Слинявший со второй части предматчевой тренировки Игорь Акинфеев со вздохом вытянулся на кровати в своей комнате на базе. Иногда и от проблемного колена бывает польза: нудные упражнения без мяча, ненавидимые большинством футболистов, для него сокращались вдвое. Так что он вроде бы как халтурил, но на законных основаниях, и, пока остальные армейцы пыхтели в зале, можно было убить время до обеда чем-то поприятнее, чем профилактические процедуры. Хотя развлечений в по-спартански обставленной комнате было мало — если только потупить в какое-нибудь сто раз просмотренное кино.
Телефон разразился мелодичными переливами в китайском стиле, привлекая внимание хозяина. Вот и занятие нарисовалось, недолго пришлось скучать — звонивший точно рассчитал момент, когда он освободился.
— Драмкружок «Конный двор», слушаю, — мурлыкнул в трубку Игорь.
— Тополь, тополь, я сосна, приём, — мгновенно сориентировался Роман Широков.
— Ну, раз сосна, вот и сосни, я не возражаю, — поиграл словами Акинфеев, чувствуя, что губы сами собой растягиваются в улыбке.
— Ещё бы ты был против! Но сперва было бы неплохо до тебя добраться. Я пока не настолько прокачал свои умения, чтобы делать это на расстоянии. Устроить, что ли, осаду на вашу неприступную крепость? — призадумался Роман.
— Зачем такие радикальные методы? Осталось подождать пару часов. И я весь твой.
— Перед таким обещанием невозможно устоять. Как спалось в заточении? Никто не пытался скрасить одиночество?
— И кого же ты подозреваешь в этом тяжком преступлении? Даже интересно, к кому сильнее ревнуешь, — оживился Игорь.
— Ко всем и сразу, — недовольно засопел Роман. — Завидный же мужик, уведут из-под носа, моргнуть не успею. Молодёжь у вас шустрая…
— За этих не беспокойся, я тебя уверяю. У них там все подружки по парам.
— … да и старший командный состав даст прикурить любому.
— А я-то гадаю, почему Иваныч меня так расхваливает и в пример ставит, а это он меня уводит! — картинно ужаснулся Акинфеев. — Значит, его фразочки про двойное проникновение — наглый флирт? Кто бы мог предположить! Это что, Илюха с Топором зря краснели?
— Да ну вас, постыдились бы при ребёнке так шутить, — фыркнул Широков. — К тебе яйца подкатывать будут, а ты даже не поймёшь.
— Разумеется, я же уже нашёл свою половинку, и пусть она оказалась той ещё заразой, другие меня не интересуют, — максимально серьёзно произнёс Игорь.
— Как хорошо, что у тебя такая узкая сфера интересов. А ты не думал, что если твоя половинка, как ты говоришь, зараза, то ты и сам-то, соответственно, не подарочек? — судя по голосу, Широков вовсю улыбался.
— Я исходил из постулата, что противоположности притягиваются, — принялся объяснять Игорь. — И раз ты у нас выступаешь в роли бэд-боя, то, если рассуждать логически, я как раз заслуживаю звания…
— «Мисс зрительских симпатий», — перебил Широков.
— Уму непостижимо, как я в принципе тебя терплю. Может, многолетний опыт общения с Березуцкими сказывается?
— Эти могут сказаться разве что на психике, и то негативно, так что забудь о них. Тебе наоборот надо отстоять позитивно.
— Рома, ты когда-нибудь запомнишь разницу? Отстоять надо на ноль. Тем более в такой важный день.
— Важный день?
— Начало второго круга, — напомнил Игорь.
— Фух, напугал. Я уж невесть что вообразил.
— А я даже приоделся по случаю.
— Это как? Гольфы с бантиком, презерватив светящийся? — озадачился Роман.
— Трусы праздничные алые, — добавил Игорь.
— А их не спёрли с бутсами Чалова?
