Не просто секс

Все хотят знать, Занимались ли мы любовью на раковине в ванной? Как твоим рукам было в моих волосах, Когда мы торчали от амфетаминов? И все хотят послушать, Как мы курили одну за другой до трех утра, И как ты смеялся, когда произносил моё имя, И как нахально сжимал мои бедра. В ту ночь мы написали историю на затуманенном оконном стекле. (Halsey - Strange Love)

Кормак не знает, когда это началось. Может на праздничном вечере у Слизнорта? Гермиона Грейнджер очаровательна в своём бледно-розовом платье с открытым декольте. Несмотря на её неуверенность и желание отомстить рыжему Уизли, Кормак откровенно наслаждается зрелищем. Ему так и хочется коснуться пальцами матово-белой кожи, услышать её тяжёлые вздохи, когда он проведёт дорожку поцелуев от шеи и ниже. Чёрт! В штанах становится тесно уже только от этой мысли, но… Всё заканчивается слишком быстро. Кормак не успевает применить своё обаяние, да и Гермиона совершенно не заинтересована в нём. Потом появляется Волдеморт и портит счастливое будущее магического мира. Маклагген сражается вместе с остальными студентами в битве за Хогвартс, позабыв о собственном эгоизме и страхе погибнуть. Спасает маленьких первокурсников через тайный подземный ход, убивает несколько Пожирателей и едва не погибает сам. Рана около глаза чуть не лишает его зрения и красоты. Он видит Гермиону мельком, потому что в Мунго и так хватает пациентов, да и Героине Войны некогда отвлекаться на всяких надоедливых поклонников. Кормак забывает о ней как минимум на несколько лет, прежде чем вновь видит её на Министерском ежегодном новогоднем балу на который он, по счастливой случайности, был приглашён. — Какие люди! Миссис Уизли собственной персоной, — он подходит ближе и салютует ей бокалом шампанского. На нём неприлично вызывающе красный костюм-двойка. Даже галстук в тон. Никаких помпезных мантий и ничего подобного. В их мире царит маггловская демократия. Белые накрахмаленные рубашки и костюмы у мужчин, а у девушек откровенные платья в пол, от чего остаётся слишком мало простора для фантазии. Кормак едва ли не присвистывает, как только появляется на приёме. Есть чем поживиться. — Предпочитаю мисс Грейнджер, — она удивлённо приподнимает бровь, оглядывая его с головы до ног. — Здравствуй, Кормак. Облизывает губы, а потом улыбается. Кормак прищуривается, оценивая её в ответ. На ней невероятно открытое красное платье с глубоким декольте. Это так непохоже на заучку Гермиону с её закрытыми кофтами и юбками ниже колена. Да и на снимках в газетах она напоминает чопорную старую леди, а не молодую привлекательную волшебницу. — Развод? В газетах разное пишут, — он садится рядом на высокий барный стул. — Даже и не знаю, чему верить. — Сегодня я официально стала свободной. Вот и праздную. Да и шампанское в этот раз удивительно вкусное… — она убирает выбившуюся прядь из причёски за ухо. — Могу я составить тебе компанию на сегодняшний вечер? — его голубые глаза кажутся ярче в этом освещении. — А ещё принести соболезнования по поводу окончания твоего брака, но это было бы слишком лицемерно. Гермиона понимает, что Кормак выглядит куда мужественнее, чем во время битвы за Хогвартс или во время обучения. Тогда он казался слишком смазливым, да и блондины ей никогда не нравились… Но сейчас широкоплечий и загорелый Кормак кажется довольно-таки симпатичным. А может всё-таки дело в шампанском? Гермиона не знает. Ей сейчас настолько паршиво, что она готова любезничать с тем, кто откровенно домогался её на том самом празднике у профессора Слизнорта. Хотя не все рождаются застенчивыми очаровательными мальчиками, как тот же Гарри. Её лучший друг