Вечером, у окна

      Вечером начался дождь. Мокрый и крупнокапельный. Стал нетерпеливо стучать по стоку на крыше, добавляя в комнату ощущение уюта и некого тепла. Лето — пора, когда вроде бы должно быть невероятно тепло и даже жарко. Но нет! Уже несколько дней не кончается дождь. Нагоняет тоску, нежелание что-либо делать и чувствовать. Остаётся только молча передвигаться по привычному маршруту и томно вздыхать об упущенной возможности погулять несколько дней назад.       В этот вечер Чарли пришлось снова остаться одному, наедине с самим собой. Не то чтобы его это сильно расстраивало — ему хочется в это верить, ибо не совсем уверен — но то, что происходит на улице, достаточно плохо может сказаться : крыша их нового дома протекает местами. Если случится потоп, ему одному не справиться с огромным количеством воды, которое протечет через два этажа, потому что полы тут тоже так себе. Да и вообще здание старое, купили его почти за копейки, потому что хозяева давно умерли и все пришло в запустение. — И кто это придумал? — задал вопрос сам себе художник. Погодя минуту, он даже сам не понял, к чему он это и что имел в виду. Но, кажется, данный вопрос можно отнести к абсолютно всему плохому, что происходило когда-либо здесь.       Дела тоже складывались и складываются не очень. Нужда переехать заставила их уйти в другой спальный район, в огороженный забором закуток с несколькими частными домами и единым общим двором с маленькой детской площадкой. К счастью, перебрались они буквально за один день, так как вещей было не так уж и много : в основном чемоданы с одеждой и много художественных принадлежностей, включая ненавистные кофечайники. Машину себе позволить они не могли, а это значило только одно : все придется нести в руках. Одежда уместилась в два чемодана, а вот красками было забито доверху целых три. Риккардо не одобрил данное обстоятельство и выбросил два чемодана, пока бедный Чарли завязывал шарфик у зеркала. Пока они направлялись к новому дому, было сказано очень много лишнего, потому что у Батлера началась самая настоящая истерика. Де'Карли тут же пожалел о содеянном и был вынужден пообещать купить художнику намного больше новых принадлежностей и даже выделить ему студию в новом доме. Художник мгновенно умолк.       Прожив тут уже два месяца, парни успели повидать и услышать в свой адрес так много, что аж мозг вскипает каждый день от такого количества информации. Их успели обозвать самыми нелестными словами, Чарли сумел подружиться с одной из старушек-соседок(к слову, единственной, кто нормально относится к ним обоим), а ещё успели нажить себе врагов в лице малолеток из соседнего дома и пары дедушек, что каждый день ходят на улицу о чем-нибудь поболтать.       Чарли закутался в одеяло, лежавшее у него на ногах уже как полтора часа, приобнял альбом и уткнулся лбом в холодное оконное стекло. Тяжко вздохнул. Блондин никогда не думал, что ему может стать так тоскливо на новом месте. Было ли дело в месте? Или таки в человеке? Чарли отрицает. Хочет отрицать.       Запах озона просочился сквозь стеклопакет, и тело проняла мелкая дрожь, кожа предательски натопорщилась. Прохладно и сыро.       Решил сам себя развеселить, дабы отвлечься от нежелательных и незванных мыслей. Батлер всегда любил цвета, потому что считает их неким символом мироздания и всего живого, главным источником гармонии. Если говорить о цветах касательно него самого, то цвета помогают ему намного лучше понимать и ощущать этот мир, его настроение.       Эффективным способом отвлечься художник посчитал рисование. Не рисовал он уже неприлично давно, недели две как минимум. Домашние дела слишком закрутили в себя — дом большой, его нужно держать в чистоте и порядке. Мыть полы, посуду, протирать пыль, расставлять купленную мебель в соответствии с их с Риккардо совместным планом. Окунувшись в раздумия, блондин никак не мог придумать, с чего срисовывать. Это "нечто" должно быть обязательно ярким и весёлым, иначе какой от этого прок?       Осенило. Детская площадка! Чарли подловил себя на мысли, что никогда не замечал, в какие цвета раскрашены все составляющие их мини-парка под окном: горка, качели, песочница. Во дворе они ни разу надолго не задерживались, потому что мгновенно ощущали на себе целый рой недобрых взглядов и перешептываний.       Устроившись поудобнее, парень надел очки — в последнее время он стал хуже видеть — и всмотрелся в силуэты предметов сквозь пелену дождя. На удивление, ничего даже отдалённо похожего на яркие детские оттенки не было видно. Фиолетовый, зелёный и коричневый — вот, вот в такое были раскрашены металлические поверхности. И как это, простите, называется? Детский уголок ведь, все должно выглядеть так, будто здесь устроили оргию единороги и нехило проблевались радугой гномы. Что за дети растут в этих домах?..       И снова пропал энтузиазм, а с ним и желание забыть о собственных проблемах и двигаться дальше. Теперь не понятно, стоило ли вообще пытаться, когда попытавшись сделал ещё хуже?       