***
— Дорогой брат, подождите! — смеясь кричит девушка, пытаясь обогнать Оливье на лошади. Скарлетт скачет прямо за графом. Ее первая выездка в центр Парижа вместе с родным братом, который так долго и упорно учил ее верховой езде. Оливье разрешил сестре выехать в город только под его тщательным присмотром. До въезда они играли в своеобразные догонялки, в которых соревновались на скорость. Граф де Ла Фер помогал девушке правильно держаться в седле и на поворотах, которых в Париже досточно. Рядом с Лувром брат и сестра остановились, смотря на прекрасное строение, которое вызывало бешеный восторг. Сотни бабочек летали в голове девушки. Ей хотелось когда-нибудь стоять около окна в этом прекрасном замке (как графиня называла его в рассказах брату) и наблюдать за построением мушкетеров. Быть частью всей королевской суматохи и близкой подругой королевы. Мечты заставляли брюнетку жить ради них, работать, трудиться и упражняться. Сердце колотилось от любви к Лувру и королеве. Воспользовавшись мечтательством Скарлетт, граф тронулся с места, постепенно заставляя лошадь набирать скорость. Когда Оливье был на достаточно большом расстоянии от сестры, та заметила, что уже несколько минут стоит одна и нагло рассматривает красивые занавески в Лувре, которые видно даже с улицы. Увидев лошадь брата рядом с трактиром, девушка ухмыльнулась его предсказуемости. Идя не спеша, конь Скарлетт доставлял свою хозяйку к лошади Оливье, а девушка замечталась, все еще думая о своем будущем в Лувре под крылом королевы Анны. — Берегись! — кричит кто-то из горожан, пытаясь обратить внимание графини на сумасшедший экипаж без кучера. Две лошади мотались из стороны в сторону, сбивая все на своем пути. Не успев опомниться, Скарлетт останавливает коня, но слишком поздно. Скакун испугался криков горожан и экипажа. Нервно заржав, лошадь вскакивает на задние ноги и сбрасывает с себя всадницу. Под молитву одной из женщин, графиня падает на землю, запутываясь в плаще. Завязки кнутом оборачивают ее шею, перекрывая кислород. Руки, ноги и голова как будто отключились, единственное, что осталось у Скарлетт — слух. Она слышала каждое слово, каждый шорох и писк. Как будто в час забвения все звуки становятся громче и отчетливее. На крики горожан выбежал весь трактир. Несколько мушкетеров и гвардейцев молча смотрели на девушку, которая лежит на земле под своей лошадью. Где-то слышалось тихое «бедняжка», кто-то погнался за экипажем, а остальные лишь с рукой у сердца молили о спасении души Скарлетт, ее кровь была на руках кучера, который то ли выпрыгнул, то ли просто не пришел, его судьба была никому неизвестна, но вот будущее графини было, как на ладони.
***
С момента падения Скарлетт прошел год. За все это время девушка садилась на лошадь только несколько раз. Она боялась повтора той ситуации и держалась подальше от конюшни. В память о том дне графине достался шрам от завязок плаща и кашель, который появлялся при громком или слишком тихом голосе, с возрастом эта «особенность» утихла, но не ушла вовсе. Девушка предпочитала говорить тихо, мало, а главное — медленно. Ей нужно было продумывать каждое слово прежде, чем ответить на вопрос или задать его. Оливье в свою очередь винил себя и только себя в той ситуации. Если бы он не уехал в тот трактир, то мог бы спасти Скарлетт от падения, а может и не мог. Никому это неизвестно, но графиня понимала, что даже плечо брата имело бы мало веса. Граф пытался как можно чаще проводить время с сестрой, той как никогда была необходима поддержка. Он читал ей перед сном мемуары, покупал любимый марципан и расчесывал волосы, когда руки девушки болели от любого движения. Граф окутал Скарлетт всей дозой заботы, которая когда-либо была в его душе.***
— Скарлетт, знакомьтесь, это Анна де Бейль, моя невеста, — с улыбкой говорит Оливье, представляя будущую жену. От неожиданности этих слов брюнетка дергается на кресле, выпуская из рук драгоценное серебро. Поспешно вставая, девушка встает и подлетает к жениху и невесте, тряся перед ними специальной тряпочкой. — Оливье, это же абсурд! — восклицает Скарлетт, показывая пальчиком на Анну. Ничего не отвечая, граф покидает комнату, оставляя двух леди наедине. Косо взглянув на невесту, графиня возвращается на свое рабочее место, принимаясь за отложенное дело. Из дрожащих рук постоянно падает то одно кольцо, то другое, а тряпочка и вовсе уже побывала на полу. — Очень красивый перстень, — проговаривает белокурая девушка, беря в руки кольцо с сапфиром. — Положите на место перстень моей матери, — строго отрезает графиня, заканчивая с другим украшением. Откладывая на край стола кольцо с изумрудом, она принимается за сапфир, лишь изредка посматривая на Анну. — Ваш брат очень милый юноша, — понимая, что актерские способности в сторону этой леди вряд ли сработают, блондинка садится перед Скарлетт, выбивая из рук кольцо и тряпочку. — Я не буду с Вами играть, видимо, Вы слишком умны для этого. Я предоставляю Вам два варианта развития событий, — указывая на графиню синей тряпочкой, блондинка ехидно улыбается, показывая свою сущность. Молча смотря на Анну, девушка мысленно молилась за брата, который верил этой женщине. — Первый вариант, — продолжала будущая графиня. — Вы испаряетесь из этого замка, не мешая нам с Оливье. — А второй? — перебивает Скарлетт, выхватывая из рук собеседницы перстень. Надев его на палец, девушка победно улыбнулась, поднимая тяжелый взгляд. — Я сделаю Вашу жизнь в этом доме невыносимой, — хлопая своими длинными черными ресницами, блондинка берет в руки кольцо с изумрудом и моментально испаряется из комнаты графини. — Тряпочку верни! — бросает вслед Скарлетт, смотря на удаляющуюся фигуру де Бейль. Девушка же в свою очередь останавливается и бросает ткань на пол, последний раз взглянув на сестру своего избранника. Несколько дней Скарлетт выбирала. Нет, она не боялась эту женщину, не боялась за брата, зная, что он сможет постоять за себя. Девушка восприняла этот период, как свой шанс. Попросив у Оливье рекомендательное письмо для королевы, она отправилась в Париж, в Лувр, надеясь осуществить свою еще детскую мечту. «Береги себя», — сказал вслед граф де Ла Фер, когда лошадь сестры покинула территорию замка.