Гарри Поттер, который сейчас мило беседует с Панси Паркинсон и явно желает пригласить её на танец. И кто бы мог подумать… — А что ты можешь предложить? — она поворачивается к нему всем телом и слегка наклоняется чтобы никто их больше не услышал. — И отведи уже взгляд от моей груди, пожалуйста. Подходит официант и с помощью волшебной палочки вновь наполняет их бокалы. — Для начала тост: за старых друзей и новую жизнь! — он ослепительно улыбается, что Гермиона не может не улыбнуться в ответ. — Это уже два тоста, но… — она не может удержаться от нравоучительного тона, но быстро поправляет себя. — Да будет так! Гермиона поднимает бокал. Кормак много шутит и улыбается, чувствуя свою неотразимость. Гермиона с удовольствием берёт его за руку, когда тот приглашает её на танцпол. И плевать на журналистов во главе с Ритой Скитер, которая лишь удивлённо изгибает правую бровь. Кажется, утром будет очень любопытная статья в газете… Хотя бывшая миссис Уизли уже довольно-таки скучная персона, но в паре с нынешним успешным игроком в квиддич Кормаком Маклаггеном. Рита призывает своё прыткопишущее перо и пергамент. Гермионе плевать на взгляды других волшебников. Она с удовольствием тонет в голубых глазах Маклаггена, а когда он случайно дотрагивается губами до её шеи шепча какие-то пошлости… Волна тепла накапливается где-то внизу живота. Давно таких ощущений не возникало. А от дальнейших событий вечера Гермиона начинает стремительно краснеть. *** Кормак заказывает обычный маггловский кэб, не переставая целовать Гермиону в тесном полутёмном салоне. Аппарировать в их состоянии опасно, да и дом Маклаггена находится чуть дальше маггловского центра Лондона. Конечно, с его деньгами и отличной спортивной карьерой он может позволить себе целый особняк, но обходится небольшим, но уютным двухэтажным домом с парочкой домовиков и магглоотводящими чарами. — Так вот где живёт восходящая звезда квиддича, — шутливо присвистывает Гермиона, кутаясь в свою чёрную накидку, выйдя из такси. — Интересно. — Ты не представляешь насколько, — игриво улыбается Кормак, обнимая её за плечи. — Разве министерские работники, тем более Героини Войны, не могут позволить себе хорошее жильё? В доме непривычно тихо. Домовики привыкли к поздним появлениям хозяина и не беспокоят его по пустякам. — Могут, ещё как. Она проходит в гостиную и осматривается по сторонам. Всё кажется немного стерильным и нежилым. Строгие серо-белые тона, подчёркнутые чёрными элементами мебели. Слишком современно, но не Гермионе здесь жить как говорится. Она чувствует его тёплые большие ладони на своей талии, но резко замирает, чувствуя буквально обжигающий поцелуй под левым ушком. — Прежде чем продолжить… — Гермиона разворачивается к нему лицом и кладёт руки на его плечи. — Это просто секс на одну ночь, Кормак. Ничего более. Возможно, на утро меня будет мучить совесть… — Не будет. Утром мы просто продолжим, договорились? — шепчет он ей последнюю фразу в рот и целует. Ей приходится слегка запрокинуть голову из-за разницы в росте, но как же приятно целоваться! Отличный вариант отпраздновать развод. Кормак же не может удержаться от усмешки: вот так просто целовать Гермиону Грейнджер. Слушать её глухие стоны, когда он резко толкает её к стене, приподнимая за бедра и заставляя обхватить себя ногами. Кормак мягко дотрагивается кончиками пальцев до её кожи, нащупывая резинку маггловских чулок. Он вновь ставит её на ноги, а сам наклоняется, чтобы снять тот самый развратный предмет одежды, который откровенно возбуждает его, не забывая поцеловать ямочку под коленкой и слегка пощекотать тонкие щиколотки. Гермиона запрокидывает голову