил своё исполнение смотря в глаза парня. Твои шрамы для меня не важны, как для тебя, Откройся мне, дай нам возможность любить. Уголки губ Романова сами по себе поднялись вверх, сердце сбилось с и так плохого ритма, по коже побежали мурашки. Нет ничего запретного в касании, дай мне его, Я поддержу тебя в любом случае, поверь мне. Теперь эйфория накрыла самого корейца и он пристально начал наблюдать за парнем напротив. Они оба улыбнулись друг другу. Но шоу нужно продолжать дальше, и оба, отведя взгляды, продолжили выступление.***
После концерта, этих сильных эмоций на сцене, ребята отправились в отель, так как были сильно вымотаны. Их сопровождали агенты для безопасности. Когда Юнги подошёл к своему номеру, его окликнули. — Я могу к тебе зайти? — с мольбой в голосе, спросил рыжий. Его голубые глаза бегали по лицу азиата в надежде увидеть ответ на вопрос. Тот в свою очередь, не томил, и как поймал взгляд ответил: — Конечно. В следующую секунду дверь издала характерный звук и впустила в номер. Мин пропустил своего гостя в комнату и прошёл за ним, закрывая дверь. Из сильно освещённого коридора они попали в полумрак, где еле как были видны очертания парней. Иван неуверенно протянул свою руку к пальцам Юнги, нежно касаясь. Его лицо выражало испуг, он боялся, что его оттолкнут. Как оказалось, зря. Азиат так же нежно ответил на соприкосновение, поглаживая ладонь парня. Затем его пальцы медленно пошли дальше по руке, оглаживая водолазку и переходя на плечо. Мин постарался найти взгляд юноши перед собой, и когда понял, что на него смотрят, спросил: — Ты тоже это почувствовал? — прошептал он. Ему не нужен был ответ, он и так знал ответ, но удостоверится Мин желал сейчас больше всего. — Да, — робко ответил тот. Тихо ликуя от ответа, Юнги начал рисовать невидимые круги на щеке Вани рукой. За долю секунды, он оказался в сантиметре от его лица. И в следующий момент, их губы слились в нежном поцелуе. Прошлые ласки забылись, на их смену пришли эти соприкосновения губ и рук по телу. Сердцебиения ускорились. Кончики пальцев бегали по плечам и спинам. Парни, не разрывая поцелуя, продвинулись дальше по номеру, проходя в спальню. Из окна доносится свет от луны, озаряя комнату. Старший стащил с рыжего джинсовку, бросая на пол, оставляя того в одной чёрной водолазке и джогерах. Азиат направил своего соулмейта к кровати, садясь на неё, а затем притягивая партнёра за затылок, усаживая на свои колени. Из горла Ивана прозвучал тихий стон после которого, тот отпрянул, прикрывая рот рукой. — Что это было? — с придыханием спросил кореец, бегая глазами по лицу. — Это… Это пятно, — неловко ответил он. — Пятно? — на лице отобразилось удивление. Его рука мягко потянулось к голове парня, оглаживая пряди волнистых волос, а затем медленно коснулся кончиками пальцев затылка. Младший выгнулся в спине, сдерживая стон, — Не сдерживай себя, — прошептал он на ухо, — Я хочу тебя слышать. — Нет, — сдавленно ответил рыжит, пытаясь слабо оттолкнуть за грудь, заглядывая в глаза, а через секунду уводя взгляд. Между ними нависла тишина. — Ты этого не хочешь? — его рука упла на плечо партнёра. Он выжидающе смотрел, ждя ответ. Иван замотал головой из стороны в сторону, а потом резко поцеловал в губы и прижался соей грудью к чужой. — Я этого хочу, — честно признался он, заглядывая в глаза, — Меня смущают твои слова, по поводу… стонов. И… Я этого хочу. Это всё что тебе нужно знать. Так что… Давай продолжим, — ему не нужно было договаривать, ведь к его губам коснулись поцелуем. Ласки становились всё жарче и жарче. Руки бегали по телам. Лёгкие болели от недостатка кислорода. Юнги отстранился: — Где у тебя ещё пятна? Ваня, не говоря и слова, нежно взял азиата за руку, и положил её на свою шею. Намёк был понятен, но с ним в голову старшего пришла страшная