Сынка Драгомиры несчастной

      Отец Ивар, пришедший освещать ребёнка несчастной Драгомиры лет десять назад, с криками и молебнами выскочил из дома её на окраине села нашего, что у церкви развалившейся стоит, и ходить туда впредь отказался. Сказал он мне, сыну господнему, что сынка-то Драгомиры — Диавол. Кривые рога торчали из башки его огромной, хвост из-под одеялка, зубищи звериные, а глаза когда открыл, то отец Ивар просто ахнул — то красные, то золотые, в них всех грешников Ада видно было. Староста наш, Наум, приходил к ней в халупу, смотрел, да и не видел ничего такого. Обычный, дескать, сынка, да Драгомира рыдала, безутешна была. Ребёнка не осветили, церковь говорила, что избавиться надо от Диавола, а она ни в какую. Жалко, говорит, Ростислава ей. Руки не поднимаются, говорит, убить собственное дитя и оставлять в лесу на растерзание — тоже. Так и вскормила молоком.       А сейчас-то сынке уже одиннадцать недавно исполнилось, не говорит ничего, в церковь не ходит, не молится за обедом, всё на улице да на улице, в лес смотрит, кошек и собак мучает. Как-то раз заметили его Бронислав и Кунама рядом со своей бурёнкой, хотели к Драгомире идти, но глядят — там сидит, играется с камушками у ног матери безутешной, а возвращаются — бурёнка лежит на траве, брюхо вспорото, ягнёнок мёртвый недоразвитый. С этого времени все следить за Ростиславом стали, не любили пацана, Господь судья.       Но не за этим пишет слуга покорный, а за тем, что решили Диавола из Ростислава изгнать. Драгомира грешницей была, наверняка отдалась уродливому бесу во сне, падкая на удовольствия, вот и уродился Ростиславка. Заперли в церкви его и Драгомиру, усадили её на колени, а рычащего собакой Ростиславку двое отцов держало. Драгомира снова рыдать начала, несчастная, смотрит, как отец Ивар с крестом и Священным писанием подходит, громче рыдает. Отец Ивар начинает: — Царь Небесный, Утешитель, Дух Истины, везде пребывающий и всё наполняющий, Сокровищница благ и жизни Податель, приди и вселись в нас, и очисти нас от всякой скверны, и спаси, Благой, души наши…       И Ростиславка как начнёт извиваться и кричать не своим голосом. Орёт как резанных кабан, нет, свинья скорее, а Драгомира ему вторит, ниц бросается, за ноги сынка хватает, а он орёт и орёт. Отцы ему рот не зажимали, а отец Ивар Крест ко лбу прижал. Кожа Ростиславки задымилась, зашипела, сынка сам как дёрнется, что аж мужи с трудом удержали тощие руки. Отец Ивар сильно жал Святой Крест, а Ростиславка орал уже как кошка, затрясся весь мелко, раскрыл глазищи и увидели все, как они заполыхали Адским Пламенем. Отец Ивар не растерялся, его громкий густой голос заполонил всю церковь, остальные ему вторили, пока сынка орал и извивался в чужих руках. Драгомира рыдала уже от того, что Ростиславка оттоптал ей все пальцы, ударил не раз по голове. Она верещала «Копыта! Копыта!» и рыдала.       Отец Ивар тогда отнял Распятие и увидел обугленную алую кожу в форме креста, Ростиславка раскрыл рот, а там зубищи звериные огромные, десятки змеиных языков вместо человеческого, полезли страшные кривые рога из башки, как тогда, лоскуты кожи во все стороны падали, потому что Ростиславка кричал и тряс своею башкою. Отец Ивар приказал за рога хватать и голову задирать, так и сделали. Снова прижал он к башке Ростиславки распятие и как закричит: — О Господи Всемогущий, Боже Великий, Царю Небесный, услышь прошение душевное раба Божьего Ивара. Пошли мне на помощь Своего воина сильного Архангела Михаила, сокрушителя демонов. Обращусь я к нему с просьбой искренней запретить всем врагам, действия которых направлены против меня, приближаться ко мне. Сокруши их, пусть не устоят они перед твоей силой подобно тому, как овцы не могут устоять от сильного ветра. О, великий Михаиле Архангеле, Ангел шестикрылый, первый князь и воеводе все небесных сил, Херувимов и Серафимов! Стань мне настоящим помощником: поддерживай меня во всем, помогай справиться с обидами, скорбями и печалями. Не покидай меня в пустынях, на путевых распутьях, на реках и на морях, стань моим тихим пристанищем! Избавь меня, Святой Архангел Михаил, от влияния дьявольского. Молю тебя услышать меня и не отказать мне в моей просьбе. Аминь.       В церкви ураган поднялся, затушил все свечи, что горели у лик Святых, закачалась люстра над головами, посыпались куски Ангелов с потолка прямо на головы нам. Ростиславка зарычал как зверь из Ада, точно трёхглавый пёс, из всех его щелей полилась чёрная вязкая жидкость, попадала на руки дуры Драгомиры, прожгла до костей. А отец Ивар сопротивляется напору Диавола, всё свою молитву кричит, да так громко, что закладывает уши. Ростиславку держать было сложно, рога его раскалились словно железо и жгло руки, крик ноги заставлял подкашиваться.       И тут свет из иконы Архангела Михаила, засияло так ярко, что ослепило. Этот свет нам уют подарил, а Ростиславка перешёл на поросячий визг, забился в чужих руках и лопнул, разбрызгав себя везде. Повалились из него бесы и Диаволы, растаяли чёрным на полу у ног отцов. Драгомира так и померла, а отец Ивар выронил из рук загоревшуюся Библию и крест осыпался пылью прямо под ноги ему.