Удрать нельзя вернуться

Джон застонал, посмотрел в зеркало. Потом осторожно пошарил рукой справа и слева. Так. Он снова здесь. Неплохо, да. Рыжая красавица и великолепный парень. Дети, много партнёров, целая армия. И никакого Скайнета. Джон с довольным видом потянулся и выбрался из кровати. Надел штаны, майку прямо на голое тело. И вышел за двери. Рыжуха даже не пошевелилась во сне, красавец открыл один глаз, муркнул, как огромный сытый кот, и лёг спать дальше. Джон вышел из дома, подставив лицо солнцу. Как хорошо. Он недавно научился перемещаться по вселенным, ещё не понял весь механизм. Но возвращаться пока не хотел. — Нравится? Гюнтер сидел тут же, на поваленном стволе дерева, и лениво щурился на солнце. Оно, в принципе, его не слепило, но это была чисто человеческая привычка, одна из тех, которые достаточно долго сохранялись у Т-3000. Джон аж подскочил от неожиданности. Гюнтер? Что он тут делает?! Он тут… Волк какой-то. — Королева тебе отказала? Гюнтер лениво зевнул и растёр лицо руками: — Слушай, ну, нас же никто не видит. Спят все. Вот ты лично какого хрена тут забыл? — Я тут как бы главный. Не знал? Джон судорожно думал. Это его Гюнтер или местный Гюнтер? И если это местный Гюнтер, не посчитает ли он его полным шизофреником? — Джон, мать твою Сару, Коннор. Я понимаю, это всё интересно до ужаса. Но, честное слово, кончай. Мне уже жутко от того, что ты на меня пялишься, будто никогда в жизни не видел. Хотя дома только так друг другу мордасы метелили. Ну и не только, — Гюнтер мрачно сплюнул. — Чёрт, — Джон вздохнул, — ну, можно мне хоть немного отдохнуть от тех проблем, занимаясь этими? — А, так это типа отпуск? — Гюнтер приподнял бровь. — Натянуть шкуру отбитого по жизни отморозка и ублюдка, захапавшего себе всё и всех, кто и что под руку попались? И что это за имя? Эмиль, мать твою, из Лённеберги. — А святым быть надоедает! — Джон вскочил, прожигая Гюнтера взглядом. — Воу! Тихо-тихо, — Гюнтер поднял руки. — Не заводись, никуда не едем. Кстати, как тебе моя роль? Он достал из кармана сложенную старую газетку и ухмыльнулся: — Жёлтая пресса — тот ещё источник вдохновения. Но пишут, черти, любопытно, зачитываюсь. — Я же не навсегда. И, кстати, у меня тут красивые партнёры и друзья. Я так. Иногда. Это мир Эмила, — Джон с раздражением открыл газету. — Ого. Ты и тут не хуже меня. Ни в чём не уступаешь, Волчара. Ладно. Так хочешь меня забрать? — Я скучаю. Да, я дебил, устроил тебе истерику, как бабень. Я ж не знал, что ты из-за этого аж в другой мир смотаешься! — Гюнтер передёрнул плечами. — Там у тебя тоже семья есть. Да, наизнанку вывернутая, по крови мы не родные. Хотя... — он хмыкнул. — Тут ведь тоже чёрт-те что. Хотя некоторые парни красавцы, у нас бы прижились, как свои. — Не накаркай. Я понял, все миры связаны. Я же их найду. Джон дёрнул Гюнтера к себе с бревна и неожиданно страстно поцеловал. Ему понравился вкус сигарет и морской соли. — Ладно. Пошли домой, Волк. Оставлю проблемы Стенца на Стенца. — Погоди, — Гюнтер облизнулся и хитро прищурился. — Пари хочешь? — Пари? Ну давай. — Найду Детку в нашем мире раньше тебя, — заявил Гюнтер. — Не знаю, из чьих он будет, но я найду раньше. — Хорошо, — ответил Джон задумчиво, — но Герберта оставь мне. Соблазнять всех буду сам. — Замётано, — Гюнтер хлопнул его по плечу. — Пошли домой. А сюда будем иногда возвращаться. Хотя бы потому, что тут нет Папаши. Эмил помотал головой и рыкнул, крутанувшись на месте. Как он сюда попал?! Вроде как слышал голос Волчары. — Ну, Мулкани! Влетит тебе анально за твои эксперименты, — зарычал Эмил, убираясь обратно в дом. Майкл закрыл окно своей спальни и тоже вернулся в кровать. Путешественник ушёл. Жаль. Он о многом хотел его расспросить. Например, почему он и Волк не любят Папу?