Лучший из известных рыцарей

Ночь была тёмная и тихая, да только мало кто в Летнем замке спал. Всех охватили одновременно радость и тревога, поскольку ночью этой на свет должен появиться первый ребёнок принца Летнего замка и его супруги. Все жители замка горячо любили леди Бету и переживали за неё, ведь даже самые здоровые женщины порой умирают на родильном ложе. Принц Эйгон беспокойно наворачивал круги по своим покоям, не останавливаясь ни на минуту. Дунк сидел в одном из кресел, и от этого вида у него уже кружилась голова. — Да присядь ты, в самом деле! Скачешь будто дорнийская муха в одно место ужалила. Эг остановился и поглядел на Дунка удивлённо, будто только сейчас увидел, что он тут сидит. Глубоко вздохнув и выдохнув, он, наконец, уселся в кресло напротив Дунка. — Знаешь же, что нервничать — гиблое дело. Только заводишь себя, и зря. — Да я! — Эг стал притоптывать ногой и покусывать нижнюю губу. — Знаю я это всё, только легче не становится. Да лучше б я сам рожал. — Ты не дракон, чтоб пол менять, когда захочется. — хмыкнул Дунк. — Драконы этого тоже не могли, любой мейстер тебе скажет, что это просто сказки. Эйгон откинулся на спинку кресла, и только, казалось, успокоился, как из соседних покоев раздался женский крик. Он подскочил и бросился бы к роженице, не останови его Дунк. Он заключил принца в стальные объятья и не выпускал, пока он не перестал брыкаться. — Нельзя тебе туда, не положено. Сиди и жди. А будешь так брыкаться — в ухо получишь. Забыл уже небось каково это? — Забудешь такое, ага… Всё, сижу. Сижу и жду. — Эйгон насупился, скрестив руки на груди, и снова затопал пяткой. Надо как-то его отвлечь, подумал Дунк. Такими темпами у него глаз задёргается или ещё что нехорошее случится. Дунк задумчиво поскрёб шрам на щеке. А ведь какой старый шрам, подумать только… Эгу в ту пору и двенадцати лет ещё не было, а Дунку и двадцати, сам был всё равно что ребёнок, а Эг тем более. А теперь вон что — ещё немного подождать, и маленький принц Эйгон сам обзаведётся принцем или принцессой. У Дунка даже сердце забилось быстрее от волнения. Как-то он совсем об этом не задумывался, жизнь в Летнем замке шла своим чередом, а сейчас он вдруг понял, что жизнь-то нынче совсем другая. Казалось бы, разве не вчера он, совсем ещё зелёный, разъезжал по межам со своим оруженосцем, а нынче оруженосец сам был при рыцарских шпорах, да ещё и без пяти минут отец? — На меня наговариваешь, сир, а сам-то чего? — ехидно спросил Эг. Очнувшись от внезапных мыслей, Дунк обнаружил что и сам притоптывает ногой. Надо же, и он не разучился волноваться. — Чего-чего… Задумался просто. — О чём? — Да о тебе. Помню, как ты от девчонок плевался, говорил, мол, жениться — ни за что, я, дескать, буду рыцарь королевской гвардии. А теперь смотри-ка, отец! Эйгон не смутился, даже рассмеялся. — Между прочим, я до Беты так ни на кого и не глядел. Может так и стал бы гвардейцем, кто меня знает? — Я одно время думал, что ты может того, мальчиков предпочитаешь. Ну, всякое же бывает. — Мне в отрочестве вообще никто особо не нравился, — улыбнулся Эйгон. — Но неудивительно, что ты так думал. Я-то всю молву людскую знаю. Говорят, что те, кто надевают белый или чёрный плащ — тех девицы не увлекают. А обет безбрачия, он же только на девиц распространяется. Дунк рассмеялся. На счёт белых плащей он сомневался, а вот чёрные — частично правда. В Ночном Дозоре Дунк и Эг бывали, видели тех мужей — далеко не каждый их них посещал Кротовый городок. — А вот ты, сир, был сердцеед, — вдруг сказал Эг, поиграв бровями. — От трактирных девок до Деймона Блэкфайра — все на тебя глядели с придыханием. — Я же говорил, нервничать нельзя — вот ты уже и мозгом повредился! Какой ещё Деймон Блэкфайр? — проворчал Дунк. — Да тот самый, со свадьбы в Белостенном. Я хорошо помню… — Ну всё, хорош мне сказки рассказывать. Эг расхохотался, и Дунк тоже улыбнулся. Принц расслабился, и слава богам. Из покоев леди Беты послышался короткий крик, а потом разнёсся такой громкий рёв, что его, наверняка, весь Летний замок слышал. — Это ещё что? — вскинулся Эг. — Ну уж вряд ли твоя леди-жена может так орать. Пораскинь мозгами. — ответил Дунк. В покои постучались, Эг быстро подскочил к дверям и отворил их. На пороге стоял молодой мейстер Летнего замка. — Ваше высочество, позвольте вас поздравить с новым принцем славной династии! — поклонился мейстер. Дунк заулыбался до самых ушей — принц! И отец этого принца — его неугомонный Эг! Эг, тем временем, стрелой вылетел из покоев. Мейстер чинно поклонился Дунку и последовал за своим господином. Сердце Дунка билось быстро, и он всё никак не мог перестать улыбаться. Нехорошо это было, примазываться к