и не может сдержать усмешку. А потом резко ахает, когда Кормак подхватывает её на руки и несёт в спальню. Он привык, что девушки сами знают, как доставить ему удовольствие. Что они всегда начинают первой игру. Но Гермиона другая. Она охотно отвечает на ласки, тихо стонет, когда Кормак прикусывает кожу на её шее, медленно стягивая с неё платье. Она обнимает его за шею и чувствует, как её острые ноготки слегка царапают затылок. Когда одежда остаётся на полу, он чувствует её холодные ладошки на своей груди. Кормак мягко улыбается сквозь поцелуй. Мысли о романтике он выбрасывает из головы, как только глубоко входит в неё. Воздух в комнате накаляется до предела. Кормак с наслаждением наблюдает за обнажённой Гермионой, насаживая её на себя. Мир не взрывается на тысячи осколков, как описывают в книжках. Кормак просто отпускает себя, откровенно любуясь Гермионой в момент оргазма. *** На утро Кормак чувствует себя прекрасно, в отличие от Гермионы, которая смущена и зла одновременно. Она быстро собирает вещи, забыв, что это можно сделать с помощью волшебной палочки, а потом бежит в душ, едва не споткнувшись на входе, будучи замотанной в одеяло. Кормак не может сдержать смех, а спустя несколько минут вопреки недовольным восклицаниям Гермионы присоединяется к ней. — Кормак! — она прикрывает грудь руками и отходит к дальней стене. — Я предпочитаю принимать душ в одиночестве. Она прикусывает губу, откровенно рассматривая его. Всё-таки игра в квиддич — отличный способ держать себя в форме. — Кажется кто-то вчера вечером согласился на утреннее продолжение, я прав? — он подходит ближе и притягивает к себе, чувствуя, как её возбужденные соски касаются его груди. Он разворачивает её спиной к себе, а потом пальцами спускается к низу живота. Гермиона прикрывает глаза, когда его пальцы оказываются внутри неё. — Я… О Мерлин, Кормак, не останавливайся! — всхлипывает Гермиона, когда ускоряет темп движения пальца и добавляет ещё один. К завтраку в столовой они спускаются через полчаса. Гермиона с улыбкой поправляет наспех сделанную причёску, а Кормак с улыбкой довольного кота наливает ей чай с молоком, а себе крепкий кофе. Они прощаются быстрым поцелуем в губы. Гермиона аппарирует прямо в коридоре, чтобы не вызвать подозрения у магглов на улице. Кормак понимает, что они ещё встретятся, обязательно. *** «Обязательно» случается буквально через несколько недель. Кормак видит её после своей тренировки на поле. Будучи вратарём в команде ему нельзя отвлекаться, но он думает о том, как давно она здесь. Гермиона выглядит крайне нервной, теребя пуговицу на своём лёгком пальто. Сейчас уже становится прохладно, но после тренировки Кормак чувствует, как тело горит от напряжения. — Чем обязан, Гермиона? — они идут рядом по направлению к зданию, где находятся многочисленные раздевалки и душевые. — Нужно поговорить, — на этот раз её волосы распущены и вьются смешными колечками из-за влажности воздуха. — Если ты подождёшь в вестибюле минут десять, то я весь твой, — он облизывает губы, замечая, как она рассматривает его. — Хорошо, — она идёт вперёд и скрывается за поворотом даже не обернувшись. Кормак хмурится, но потом вновь наигранно улыбается, замечая заинтересованные взгляды его товарищей по команде. Теперь будет что обсудить в раздевалке. Гермиону Грейнджер знает каждый, кто так или иначе бывал в Магической Британии. Вот только он сразу прерывает все размышления других игроков по команде, быстро одевшись и покинув раздевалку, не забыв взглянуть в зеркало напоследок. Гермиона резко встаёт с маленького диванчика, заметив Кормака. Слабо улыбается ему. — Что-то стряслось? Гермиона? — Маклагген