— Издеваешься? Да кому это в голову придёт? — офонарел Акинфеев. Хотя в свете последних событий…
— Выстави на аукционе, охереешь, когда толпа желающих за них передерётся, — засмеялся Широков. — Ты реально их надел?
— Что ты так возбудился? Да, реально.
— Скинь фото.
— Ром, ты долбанутый, — Игорь растерянно обвёл взглядом скромное убранство комнаты, которое словно кричало о том, что ничто не должно отвлекать от футбола: шкафчик, кресло, кровать да тумбочка с небольшим телевизором. — Сам же знаешь, что тут зеркалом и не пахнет, мне что, Тырина просить?
— А я не говорил про зеркало, я сэлфи прошу, — быстро нашёлся Роман.
— Репортаж из моих трусов, что ли? Я тебе не Кержаков. Роман Николаевич, а не пойти ли вам… — хмыкнул Акинфеев.
— Нахуй? Или в задницу? Как ты захочешь, сладенький, детали мы ещё обсудим после игры.
— Рома! Я имел в виду пойти морально готовиться к прямому эфиру.
— Пожалуй, да, пора. Только скажи, ты специально меня соблазняешь такими провокационными наклонами, чтобы я на работе не смог сконцентрироваться? — полюбопытствовал Широков, судя по звукам, закопавшись в шкаф в поисках подходящей одежды. — Каждый раз не матч, а новая серия эротического триллера «Поднимите мне гольфы». Ладно, когда я дома игру смотрю, но сегодня-то я в студии!
— А ты держи себя в руках!
— В том-то и дело, что при свидетелях не получится, если ты понимаешь, о чём я.
— О боже, надо ж было так вывернуть фразу!.. — ахнул Игорь. — Смотри, не ляпни это там в качестве экспертного заключения. Но трудно не порадоваться, что всё прочее, помимо гольф, у нас в поднятии не нуждается и встаёт само.
— В смысле, не нуждается? — возмутился Роман. — Лучше б ВВП в стране подняли или прожиточный минимум…
— Ну вот, например, в стране подняли пенсионный возраст, — вставил Игорь. — Причём совершенно без моего участия.
— … или средний возраст игроков обороны ЦСКА, а то там этот ваш приснопамятный пионеротряд вместо новоиспечённых пенсионеров-Березуцких косячит не по-детски.
— Хочешь сказать, тебе не нравится?
— Нравится, — сдался Роман. — Подтягивай свои гольфы хоть по самые уши.
— Но сегодня на мне колготки, так что обломись.
— Чёрные? Шерстяные?
— Так точно.
— А шапку надел?
— Кепку Яшина, блять, с прошлого тура сохранил, — закатил глаза Игорь.
— Наконец-то ты тепло одеваешься! Неужели мои внушения подействовали?
— Да, ты определённо умеешь убеждать, — признал Акинфеев, меряя шагами комнату. — Но решающую роль сыграла Наталья Борисовна.
— Это кто вообще?
— Ты ЦСКА-ТВ не смотрел, что ли?
— Это здесь при чём?
— Ну, промовидео ко Дню матери, — Игорь имел в виду свежеиспечённый креатив Катерины Кирильчевой сотоварищи.
— Какой-какой матери? — подкольнул Рома.
— Матери лучшего нападающего. «Шапку наденьте! Холодно уже!»
— Была бы моя воля, я бы тебя на некоторые игры в шубу заматывал, — сказал Широков.
— В перерыве меня отогреют. К тому же можешь не переживать, я открыл для себя отличный способ не мёрзнуть, — поделился Игорь.
— Какой это?
— Ты для меня круче любой грелки, как вспомню твои ночные выходки, и мороз уже не страшен, в жар бросает. Правда, становится не очень удобно играть, особенно, с учётом камер… — тут Акинфеев, увлёкшись болтовнёй, споткнулся об обогреватель. Вот была бы одна из самых нелепых причин получить травму! Хуже только порезаться о разбившийся флакон лосьона после бритья, как кумир молодости Канисарес. В целом, что и требовалось доказать: Роман Широков в больших дозах опасен для здоровья! Но Игоря, похоже, спасать поздно, он безнадёжен.