***
Несколько часов пути и девушка остановилась около ворот знаменитого замка, в котором она в скором времени могла служить. Недалеко рота мушкетеров тренировалась фехтованию под четким руководством господина де Тревиля, который лишь изредка исправлял своих подчиненных. — Прошу прощения, миледи, — улыбается светловолосый юноша, чуть не сбивая с ног графиню. — Нет, нет, что Вы, — лучезарная улыбка Скарлетт заставила господина остановиться. — Вы не мушкетер и не гвардеец, неужели у Ее Величества пополнение? — мягким голосом спрашивает юноша. — Ах, где мои манеры? Разрешите представиться, Арамис д’Эрбле, — неуклюжий поклон и шляпа с яркими перьями заставили девушку рассмеяться и присесть в реверансе, но в штанах и камзоле это смотрелось больше, как бред сумасшедшего. — Скарлетт де Ла Фер, — брюнетка протягивает руку юноше, который целует ее пальцы, — Вы гвардеец? — Нет, что Вы, и не мушкетер, — Арамис переводит взгляд на место, где должна была стоять лошадь Скарлетт, но ее не было, — Вы пешком, миледи? — Нет, она ждет меня около трактира недалеко отсюда, — улыбаясь, девушка показывает перчаткой в сторону маленького здания. — Что ж, я надеюсь, мы с Вами еще встретимся. Арамис испаряется из поля зрения Скарлетт, пропуская ее по дороге дальше. И они и правда еще встретятся. Их отношения будут сугубо дружеские, но после предательства кузины юноши, он сможет начать более романтичные встречи со Скарлетт, которая к тому моменту будет самой близкой подругой королевы. Целый год графиня не будет знать о ее брате ничего. Они не писали друг другу и не приезжали. Но в один день в Лувр будет доставлено письмо, которое заставит Скарлетт вернуться в родное поместье.
Долгие дни отсутствия сознания у Оливье не давало никаких гарантий на выздоровление. Лекари не понимали ни причину недуга, ни что это было. Скарлетт не находила себе места, ей было страшно за брата, она не могла потерять единственного близкого человека в своей жизни. Бессонные ночи стали лучшими друзьями девушки, а бледная кожа залогом потраченных нервных клеток. За весь месяц жена графа не проронила ни слезы, ни слова. Она лишь сидела в кабинете своего мужа и постоянно что-то писала, прятав письма в свое декольте. Еженедельно женщина отправляла их по непонятному адресу, уходя из дома по ночам. Скарлетт хотела проследить за ней, но здоровье брата было ей дороже всего, особенно, когда он очнулся, а лекари намекнули на яд в крови, который он потреблял в течение долгого времени. Дав все указания, они вернулись в Лувр, а юная графиня осталась с больным братом и его несносной женой. По рецепту лекарей Оливье выходил на прогулку каждый день на полчаса. Но в тот день Скарлетт увидела то, чего не должна была видеть Анна склонилась над подносом еды мужа, проверяя продукты и вино. Остановившись около кубка с напитком, женщина достала из кармана платья квадратную коробочку, вынимая из нее несколько конфет или таблеток. Издалека было непонятно. Взяв токую вилку, женщина перемещала вещество с вином и, поправив прическу, вышла прочь из столовой комнаты. «Так и знала, что она сделает что-то такое», — поругавшись на себя за свою невнимательность ранее, Скарлетт последовала за девушкой, придумывая слова, которые после скажет брату. Не замечая за собой слежку, Анна спустилась в гостиную, беря с полки первую книгу, которая попалась под руку. Это оказалась «Божественная комедия» Данте, к которой женщина относилась с особой любовью и трепетом. Открыв книгу, она не заметила прихода Скарлетт, которая вот уже несколько минут стояла в проеме двери, рассматривая перстень с сапфиром. Игра в молчанку могла длиться сколько угодно, но графиня не могла ждать, у нее просто не было времени на это. Оставив пустые разговоры, она двинулась ближе к Анне, нависая над ней. — Вы загораживаете мне свет, — спокойно говорит белокурая леди, перелистывая лист. — Или у Вас вопрос? — подняв глаза на Скарлетт, она поняла, что никаким вопросом здесь и не пахнет и девушка точно пришла сюда не разговаривать. Проигнорировав слова невестки, девушка выхватила у нее книгу, аккуратно откладывая ее на другое кресло. Кинув агрессивный взгляд на Анну, Скарлетт потянулась рукой к карману на ее платье, где находилась та самая коробочка.***
С момента ухода Скарлетт из дома прошло четыре года. Для безопасности Анна Австрийская переправила девушку в Лондон, во дворец герцога Бекингэма, с которым та состояла в близких отношениях. Сменив имя и фамилию на Моник де Брильи, а позже и титул, девушка рассказала об этом Арамису, который по просьбе Скарлетт пустил слух о ее смерти. Теперь на Родине она была забыта. Всеми. Свои отношения пара поддерживала теплыми письмами, а иногда короткими посещениями. В основном д’Эрбле приезжал в Лондон даже ради одного разговора с графиней. Редко он задерживался более, чем на неделю, но и исключения тоже бывали. В одном из писем Арамис предложил ей приехать в Париж, аргументируя, что «никто не узнает ее и в помине». Долго собираясь с мыслями, девушка представляла, как вернется на Родину, где считается погибшей. Фамильный перстень с синим сапфиром де Брильи забрала еще четыре года тому назад, и каждый раз, когда брюнетка смотрела на него, вспоминала брата. Чувства юной леди переполнили ее, заставляя принять самое трудное решение в ее жизни.***