догадка. С надеждой на случайное пятно, он аккуратно потянул ворот водолазки вниз. Его глаза, привыкшие в темноте, увидели отпечаток руки обрамляющий горло. Мин пришёл в ужас. — Потом, — прошептал рыжий, приподняв подбородок соулмейта, чтобы тот посмотрел ему в глаза, — Я всё расскажу тебе потом. Только не убегай от меня, — с мольбой в голосе, попросил он и мягко поцеловал в уголок губы, — Пожалуйста, — произнёс он, касаясь снова поцелуем. Касания губ с каждой секундой становились всё откровеннее. Поглаживания перетекли в трение. Руки старшего легли на талию Романова, прося разрешения. Не получив в бок кулаком, он потянул водолазку вверх, снимая её. Его глазам открылась красивая фигура, не накаченная, но красиво сложенная. Теперь Юнги видел пятно на шее целиком, и злился на того самого человека. Второе пятно он заметил случайно, оно было на боку, рядом с грудью, среднего размера. Старший, медленно, кончиками пальцев коснулся пятна. Ваня вскрикнул и положил свои ладони на плечи партнёра, сначала сильно сжимая, а потом ласково поглаживая. Уголком глаза кореец заметил уже знакомые шрамы и пятна на руках. Азиат уже уверение прикоснулся пятна на боку и трепетно поцеловал тёмный участок кожи на шее. Рыжий застонал, выгибаясь в спине, всем телом прося продолжение. Мин, восторженный реакцией, погладил бок и небольно укусил на шею, и затем медленно начал зализывать укус. Сначала прошёл по маленькому отпечатку от зубов, а потом огладил кончиком языка кадык по кругу, и продолжил дорожку по шее вверх. Снова укусил за подбородок, и по-французски поцеловал в губы. Младший проскулил в поцелуй, чувствую ладонь на боку. Романов стянул с партнёра тёмную худи, прижался грудью к груди и поцеловал снова. Раздались громкие стоны. — У тебя ещё есть пятна? — с непонятными эмоциями снова спросили русского. Тот в ответ кивнул, а когда получил смесь злости и заинтересованности, взял того за руку как прежде и положил её на своё бедро. Отпустив чужую руку, Ваня ждал реакции, а была она такова — кончики пальцев огладили ткань джинс, под которой предположительно находилась тёмная кожа. Затем рука плавным движение пошла выше касаясь ремня, прося разрешения. Романов кивнул, и помог расстегнуться, а потом снять с себя элемент одежды, оставаясь в одних боксерах и носках. Иван коснулся груди соулмейта, и длинным движением опустился к брюкам. Так же их расстегнув, они вдвоём сняли и их. Юнги нежным прикосновением коснулся пятна на бедре, заползая чуть под трусы, чтобы исследовать каждую границу от пятна. Рыжий гортанно застонал, и обнял за плечи партнёра, чуть царапая спину. Долгих прикосновений к пятнам не требовалось, пара минут касаний и тёмные боксеры стали влажными, прихватив с собой протяжный стон. — Как это унизительно, — проговорил младший, отталкивая соулмейта на спину и нависая над ним. Он протяжными движениями трогал грудь и торс Мина, а потом рука спустилась чуть ниже, накрывая полувставший член через трусы. Кореец тихо промычал, и двинулся бёдрами, прося продолжения. Романов подумал и убрал руку, увидев удивление на любимом лице, от мило улыбнулся. Затем опустился, и провёл дорожку поцелуев от груди к низу живота. Юнги, поняв, что хотят с ним сделать схватил того за затылок, позабыв о пятне. Но после стона, он поднял голову парня и посмотрел тому в глаза. — Не нужно это делать. — Я этого хочу, Юнги. В минетах парень не был так хорош, как в пении. Он старался дать человеку то, чего тот заслуживал. На его помыслы отвечали тихими стонами, самые последние из которых, были самыми громкими.ГЛАВА ПЯТАЯ: ШРАМ