— Я б тебя намазал… согревающим гелем — цокнул языком Роман. — Везде.
— Там не согревающий нужен, а наоборот.
— И как ты ещё на поле находишь время обо мне фантазировать? — заржал Роман. — Хорошо, что у вас тренер Гончаренко, а не Антонио Конте. Почитал я его советы…
— Ты про «лениться в сексе»? Читать тебе нечего, что ли? — В разлетевшемся по сети интервью коуча «Интера» тот рассказывал про проведённый секс-инструктаж для своих футболистов.
— Ну, Михалыч бы не стал так зверствовать с режимом.
— Как знать, как знать. Но слово тренера — закон.
— Что-то мне подсказывает, что я бы обошёл это препятствие…
— И именно поэтому накануне матча вся команда ночует в Ватутинках, от греха подальше.
— Правильно, во всём виноват Широков. Я же главный мальчиш-плохиш российского спорта, хуже Родченкова.
— Заметьте, не я это предложил, но ты сам говоришь, что ты вселенское зло.
— И прицел армейским форвардам тоже я сбил? — ехидно спросил Роман.
— Нет, там точно порча. У тренерского штаба уже нет других объяснений.
— Вы уж там выиграйте, а то мне материться в эфире нельзя, — посетовал Широков.
— Конечно, выиграем, тебя ж на трибуне не будет, мне так гораздо сподручнее.
— Да, я буду не сводить с тебя глаз в студии. Кстати, Игорь, тебе не попадалась моя клетчатая рубашка? Та, в которой…
— Нет, Ром, не вздумай её надевать, возьми что-нибудь из того, что тебе идёт!
— И что, к примеру?
— Любая другая вещь будет смотреться лучше, — отрезал Акинфеев.
— Эй, полегче, эта рубашка мне нравится! — оскорбился Широков.
— И это единственное, почему я её ещё не сжёг, хотя давно об этом мечтаю. Всё равно ты её не найдёшь, а остальной шкаф к твоим услугам. Кроме, пожалуй, униформы ЦСКА. Не то чтобы я против, но на Матч-ТВ не поймут.
— Так ты знаешь, где моя рубашка, или нет? — начал закипать Роман.
— Знаю, — удовлетворённо информировал его Игорь. — В стирке. Я её тогда обляпал...
— Ты нарочно, что ли?! Молись, чтоб она отстиралась. Хрен с тобой, найду другую. Доволен?
— Что ты там напялил, шоколадную?
— Да как ты?..
— Я экстрасенс, думаешь, просто так столько пенальти отбил? Накинь синюю футболку, под цвет глаз. И удавку надевать не придётся.
— Когда-нибудь я приучу тебя к галстукам. И даже научу их повязывать, — вздохнул Широков.
— Ну, на днях ты крайне ловко им воспользовался. И я не прочь повторного урока…
— Интересный вечер нарисовывается. Дожить бы до него.
— Сделаешь ужин? — попросил Игорь. — У тебя так божественно получается, что с тобой я готов работать за еду!
— Как ваше чудо в перьях Гогуа? За тарелку супа? — хихикнул Роман. — Я смотрю, ЦСКА изобретает всё новые и новые неординарные способы для подписания контрактов. И экономии бюджета.
— Мне по душе вариант, что это заглаживание вины за разбросанные по квартире клюшки с коньками. Я вчера так полетел из-за них…
— Не сомневался, что у тебя крылья прорезались! Причём сразу «Крылья Советов».
— Развёл бардак!
— Я, между прочим, уже извинился, лично отвезя тебя на «Октябрь»!
— Так что, пообещаешь мне ужин? — переспросил Игорь.
— Кто первый приедет домой, тот и готовит. У нас равноправие, если ты запамятовал. Если б я сегодня не работал в студии, то без разговоров.