— Милорд, герцогиня де Брильи просит аудиенции, — произносит дворецкий, заходя в кабинет герцога Бекингэма. Мужчина поднимает глаза, видя за спиной юноши Скарлетт, которая держится за эфес шпаги, как за спасательный круг. По сжатым пальцам можно прочувствовать, как нервничает девушка и пытается собраться. Даже не думая, герцог откладывает бумаги, показывая рукой, что разрешает ей войти. Дворецкий удаляется, а герцогиня медленно заходит в кабинет, снимая перед мужчиной шляпу. — Надеюсь, я…не помешала… Вам, — годы идут, а Скарлетт все также тихо и медленно разговаривает, но тембр ее голоса смягчает любые слова, которые она бы не говорила. — Дитя мое, Вы выглядите взволнованно. — отрезает герцог, подходя к девушке и хватая ее за плечи, дабы сфокусировать ее взгляд на нем, а не на узорах на полу. — Просто плохо спала, — тихий голос заполняет помещение, заставляя Скарлетт поежиться, — милорд, я…собираюсь посетить Париж. Мне нужно…вернуться домой в ближайшее время и я прошу у Вас несколько…человек стражи на всякий случай. — Как занимательно, — улыбается Бекингэм, подходя к письменному столу и беря в руки пергамент, на котором красивым почерком написаны слова о любви, — я собирался в Париж на днях навестить Ее Величество, но раз Вы выезжаете раньше… — мужчина складывает письмо в маленький квадратик и отдает его в руки Скарлетт, которая тот час же прячет его во внутренний карман камзола, — передайте его из рук в руки. — Я вас не подведу, — преданно говорит девушка, надевая на голову шляпу. — Ричард, — герцог зовет своего дворецкого, который сию минуту же прибегает и, запыхавшись, кланяется, поднимая глаза на мужчину, — организуй охрану из пятерых человек для герцогини де Брильи. После поездки Вы лично скажете мне о безопасности этой леди. . Дворецкий удаляется, а уже к утру следующего дня все готово для поездки Скарлетт в Париж. Как бы девушка не боялась, ей пришлось сесть на лошадь. Кареты она не переносила ни в каком виде. С трудом забравшись на коня, де Брильи окутал приступ страха и девушка снова вернулась в тот страшный день.***
— Любезный Атос! — окликивает друга д’Артаньян, догоняя его по пути домой. — У Вас что-то произошло, дорогой друг? — бархатно произносит мушкетер, останавливаясь прямо перед юношей. — Нет, что Вы, мы с Портосом и Арамисом идем сегодня пропивать королевское золото, — брюнет улыбается, произнося эти слова, — Вы придете? — Наверное, все же, нет. — Отказ из уст Атоса всегда звучит по-доброму, его мягкий голос, как будто сразу приносит извинения, а улыбка помогает мужчине выглядеть менее устрашающе. Кивнув головой, Атос удаляется дальше, возвращаясь домой. До улицы Феру еще надо было дойти, а с больным плечом мушкетера это было задание не из самых легких. А от д’Артаньяна одиночество ушло как нельзя быстро. Буквально через несколько минут его остановил всадник на английской лошади. — Простите, — шепчет всадник со смешанным акцентом, наклоняясь к мушкетеру, — дорога в Лувр перекрыта…можно ли еще как-то добраться? — Скарлетт смотрит на юношу, поднимая края шляпы. Девушка была очень красива даже в мужской одежде под тенью шляпы. Ее ярко-зеленые глаза заставили брюнета на секунду застыть и лишь смотреть на нее. — Объедьте по улице Феру, там быстрее, — отвечает д’Артаньян, пытаясь понять, где мог встретить ее. Лицо брюнетки казалось ему ужасно знакомым, но каких-либо предположений у шевалье не было. — Герцогиня де Брильи, нам нужно ехать, — встряхивает ее голос Ричарда, которого герцог отправил с ней. — Герцогиня? — повторяет мушкетер, постепенно округляя глаза, поклонившись девушке, он поднял на нее взгляд, ожидая какой-либо реакции. В голове шевалье крутилось столько мыслей, сколько не было со дня приезда в Париж. Ее фамилия казалась ей настолько знакомой, что мозг юноши отказывался работать. — Что Вы, сударь, не…стоит поклонов, — Скарлетт улыбается краешком губ, натягивая края шляпы так, что лицо было закрыто тенью, — спасибо за помощь. Надеюсь, мы…еще встретимся. Кивнув страже, девушка сорвалась с места, а за ней свита из пяти человек. Английских всадников пропускали без всяких препятствий. Люди расступались, видя богато украшенный камзол на первом юноше. На территорию Лувра Скарлетт въехала без проблем, сказав страже подождать ее у выхода и оставив коня Ричарду, девушка пешком прошла к дверям родного замка, из которого в ту же минуту вылетело три гвардейца кардинала с криками, что «найдут трех мушкетеров и чертова гасконца». Усмехнувшись