Объявлять о их отношениях было ещё рано, так как они и сами не разобрались в своих чувствах — стоит ли вообще миру знать, что они соулмейты. У них сейчас были проблемы и посложнее: предстоящий тур корейца, запись и съёмка нового альбома русского. То, что оба разлучаются было огромной сложностью, ведь их связь ещё недостаточно сильна для таких перемещений по миру со стороны Юнги. — Всё будет в порядке, я обещаю тебе, — шептал Мин, соприкасаясь лбами, поглаживая щёки. А следующее, что увидел Романов — закрытая дверь в отеле, в котором вместе провели прекрасные моменты вместе.***
Новые основные изменения совершались вовремя самой записи главной песни, и только её. Четыре соло-песни пелись, создавались и записывались по-отдельности, даже мелодия, смысл или пара слов не была известна всем. Главная пелась вместе, она была посвящена им самим, какие проблемы связывали их вчетвером. Каждый из нас хотел покончить с собой, Но как вы видите, мы всё ещё стоим здесь, перед вами. Нас связала смерть и боль, и это не значит, Что ваш путь будет так же силён, серьёзен и сложен. Мы надеемся, что вы будете нас мудрее — Сделайте правильный выбор в своё время. Такова была их общая песнь. Над четырьмя следующими предстояла работа. У них была только одна хорошая студия, а это значило, что придётся работать по цепочке, не одновременно. Запись занимала немало часов, в этом и была суть проблемы — они не молги приходить в студию каждые полчаса, песни не записываются так быстро. И так, следующие четыре дня подряд четверо приходили по-отдельности. Кому-то хватало полдня, а кому-то нет, но работники по записи в любом случае менялись местами, чтобы не сильно устать от работы. Возвращаясь домой, все мешком падали в кровать, забывая о душе. И каждый мысленно в своей голове ставили галочку напротив «записи песен», если поднять взгляд можно увидеть «работу с текстом». Ниже в списке стояло «запись клипа/редактирование его», «фотосессия к альбому» и «выпуск альбома». Им дали всего лишь сутки для отдыха, а затем их отправили на съёмку клипа. Было несколько кадров: на улице и в студии, которая была в точь в точь вылитая русская школа, и нарядов, но было их больше чем двое. Почти трое суток кучка профессионалов трудилось над записью клипа. И съёмка была закончена. Но предстояла ещё работа. Фотосессия, и ещё четыре соло-клипа. Если первое прошло закончилось слишком быстро, то второе только начиналось. Фотографии к альбому распространились по социальным сетям, показывая восхищение. К клипу же пришли разные мнения: одни считали, что артисты были правы в том, что осмелились сказать это о себе, вторые отнеслись нейтрально, а третьи высказывали своё отвращение к данной работе. А к самому альбому, в основном, отнеслись с пониманием, хоть к остальным песням не были ещё выпущены видео. В целом, ребята выдохнули с облегчением. Они думали, что это был конец, но как оказалось нет. Оставались ещё записи, предстояли долгие часы работы, большие стопки денег и силы. Режиссёры не смогли ответить у кого из участников легче запрос, все задумки были сложны в производстве — они нуждались в большоё графике. В первом видео показали, как они связались — порезы на руках и помятый альбом, в остальных же показывали их пути к порезам по отдельность. Макс — смерть соулмейта. Инесса — нападение и потеря слуха. Ваня — изнасилование. Лиля — насилие от соулмейта. К каждому из них был свой подход, свой путь, своя графика. Но так как стихи все писали наедине, а рассказывали о своей задумке только, если сами этого хотели, ребята не знали, какой будет текст. Да, эти четыре предложения о пути были им известны, но чем же все они продолжут и будут ли они вообще продолжать. Так Лиля призналась, что до сих пор чувствуем измены своего бывшего, и высказала свои подозрения, что может быть он узнал, где находится его соулмейта и в порыве эмоций совершает неуместные действия. Соулмейт не всегда значит любовь, Не всегда будет терпелив. Он может плюнуть тебе в лицо и сказать: «Ты не нужен мне такой. Уходи.» А