— Ну Рооооом!..
— Нет, Игорь, честно, я б охотно отпахал смену на кухне, но у меня эфир.
— Ты сравнил!
— Хочешь сказать, что тебе легко корячиться на камеры?
— Нет, нелегко, ты прав, — согласился Игорь. На ТВ после окончания футбольной карьеры он себя совсем не видел. — Когда на поле, так хоть делом заняться можно, а там показуха одна, зато нервов уходит море. Не люблю это.
— Тогда давай, кто первый приедет, тот готовит ужин, а кто последний, тот…
— … готовит постель.
— Игорь, да ты затейник.
— С конями жить, по-конски ржать.
— Что возвращает нас к теме неуставных командных взаимоотношений в Клубе Армии.
— Забудь об этом, Рома, и думай только о том, что вернувшийся домой первым исполняет прихоти второго на кухне, а второй исполняет прихоти первого в спальне.
— На первый-второй рассчитайсь! Значит, я буду первым, — объявил Широков.
— Не факт. Мне с ВЭБ-Арены намного ближе. И я, пожалуй, готов повозиться полчасика с духовкой ради ролевых игр.
— Ты посмотри на него, он ещё на стадион не приехал, а уже думает, как с него уедет! — ответил Роман. — Мало ему игр, ролевые подавай до кучи! И вообще, я, может быть, и не закажу запечённую курицу. Впрочем, кроме неё, к сожалению, ты ничего съедобного делать не умеешь, так что выбора у меня нет. А вот на спальню…
— Рома, заказывать еду буду я, это очевидно всем здравомыслящим людям. А ты, если гладишь рубашку на съёмку, заодно и костюм горничной погладь. Вечером тебе пригодится, отвечаю.
— Ещё чего! Лучше ты готовься к бондажу, на ужин будет ризотто с грибами.
— Спорим, будет курица с картошкой? — прищурился Акинфеев.
— Спорим!
Вежливый стук прервал их мягкую перебранку.
— Ром, подожди минутку, у меня тут гости.
— Проходной двор, а не комната капитана!
Игорь двусмысленно угукнул, отодвинув мобильник от уха, распахнул дверь и с удивлением обнаружил на пороге Жору Щенникова. Надо же, как время летит, заболтался и не заметил, что тренировка подошла к концу.
— Игорь, там Насибов собирается отточить на тебе своё мастерство массажиста, и Михалыч звал побеседовать, — доложил Щенников, иронично покосившись на мобильник.
— Не вопрос, сейчас приду, — пожал плечами Акинфеев.
— К Михалычу можешь не спешить, он взялся Ваньке что-то индивидуально втолковывать, это надолго. Сегодня заранее: и за перерыв, и за указания с бровки…
— А ты чего на побегушках?
— Чё б нет, до тебя ж не дозвониться никак. Ты бы иногда чат командный читал. Ну, своё сверхсекретное поручение я выполнил, могу и отчаливать. Передавай привет. — Жорик кивнул на сотовый в руке Игоря.
— Как мило. Ты хоть знаешь, с кем здороваешься?
— Пф! Как будто кто-то не в курсе, с кем ты дни напролёт на телефоне висишь, — хитро подмигнул Жора. — Ты, главное, когда в воротах стоишь, не названивай ему…
— Ой, вали уже, — сфейспалмил Акинфеев, захлопывая дверь. — Слышал? Меня даже Жорик из-за тебя подъёбывает.
— Я однозначно того стою! Ладно, лети навстречу приключениям, и мне тоже пора готовиться умничать об этих приключениях. После игры тебя будет ждать вкусный сюрприз, а меня — приятный…
— Что-то мне не нравится твой тон, — насторожился Игорь. — Рома? Ты что задумал?
— Пока-пока! — издевательски пропел Широков и повесил трубку.
Вот паразит! Но ведь ему выиграть спор просто нереально! Одно дело — ехать из центра, а добираться со стадиона — всего ничего.
***
— Камера! Три, два, один!