это картине, по которой де Брильи так скучала, она вошла во дворец, снимая шляпу. Длинные темные волосы аккуратными локонами падают на ее плечи, закрывая вышитый герб герцога Бекингэма на ее камзоле. Несколько шагов по красивым ступеням и девушка оказывается прямо перед покоями королевы, вход в которые закрывают четыре стражника. — Кто Вы? — холодно спрашивает юноша, кротко смотря на девушку. — Передайте Ее Величеству, что…герцогиня де Брильи…просит ее аудиенции, — тихий голос Скарлетт эхом отдается в помещении, отскакивая от картин и проникая в стражей. Один из мужчин кивает ей и заходит в покои королевы, спрашивая Анну Австрийскую о ее занятости. Трое стражей подозрительно смотрят на девушку, иногда переглядываясь между собой. Молчание между ними затягивается на несколько секунд, но Скарлетт кажется, как будто прошла вечность, а потом еще одна вечность. — Герцогиня, проходите, — произносит мужчина, уступая дорогу брюнетке. Де Брильи, не мешкая проходит в покои, видя перед собой королеву, стоящую с вытянутыми для объятий руками. Ничего не говоря, Скарлетт крепко обнимает Анну, говоря о том, как скучала по ней, и как герцог Бекингэм думает о ней каждый день своей жизни. -Дитя мое, Вы так похорошели за эти годы! — улыбается королева, беря лицо девушки в свои руки. — Как герцог? Он просил что-нибудь передать? Записку, письмо, что-нибудь? — Австрийская взволнованно ерничает, теребя складки платья. Скарлетт лишь молча кивает, доставая из кармана письмо, сложенное втрое. Отдав его, девушка произносит: «Герцог…просил лично в руки, и я передала. Прошу Вас, Ваше Величество, отпустите…меня сейчас с аудиенции, мы…обязательно с Вами поговорим, но я должна…навестить еще одного человека, который…дорог мне так, как Герцог Вам». Слова девушки подействовали тепло на королеву. Она обворожительно улыбнулась, раскрывая письмо. Кивнув, она дала вольную Скарлетт на несколько дней, чтобы та, возможно, навестила близких ей людей. Поклонившись, графиня вышла из покоев, направляясь к своей страже. Пятеро всадников так и ждали ее, что-то бурно обсуждая. Увидев силуэт девушки, Ричард подбежал к ней вместе с лошадью, которую оставили на него. — Спасибо, что сопровождали меня, — весело произносит Скарлетт, гладя шею коня, — Вы можете…возвращаться в Лондон. — Разве Вам не нужна наша охрана? — Ричард боялся, что если с девушкой что-то произойдет, спросят с него и накажут тоже его. — У меня здесь есть…надежная охрана. Последнее слово было за де Брильи и, вскочив в седло, девушка покинула территорию Лувра, направляясь по адресу, который написал ей Арамис в одном из писем. Девушка скучала по Парижу. Ничто не сможет заменить Родину, никогда и ни за что. Скарлетт настолько любила Париж, что даже воздух ей казался другим. Она бы хотела рассказать об этом брату, но понятия не имела о его месте жительства. Оливье либо переехал, либо хуже того — погиб от яда, который ему собственными руками подливала жена. Отгоняя плохие мысли, девушка остановилась около черной двери, вокруг которой вились длинные лианы. Спрыгнув с лошади, девушка удостоверилась, что не ошиблась с адресом и постучала в дверь, нервно хватаясь за эфес шпаги. — Кто тут? — проговаривает голос, параллельно открывая дверь. Но перед девушкой совсем не ее Арамис. Она видит брюнета с красивыми чертами лица в хорошей одежде, но по нему нельзя сказать, что он мушкетер или гвардеец. Неужели она ошиблась домом? — Простите, а шевалье д’Эрбле здесь живет? — самый глупый вопрос, который когда-либо задавала Скарлетт был именно этот. По крайней мере она так считала. — Да, я его слуга — Базен. Могу узнать Ваше имя? — мужчина странно смотрит на нее, как будто пытается догадаться о ее личности. Спустя несколько секунд молчания она вспоминает, что под шляпой спрятаны ее длинные волосы и из-за этого Базен не доверяет ей. Улыбнувшись, она снимает головной убор, рассыпая локоны по всей спине и плечам. Немного засмущавшись, слуга выходит на улицу и берет ее лошадь за поводья. — Господин Арамис сейчас не дома. Он ушел с господами Портосом и д’Артаньяном в трактир недалеко отсюда. Он не ожидал, что Вы прибудете так скоро. Выдавив из себя улыбку, Базен оставил девушку в одиночестве, отводя ее коня в стойло. Продумав все возможные варианты встречи, Скарлетт решает найти его сама. «Трактир, значит трактир», — пронеслось в голове у девушки, когда Базен стал возвращаться. Собравшись с мыслями, Скарлетт включила свою феноменальную память, перебирая все трактиры по близости, самый близкий был на соседней улице от дома Арамиса, с него девушка и собиралась начать.***
