***
В канун Рождества в Первом Интерпланетном Молле Земли творится настоящее безумие. Не сказать, чтобы большинство посетителей вообще знало, что такое Рождество и с чем его едят, но маркетинговая кампания этого ТЦ была настолько удачной, что теперь Широ и Киту приходится чуть ли не силой протискиваться сквозь ряды возбужденных скидками покупателей. Стоит уточнить, что они взрослые и ответственные люди, их не так просто завлечь в торговый центр прямо в пик предрождественского бума. Но когда внезапно выяснилось, что чета МакКлейнов прилетает завтра, а им совершенно нечего подарить их четырехлетним дочкам-близняшкам, они не смогли найти идеи лучше. Широ прокладывает путь механической рукой, и это один из тех немногих моментов, когда Кит благодарен гарнизоновским дизайнерам. Они в очередной раз проходят мимо шестирукого Санты, и Широ уже находится на грани отчаяния, когда Кит останавливается у одного из магазинов с таким лицом, будто нашел именно то, что искал. Широ переводит взгляд на витрину и замирает. Нет, Кит, мы не будем покупать детям ножи, нет, даже с этой красивой резьбой, нет, даже под твою ответственность, нет, я не сексист и не считаю, что девушки не могут пользоваться оружием, но им, пойми, по ЧЕТЫРЕ года, ладно, если что-то случится, скажи Аллуре, что я тут ни при чём и вообще пытался тебя остановить Они покупают два клинка и решают, что подарят их позже, где-то на шестнадцатилетие двойняшек, иначе, как только Лэнс с Аллурой об этом узнают, лезвия этих клинков имеют очень высокую вероятность оказаться в опасной близости от их горла. Поиски продолжаются. Кит заводит их в дальнюю и, очевидно, самую скучную часть Молла. Тут меньше народа, и представлены только земные товары, начиная с бытовой химии и заканчивая детскими игрушками. Они целенаправленно идут к отделу с последними, но Широ замедляет шаг напротив стеллажа с краской для волос, и Кит, заметив это, останавливается. — Как думаешь, будет совсем глупо, если я покрашусь обратно в черный? — Широ протягивает руку и берет одну из коробок, на которой изображен мужчина средних лет с шикарной черной шевелюрой. Надпись гарантирует стойкий пигмент и избавление от седины. — Широ, ты не будешь выглядеть глупо, даже если покрасишься в зеленый. И даже если сбреешь половину волос, как это делают пширианцы. — Кит, я серьёзно. И, кстати, волосы у них сбривают только девушки, и только до замужества, потому что в их культуре очень привлекательной считается правильная форма черепа. — Да-да, я понял, — Кит закатывает глаза, — Ну так что, берешь? — Беру.***
— Ты ведь знаешь, что не обязан это делать? — Да. — Что никто всерьез не считает тебя старым или непривлекательным? — Да… — Что я буду любить тебя, даже если ты превратишься в ту разумную жижу с Векепа? — Кит, ты сейчас серьёзно? — Ну, будет немного проблематично отскребать тебя каждое утро от койки, а так да. — Кит… Я тебя не заслуживаю, — Широ делает вид, что утирает с глаз скупую слезу, и обращает свой взгляд к зеркалу. Коганэ, стоящий за его спиной с кисточкой в руках и разведенной в миске краской, выглядит довольно угрожающе. Широ так хочется разгладить пальцами эту хмурую морщинку между бровей. — Что ж, тогда погнали. Широ кивает и чувствует, как на затылок ложится мокрый ворс. Кит делает свою работу аккуратно и сосредоточенно. Обычно все происходит наоборот, и именно Широ является тем, кто возится с его отросшими волосами и заплетает их каждый раз, когда у них перед работой выдается свободная минутка. Во время миссий с Клинками Кит о своих волосах не слишком заботился, и даже не раз хотел состричь их, чтобы не мешались, но сначала то времени не хватало, то руки не доходили, а потом… потом он увидел, как Широ с них тащится, и решил, что ни на что не променяет это удовольствие. Широ прикрывает глаза, расслабляясь и вверяя Киту всего себя. Краска пахнет немного химозно, но в целом приятно. Кисточка заменяется руками — к сожалению, в перчатках, но Широ уже все равно. — У тебя такое лицо, будто ты сейчас замурчишь. — Не-а, это только твоя фишка, — даже с закрытыми глазами он видит, что Кит улыбается. Они выжидают положенное время, и Широ, уже без помощи Кита, смывает краску (он бы и не против, но недавний опыт показал, что душевая кабина слишком тесная для двух персон). Широ выходит из душа и встречает взгляд Кита: его сжатые губы подрагивают, а в глазах блестят лукавые искорки — по нему видно, что он из последних сил пытается сдержать смех. Широ смотрит на зеркало — но оно запотело, и пока в нем невозможно разглядеть ничего, кроме мутного силуэта. — Что, все настолько плохо? — Н-нет. — Кит, что там? Они фиолетовые? Я облысел? Я же говорил, нужно было бальзам купить, боже, меня же коллеги засмеют, зачем я вообще…- — Широ. Широ. Успокойся. Все нормально с твоими волосами. Все чудесно. Просто… твои брови. Они все ещё белые. — А. Выдохнуть Широ не успевает — Кит берет его лицо в руки и целует. Нежно, трепетно, как умеет только он, и у Широ, как и в первый, как и во все последующие разы, в сердце взрываются сверхновые, а изнанку ребер щекочет звездной пылью. Брови они все-таки подкрашивают.***
На утреннее совещание Широ опаздывает, несмотря на то, что Космо телепортирует его прямо к дверям кабинета. Кертис роняет планшет. Сэм Холт снимает очки и протирает их рукавом кителя. С дальнего края стола доносится шепот Мэтта: — Пидж, ущипни меня, мне кажется, я уснул. После этого слышится сдавленное ойканье, показывающее, что это был не сон.