— Ну что, Роман Николаевич, настало время выбрать лучшего игрока матча. На кого пал ваш выбор? — торжественно провозгласил ведущий программы Дмитрий Лукашов. Андрей Тихонов, всю передачу раскладывающий по полочкам события как в чемпионате, так и на поле, деликатно притих, не оспаривая право Романа назвать достойного награды футболиста. Как ни крути, классно, когда числишься главным экспертом и за тобой последнее слово в столь важном вопросе.
«Ой, ну что вы, это же так сложно! — заёрничал Широков, пять минут назад огласивший свой выбор для редакторов. — А если я в прямом эфире откровенно признаюсь, что для меня такой выбор не стоит, зато стоит кое-что другое на Акинфеева, что мне Игорь тогда устроит? Поимеет в особо изощрённой форме? На фантазию он не жалуется… Но и я в свою очередь надеюсь, что он не приползёт домой полумёртвый от усталости. У меня вечером на него обширные планы…»
— Лучший… — рассеянно повторил Роман, вертясь в кресле. Это помогало собраться с мыслями, которые потекли в привлекательное, но в данный момент мешающее сосредоточиться русло.
«Даже если бы самарцы позорно слили матч, я извернулся бы, но вручил награду Игорю. Сегодня я просто обязан это сделать. Интересно, какие аргументы я в таком случае бы излагал? "Игорь лучший, потому что от скуки не свалил со второго тайма", или "Три очка — полностью его заслуга! Он всю игру отпугивал соперника от ворот адскими матюками и шаманскими наклонами!". Хотя наклонами скорее привлекает… Да бля!»
Взгляд Романа скользнул по помещению в поисках вдохновения и замер, напоровшись на экран. Финальный свисток уже прозвучал, встреча закончилась в пользу ЦСКА, но канал ещё транслировал происходящее на поле. Широков прикусил губу: продолжительные обнимашки Игоря с вратарём самарцев, удачно выловленные оператором на крупный план, рождали в нём желание убивать. Люди обожали тискать Игоря по поводу и без, но, как правило, Акинфеев старался свести подобные контакты к нулю, разве что детям уступал. Однако сейчас сцена затягивалась.
«Наверно, в этом выпуске будет слышен скрежет моих зубов. Что-то победа Игоря слишком окрылила, аж похер, с кем обниматься! Отнять перчатки и там же, в штрафной, прикопать лишнего вратаря… Игорь Владимирович, дайте мне только добраться до дома, я вам покажу Рыжикова!»
— Лучшими до восемьдесят девятой минуты были Генич и легенда Фрязино Трушечкин, — с мстительной ухмылочкой выдал Роман, не отказав себе в удовольствии подстебнуть тёзку — святое же дело! Внезапно Акинфеев, как будто услышав его слова, бросил настолько лукавый взгляд в объектив, что стало абсолютно ясно: Широкова специально, бессовестным образом дразнят.
«Знает, гад, что я за ним наблюдаю! Припомнил дневной разговор!» — охнул про себя Широков. Кажется, Игорь глубоко убеждён в том, что нынче будет готовить ужин, и мысленно в спальне жёстко лапает «горничную» за то, что она неаккуратно застелила постель или не протёрла полки.
— Это не укладывается в наш регламент, но засчитывается, — оценил шутку Дмитрий.
«Игорь, ты у меня ещё получишь за свои приколы, но я доведу задуманное до конца. Надо быть осторожнее, нельзя бескомпромиссно называть фамилию "Акинфеев", нужно выдержать интригу и поиздеваться над людьми. Кто там неплохо себя показал?.. А чёрт, сегодня я смотрел явно не туда, куда следует по работе. Ох, Рома, пора завязывать экспертить матчи с его участием. Опять же, одному смотреть спокойнее…»
— На самом деле было несколько кандидатов, — поделился Роман с общественностью.
