Двое из лесу на севере России

-Вот скажи, зачем я тебе помогаю?       Николя поднимает взгляд от местной газеты, точнее ее подобия, не сразу сосредотачивая внимание на ведьме. Та вновь мешает что-то в своей ступке, забавно постоянно сдувая выпавший из прически локон. Романова сначала засматривается на губы, думая, что темная помада очень удачно лежит на них, и только потом до нее доходит вопрос. -Потому что хочешь? — Николя поднимает бровь в немом вопросе, но никак не отвечает на безразличный взгляд серых глаз, которые вероятно пытаются прожечь в ней дыру. Николя и правда не знает другой причины, но и не собирается спорить с тем, кто буквально вытащил тебя с того света.

***

      Как ее угораздило во все это ввязаться Романова знает. И знает очень хорошо — в общем то, она знала о том, что на нее свершиться покушение еще до того, как идея пришла покушающимся в голову, но сделать ничего бы не смогла. Видимые ей моменты будущего, прабабушкин дар, монументальные моменты ее жизни и жизни окружающих людей, хотя до момента, где она теряет опасное количество крови в каком-то темном лесу, где за деревьями не видно даже небо, не было. Потому, очнувшись на следующее утро в комнате, пропахшей травами и благовониями, она с удивлением обнаруживает что жива.       На пороге, прислонившись к косяку, стоит женщина. В черном платье и забавном широкополом колпаке, размером с треть ее фигуры. Глаза у девушки ничего не выражают, но в них есть нечто знакомое, что Николя даже не думает как-то сопротивляться. В общем-то, у нее и не особо есть возможность — торс, особенно правое плечо, все еще ноют при малейшем движении.       Когда она приходит, более-менее, в норму — настолько, чтобы спуститься вниз под внимательным взглядом пушистой рыжей кошки — она наконец узнает имя своей спасительницы. -Княгиня Трубецкая, Софья Петровна, — девушка бросает на нее взгляд сквозь ростовое зеркало, перед которым сосредоточенно чертит пентаграмму большим куском мела, издающим периодически противный скрипучий звук. Николя пристально смотрит на девушку, с удивлением замечая, как та от руки чертит ровный большой круг, завершая пентаграмму. Почему-то кажется, что представляться ей самой сейчас будет не к месту.       Так проходит месяц. Она уже вроде и в норме, но одновременно и нет. С котом, которого зовут по забавному стечению обстоятельств зовут Константин, так же как ее непутевого старшего брата, они вроде как даже сдружились. По крайней мере тот не прочь понаблюдать за своей непутевой хозяйкой в компании кого-то нового, даже если этот новый ненадолго.       Конечно, жить с ведьмой это нечто. Не будь Николя столь уставшей от происходившего вокруг нее в последние годы и останься у нее хоть немного нервов для удивления, она бы точно задала вопрос, почему иногда находит лягушек на подушке, или зачем потолки и стены исписаны рунами, а через комнаты протянуты веревки с засушенными травами, но все это смотрится так гармонично и даже как-то…расслабляюще и откровенно, что Романова молчит.       А этот вопрос… Ну, она и правда не знает, что на него ответить. Вряд ли такой как Софья интересна простая жизнь. Да и как ведьме вписаться в серую скучную лицемерную жизнь Петербурга? Петербург….Примерно на третью неделю, Николя поняла, что еще напоминают глаза Трубецкой. Серую столицу. Сырую, холодную, но родную. Иногда, конечно, появлялось нечто вроде ностальгии, но никакого желания возвращаться. О чем, впрочем, она и сказала в одно прекрасное утро княгине.       Та посмотрела на нее недоверчиво, словно ожидая чего-то еще, но Романова с невозмутимым видом протянула руку за своей порции кофе. Просто волшебного кофе. -И что предлагаешь? -Позволь остаться. Приду в себя и помогу с хозяйством. Я, конечно, не умею вызывать нечесть и все, что ты делаешь, но в лесу ориентируюсь неплохо. -Ну, это я заметила, — Трубецкая нервно засмеялась и села напротив, вытянув на столе руку ладонью вверх. Ей нравилось периодически подкалывать Николя, но девушка давно не обращала на такое внимание. Хотя иногда, признаться, и правда было в точку и даже весело. — Останешься если ответишь на мой вопрос.       Романова склонила голову к плечу, раздумывая. Конечно, ей открыто предлагали узнать ответ, посмотрев историю ведьмы. Но ей не хотелось.       Потому что она, кажется, уже нашла ответ. -Потому что я тебе нравлюсь, — Трубецкая поджала губы и подняла брови домиком, состраивая забавное «сомневающееся» лицо. — А ты нравишься мне, так что я в любом случае просто так отсюда не уйду, — Николя открыто улыбнулась, зарываясь руками в мягкую шерсть пришедшего довольного кота. Ведьма напротив пару раз недоуменно хлопнула глазами, а потом вновь вернулась к своим магическим заботам. -Еще чего, — в ее голосе слышится улыбка.       Романовой наконец показалось, что она здесь к месту.