Романов, как и хотел, признался в своей ориентации. Перед этим заявив о своём шраме. О соулмейте он решил сообщить, но в клипе для защиты карьеры Юнги не было показано его лицо. Похоже, что я иностранец*, ведь я гей, Я тёмный и гей, и мне больно от этого. Хоть мне и не нужно искать соулмейта, Мне всё равно каждый день больно. Макс долго думал, что ещё можно сказать помимо о своей бывшей, и решил чуть-чуть добавить Смирнову. Я всё ещё просыпаюсь поздно ночью, От кошмара, где мы улыбаемся вместе. Мне больно порою, но я смотрю на другую, Я люблю её так же. Так же. Текст Инессы словил странную реакцию, ведь дал возможность задуматься. Когда-то я не могла тебя слышать, и это давало мне боль, Когда же я могла тебя коснуться, к тебе подошёл другой. Я знаю, знаю, зная — как мантру читала я, но всё не могла забыть тебя. Ведь ты мне дорог, не уходи от меня.***
Иногда они проводили прямые трансляции в Инстаграме, где могли разговаривать на любые темы. Временами ребята записывали свои мысли, чтобы потом их высказать в прямом эфире или на сцене. После выпуска альбома и клипов к ним, Резникова решила зайти в социальную сеть, чтобы обсудить кое-что с фанатами. — Так, привет ребята, давайте немного подождём, что бы вас набралось достаточное количество. Я хочу вам что-то сказать, — по чату побежали сообщения о приветствии, девушка этому искрини улыбнулась, — Да, привет ребята, — справа от чата большой волной побежали сердечки. Девушка поудобнее установила телефон на столе. — В общем… Я хотела поговорить о клипе. Многие из вас спрашивали о нём, что та или иная фраза значила и всё такое. Нам нравятся ваши, — она протянула руки к экрану, — теории. Но я решила рассказать о своих словах в тексте. Мы договорились с ребятами, что можем рассказывать о своих клипах всё. Кстати, забавно, но ребята сами не знают, почему я так написала в тексте. Инесса натянуто улыбнулась, её энергия заметно упала, что заметили зрители прямого эфира. — Я-я… Я нашла своего соулмейта, — после фразы, комментарии и сердца рядом появлялись с огромной скоростью, девушка задёргалась потянула руки к телефону, — Подождите немного, это не всё, что я хотела сказать, — она глубоко вздохнула, — Как многие уже догадываются, мой соулмейт был уже счастлив до моего прибытия… Эм… — её голос дрогнул, был слышен тихий всхлип, — Я знаю, что такое случается с людьми и я… Очень вам сочувствую, я чувствую… Эту боль постоянно. И думала о эвтаназии. Думаю до сих пор. Девушка отвела взгляд в сторону, слёзы катились по её щекам. Она стёрла рукой дорожки жидкости. И снова вздохнула, стараясь успокоиться. Инесса старалась дышать размерено, чтобы её не поглотила истерика, как было раньше. — Я так задумалась, — прозвучала тихая усмешка, — Я не знаю, зачем сейчас я это сказала на такую аудиоторию. Может, я хотела от вас поддержки или простого внимания? Или я хотела жалости? Я не знаю, — она немного приостановилась, задумавшись, — Думаю, я наверное хотела понимания… Я читала, ваши теории о моём поведении, и мне лестно, что вы обратили внимание нп мою персону и начали переживать за меня. И получается вот… Вы знаете, что со мной. Я всё ещё думаю, чтобы поехать в Нидерланды или Бельгию… Э-э… — она задумалась, как продолжить свою мысль, — Но. Я постараюсь вытерпеть всё это. Я правда хочу попытаться стать сильнее в честь… В честь тех людей, которые на данный момент испытывают какую либо боль… В комнату зашли ребята, они смотрели прямой эфир и слышали всё, что она сказала. — Чёрт, ребята… — сказала она на русском. Макс подошёл к телефону русоволосой и взял его, посмотрев в камеру, он встал так в комнате, чтобы остальных не было видно, Резников особенно переживал о Инессе, и сказал: — Простите, но нам нужно поговорить и обсудить всё… Он завершила трансляцию. Предстоял длинный разговор