«Вот, казалось бы, уже давно не подросток, через кучу дерьма прошёл, могу соврать, не моргнув и глазом, но едва речь заходит об Игоре… Куда всё это девается? Пищу, как еблан, благо, что про себя. И как это, бля, называется?»
— Марио активно играл весь матч…
«Да, я прям Америку открыл, Марио всегда активен, носится как двужильный, откуда у человека столько энергии? Он только на поле такой неутомимый? М-да, если даже у меня этот неуместный вопрос возник, то чего удивляться, почему он старательно притворяется, что не понимает русский. На него бы пачками вешались…»
— А Влашич прекрасный гол забил и обострял игру, — продолжил Роман. — Но я думаю, что Игорь достоин в том плане, что потащил мяч очень тяжёлый, в своей излюбленной уже манере ногой. Плюс ещё пара таких полумоментов была, где он тоже сыграл уверенно и оставил ЦСКА в лидерах. Если бы он этот мяч не взял, то, может быть, и не говорили бы о том, что ЦСКА выиграет. Поэтому я думаю, что он заслужил эту награду.
«Профит! Зал рукоплещет!.. Игорь так расцветает, если я его хвалю, забавно при этом смущается и отшучивается… Надеюсь, он меня не прибьёт. Я ведь просто выражаю своё мнение».
— Ну а теперь, дамы и господа, редкое событие по меркам российского телевидения: интервью Игоря Акинфеева. Я в предвкушении, потому что не так часто капитан ЦСКА и экс-капитан национальной команды общается с журналистами. И вот как раз тот самый момент, — вещал ведущий. На экране появилась фотография Игоря на фоне красно-синего флага ЦСКА, и оператор подал знак рукой, что съёмка на время прекращена. Все трое в студии выдохнули с облегчением. Наконец-то можно было ненадолго расслабиться и перевести дух.
— А я бы выбрал Влашича. Всё-таки гол загнал! — высказался Тихонов.
Лукашов поддакнул вполголоса:
— У Акинфеева их и без того с избытком, куда ещё-то?
«Я проделал всё чётко, как в аптеке. И как в аптеке, меня окружают гондоны», — холодно сверкнул глазами Широков:
— А мы считаем, у кого сколько наград, или присуждаем её лучшему игроку конкретного матча?
— Прости, — поёжился Дмитрий.
— Рома, ты сегодня на редкость радостный, аж жутко становится. Ставка на «Фонбет» выиграла? — толкнул его локтем Тихонов, меняя тему.
— Типа того, — ответил Широков. — А журналисты пусть у меня поучатся, я вам годный лайфхак продемонстрировал.
— Ты о чём?
— Как уже было озвучено, Акинфеев и интервью — уникальное явление, ни силой, ни шантажом, ни уговорами не берётся. А здесь не отмажется, будет вынужден предстать перед камерой. И мой вам совет: спросите у него про всё за год вперёд, вплоть до его отношения к результатам Евровидения.
— Точно! — Лукашов махнул редактору.
— Да ты сам дьявол! — усмехнулся Тихонов.
***
Игорь уже почти вышел из микст-зоны, как ему под ноги кинулся Роман Трушечкин с микрофоном наперевес.
— Игорь, Игорь! Извините! Минутку!
За ним по пятам бежал оператор с камерой и девица в пиджаке с лампой для подсветки.
— У? — кивнул Игорь всей честной компании.
— Игорь, простите, но Вы не могли бы нам дать интервью… — пролепетала девица, нервно дёргая бейдж.
— Не мог, — оскалился Игорь, кутаясь в одеяло. — Знаете же, что я этого не люблю.
— Игорь, Вы — лучший игрок матча, — несколько печально отозвался журналист. — И у нас к Вам много вопросов по прошедшей встрече. И по турнирной таблице. И вообще…
— Ой бля-я-а-а-а, ну за что мне это? — заныл Игорь.
— За отличную игру? — неуверенно уточнила девица.
