Горький шоколад

— Ну привет, лапуля. Мишель не верила своим глазам, которые воссоздавали из пепла этот образ, цепляющийся в каждый уголок её кожи. Казалось, что сон своими крепкими лапами схватился за девушку, не давая ей выбраться из этого сумасшедшего царства. Сердце предательски сжалось, а крапинки солёных слез скопились в уголке янтарных зениц, наполняя глазную гладь своей пронзающей болью, что въедалась в саднящее от шрамов тело, оставляя едкое послевкусие горького шоколада. Её до дрожи любимого и до невыносимости мерзкого. — Б-Брэндон?.. Парень горько усмехнулся и сделал шаг вперёд, но хореограф поспешно отстранилась, выстраивая между ними невидимую преграду. Прохладный ветер проносил через каждый уголок безжизенного сознания отголоски прошлого, которое стояло сейчас перед ней, такое родное и тёплое. Но прошлое. — Что… что ты здесь делаешь? Тяжёлый вздох. Брэндон запускает пальцы в пепельные волосы, нервно скользя лазурным взглядом, в котором бушевали волны тревоги, по девушке. Казалось, что ещё немного, и последняя ниточка, держащая его в равновесии, сорвётся под натиском всех обстоятельств, пронося разрушительную стихию. Мишель стояла неподвижно, словно фарфоровая кукла, ожидающая дальнейших действий от своего умелого кукловода, до тончайших деталей изучившего любимую марионетку. — Мишель, я был полным мудаком, я знаю. — Девушка хмыкает, испепеляя своими стеклянными глазами Брэндона. — Но я не могу тебя забыть. Каждый чёртов день я прокручиваю в голове все наши моменты и отпустить тебя — просто невозможно. — Парень снова делает попытку приблизиться к Мишель и ощутить её давно забытый любимый аромат персика с нотками медовой сирени, которая тянет его в эту безумную сладкую негу. — Прости меня. Трепетное волнение неспешно разливалось по прозрачным стенкам души, с треском разрушая хрустальное сердце, в очередной раз не выдержавшее такую внезапную встречу. Мишель покачала головой, ощущая, как струйки солёных слез катятся по щекам вниз, оставляя невидимые ожоги на мраморной коже. Это так больно. Невыносимо больно видеть его сейчас перед собой, слышать его хриплый голос и вспоминать все счастливые моменты, которые застряли на объективе палороида, так и не распечатав свои фотокарточки. — Ты подставил команду, бросил меня, а теперь хочешь загладить вину одним только «прости меня»? Нет, Брэндон. Ты хоть представляешь, как тяжело было парням, когда ты кинул нас в самый отстветственный момент? Ты хоть раз думал об этом? — Её голос срывается на крик, вибрацией раздирая глотку, из которой выливается поток ненависти и злобы. — А знаешь, каково было мне? Знаешь, как я рыдала по ночам в подушку, а с утра натягивала на себя улыбку и подбадривала парней, сама не веря, что мы сможем вырваться вперёд? — Мишель резко подлетает к Брэндону, пуская небольшие кулачки в его грудь, которые с яростью отбивают ритм раздражения от ударов. Он не двигался, давая возможность выплеснуть ей все эмоции, которые так долго копились в самом сердце, поглощая все сознание обидой. — Знаешь, скажи? Молчишь? Потому что ничего ты не знаешь, Брэндон! Ты — чёртов эгоист, и тебе плевать на всех и на всё, так что катись туда, откуда пришёл! Парень резко хватает Мишель за запястье, оставляя следы от своих жгучих подушечек пальцев на нем. Они смотрят друг на друга, по меньшей мере, минуту, и Брэндон прижимает дрожащее тело девушки к себе, пропуская между ними шелковинки тепла, обволакивающие их в желание не распускать эти объятья никогда и утонуть в них, разбиваясь о скалы. — Мишель, прости меня, я все осознал. — Его шёпот такой бархатистый и любимый. Мишель сглатывает тянущий ком в горле, стараясь окончательно не упасть на дно, чтобы в очередной раз не ощутить всю ту боль, которая до сих пор метала свои острые блики в спину. — Я идиот, я кретин, я мудак, но я понял для себя одну важную вещь. — Брэндон слегка отстраняется от девушки и проводит пальцами по её подбородку, поднимая его наверх так, чтобы их глаза встретились, вызывая разрушающий взрыв. Россыпь мурашек покрыла тело от таких лёгких касаний, которые пробуждали приятное покалывание внизу живота. — Я люблю тебя. Нет, это невозможно. Мишель до крови прикусывает губки и напрягает тело в одну тонкую струну, сохраняя равнодушную маску на лице. Как же хотелось кинуться с головой в омут и ответить взаимностью, но простить предательство было выше её сил. Колотые раны на сердце заныли с новой силой, пока каждая песчинка спокойствия