***
Ямаке семнадцать и все ее существо пылает от любви. Она полна нежности и трогательной решимости признаться на день всех влюблённых. Ее не пугает даже возможность отказа, главное ведь дать волю светлым чувствам и плыть по течению. Может что-то, да получится. Домашний шоколад в форме сердечек, яркий румянец, смущенная улыбка. Мило, не правда ли? Ямаке все еще семнадцать и вот теперь она стоит за школой перед своей первой любовью, дрожащими руками протягивает алую коробочку, лепечет что-то нескладное, то и дело отводя взгляд на носы чёрных туфель. Ее первая любовь – Дайшо Сугуру– чертовски красив. Он также смущён, но не сказать, что сильно удивлён. Наверное, его обувной шкафчик полон разных валентинок и любовных писем. Интересно, сколько раз за сегодня ему признавались? Впрочем, не важно. Сугуру не долго думал. Хмыкнул тогда, нежно погладил по голове и оставил целомудренный поцелуй на лбу покрасневшей Ямаки. — Давай встречаться Мика-чан? Ямака не верит своему счастью.***
Первая любовь такая наивная. Она заставляет верить, что это навсегда, что лучше никогда не было и уж точно не будет. Пол года отношений, километры переписок в мессенджере и долгие прогулки под неверным светом фонаря. Что может быть лучше? Мика счастлива. Она улыбается перед сном, смотря на фотографию своего парня. Улыбается по утрам, читая его сообщение. И улыбается каждый раз, стоит только увидеть его в толпе. Мика по-настоящему счастлива. Она чувствует себя живой, полной энергии и вдохновения. Чувствует, что запросто может свернуть горы и переплыть океан, да хоть на луну без скафандра слетать. Ямаке все еще семнадцать и она готова всю себя посвятить Дайшо. Она готова на что угодно, лишь бы видеть как он улыбается. И Дайшо улыбается. Довольно мило и нежно, следя за тем, как Куроо листает галерею, пока ищет "тот самый мем, чувак, даже ты со своим извращенным чувством юмора должен был орать!". Куроо не видит, зато Мика замечает сразу, невозможно ведь не заметить, когда взгляд твоего парня становится таким тёплым, таким... влюблённым? Ямака почти давится молочным коктейлем, а глупое сердце на секунду останавливается и ухает куда-то вниз. Резкий порыв ветра бьет в лицо, слышится вдалеке собачий лай и шум проезжающих машин. Мика шумно сглатывает, стреляя недоверчивым взглядом в лохматый затылок Тецуро. Сугуру когда-нибудь смотрел на нее также, как сейчас смотрит на него? Ох, нет. Что за глупости? — Ого, — Дайшо чуть щурит глаза и через плечо Куроо заглядывает к нему в телефон, — А это у нас кто? — Никто, — Тецуро тут же блокирует и резко прижимает гаджет к груди, пытаясь сделать вид, будто ничего не происходит и несколько фотографий с определённым человеком – дело совершенно обычное. И вообще, Сугуру, тебе показалось. Игра света на экране и все такое. Сугуру не впечатлен, он скептично приподнимает бровь, а Куроо стойко смотрит в ответ. Казалось напряжение, царившее между этими двумя можно потрогать руками. В конце концов Тецуро не выдерживает едкого взгляда, поднимает глаза к небу и обречённо вздыхает. — Всего лишь первогодка из команды, против которой мы играли недавно, — Куроо бормочет и безбожно краснеет. Дайшо лишь скалится: — Ясно все с тобой чертов сталкер. Ямаке кажется или это действительно нотки ревности послышались в его голосе? Она шумно потягивает напиток через трубочку, наблюдая за развернувшейся баталией, и отгоняет наваждение.***
А потом долго смотрится в зеркало у себя дома и хлопает совсем не нежно по щекам, в очередной раз прогоняя навязчивые и такие глупые мысли. Внимательно и немного зло смотрит самой себе в глаза, мысленно повторяя, что она любит Сугуру и он любит ее тоже. Но почему тогда последние сообщения остаются без ответа уже второй день? Так бывает, верно? Дайшо с тех пор сам не свой: не пишет, на звонит. Как в воду канул, а ведь Мика волнуется. И только после второго десятка различных смс отвечает холодным и емким: "прости, занят". Ямака чувствует себя навязчивой и потому прекращает. Когда она видит его на следующий день в школе, неспокойно бьющееся сердце – которое по ощущениям стало лишь кучкой кровавых соплей – постепенно успокаивается. Сугуру снова улыбается и кажется все снова хорошо. Сугуру улыбается и ей тоже. Они встречаются все-таки. Но улыбка та совсем другая: дежурная, вежливая, фальшивая. Теперь то Мика знает.***