— Хорошо, леди Винтер стреляла в Вас и мы это выяснили, но зачем ей это нужно? Неужели Вы успели перейти ей дорогу? — спрашивает Портос, отрезая себе большой кусок баранины. — Леди Винтер искусный шпион, друзья мои, клянусь честью, она и глазом не моргнула, когда нашла Констанцию! — воскликнул юноша, ударив кулаком о стол. Ему не хотелось говорить о таком. — Не будем об этом, — прошептал Арамис, наливая себе немного вина, — не стоит нам обсуждать ее. Скарлетт взошла трактир также неожиданно, как ворвалась в жизнь Арамиса много лет назад. Осмотревшись, девушка заметила, что гвардейцы и мушкетеры разделили помещение на две части. Первая принадлежит стражам кардинала, а вторая королевским военным. Глаза де Брильи спасло, что все, кроме троих человек были одеты в плащи. Узнав в одном сударе юношу, которого она сегодня остановила, девушка подошла к нему. — Как знала, что мы еще встретимся, — улыбается Скарлетт, снимая шляпу по пути к столу трех мушкетеров, — только…без поклонов, сударь. д’Артаньян не успел ни одного слова сказать, он лишь смотрел на девушку круглыми глазами, пока ее внимание не привлек Арамис, спасший гасконца своим приветствием. Узнав даже со спины свою возлюбленную, юноша позволил себе объятия, а та в свою очередь говорила ему красивые слова о любви. — Любезный Арамис, а Вы представите нам даму? — за двоих говорит Портос, прося принести еще одну бутылку вина. — Ах да, — улыбается светловолосый мушкетер, поворачиваясь к друзьям, — Портос, д’Артаньян, рад Вам представить героиню моих историй Вам, Моник де Брильи. Мысленно поблагодарив парня за неразглашение ее настоящего имени, девушка улыбнулась обоим мушкетерам и налила себе вина, которое быстро принес владелец. — Не страшно было ехать из самой Англии? Говорят, леди Винтер уничтожает всех, кто хоть как-то связан с герцогом Бекингэмом. — Леди Винтер? Расскажете…о ней? — Нечего рассказывать даже. Эта женщина может такое, что нам даже и не снилось. — отрезает Арамис, поправляя манжет, — я где-то слышал, что ее казнили, но она выжила. Пустые слухи. После этих слов девушку снова заморозило. Она поставила локти на стол, придерживая ладонями голову. Воспоминания крутились в ее голове гребаным марлезонским балетом без антракта и разрывали на части. — Моник? — голос д’Артаньяна вытащил девушку из раздумий, заставляя испуганно озираться по сторонам. Увидев вокруг себя только друзей и гвардейцев, брюнетка повернулась к мушкетерам, хитро улыбаясь. — У нее длинные белокурые волосы, до странности светлые голубые глаза, черные брови? — с интересом спрашивает леди, видя удивление в их глазах. — Вы знакомы с ней? — вопрос юноши заставил девушку убедиться в своей догадке. «Даже, если ее казнили, она могла выжить и сменить имя и фамилию, не думаю, что она и дальше стала жить под именем Анна де Бейль, сомневаюсь, что это ее настоящее имя», — думает про себя графиня, отпивая еще немного вина, разузнать любую информацию об этой леди было бы неплохо. — д’Артаньян, она же чуть не убила Вас! — восклицает Портос, даже стены дрожат, мужчина не умел выражать волнения, но ему даже не надо было этого делать. Все читалось в глазах. — Она стреляла не в меня, а в лошадь, — со смешком отрезает юноша, надевая свои кожаные перчатки, — как будто она думала, что я ей поверю. — Господа, — раздается голос за спинами, заставляя компанию вздрогнуть. — Атос, как Вы себя чувствуете? — вопрос Арамиса остается без ответа. Мушкетер лишь кивает, давая понять, что ему лучше. — О, а это Моник, — Портос показывает глазами на девушку, которая только сейчас решила поднять глаза на еще одного господина. Кого передернуло больше понять было сложно. Скарлетт поднялась со скамейки, вставая напротив брата. Четыре года он думал, что она умерла. Ей впервые стало стыдно, что она не рассказала обо всем самому родному человека. Глаза графини наполнились слезами, когда брат снял перед ней шляпу и резко и тепло обнял. Он шептал что-то ей на ухо, прижимая хрупкое тело еще ближе. Взгляды друзей и всего кабака были устремлены только на семейную драму, которую можно уложить в трехтомный роман. — Если ты мираж, то я буду не против сойти с ума, — рваным голосом говорит граф, рассматривая каждую черту лица сестры, — я знал, знал, что ты жива. Холодные руки Атоса морозили девушку, от чего та могла сказать только тихое «прости меня» и лишь крепче обнять. В ее голове крутились картины той жизни, которая могла быть у них, если бы Скарлетт не уехала. Она корила себя за все, что произошло между ними и за то, чего не было. — Моник, Атос, может, вы нам что-нибудь скажете? — грозный голос Арамиса сам собой расцепляет объятия брата и сестры, намекая хоть на какие-то ответы. — Моник? — шепчет граф, смотря на родную сестру. Девушка лишь молчит и кивает, намекая на чуть поздний рассказ о новом имени. Извинившись перед всеми новыми друзьями, Скарлетт поспешно надела на себя перевязь и шляпу, удаляясь из трактира как можно дальше. Она не сомневалась в том, что они с «Атосом» еще встретятся, но хуже было рассказать все так, как есть Арамису и новоиспеченным знакомым.***