взрывала внутри Мишель невыносимые терзания от бессилия. От Брэндона тянуло дорогим виски и опьяняющие нотки протягивали свою сладость по воздуху, пластая дурман, который разливался по венам мучительно медленно. Она аккуратно отстранилась от парня и жестом показала не приближаться к ней, принимая взвешанное решение послать все куда подальше. — Нет, Брэндон. Всё в прошлом. — Её слова рвут танцора на части от осознания, что он её потерял. Потерял навсегда, так легко и от этого хотелось себя убить. Парень качает головой, ухмыляясь и изо всех сил старается не разрушить все то, что видит на своём пути от ломающего ребра чувства. — Мишель… — Нет, Брэндон, пожалуйста… — Тихий всхип вызывает в парне противоречивые желания притянуть её к себе и заткнуться, чтобы в очередной раз не делать больно. Он поджимает губы и кивает головой, прикладывая максимум усилий для того, чтобы Мишель не успокоилась. — Ты не сняла мой кулон? Тонкие пальчики скользят к металлическому медальону, разливая по телу трепет от контраста холодной платины и горячих конечностей. Не сняла. Не сняла, потому что он значит для неё намного больше, чем любые подарки, потому что он согревал своей прохладой сильнее ярких лучшей солнца, которые вбивались под кожу, потому что он напоминал о любимом человеке, который оставил её. Одну. — Не сняла. — Мишель отдводит взгляд на мокрый асфальт, бросая дымку сломанного равновесия вниз и стараясь поймать ее всеми силами, чтобы не наступить в этот капкан во второй раз. — Брэндон, нам правда не о чем больше говорить. — Я понял. — Он резко прерывает её, прикрывая свои глаза, залитые свинцом от жгучего ощущения, которое разъедало своей кислотой все мысли. Её кофейно-каштановые кудри развивались по верту, вальсируя в воздухе собственный танец. Такая неприступная и отдаляющаяся, словно горький шоколад, растопить который могут только умелые руки. Такая нежная и ласковая одновременно, проводящая пряные ниточки тёплого чувства между их телами. Такая его. — Давай я отвезу тебя в отель, Мишель. Уже поздно брести одной по парижским улочкам такой хрупкой девушке. — А может я хотела заглянуть в кофейню и выпить любимый имбирно-лимонный латте с шоколадным круассаном? — Её губы слегка дрогают в улыбке и Брэндон ловит всеми рецепторами каждую капельку её состояния. — Хорошо, если тебе не сложно, отвезти меня. Потупив застланный мутной пеленой слёз взгляд к острым носкам лакированных туфель, Мишель быстрым шагом направилась к неподалёку припаркованному автомобилю, попутно сильно растирая ноющие виски. В её голове вели ожесточённую войну обострившиеся при встрече с так называемым предметом обожания трепетные чувства, от которых сердце периодически пропускало удар, с здравым рассудком, пропускающим свой отчаянный крик сквозь каждое нервное окончание в попытках закрепить мысль о том, что Брэндон поступил с друзьям и с ней как бесчестный предатель и законченный эгоист. Щелчок открывающейся двери пассажирского сидения вытянул утопающую в противоречивых мыслях девушку. Мишель, крепко придерживая подол короткого вельветового платья, уместилась на мягком сидении, слегка вздрогнув от резкого скрипа кожи об кожаное покрытие сидушки. Брэндон занял своё место и с характерным скрежетом грубо вставил ключ в замок зажигания. Раздавшийся раскатистый рык мотора автомобиля, вынудил охватить тело девушки липким, пробирающим до каждой косточки ознобом. Кинув прищуренный взгляд на кнопочную панель и увидев нужный значок, брюнетка потянулась к ней, чтобы включить печку. В этот же момент звенящая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием двух пассажиров, довела терпение молодого человека до кипения. Он решил, чтобы хоть как-то расслабиться после столь откровенного и бесплодного разговора, включить радио. Момент, и словно электрический разряд проходит сквозь их тела при неожиданном столкновении рук. Это мимолётное прикосновение жалких миллиметров кожи стало сродни первой затяжке кофейной сигареты. Безусловно приятно, но слишком мало. Поэтому в эту же секунду Брэндон притягивает остолбеневшую девушку к себе, непосредственно затягивая её в омут имени "себя". Оглушительный взрыв, разбрасывающий ошмётки трезвомыслия по кожаному салону автомобиля, отобрал у брюнетки последние разительные противоречия. Громко выдохнув, он одним ловким движением пересадил девушку на свои бёдра, вжимая в свой торс с такой силой, будто хотел проверить её реальность. Острым кончиком языка