о самочувствии. Телефон был отложен в дальний край комнаты. Девушку окружили оставшиеся участники группы. Они сидели на кровати и никак не могли начать разговор. — Вам нужно говорить кто это, — нарушила молчание девушка по середине. Она не могла поднять взгляд на друзей, страшась их реакции. — Если ты этого хочешь, — Лилия положила свою ладонь на плечо подруги, — Ты можешь нам всё рассказать, но если ты не хочешь… То не нужно это делать. Просто, скажи нам, что ты хочешь, чтобы мы сделали… — Да, — продолжил Романов, — Скажи, что тебе нужно. Ты хочешь побыть одна или мы можем остаться здесь, чтобы поговорить или наоборот помолчать. Девушка с надеждой подняла взгляд на обоих из них, они в свою очередь смотрели встревоженно, боясь. Инесса точно понимала, что от двух друзей она точно может взять поддержки, но оставался ещё один человек в комнате. Его строение мысль не было высказано. Левинская решилась посмотреть на него. Он смотрел на неё серьёзным взглядом. — Я бы хотел знать кто это. Девушка задержала дыхание, её глаза снова наполнились слезами. Она опустила голову и кивнула. — Я расскажу.***
— Просто… Вы первый, кто заговорил с нами здесь, — на ломанном корейском попыталась разъяснить ситуацию русоволосая. Намджун удивился, услышав родной язык. К ним теперь были направлены семь пар заинтересованных глаз. Четверо вертели головами, чувствую, как они попадают в ловушку. — Ты неплохо знаешь корейский, — заявил Тэхён, — Привет, — сказал он на русском, от чего на их щеках образовался румянец, а губ коснулась улыбка. — А вы неплохо русский, — усмехнулся Ваня, проговорив на уважительном корейском, не посмотрев в глаза. — Вы все знаете корейский? — воодушевился Намджун. — Нет, только эти двое, — сказал Макс, указывая на них рукой. Юноши вели себя спокойно, было видно — они в своей тарелке. BTS были противоположностью Meeting Fate, в плане образованности и спокойности. Парни заметили, что четверо были сейчас на эмоциях, а двоих из них потряхивало, но через долю секунды Инессу отпустило это чувство, а её сердце пропустило удар — взгляд Левинской наткнулся на тёмные глаза одного из корейцев. Чонгук. Её поглотило счастье. Она была огромной фанаткой макнэ, интересовалась его жизнь, интересами, читала твитты, принимала его мнение и это только начало. Но если в кратце — девушка просто обожала этого юношу. И он её соулмейт. Её посетили сомнения только когда парень заглянув в её глаза не дёрнулся, не улыбнулся. Ничего. С того момента из головы девушки не выходили беспокоящие её мысли. А когда две группы заселили большой коттедж, всё ухудшилось в двойне. Она пыталась хоть как-то привлечь её внимание: инстинктивно громко смеялась; за столом надеялась присесть с ним рядом, и сильно огорчалась, если этого не выходило; когда все вместе разговаривали о чём-то, она пыталась сказать как можно больше интересных мыслей. Список был огромен. Но на него не было ответа — кореец относился к ней, как и к остальным. В её душе царила обида, грусть, гнев. И с каждым днём всё становилось хуже. Настрой падал, опатия приходила, постоянная злость бегала по венам. Вся это линия чувств вздрогнула в один из последних дней проживания. Обычно девушка старалась находиться вместе с Романовым, чтобы отвлечься. Просмотры фильмов, сериалов, простые разговоры по душам. Но как оказалось в это утро парень уехал к другу — покрасить стены. И девушке не оставалось ничего делать. Макс и Лиля постоянно были вместе и нарушать их союз было бы не круто, так как пара только начала разбираться в себе и своих чувствах. Девушка решила, что спуститься к корейцам, чтобы попрактиковать свой корейский — парни относились к этому спокойно, но иногда им становилось совершенно неловко от того, что порой они забывали с кем находятся, и разговор уходил куда-то ни туда. тогда