— Отдайте мне графиню де Ла Фер, — проговаривает леди Винтер, стоя перед столом кардинала. — Как же я могу Вам ее отдать, если она погибла вот уже как четыре года назад? — холодно спрашивает Ришелье, откидываясь на огромном стуле с золотым орнаментом. — Ваше Высокопреосвященство, не мне говорить Вам, что эта девушка — шпионка Бекингэма. И она жива! — восклицает миледи, поднося кардиналу пергамент и перо. — Отдайте мне ее. Не в силах бороться с напором блондинистой леди, Ришелье пишет роспись, которая сможет покрыть его и Леди Винтер в случае раскрытия всех действий. Свернув документ в три слоя, кардинал передал его шпиону, рукой показывая уходить. Не став медлить, Леди Винтер покинула кабинет Его Высокопреосвященства, направляясь прочь от Лувра. Теперь дело было за малым, найти графиню и воздать ей по заслугам. Если бы не Скарлетт, то ей бы удалось отравить графа, чтобы стать полноправной хозяйкой тех земель. Четыре года графиня была верным спутником Лорда Бекингэма на всех мероприятиях, но не в качестве партнера, а в качестве стражи. Любой, кто попадал под подозрения Скарлетт или милорда был ей же и атакован. Именно из-за этой роковой брюнетки Леди Винтер не удалось «убрать Бекингэма» и женщина потеряла доверие кардинала. С трудом его вернув, миледи пообещала себе, что накажет эту несносную девчонку любой ценой.***
— Ваша история очень интересна, друг мой, — улыбается Арамис, хлопая брюнета по здорову плечу, — признаюсь, я знал что Скарлетт графиня де Ла Фер, но про Вас она не говорила. Иногда д’Эрбле напоминал доброго и незлопамятного ребенка. Он никогда не держал зла ни на кого. Каждый вечер дома он молился, приближая тот день, когда все-таки сможет стать аббатом. Арамис считался лучшим фехтовальщиком Парижа, и это звание было обоснованно.— Одного из нападавших Арамис заколол его же шпагой, а его шпага сломалась после первого выпада, но он выхватил ее гвардейца. — Убили? — Убил или заколол. Одного или шестер… Трех! Это как вам будет угодно, сударь.
— Что же, друзья мои, думаю, в нашей дружбе будет место и для роковой Скарлетт, — произносит д’Артаньян, вставая из-за стола. — Один за всех… Поднявшись со своих мест, четверо друзей положили руки друг на друга, громко крича «И все за одного». Расплатившись за вино и еду, мушкетеры покинули помещение трактира, отвязывая лошадей. Париж большой, и найти здесь кого-то было нереально. Можно прятаться где угодно, тебя не выдаст даже служащий в монастыре. — И где может она может прятаться? — выбрасывает вопрос в воздух Портос, запрыгивая на лошадь. — Из нас всех хорошо знает Скарлетт только Арамис. — Не сочтите за грубость, мой дорогой друг, — обращается граф к д’Эрбле, по-доброму улыбаясь, — но есть одно место, о котором даже Вы не знаете. Дернув за поводья лошади, Атос сорвался с места, а его друзья последовали его примеру. Дорога до замка занимала несколько часов, и только при том, что друзья останавливались в трактирах, чтобы перекусить и перевести дух, они добрались на следующий день. Перед мушкетерами открылся вид на огромный замок на холме. Возвышенность придавала поместью величественный вид, акцентируя внимание на его высоте. Красная черепица на крыше отливала медным оттенком, а белокаменные стены придавала интереса. Сердце брюнета было готово выпрыгнуть из груди. Граф не приезжал в свой замок несколько лет, даже информация о живой Анне де Бейль его не переубедили. Все убранство помещения напоминало ему сестру, которую он столько лет считал погибшей. Картины в комнатах были куплены Скарлетт на ярмарке, а вышивка на шторах была сделана ей в тринадцать лет. Мягко кивнув своим друзьям, он проехал вперед, ведя троих господ за собой. Несколько слуг поклонились графу, когда тот остановился на территории замка. Его верные люди взяли лошадей у всех мужчин, отводя их в стойло неподалеку. Атос же, переведя дыхание, поднял глаза на главную башню постройки и почувствовал руки друзей на своих плечах. — Мы пойдем с Вами, — строго говорит Портос, опережая троих мужчин. Обстановка замка была по-прежнему потрясающей. Дорогая мебель золотого оттенка, нежно-голубые пуфики на креслах и светлые занавески, закрывающие помещение от глаз с улицы. Гостиную комнату украсила невероятная картина молодой женщины с темными кудрявыми волосами и черными глазами. Ее красота не мог передать ни один портрет. Тонкие черты лица придавали женщине харизмы и индивидуальности. — Мама… — шепчет Атос, рассматривая внимательно портрет. — Уберите кинжал, миледи, — голос Арамиса вызволил графа из мыслей и тот немедля побежал в соседнюю комнату. Перед четырьмя друзьями стояла миледи, держа нож около шеи Скарлетт. Перевязь со шпагой была отброшена в другой угол комнаты, а боевые способности девушки явно были ни к чему. Сумасшедшие глаза Анны смотрели точно на трех друзей, выискивая Атоса, который подоспел как раз вовремя. Его рука лежала на эфесе шпаги, а темные глаза прожигали ее даже из-под шляпы. Нервозность графа выражали только ярко-выраженные вены на шее и скрип его челюсти, которые он так яростно сжимал.***