Мишель провела извилистую линию по верхней десне молодого человека, вынуждая приоткрыть рот и сплести языки воедино. Внутри обоих танцоров бушевал всепоглощающий пожар, поднимающий температуру не только внутри их тел, но и в без того душном салоне до адской. Касательными движениями шершавых подушечек пальцев Брэндон скинул тоненькие атласные бретельки, вынуждая верх воздушного розового платья съехать к пояснице, попутно мимолётно зацепившись за затвердевшие соски. — Как же я скучал по тебе. Слегка отстранившись и ощутимо ударившись спиной об автомобильный руль, Мишель протяжно шикнула, вызвав у молодого человека едкую усмешку. Секс в одежде, конечно, тоже неплохое времяпровождение, но желание видеть его мускулистый обнажённый торс и нежно касаться выступающих косточек ключиц и рёбер опьянило брюнетку сильнее клубничного апероля. Слегка грубой серией движений, девушка избавила Брэндона от мешающих тактильному общению атрибутов верхней одежды. Стоило только хлопковой ткани стремительно улететь на задние сидения, как блондин прильнул к вожделенной груди, попеременно покусывая и зализывая стремительно пропадающие вмятинки от зубов на твёрдых сосках. Девушка до сих пор не могла поверить и свыкнуться с мыслью, что пару минут назад она послала этого светлоглазого дамского обольстителя к чёрту, а сейчас оседлала его по собственному желанию. Вновь прерывисто выдохнув, она нагнулась к его уху и, несильно прикусив мочку его уха, опустила руку к натянутой, будто вмиг разорвётся, ткани джинс. Девушка победно усмехнулась, когда молодой человек издал блаженный стон, ощутив резкое сдавливание тоненькими пальчиками гудящего от желания полового органа. Словно изголодавшийся зверь, которого спустили с ненавистной цепи, Брэндон стал усыпать тонкую шею девушки багровыми, слегка пощипывающими метками. В его взгляде читалось неистовое вожделение вкупе с райским наслаждением. Мишель, не теряя времени и изнывая от выбравшегося из низа живота и обвившего всецело её тела возбуждения, приподнялась на коленках, рукой пробравшись к спрятанной под небольшим кусочком джинсы ширинке. Разрезавший мелодию дыхания бряканье металлической пряжки ремня и скрежет алюминиевой собачки по молнии вниз, послужил причиной встречи двух застланных тугой плёнкой плотского желания, сквозь которую проглядывали искренние чувства, зениц. Грубо, до появление белых пятен, вцепившись в упругие ягодицы, Брэндон притянул девушку к себе, заключая её подрагивающие губы в нежный и одновременно такой жаркий поцелуй. Стянув до коленных чашечек брюки вместе с боксерами, брюнетка обхватила ладошкой член и, направив его к входу в истекающее соками лону, резко села, вобрав его до упора. Громкий стон сорвался с уст обоих, заполняя собой весь автомобиль с изрядно запотевшими, скрывающими от любопытных глаз окнами. Привыкнув и вспомнив ощущение его внутри себя, Мишель начала медленно двигаться, миндалевидными ногтями вычерчивая витиеватые узоры на крепкой груди блондина. Открывшийся перед Брэндоном вид откинувшей в наслаждении голову назад девушки, её слегка взмокшие кофейно-каштановые локоны обрамили покрывшуюся испариной тонкую спину, покусанные и вспухшие от непривычно долгих лобызаний губы. Уткнувшись носом в её шею и ускорив темп, юноша с упоением вдохнул любимый запах, опьяняющий до беспамятства. Проведя линию языком до вздёрнутого подбородка, он прикусил Мишель за нижнюю губу, вовлекая во влажный и страстный поцелуй. — М-м-м, Брэндон… Смесь шлепков влажной кожи об кожу, прерывистых выдохов и вздохов вкупе со стонами различной громкости и гортанными рычаниями, шелеста пайеток платья, рваных причмокиваний губ, скрежет кожаного сидения дополняли бьющиеся сердца в едином ритме страсти. Ослепляющей волной Мишель накрыл крышесносный оргазм, а её мелодичный голос, выкрикнувший в порыве удовольствия имя блондина, вынудил и его незамедлительно кончить. Тёплая жидкость изливалась в горячее лоно, наполняя каждую крапинку кожи убийственным ощущением страсти. Рваное дыхание трепало грудь, пока попытки отдышаться с новой силой накатывали на тело. — Это, это… Брэндон прерывает девушку влажным поцелуем в щеку и она расплывается в лёгкой улыбке. Черт, с ним невозможно держать свои желания под замком. — Тише, лапуля. — Он смотрит в её глаза и она снова целует его, так терпко, словно губы покрылись цедрой лайма, пропитывая своими соками все сознание. Мишель снова расстаяла в его умелых руках. Прямо как горький шоколад.