***
Я очнулся от жуткой боли на запястьях и открыв глаза, обнаружил, что находился в каком-то освещённом одной лишь свечой, холодном помещении. Мои руки и ноги были прикованы к стене железными кандалами. Осмотрев комнату, я заметил, что рядом со мной к стене прикована ещё не очнувшаяся Риллиан. У меня появились смутные сомнения о том, почему я потерял сознание, а следом за мной похоже и госпожа. Видимо в еде был какой-то неизвестный мне вид медленнодействующего снотворного... вот же крысы! А у меня изначально было плохое предчувствие насчёт этой поездки! Ох, но я бы всё равно ничего не смог поделать. Я бессилен в том, чтобы повлиять на принцессу, особенно когда она загорается какой-нибудь идеей. Это очень плохо, что мне делать? Паника накатывает на меня, и я начинаю рвано дышать, безумно метаясь взглядом по углам. — Ах… всё болит! — капризно послышалось сбоку, я повернул голову — госпожа очнулась и непонимающе огляделась вокруг. — где мы?! — Полагаю в темнице… это ловушка, принцесса Риллиан, — как бы невзначай упомянул я. — Да поняла я, не стоит объяснять — ты начинаешь напоминать мне этого заносчивого Леонхарта! Аллен, делай же что-нибудь, я не хочу здесь вечно висеть, у меня на коже красные пятна останутся! Кандалы немного болтались на запястьях, но крепко держали начало ладони. Может если сильно дёрнуть, то моя рука выскользнет? Но проверить мне это увы не случилось сейчас: я услышал много размашистых шагов за дверью и она распахнулась, впуская в темницу несколько незнакомых мне человек и хозяина особняка. Незнакомые люди — видимо стража, если судить по начищенным латам. — Ну что, принцесса, вы остались рады нашим вечером? — сказал мужчина, хитро улыбнувшись. — Ха-ха, как любезно с вашей стороны приковать нас в этой сырой темнице. — натужно саркастично произнесла Риллиан. — а теперь отпускай, живо. — уже грозным тоном сменила она. — Вынужден в этот раз не подчиниться вам, ваше величество. — с хитрой, играющей усмешкой на губах, произнёс мужчина. Риллиан с презрением посмотрела на него. Воздух резко потяжелел и повисло гнетущее напряжение. — Даю тебе последний шанс, — отчеканила она. — Хе-хе, ваши шансы мне ни к чему, принцесса. У меня с вами не только личные счёты, если вы понимаете о чём я, приятным бонусом вся Люцифения будет воспевать песни за сие милосердие. Пора вам слезать с трона, ни то передохнет весь народ и единственное, что вы будете есть — это их трупы. К такой как ты, у меня никогда не будет ни капли уважения. Хотя, для тебя и здесь есть плюс — наконец-то все неугодные заткнутся, правда ведь, ваше "превосходительство" высокомерная сучка? Стражники дружно рассмеялись, их раскатистый высокомерный смех отдавался эхом от стен. — Ха-ха-ха, — внезапно засмеялась она, вгоняя остальных в замешательство. — смешно. А теперь слушай сюда: если ты отпустишь нас, то я спокойно предам тебя земле, лишь немного покалечив; если же нет — твоя голова будет красоваться на моих воротах, а перед этим тебя ждут мучительные пытки как велено моим же законом — ровно двадцать пять дней. И только потом, ты, весь искоцаный, в чудовищных гематомах и подтёках крови, без языка и глаз, пойдёшь на израненных ногах к виселице и будешь Левию просить, чтобы твоя жизнь как можно быстрее оборвалась. — с нагнетанием и кривой усмешкой на устах, произнесла она, явно взбешённая сложившейся ситуацией. Я был шокирован. Я… я даже не подозревал! Моя одинокая, немного высокомерная и безалаберная, но всё же невинная сестра, могла не только о таком думать, но и промышлять подобным! Неужели она прежде делала такие ужасные зверства?! С ужасом, я начал подозревать какие могут быть счёты у него с принцессой. Мой взгляд опустел, а мир перевернулся с ног на голову. Как же я был слеп. Возможно люди действительно имеют весомые причины, чтобы ненавидеть принцессу. — Ну что ж, вы сами подписали только что себе приговор. — улыбнулся мужчина, почти добродушно, хотя в его глазах мелькало неподдельное презрение и злость. — она ваша, Мужчина оставил своих стражей, выйдя из помещения, напоследок усмехнувшись. Что было дальше, я даже представить в самых ужасных кошмарах не мог! — Ну что, договорилась! — сказал один из стражей, тот который был выше и статнее остальных. Он подошёл ближе и открыв ключом кандалы Риллиан, тут же начал рвать на ней одежду, до красноты щипая кожу. К нему присоединились и остальные четверо, не жалея ничего. С треском, обрывки лимонного платья полетели вниз вместе с бантами, за ними подъюбник, корсет и камиза. На госпоже остались только шоссы, завязанные