Стоя перед массивными дверьми своего замка, ноги Скарлетт сами собой подкашивались, судорожно клонясь к земле, на которой девушка выросла. За столько лет поместье не поменялось ни в чем. Его поддерживали в прекрасном состоянии, но было больно осознавать, что ни одна нога не ступала по ступеням достаточно долгое время. Наверное, в Скарлетт проснулась маленькая и несносная девочка, но она сорвалась с места и побежала в сторону сада, к любимым яблоням, под которыми провела немало дней, пытаясь выучить правила английского языка. В этом маленьком саду еще детьми Оливье и Скарлетт играли, бегая под массивными ветвями яблонь, прятались в зарослях сирени. Когда граф перешагнул порог четырнадцатилетнего возраста, сестре было всего десять, и она каждую неделю срывала маленькие ветви сирени, даря их брату со словами: «Я хочу, чтобы ты видел в этом меня». Задорно улыбаясь, юная графиня снова сбегала в сад, обходя все кусты роз и садясь под большими яблонями, с которых в сумасшедшем количестве свисали плоды. — Как обрадуется граф, увидя Вас, моя дорогая! — произносит голос за спиной Скарлетт, от чего та машинально кладет руку на эфес шпаги. Развернувшись в сто восемьдесят градусов, девушка видит перед собой Анну. Ту самую женщину, которая так усердно пыталась отравить ее брата и забрать поместье себе. Ничего не ответив на колкость со стороны блондинки, Скарлетт подняла подбородок вверх, и, поправив складки на рубашке, пошла прочь из сада. Тайный ход, о котором знала только она и Оливье был прекрасным выходом из положения. Пройдя по маленькому и узкому коридору, девушка вышла в гостиную, где надолго остановилась рядом со шкафом английской литературы. — Я нахожу… образы Шекспира в «Гамлете» достаточно интересными, — говорит Скарлетт, беря в руки книгу в толстом зеленом переплете. — А Вы? Скривив губы, Леди Винтер подходит к графине и выбрасывает книгу на пол, в следующую секунду Скарлетт достает шпагу, сбрасывая с себя перевязь. Бой с сильной миледи Винтер не был очень длинным, пару выпадов де Брильи не спасли ее положения и оружие улетело вместе за перевязью. Анна тоже не стала ждать и достала острый кинжал, прижав его к горлу брюнетки. — А теперь подождем Вашего брата, он должен скоро прибыть, — с этими словами леди ногой отбрасывает перевязь со шпагой еще дальше и закрывает дверь в комнату, чтобы не дай Бог не вызвать подозрения у слуг.***
Скарлетт трясло от прикосновений холодного железа к своей шее. Даже на расстоянии она чувствовала встревоженность друзей. Каждый старался не показывать слабости перед Миледи, но из всех Портос выглядел самым нервным. Он стоял позади всех мушкетеров и пытался найти мушкет среди всех вещей, находившейся в комнате. Шаг вперед и Атос оказался на расстоянии вытянутой руки от леди Винтер и захваченной сестрой. Медленно сняв шляпу, мушкетер положил ее на стол, укладывая рядом перевязь со шпагой. Атос стоял без оружия, не вспоминая о кинжале в его ботфортах. Большие глаза бывшей жены изучали его с ног до головы. Хоть и Миледи была невероятно умой женщиной, она даже и не вспомнила про второе оружие, которое есть у каждого военного в Париже. Усиляя хватку ножа у шеи Скарлетт, Анна стала пятиться назад, приближаясь к окну. Оперевшись спиной о металлические перекладины, женщина остановилась, готовясь к самому странному разговору в своей жизни. — Вы, — указывает глазами на троих мушкетеров, — положите оружие на пол так, чтобы я видела, — приближая кинжал еще ближе к шее Скарлетт, женщина услышала жалобный писк от графини, который приравнивался к шепоту. Послушав Леди Винтер, друзья опустили перевязи на пол, заходя в комнату. На кону стояла жизнь Скарлетт и их самих. Краем глаза д’Артаньян заметил шпагу де Брильи и стал обдумывать план, как ее достать. — Отпустите ее, — серьезно говорит Атос. — Вы не знаете, что будет за это. — Мне нечего бояться, муж мой. — Муж, а как же мне тогда Вас называть, ? — сократив расстояние на еще два шага, граф де Ла Фер начал перебирать все имена жены, — леди Кларик, Шарлотта Баксон, баронесса Шеффилд, леди Винтер, графиня де Ла Фер? На последнем варианте мушкетер сделал особый акцент, смотря на реакцию жены. Убрав кинжал, женщина толкнула Скарлетт прямо в руки Атосу, оставив на ее шее красный след с небольшой царапиной. — Держать! — воскликнул граф, когда Миледи сорвалась с места. Друзья перекрыли оба выхода из комнаты, хватая с пола шпаги. Леди Винтер была окружена со всех сторон. С одной ей не давали выйти Портос и Арамис, а с другой д’Артаньян с двумя шпагами в руках. Со спины на девушку смотрела пара глаз брата и сестры, которые слишком много натерпелись от нее за всю свою жизнь. — Бросьте, Миледи, — с улыбкой произносит Арамис, указывая шпагой на кинжал в руке женщины. — Вы бессильны в этой ситуации. Скарлетт