— Тогда придётся, да. — Игорь вместе со съёмочной группой зашагал обратно в угол для интервью, оклеенный логотипами спонсоров. — Только, пожалуйста, раскройте секрет, кто меня этим званием одарил. Смс-голосование среди зрителей? Хоть из кого выбирали-то?
— Нет, что Вы, это определял единолично эксперт в студии. Роман Широков.
— Ну, конечно, кто же ещё, — на Игоря накатил приступ хохота.
***
Аппетитно запахло аж на выходе из лифта, и Игорь жадно сглотнул. Помимо подлянок ближнему своему, Роман восхитительно готовил ризотто, этого у него было не отнять. И ещё неизвестно, что у него получалось лучше — жратва или подлянки.
— Знаешь, Шира, куда я тебе эту хреновину засуну? — первым делом вопросил Игорь, едва на шум ключей в прихожей из кухни высунулся Широков. Но весь эффект воспитательного процесса на корню испортила рвущаяся наружу улыбка.
— Никуда, — парировал Роман. — Потому что в моих нежно-голубых фантазиях на сегодняшнюю бурную ночь её нет.
— Ты чем думал?
— Тебе подсказать или сам догадаешься, чем именно я думаю после твоих провокационных поз? Одна разминка чего стоит, — облизнулся Широков.
— Ты преувеличиваешь, — смутился Игорь.
— Что вижу, о том и пою, — развёл руками Роман. — Давай, раздевайся, хорош в одежде мариноваться.
— Что мне прикажете с ней делать? — Акинфеев озадаченно повертел свою награду и бережно отложил в сторону, послушно стягивая куртку.
— А хули ты её домой-то привёз?
— А что, мне её в банковской ячейке хранить? Отныне это вещественное доказательство твоих манипуляций. Как только провернул… — неодобрительно покачал головой Игорь. — Почему тебе такое позволяют?
— Ты всё сделал сам, — осклабился Широков. — Нефиг быть самым лучшим. Для меня как для эксперта это было как дважды два.
— Наше дважды два обычно равняется жопе, — подметил Акинфеев.
— Смотря чьей, это не всегда плохо. Очень устал?
— Мало того, что я на игре вымотался, у меня ещё журналюги на интервью всю кровь выпили. А потом Гончар в раздевалке делился впечатлениями от вида сверху. Но на тебя у меня сил хватит, не сомневайся.
— Да неужели? Ты как-то после одного хардкордного матча и с джинсами справиться не мог…
— Вечно ты разную фигню помнишь, — покраснел Игорь.
— Расслабься, я люблю тебя раздевать. Так значит, у тебя завтра выходной? Буду с тобой веселиться всю ночь без оглядки на ранний подъём, — пообещал Роман.
— Жду с нетерпением, — Игорь шагнул было к нему, но Широков поймал его за плечи, притормаживая его порыв.
— Ты же не думаешь, что я не заметил твой суицидальный план с Рыжиковым?
— Рыжиков? Какой Рыжиков? Не понимаю, о чём ты! — невинно хлопнул ресницами Акинфеев.
— Ну-ну, я тебе за него ещё отомщу, — рассмеялся Роман, развернул и подтолкнул Игоря в кухню. — А теперь мой руки и иди жрать. У меня скоро всё будет готово.
— В контексте Рыжикова твоё предложение выглядит крайне подозрительно. Стрихнин? Крысиный яд? Слабительное? Снотворное? — нахмурился Акинфеев. — Но устоять всё равно тяжело.
— Мне больше нравится идея с виагрой и наручниками, чтобы неповадно было обжиматься там со всякими, — пробурчал Широков.
— Какая суровая кара! — с наигранным страхом всплеснул руками Игорь. — Тебя лучше не злить.
— Ты вот только это понял? Я теряю хватку…
— Ты просто слишком меня любишь, — показал язык Игорь. — Кстати, если хочешь, тащи наручники прямо сейчас, и тогда сможешь покормить меня с ложечки. А виагра — это перебор. Я передумал насчёт горничной, в фартуке ты тоже ничего.
