Запись выжившего

До станции оставалось идти несколько километров, я чувствовал, как радиоактивный ветер обжигает мою щёку. Туннель был затоплен по колено, чувствую, как вода понемногу просачивается сквозь сапоги. Если бы не порез на ноге, я бы даже этого не заметил. За мной оставался маленький шлейф из крови, он приманивает мутантов. Туннель на удивление красив, весь в росписи, как будто и не прошёл десяток лет, а может мне это мерещится, точно мерещится, ну не мог он так сохраниться. Сейчас бы зелёнки принять, а то совсем худо стало. Из-за радиации я уже перестал осознавать себя, я как часть механизма, остаюсь в метро, чтобы вести путников за собой. На мгновение мне стало хорошо, несмотря на то, что идти всё тяжелее и тяжелее. Немного придя в себя, я вспомнил, что надо идти, если я упаду, то падёт и следующая станция. Кашляю кровью, фильтры забились, дышать тяжело, жадно глотаю остатки воздуха вперемешку с кровью. Что это? Я вижу небо, быть того не может, я же в метро, откуда ему взяться здесь, но оно так красиво: пустое поле, птицы летают, словно и не было никакой войны, рожь растёт, я её трогаю, а она мягкая такая, и так хочется упасть на неё, лежать под светом солнца и уснуть. На несколько секунд я пришёл в себя, я лежал в этой радиоактивной каше из воды и грязи, повезло, что шлем не дал мне опуститься до её уровня, тут бы и задохнулся. Нельзя ничему верить, это всё бред, я один в туннеле. Я прошел ещё метров сто, вижу свою жену, она так и зовёт меня, говорит, поесть приготовила, а я её упорно не замечаю, это всё не правда. До станции совсем немного, я уже как вижу её, хотя по расчётам, должен был прийти значительно позже. Опять обман? Эта радиация сведёт меня с ума, если я уже не сошёл. Хочется спать, сильно хочется спать. Но из-за ожога на щеке, не могу. Я должен, должен дойти, если я этого не сделаю, все, всё погнет. Как же хочется пить, так и хлебнуть из того фонтана немного, но на горьком опыте я знаю, что нет и не будет нигде здесь чистой воды. Заяц бежит, явно торопится к своей зайчихе, знает косой, что его дети есть хотят, еду несёт наверно, как раз поле не далеко. Похоже на свет, реальность или опять больной разум чудит, но ничего, в любом случае если я дойду до станции, люди прослушают эту запись. «Тяжёлый кашель». Видимо я познал пределы организма, совсем не чувствую боль. Вот чёрт, туннель завален, это точно правда, я ощущаю все эти камни, иду на поверхность. Город как никогда прекрасен, вечерние лучи солнца греют все высотки, жизнь идёт полным ходом, кто куда торопится. Они как не замечают меня, а мне же помощь нужно, хоть бы кто до станции проводил. Вижу знакомый дом, родной дом, отцовский. Захожу я к нему в гости, а он в упор меня не заметит, а я как чувствую себя тем ребёнком, которого на станции убило, жалко паренька, не дожил. Сел я на свой диван, сижу смотрю телевизор, в мире животных показывают, там лисёнок такой выживает, но тоже слегка не дожил бедняга. Мне кажется я стал понимать, это всё мои воспоминания, а материальный я лежу сейчас где и встать не могу. Нет, это всё реальность, так нога заболела, как кто обжигает её. Чёрт, эта радиоактивная каша попала в рану, как же больно, но я ей благодарен, так бы и остался здесь. Я не могу понять, иду я или нет, вроде по времени дня как три прошло. Много для нескольких километров. Хах, а вот и поезд, он должен забрать меня и отвезти прямиком к станции, он то точно знает, где она. Поезд едет не быстро, никого нет, пожалуй посплю немного, я думаю меня разбудят, как только я приеду…