королевской династии, но Дунк чувствовал себя так, будто у него родился родной племянник. У него никогда не было никакой семьи кроме Эга, и пусть даже он был принцем-драконом, а сам Дунк разве что рыцарем-блохой, никак иначе как о брате Дунк об Эге думать не мог. Дунк вышел в коридор — негоже сидеть в принцевых покоях без принца. Встал у дверей покоев леди Беты, как положено гвардейцу, и минут через десять в коридор выглянул мейстер. — Сир Дункан, вы здесь! Его высочество зовёт вас. Дунк удивлённо поморгал, и следом за мейстером вошёл в покои. Бета лежала в постели, прижавшись к плечу сидящего рядом с ней Эйгона. Она была бледнее обычного, но всё же выглядела здоровой — Матерь не покинула её в этот сложный час. Или боги леса, в которых верила леди Бета. На руках Эйгона лежал младенец, и ещё от порога Дунк видел, что волосы у новорожденного принца тёмные. Перед глазами сразу возник другой образ темноволосого принца Таргариена. — Не стой столбом, сир Дункан, подойди! — улыбнулся Эйгон, и Бета улыбнулась Дунку тоже. Дунк подошёл, стараясь ступать тише, чтобы не потревожить спящего младенца. Маленький принц в самом деле был весь в свою матушку Блэквуд, ничего в нём не было от крови старой Валирии. Он спал, ладошкой обхватив палец своего отца. У Дунка защипало в глазах. — Что скажешь, сир? — Что скажу… Да хранят Семеро нашего нового принца. А, и старые боги, конечно, тоже. — Скажите от сердца, сир Дункан — тихо попросила леди Бета. — От сердца… Что тут скажешь? Коли решится принц отправиться на межи, волосы ему сбривать будет не обязательно. Эйгон тихо рассмеялся, и Бета, и Дунк не сдержали улыбок. — Я… — Дунк запнулся. Всё-таки плохо он со словами ладил, особенно в моменты, когда и с чувствами совладать не мог. — Я очень счастлив за вас. И это невероятная честь для меня — быть рядом с вами в этот момент. Эйгон осторожно передал младенца на руки матери. Затем он посмотрел на Дунка таким знакомым хитрым взглядом. — Мы с Бетой решили дать ему имя одного из лучших лично нам известных рыцарей Вестероса. Сможешь угадать что за имя? Дунк нахмурился, перебирая в голове имена рыцарей. И имя слетело с его губ даже раньше, чем он о нём подумал. — Бейлор. — Бейлор? — удивился Эйгон. — Почему именно Бейлор? — Ну как же… Лучший известный вам рыцарь. Я сразу о нём вспомнил, как увидел тёмные волосы принца. — Ах вот оно что… Достойный вариант, но имя мы выбрали другое. Дунк напряжённо думал, а Эг и Бета переглядывались, еле сдерживая улыбки. — Ну полно, хватит мучать сира Дункана! Угадывание — дело неблагодарное. Скажи ему, Эг — леди Бета пощекотала мужа под ребрами, тот вскрикнул и сразу вскочил на ноги, поглядел, не проснулся ли его сын. Убедившись, что младенец крепко спит, Эг решительно подошёл к Дунку и посмотрел ему в глаза. Эг, конечно, не дорос до великанского роста Дунка, но по меркам обычным был юношей высоким. Дунк это лишь сейчас заметил — для него-то принц всегда будет мальцом, вырасти он даже выше него. — Если бы не ты, Дунк, неизвестно каким бы человеком я сейчас был. — очень серьёзно проговорил Эйгон. — Ты был мне господином, ты же стал мне другом и братом, без которого я просто не мыслю своей жизни. Видят боги, я и Бету бы не встретил, если бы не ты. Очень много хорошего со мной не случилось бы, если бы не ты. Ты — лучший из известных нам с Бетой рыцарей Вестероса. Поэтому первенца моего я нарекаю принцем Дунканом из дома Таргариенов. Бившееся до этого очень быстро, сердце Дунка тут пропустило удар. Где же это видано, чтобы принца правящей династии называли в честь межевого рыцаря? В честь Дунка-чурбана? Но не мог же Эг так над ним подшутить, не мог конечно, он совсем не таков… — Мы довели сира Дункана до слёз, дорогой! — захихикала Бета. В самом деле, по лицу Дунка скатились несколько слезинок. Попробуй тут не заплакать! Эйгон тоже засмеялся, и обнял Дунка, похлопывая по спине. Недолго думая, Дунк так крепко обнял Эга в ответ, что тот даже крякнул. — Кости мне переломаешь, сир! Лучше в ухо дай! — Да какое ухо… — Дунк выпустил Эга из объятий, поглядел на него, на Бету, снова на Эга. — Спасибо вам. Я не знаю как… Что ещё я могу сказать, я ведь… — Больше ничего и не надо, Дунк. — улыбнулся Эг. — Мог бы и этого не говорить — ты весь как открытая книга, которую я читал уже множество раз. Хочешь подержать своего тёзку? Дунку пришлось держать маленького Дункана сидя, потому что руки его так тряслись, что он боялся уронить младенца. Эйгон тем временем распоряжался об отправлении воронов в Красный замок и Цитадель, дабы сообщить королевству о рождении внука короля Мейкара. Воспитание маленького принца в Летнем замке — вполне себе новое приключение, подумал Дунк.