не умеет успокаивать нервных девушек, ну правда. — Ты какая- то… Нервная? — Худшая идея называть девушку нервной, когда она действительно волнуется, — они выходят из помещения на улицу. Типичная лондонская погода: морось и прохлада. — Ну для таких разговоров у тебя должны быть подруги? Или я не прав? — Поедем ко мне? Мне нужен человек, который меня выслушает и не будет осуждать при этом, не вспоминая мои прежние заслуги перед обществом, — быстро тараторит Гермиона, вызывая у Кормака крайнее удивление. — Хорошо, — он резко останавливается и берёт её за руки. — Посмотри на меня, Грейнджер. Чтобы не случилось, оно не стоит твоих нервов. Поверь мне. — Ты всегда так спокоен, — тихо шепчет Гермиона, невольно поглаживая его запястья. — А смысл тратить свою жизнь на волнения? Пойдём уже, а лучше аппарируем, ибо дождь начинается. Квартира у Гермионы достаточно уютная. Кормак, конечно, не любит все эти женские штучки в виде украшения на шторах, многочисленные фотографии и тарелочки с котиками (он ещё помнит Долорес Амбридж и её странное увлечение насилием и животными). Но у Гермионы повсюду были книги. Великое множество хранится на полках, на маленьком кофейном столике у дивана, а про её рабочий стол у окна… Гермиона, заметив её реакцию быстро собирает все рабочие пергаменты и книги в аккуратную стопку. — Не успела прибраться, а домовиков не держу. — Зря, — он садится на диван. — Так расскажешь, что стряслось? Гермиона идёт на кухню, решив достать бутылку вина и два бокала. И почему она выбрала именно Кормака для разговора? — Надеюсь, что ты пьёшь вино, — она ставит бокалы на столик и с помощью волшебной палочки откупоривает бутылку. — Спортсменам пить нежелательно, но у меня впереди парочка выходных, так что… — он разливает вино по бокалам и жестом приглашает Гермиону присоединиться. — Мне предложили повышение, правда, я не думаю, что это удачная идея, — она заламывает пальцы от волнения. — Не хочу погрязнуть в отчётах. Не хочу. — Так что тебе мешает делать то, что ты хочешь? Ты — Героиня Войны. Можешь хоть мемуары писать или фотографироваться обнажённой для Ведьмополитена, — с усмешкой замечает Кормак. — Тебе никто не указ, понимаешь? Мы — сломанное поколение, которое может делать, что угодно, наплевав на общественное мнение. Нас могут порицать, но разве все они были там? На войне? Гермиона замечает, как Маклагген резко меняется в лице и становится серьёзным. Ведь он тоже бился тогда с Пожирателями. Она знает. — Спасибо. Я подумаю над твоими словами, — она делает глоток вина. — Только не слишком долго. Твоей умной головке то же иногда нужен отдых, — он наклоняется к ней и забирает бокал. Целовать Гермиону Грейнджер нравится Кормаку всё больше и больше. А снимать с неё ненужные детали гардероба и подавно. Диван у неё отвратительно скрипучий, но это не мешает ему ласкать её до умопомрачения. Гермиона вновь что-то твердит про то, что это просто секс. Кормак соглашается, не веря тому, что они не встретятся вновь. *** У Гермионы в её кабинете очень удобный письменный стол. Размер в самый раз, чтобы уложить ведьму на него и ласкать её внутреннюю сторону бёдер языком. Заглушающие чары скрывают стоны и тяжёлые вздохи. — Кормак, — Гермиона аккуратно приподнимается, обвивая его ногами. — Мне пора на совещание. Волосы у неё растрепались, а щёки залились румянцем. Он заправил кудряшку за её маленькое ушко. — Зато теперь ты будешь выглядеть крайне удовлетворённой на этом скучном собрании. Не благодари, — он целует её в губы, а потом неохотно отпускает. У него всё ещё стоит, но Кормак надеется на продолжение сегодня вечером. Гермиона приводит себя в