чуть выше колен золотистыми лентами. Худоватая, совсем неразвитая, белокожая фигура показалась за одним из стражей. Риллиан быстро взяли в оборот и какой-то мужчина грубо опустил ту на колени. Моё сердце пропустило несколько ударов, я не слышал ничего: не возмущённых криков принцессы, не грязных слов в сторону неё стражи. Я был в затяжном состоянии прострации, пока не послышался увесистый, звонкий шлепок по щеке и жалобный вскрик в ответ. Я словно по инерции отозвался, выйдя из транса. — Не надо! Пожалуйста, отпустите её! — неожиданно резко, срываясь на крик, сказал я, чуть ли не со слезами на глазах. Мне было так невыносимо больно видеть это. — «Не надо!» — передразнил меня мужчина, который стоял над Риллиан. — кто ты такой, чтобы нам указывать, а?! — Пожалуйста! — взмолился я со всей болью ещё громче, отчаянно. — Слушай ты, сопляк, я тебе сейчас все рёбра сломаю, если ты не заткнёшься! — агрессивно крикнул мужчина, сорвавшись с места. Никто и никогда меня так сильно не злил. Мне захотелось высказать ему все те многие слова, которые я прежде слышал от откровенно пьяных Жермен и Леонхарта. Но я всего-лишь громко прошипел с утробным рыком, заглатывая фразы. Мужчина остановился, его плечи содрогнулись от гнева. — Как ты смеешь на меня шипеть! — прокричал он, с разгону кулаком врезав мне прямо под дых. Ум резко отрезвила сильная боль. По щекам покатились маленькие, мокрые дорожки. Мне хотелось сложиться пополам, но я этого не мог сделать, поэтому только немного скривил позвоночник. Хотелось кричать, рвать, метать, но… я совсем ничего не могу сделать. Как бы я не хотел помочь Риллиан, как бы не хотел сохранить её честь и невинность, мне ничего не удастся. На моих глазах крупные капли слёз, но я никак не могу отвести взгляд от этой ужасной картины, не могу просто отвернуться и забыться. Я страдаю по-настоящему уже третий раз в своей ещё совсем короткой жизни и все эти разы из-за близких мне людей. Стоя на коленях с краснеющей пощёчиной на лице, Риллиан пытается сохранить тот крохотный остаток своего достоинства и важности. Но я вижу в её глазах боль и унижение, на грани со слезами и душевным криком. Уже полностью раздетые стражи, столпились вокруг неё, грубо принуждая принести им удовольствие. Госпожа крайне неопытно пытается сделать всё правильно, но за каждую ошибку получает звонкий удар. Надежда умирает последней. Принцесса резво проскользнув меж мужчинами, рвётся к незапертой двери, но в последний момент её словил за уже посиневшее запястье один из мужчин и вцепившись в светлые волосы, грубо ударил по щеке. Она падает на каменный пол от боли, кривясь и рыдая. Стражи начинают со всей силы пинать по рёбрам и груди согнутую пополам Риллиан. Вдруг её грубо подминает под себя один из мужчин, до синевы сжимая её горло. Крик. Полный боли, ужаса и страха. Лицо Риллиан искажается до неузнаваемости, а по не успевшим высохнуть мокрым дорожкам на щеках, резко начинает катиться второй горячий поток крупных слезинок. Казалось затрясся весь мир, когда маленькая капелька крови падает на холодный каменный пол. По помещению разносятся рыдания — громкое, на грани срыва и моё, совсем беззвучное, почти что несуществующее в этом гуле. К ней подходят ещё мужчины. Я… я не могу поверить в то, что сейчас происходит. Кажется я задыхаюсь, перед глазами мутнеет. Нет, я не хочу в это верить. О Левия, я не хочу быть здесь, видеть и слышать всё это! Не хочу! Я…***
Я очнулся от сильной боли в голове. Видимо я всё-таки не сдержался и потерял сознание от нервного перенапряжения. Я не хочу открывать глаза и видеть, что всё это было не лишь дурным кошмаром. Но боль в запястьях решает за меня. Довольно темно, видимо свеча почти прогорела и скоро оставит нас в полнейшем мраке. Здесь так холодно. Сейчас — это единственный шанс спасти Риллиан. Протёртые почти до капеляр запястья, безумно сильно болят. Я дёрнул с силой руку и с радостью, но невыносимой болью, обнаружил, что это возможно — освободить руки от кандалов. Придётся потерпеть, чтобы вызволить себя из кандалов. Скрипя зубами, кривя лицо, но я смог вытащить руку. Спустя немного времени, вышло вытащить и вторую. Но тут я обнаружил, что во время процесса всё-таки смог стереть остатки кожи отделяющих от капеляр и на руках маленькими, горячими крапинками красовалась кровь. Но мне было уже всё равно, ведь я смог наконец выбраться! Всё это время нарочно отвлекая себя, я наконец посмотрел на госпожу: полностью нагая, с растрёпанными золотыми волосами, в порванных шоссах, синяках по телу, покрасневшей кожей и в