***
зеленая волна накрыла ее тень, размыла поцелуй, что помнят челюсти Понимание того, что два года она прожила как с мужем с некромагом, накрыло Лизу лавиной. Она захлебнулась, в отвращении, брезгливости, ненависти, жалости к себе. Она попросту не могла поверить, что из-за проклятого локона провела столько времени в подчинении, была не собой и не смела Чувствовать. Когда ушел Глеб, она очнулась и вспомнила сразу все: Ваньку Валялкина, такого доброго и нежного, любимого Валялкина, Гроттершу с ее долбанутыми поклонниками, Глеба и все, что было. Лиза не плакала - Лиза пила. Это казалось ей единственным способом забыться. Она пила практически без перерывов уже неделю, но ужасные, пахнущие гнилью предательства себя, воспоминания не исчезали. Вместо любимого Ванечки, она получила Бейбарсова. Если прошлая, настоящая жизнь вспомнилась резко и вся, то моменты последних двух лет накатывали постепенно. И с каждым таким сюрпризом из закоулков памяти, Лиза вливала в себя бутылку вина, после которого ее временно отпускало.***
кого-то ждет вокзал, кого-то ждут домой, ее никто не ждет, не хочет ее тело! Смех, попытавшийся перейти в вой, захлебнулся сам собой же. Лиза собралась с силами и села на диване, обвела глазами комнату. В интерьере преобладали пустые бутылки. Брала она их из бесконечного холодильника. Брезгливость к некромагии брезгливостью, а свойства, особенно в такой ситуации, полезные. Взгляд зацепился за карточку, валявшуюся на полу. Лиза с трудом дотянулась до нее и подняла. В голове метался туман то натекая в сознание, то уплывая куда-то в закоулки мыслей и не мешая сознавать действительность. На фотокарточке был запечатлен весь ее курс в вечер выпускного. Вот она, Ритка Шито-Крыто, Гробыня с Гуней, Шурасик, но они мало интересовали Лизу. Обеспокоенный взгляд искал только одно лицо - Ванькино. Вот он, стоит рядом с Ягуном, отделенный им от Гроттерши. За спиной Тани, рядом выше, - некромаги. Глеб. Лиза задохнулась, увидев его лицо. Воспоминание о полном подчинении магии локона болью отозвалось в ней. Рука потянулась нащупать бутылку, но вино кончилось. Лиза силой заставила себя перевести взгляд с некромага на Ваню. Ваня, Ванечка, милый, любимый. Сердце снова отозвалось болью, но уже не болью-злостью, болью-тоской. Лизка как никогда почувствовала себя простой русской девушкой, такой обычной, немного фольклорной, захотелось обнять часы с кукушкой, да приуныть на берегу какого-нибудь живописного пруда, распустив косу. Лиза была всего-навсего влюбленной девушкой, совершившей немало ошибок и не понимающей, что же с ней не так. Она смотрела на карточку, по щекам тихо лились слезы, а воспоминания чередой красочных всполохов в голове и эмоций в сердце несли ее в детство. Она и Ванька в школе в первый год, он одолжил ей перо, которое у нее все равно некстати сломалось: маленькая Лиза очень нервничала на своих первых уроках у грозной Медузии. Вот Ванька ободряюще улыбается ей в Зале Двух Стихий: им попадается дурацкая манная скатерть, и после этой улыбки Лизка отчаянно идет меняться к старшекурсникам. Вот Ванька, уже повзрослевший, ненароком помогает ей на уроке Тарараха. Вряд ли он сам тогда это заметил, а Лиза запомнила. Тогда, она еще не догадывалась о силе истерик, не применяла их, желая урвать свое, тогда в ней еще теплилась надежда. Но с каждым годом картинок все меньше, а боли все больше. Лиза вынырнула из воспоминаний, не позволяя им затянуть себя в ее недавнее прошлое и показать, какой она стала. Лиза и сама все поняла. Поняла в тот момент, когда ступа с Глебом стала точкой в ясном небе. Может быть именно это, а не жизнь с ним она и запивала всю неделю. Но в этом она пока боялась признаться самой себе. Лиза нежно пальцами погладила лицо Вани. Ну почему именно она? Почему у всех все хорошо, а она вынуждена вот так страдать? Почему Склепова, Лоткова, та же Гроттер, даже чертов Горьянов обрели свое счастье, а она, Лиза, не может. Ей вспомнилось что-то смутное, связанное с Глебом. Нет, ему Лиза не сочувствовала, слишком многое вспомнила, точнее слишком многие подтексты и недосказанности сложились для нее за последнюю неделю в общую картинку. Нет, некромага жалеть не стоило. А вот Жанна, Лиза уловила однажды в ее взгляде на Бейбарсова нечто такое, что сразу поняла, но тогда не поверила и отправила в глубину сознания. Мысль об Аббатиковой заставила ее встряхнуться, все-таки не одна она несчастна на этом свете. Лиза стерла слезы, еще раз погладила портрет Вани и встала. Она пока не знала, что ей делать, но уже знала, что простила себя за все и что пойдет дальше, чего бы ей это ни стоило. Лиза опять была прежней Лизой Зализиной, готовой на все ради своего счастья. а девушка созрела