Входная дверь внизу приветственно затрещала из-за прокрутки ключа в замочной скважине. Такой звук стены могут услышать тут нечасто, потому что художник почти не выходит из дома, а Риккардо тут почти не появляется. Негласное правило, которое устоялось на уровне рефлекса (или инстинкта) и которое произносить нужно едва ли не с замиранием дыхания — Рикк упорно зарабатывает деньги, а Чарли дома, на хозяйстве. — Чарли, я дома! — знакомый голос разнёсся спасительным тоном по всему помещению первого этажа. Пронесло... Вернулся и живой. Поразительно, что он в состоянии самостоятельно дышать и не падает на пол.       Но Батлер не отреагировал. Он лишь слабо улыбнулся и продолжил недоумевающе пялиться на одну единственную детскую площадку посреди их захудалого дворика. Пелена дождя даже и не думает становиться прозрачнее, а значит ближайшие полчаса как минимум он ещё будет идти.       Приняв душ и смыв с себя пот, Риккардо горько вздохнул, потому что приблизительно понимал, что что-то не так. Обычно блондин встречает его с веселой и радостной улыбкой, иногда в фартуке, иногда с кисточкой в руке, иногда сразу с вкусняшкой на тарелочке. И тогда даже самое ужасное настроение отходит на второй план, лицо само начинает улыбаться без ведома хозяина. Становится легче на душе, потому что видишь перед собой глупый забавный комок радости, неиссякаемый источник счастья и, кажется, лучик света в этой непроглядной тьме боли и страданий. Сейчас эта тьма поглощает Чарли, а мафиози никак не может понять, почему. Какова причина? Что могло так сильно тронуть эту наисветлейшую душу? Он не подбегает вот так, как ребёнок, уже несколько дней. Сидит по вечерам у окна и о чем-то думает, думает, думает, такой грустный и подавленный. И вот Риккардо поднялся наверх, вытирая голову полотенцем, ожидая увидеть ту же картину. И увидел. — Ты смотришь на эту площадку так, будто ни разу там не был.       Чарли грустно поднял глаза, оторвавшись от окна. Хрипло процедил : — Не в площадке дело. — А в чём? — В том, в какие цвета она окрашена... — Чем тебя они не устроили? — Тусклые. Не над чем поработать.       Риккардо посмотрел на соседа так, будто видит этого человека первый раз в своей жизни. Таким взглядом обычно одаряют новых знакомых или давних друзей, которые внезапно совершили что-то эдакое, никак не вписывающееся в рамки характера. Сейчас же Риккардо в лёгком трансе, пытается переварить полученную информацию под непонятливый взгляд художника. Какие цвета? О чем он вообще? Да ну, не мог же он расстроиться настолько сильно из-за каких-то там красок. Решив тактично скрыть свой шок, парень перевёл тему : — Тебя Миссис Смит спрашивала. — Меня? — художник немало удивился. — Обычно она спрашивает о тебе. Как ты, все ли у тебя хорошо, почему так часто дома не бываешь. — Узнавала, в порядке ли все именно с тобой.       В ответ художник шокированно промолчал. Да, все действительно не все было в порядке. Дружелюбная соседка без родственников и внуков, такая же одинокая, давно раскусила мысли Чарли. И, как назло, решила все узнать через самого незавсегдатая их дома. Но не скажет же он о своих переживаниях Риккардо, боже упаси.       Парень неуверенно кивнул и отодвинул одеяло, затем сполз с нагретого подоконника. Перебрав пальцами на ногах и руках, он потянулся и босиком пошлепал из комнаты, чтобы собраться и навестить бабушку. Тем временем Де'Карли присел туда же, на подоконник, и стал листать наброски Чарли за прошлый месяц. Их было достаточно много, наброски самые разные : карандашные, выполненные краской или ручками. Перевел взгляд на окно, разглядел площадку и вновь недоумевающе почесал затылок. Что же не так? Почему он просто не расскажет, в чем действительно состоит проблема?       Через полчаса дождь закончился. Из гостей вернулся блондин, переоделся и поднялся наверх, желая вновь сесть на свое место и продолжать внутреннее самоуничтожение, но наткнулся на преграду в виде Риккардо. Художник скучно зевнул. — Что тебе не понравилось в площадке? Достаточно красивая и яркая. Рисуй — не хочу! — он перевел взгляд на улицу.       Хотел уже было Чарли что-то ответить, но, повернув голову в сторону окна, умолк. Краска на площадке теперь иная, стандартный RGB. Что же тогда это было? Неужели показалось?       Мафиози шутливо потрепал соседа по голове и с ноткой иронии сказал : — Ты сам ставишь себе ультиматумы на настроение. Захотел увидеть фиолетовый вместо красного — увидел. Самовнушение, или, может, какая-то игра света... Не разбираюсь в этой дребедени.       Художник многозначительно покачал головой. Это действительно так. Донором собственного настроения и трудоспособности является только он сам. Но все таки, почему его мозг так упорно видел другие цвета? Он не обычный обыватель, а самый настоящий художник, а такие люди наверняка должны сразу понимать принцип игры света. В этом есть какой-то глубокий смысл? Чарли ищет его. Возможно, мораль в том, что из-за града собственных переживаний и мыслей мы не видим очевидного? Возможно. Но на всякий случай он таки приподнялся на цыпочки, и ему хватило смелости впервые чмокнуть Риккардо в щеку. Так, на всякий случай. Вдруг снова настроение испортится?