порядок с помощью магии, а потом снимает заглушающие чары. Громкий стук в дверь разрушает идиллию. Гермиона хмурится, открыв дверь. Крайне недовольный Рон Уизли грозно смотрит на Кормака, а потом переводит взгляд на бывшую жену. Маклагген поправляет воротничок рубашки, игнорируя нарастающее недовольство гостя. Ему ещё предстоит посетить Департамент магических игр и спорта. Глава отдела — давний друг их семьи, так что старые связи нужно поддерживать. Кормак не желает начинать карьеру в Министерстве Магии, потому что это означает связать себя по рукам и ногам. Ни за что. — Рад был повидаться, мисс Грейнджер, — он галантно целует покрасневшей Гермионе руку, а затем проходит мимо Рона, едва задевая того плечом. — Уизли. Назревает буря. Кормак убеждается в этом, когда не получает послание от Гермионы о встрече сегодня вечером. Ему, если честно, наплевать, но чёртова совесть точит изнутри. Он появляется на пороге её дома поздно вечером. Ждёт достаточно долго, прежде чем Гермиона открывает дверь. Она кутается в какую-то старую шаль и шмыгает носом. Глаза опухшие и красные от слёз. Кормак чувствует замешательство, но проходит внутрь, на ходу обнимая эту хрупкую ведьму. — Разговор с бывшим мужем прошёл неудачно? — тихо спрашивает он, целуя в макушку. — Ты наслала на него парочку сглазов? Ему жутко непривычно от собственного беспокойство за судьбу Грейнджер. Неужели с возрастом просыпаются совесть и сострадание? — Ага. Вот только его слова похуже всяких проклятий. Они стоят так достаточно долго, прежде чем Кормак берёт её на руки и относит в спальню. Впервые они не занимаются сексом. *** Утром он чувствует странное умиротворение. Гермиона готовит завтрак в полном молчании. — Расскажешь, что случилось вчера? Или это останется тайной за семью печатями? — шутливо спрашивает Кормак, намазывая сливочное масло на поджаренный тост. — Рон крайне недоволен тем, что я провожу время с тобой. И я ведь не стала упоминать его очередную интрижку с Лавандой Браун, когда мы были в браке. В общем, я — шлюха, каких поискать. Не зря обо мне писали газеты совсем недавно. — Пусть напишут ещё? Я тут подумал… Гермиона удивлённо приподняла бровь. — Да, иногда я это делаю, — Кормак не может удержаться от иронии в свой адрес. — Пойдёшь со мной на свидание? Обещаю, это будет лучше, чем на том вечере у Слизнорта. — Почему бы и нет? Всем будет что обсудить в ближайшую неделю. Вот только… В голосе проскальзывает сомнение. Кормак подозрительно прищуривается. — У нас ведь просто секс? — Я бы так не думал. Что ты теряешь? Я не слишком глубокий персонаж твоей истории, не герой, но могу быть милым. А ещё в квиддич хорошо играю. — Саморекламой пахнет, — хихикает Гермиона, разливая ещё одну порцию кофе по чашкам. — Ладно, мы сходим на одно свидание. А там будь что будет. — Я бы предложил открыть бутылку шампанского, но у тебя его нет, да и мне на тренировку пора, — он встаёт и подходит к ней, целуя в щёку. — Увидимся в восемь у твоего дома. Надень что-то безумно сексуальное. Гермиона шутливо шлёпает его по руке, когда он пальцами касается шеи и правой ключицы, проникая под халат. — Ты торопился на тренировку или мне показалось? Кормак поднимает руки в примирительном жесте. Так уж и быть. Ему действительно пора. Через пару десятков лет, когда его старший сын, с буйными непослушными кудрями как у матери, спросит о том, как очаровать девушку, Кормак скажет, что важно быть самим собой и уметь носить красные костюмы-двойки. Гермиона же, услышав подобный разговор, улыбнётся. Лишь бы только её дорогой муж не проболтался о том, что всё решает хороший секс. Пусть сын сам придёт к этому умозаключению.