девушка старалась абстрагироваться от диалога. Не всегда конечно получалось. — Инесса, — донеслось до её сознания, она повернула свою голову к голосу, — О, ты заметила, — девушка покраснела и постаралась прислушаться к корейскому говору, — Позови Тэхёна с Чонгуком на обед. Левинская кивнула, и направилась к комнатам, было не понятно в каком из помещений находились парни — они постоянно тусили вместе и часто наведывались друг к другу в комнаты. Из-за этого в голову лезли подобные мысли: «Теперь понятно, почему все считают, что они пара». Подходя к двери девушку настигло неприятное чувство на серце. Страх увеличил количество вздохов. Инесса взялась за ручку двери, и повернула, открывая. Её взору открылась картина: двое парней, лежащие на кровати, медленно и нежно целовались. Русоволосая от шока быстрым движением захлопнула дверь. Тишина давила на неё. — Извините… Вас зовут. Обед, — сказав это, она быстрым шагом направилась к своей комнате. По щекам струились слёзы, а сердце сильно болело.***
— Через несколько дней я уже была у врача, мне прописали обезболивающее. Оно не помогало, — девушка подняла голову к друзьям, — Пожалуйста, — с мольбой в голосе, сказала она, — Не говорите им. Я не хочу, чтоб они знали. — Мы понимаем, — рука в поддержке легла на плечи русоволосой. Вдруг, телефон Инессы завибрировал и начал воспроизводить мелодию звонка. Спохватившись, Левинская встала с кровати и потянулась к гаджету. Менеджер. Брови прижались к переносице. Одно неуверенное касание экрана. — Что ты устроила? Ты должна была обсудить со мной это. Диалог между двумя людьми начался с не той ноты и продолжалось это достаточно долго. Но по мере разговора, повышенные тона уменьшались, а голоса становились серьёзными. — Сколько это продолжается? — Почти четыре месяца, — в комнате и в телефонной трубке повисла тишина. Но затем послышался долгий вздох. — Ты же ходила к врачу, да? — девушка кивнула, а потом вспомнив, что человек не видет её, ответила положительно, — Хорошо. Что он говорит? — Что мне лучше пока не встречаться с соулмейтом. Мне кажется это логичным, — она издала тихую усмешку, — В принципе это возможно. — Я бы спросил кто это, но не буду. Не делай глупости, пожалуйста. Вскоре, вызов был завершён.***
Романов направлялся к номеру отеля. Он был напряжён, ноги дрожали, серце быстро билось, а низ живота сильно тянуло вниз. Неуверенно постучав в дверь, парень ждал ответа. Через несколько секунд, послышались уверенные шаги и дверь открылась. Кореец кивнул в знак приветствия и повернул свою голову к коридору. — Ладно, я пошёл. К тебе кстати пришёл гость. — Кто? — не успел он это сказать, перед тем как дверь закрылась. Юнги встал из-за стола и направился к двери, и обнаружил своего незваного гостя. Очевидно, что те двое сговорились, чтобы рыжий мог наведаться к своему соулмейту. Пока о их связи знали мало людей: Намджун, Meeting Fate, и оба менеджера. Все данную новость восприняли нейтрально, только Левинская грустно улыбнулась и пожелала им удачи. Кстати о ней, она решила повременить с эвтаназией и обратилась к новому списку врачей. Фанаты же были в шоке, и не знали как себя вести, как обычно это бывает все поделились на лагери. Но повезло в том, что на этом всё и закончилось. — Когда ты… — не договорив, Мин кинулся к парню, обнимая до хруста костей. Чуть погодя, их губы слились в поцелуе. Они долго были на расстоянии — альбом Романова и тур Юнги показывали очевидные проблемы во времени и сил на отношения. — Я хотел устроить сюрприз, — отстранившись от таких нужных сейчас губ, сказал русский. — У тебя получилось, — улыбнулся кореец, снова касаясь губ своими, и сильно прижал партнёра за талию. Это только начало. У них всех были большие шрамы, но они не стали для них помехой. Главное знать, что вы не один. Всегда.