В следующую случайную встречу Дайшо злится, когда видит Куроо, закинувшего руку на плечо длинноногого блондина. Это определенно ревность, думает Мика, чувствуя как крепчает хватка Дайшо на ее пальцах. Ей почти что больно. В торговом центре многолюдно и очень шумно. От бессонницы у нее болит голова, но она продолжает улыбаться и мило махать свободной рукой Тецу-куну и незнакомцу в очках. Пока те подходят, Мика гладит руку Дайшо большим пальцем, пытается успокоить и, похоже, получается. Сугуру вспоминает о ней, глядит изумленно, будто впервые видит, а потом приподнимает уголки губ, прижимает ближе и целует в висок. Ямака готова поклясться, что смотрит он все так же на Тецуро. Будто бы бросает вызов и кричит одним лишь взглядом: "смотри и ревнуй тоже". – Твой благоверный? – спрашивает позже нарочито небрежно, стоит им занять небольшой столик на четверых, а Цукишиме отлучиться в уборную. Куроо весело хмыкает. – Пока нет, – и хитро прищуривается, бросая взгляд из-под длинных ресниц вслед первогодке из Карасуно. Дайшо, как замечает Мика, на секунду умирает. Она вообще многое научилась замечать в Сугуру. Каждый нервный жест и каждое изменение во взгляде. Она все также пьёт молочный коктейль и посматривает поочерёдно то на Куроо, то на Дайшо, рассевшихся друг напротив друга. И неспокойно делается на душе.***
– Куроо что? Ямака вышагивает рядом с Сугуру, обняв его руку и рассказывая о последних новостях. Дайшо ее слышит, но, Мика теперь знает, совсем не слушает. Только моргает удивлённо, заинтересованно поворачивается стоит заслышать имя одного небезызвестного центрального блокирующего. Мика прерывается на полуслове, в смятении смотрит ему прямо в глаза. – Что? Неужели из всего рассказа он услышал только проскользнувшее мимолетом имя? — Ничего, прости.***
Как оказалось настоящий смех Дайшо несколько отличается от его обычного, что становится физически больно. Он запрокидывает голову, не стесняется показывать зубы и просто смеётся. Искренне смеётся рядом с ним. И пусть он хоть тысячу раз жаловался на отвратительное чувство юмора Куроо Тецуро, сам никогда не оставался равнодушным. Мике хотелось лишь любоваться им в такие моменты. В моменты, когда Дайшо скидывал с себя маску последнего придурка и просто радовался как дитё малое. Смеялся ли он также вместе с ней?***
Ямака ведь не дура. Она давно видит, давно догадывается, но принять до сих пор не может. Она не знает что делать. Странное чувство – как если проснуться посреди ночи и взглядом увидеть абсолютное ничего – грызёт изнутри. Придется идти вслепую, руками шаря по стене. Она всхлипывает, сжимая холодными пальцами ткань на груди, аккурат там, где по бабушкиным рассказам должна находиться душа. И все ясно, все понятно и кристально чисто. Есть ведь на свете множество простых истин, которых впору объяснить годовалому ребёнку: небо синее, солнце золотое, любовь это не то, что у них с Дайшо. Больно видеть, больно догадываться и невыносимо, до одури больно принять. Ямаке почти восемнадцать и сегодня ей предстоит расставить все точки над "i".***
— Давай расстанемся, — говорит тогда Дайшо. И все. Никаких громких слов, банальных просьб о сохранении дружбы, оба ведь знают, так не выйдет. Мика молча кивает, сдерживая слезы, смотрит куда угодно, но не на него. Больно. Сугуру это даётся не легко, он тихо вздыхает и готов уже уйти по-английски. Стоит ему развернуться и сделать удивительно робкий шаг, как рукав его дутой куртки зажимают тонкие пальцы. — Скажи, Дайшо, ты хоть немного любил меня? Комок кровавых соплей болезненно сжимается. Глаза все еще направлены куда угодно, но не на него. Вместо ответа Сугуру оставляет лёгкий поцелуй на лбу покрасневшей от мороза Ямаки. Одинокая слеза скатывается по ее щеке и вскоре пропадает под воротником. Первая любовь такая жестокая. Сначала она врывается в твою жизнь как порыв майского ветра, а потом незаметно становится ураганом, последствия которого не забыть за короткий срок. Ямаке уже восемнадцать, у нее разбитое сердце и пустота на душа. Но это пройдет, не так ли?