вырвалась из объятий брата и встала лицом к лицу Леди Винтер. Она не хотела угрожать, ей даже мстить не хотелось. Графиня лишь молча стояла перед этой женщиной, стараясь унять свои дрожащие руки. Сколько бы раз они не встречались и не пытались извести друг друга, сердце Скарлетт никогда не держало обиды на нее. Она могла злиться, бить посуду и бросаться дорогими шторами при упоминании ее имени, как было во дворце герцога, когда однажды Арамис завел о ней тему и получилось истерику от де Брильи (пришлось шить новые шторы из старых, герцог был в ярости). — Господа, мы…не будем мстить этой женщине, — мягко говорит графиня, видя перед собой округленные глаза Миледи. — Разве они не для этого здесь? — женщина усмехается, обводя взглядом всех присутствующих. Блондинка попыталась уйти, но была остановлена одной лишь ладонью Скарлетт. — Я хочу…взять с Вас обещание, — графиня подходит к письменному столу и, садясь на бархатное кресло, берет перо и пергамент. Выводя красивые буквы на бумаге, Скарлетт приковала к себе внимание и мушкетеров, и Миледи. Несколько минут после девушка перечитывала письмо и, поставив свою подпись. Дав время чернилам высохнуть, де Ла Фер подошла к женщине, передавая его в руки. — Это же рекомендательное письмо! — восклицает Леди Винтер, смотря на подпись. «Ответственность за Леди Винтер беру на себя». — Возьмите письмо, двести ливров…и возвращайтесь в Лондон. Там Вас встретят, а дальше сможете…делать то, что захотите. Мой совет: смените…имя и живите в имении…с красивым садом, найдите себе богатого…мужа, с этим у Вас проблем…точно не будет, и больше не возвращайтесь в Париж. Закончив свою речь, Скарлетт покинула гостевую комнату, давая знак мушкетерам. Портос, Арамис и д’Артаньян вышли за ней, а Атос остался на последние слова с женой.***
Леди Винтер покинула Париж только спустя несколько месяцев. Получив жалование от Ришелье, женщина переехала в родной Лондон, вернувшись в поместье, в котором жила еще в детстве. Мужа, конечно, ей было сложно найти, но у нее была еще вся жизнь. Скарлетт пощадила Миледи из-за своей доброй души, она не смогла бы мстить даже, если бы захотела, а Анна де Бейль приняла это, как дар. Леди нашла при дворе свое положение. Она не нуждалась в деньгах, интригах, даже смогла полюбить молодого военного, который благодаря ей поднялся до самого высокого звания. Женщине дали шанс исправить все свои ошибки, бывшие несколько лет назад.***
— Скарлетт, у меня важное поручение, — нервно шепчет королева, измеряя шагами свои покои. За все долгие месяцы Атос вернулся в свое поместье, отстранившись от чина лейтенанта мушкетера по состоянию здоровья. Портос женился на своей баронессе, примерив на себя новый титул. А Арамис отложил уход в монастырь священником еще на определенный срок. д’Артаньян же в свою очередь принял предложение о повышении и стал начальником своего друга, взяв в роту Скарлетт. Девушка стала первой женщиной-мушкетером при короле, которую одобрил сам король. Долг службы не позволял де Ла Фер навещать брата достаточно часто, но когда они встречались — брали максимум от этих «свиданий». Атос даже одобрил сожительство Арамиса и Скарлетт, когда те приехали вместе. — Я слушаю Вас, Ваше Величество, — наблюдая за действиями королевы, девушка невольно начинала нервничать, унимая дрожь в руках крепкой хваткой за эфес. — Подвески, я отдала герцогу под… — Я верну их, обещаю, нельзя…терять времени. Но нужно от Вас письмо. Долгие уговоры и просьбы все-таки дошли до Анны, и женщина с тяжелым сердцем вывела на пергаменте несколько слов, отдавая письмо подруге. — Теперь моя жизнь в Ваших руках, не подведите меня. Женщина получила от Скарлетт поклон и несколько слов поддержки и обещаний. Конечно, сложно было сомневаться в этой прекрасной девочке, но сомнения страха за ее жизнь вкрались в сердце королевы. Если об этом узнают, то ссылка и смертный приговор ждет не только Ее светлое Величество, но и Скарлетт и ее друзей, если она возьмет их с собой, а такого она не могла допустить ни за что. Отогнав плохие мысли, королева поправила складки платья и вышла из покоев, направляясь к Людовику. Несколько часов Скарлетт потратила на то, чтобы собрать всех своих друзей в одном трактире. Первым пришел д’Артаньян, за ним Арамис, Портос и самым последним прибыл Атос. Сколько бы времени не прошло, они всегда прибудут на помощь друг другу даже в самых страшных ситуациях и эта не стала исключением. Последней в трактир пришла Скарлетт. Найдя стол со своими друзьями, которые уже успели заказать вино и баранину специально для Портоса. Ехидно улыбнувшись, девушка заняла свое почетное место рядом с братом и стала осматривать своих друзей светящимися глазами. Положив рядом с собой перевязь со шпагой и выпив немного вина, Скарлетт прервала долгое молчание. — Господа, — улыбаясь, графиня выдержала еще одну паузу, интригуя друзей, — мы едем в Лондон.