семенной жидкости. У меня сердце содрогнулось, когда я увидел это. Какой ужас, что они с ней сделали! Представляю как ей холодно. Скрипя зубами, отводя взгляд, чтобы сохранить хотя бы чуточку достоинства принцессы, мне пришлось попытаться снять с неё кандалы. У Риллиан запястья натёрты не хуже моих, но у неё хотя бы они тоньше — будет проще снять. — Кто здесь?! — внезапно вскрикнула принцесса, открыв глаза и пошатнувшись. — Шшш, госпожа, тише. Не бойтесь, это всего-лишь я. — Аллен? — с опаской произнесла она уже тише, глядя в полумрак, различая черты моего лица. — что ты делаешь? — Пытаюсь освободить вас, — сказал я, как можно аккуратней дёрнув так, чтобы ладонь смогла проскользнуть. Рука смогла поддаться и с трудом, но выскользнула из железной хватки. — Зачем..? Я итак никому не нужна была, а теперь, такая… осквернённая — тем более. — грустным голосом, говорила она, затуманенным взглядом смотря прямо перед собой. Было явно видно, что она натерпелась от тех стражников слишком многого, пока я был в отключке. Должно быть её много раз унижали и оскорбляли, даже смогли пошатнуть её уверенность в себе. — Не говорите глупостей, госпожа. Вы вовсе не никому не нужны. — пытался ободрить я её, с сожалением глядя на измученное личико, запятнанное синяками и ушибами. — И кому я нужна? — Не унимаясь, горько прошептала Риллиан. — Ну… хотя бы мне. Наконец поддалась и вторая рука. Обессиленное, хрупкое тело, глухо шлёпнулось о холодный каменный пол. — Стоять сможете? — Да, — пристыженно кинула она, не поднимая глаз, не желая вовсе, чтобы её видели такой. Я помог встать ей и сняв с себя жёлтый камзол, накинул его на плечи Риллиан. — Наденьте, здесь очень холодно, вы простудитесь. Принцесса без лишних вопросов надела его, запахнувшись насколько это было возможно. — Какой кошмар… — прошептал я, осторожно взяв ладонь госпожи. В полумраке были видны чудовищные, красные следы на тонких, белых запястьях. Пока я разглядывал многочисленные синяки и ужасался, оценивая урон, принцесса лишь молча стояла и пустым взглядом смотрела на противоположную стену за мной. Пригладив растрёпанные волосы Риллиан, я обнаружил, что между пальцев остались тонкие золотистые локоны. В целом состояние госпожи были очень плачевным — она еле держалась на ногах. — Ну… я думаю это пройдёт. — ободряюще произнёс я, пытаясь хоть как-то утешить принцессу. Её пустой взгляд остановился на моём лице, пустой взгляд полный боли и разочарования — словно неизгладимый отпечаток всего того, что ей пришлось пережить этой ночью. Прошло много времени прежде чем тишину прервал тихий, дрожащий голос Риллиан: — Почему ты всегда так искренне добр ко мне? Я же сделала столько ужасных вещей. — Вы не сделали ничего ужасного, просто… запутались. Все люди совершают ошибки — это нормально. Не отчаивайтесь, всегда есть тот, кто поддержит в трудную минуту, у вас — это я. Будьте уверены, я никогда вас не брошу. — с улыбкой сказал я. Госпожа опустила голову, но я успел увидеть влагу в её глазах. Ступив ближе, она неожиданно обняла меня, уткнувшись носом в плечо. И не обращая внимания, на то, что на ней один лишь камзол и мы оба в синяках, я прижал Риллиан к себе. Такая тёплая и хрупкая. Впервые за столько лет, я наконец смог вновь обнять её. Тело госпожи содрогалось в беззвучном рыдании, которое она прежде сдерживала. — Не плачьте, всё будет хорошо, принцесса, — утешал её я, поглаживая по золотистым волосам. — Ты действительно так думаешь..? — Конечно, Она дрожит, наверное здесь слишком холодно. Она прямо вплотную ко мне. Как бы я не пытался не замечать — не выходило. Я ясно чувствовал на себе две маленьких несформировавшихся грудки, что сильно вгоняло в краску. Моё собственное тело нагло предаёт меня в столь неуместной ситуации. Я чувствую как сердце прямо сейчас выпрыгнет из грудной клетки. О Левия, стало слишком жарко. Всё напряжение вмиг скопилось в одном месте. Мне точно конец!.. — Аллен? — непонимающе, позвала она, отстранившись. Её голубые глаза с вкрапленками синего внимательно вглядывались в полутьме в моё лицо. — Ч-что..? — испуганно, чуть дыша произнёс я. — Из-за чего ты покраснел?.. Принцесса пододвинулась ближе, заглядывая мне в глаза. Внезапно в её взгляде застыло удивление, почти подозрение и она осторожно повела коленом. Кажется я забыл как дышать и говорить. В моей голове роились много мыслей, но все они были об одном — мне не жить! Я уже представлял как я, пристыженный, выхожу на эшафот, или того хуже — виселицу и объявляют причину моей казни. По толпе прокатиться куча громких смешков, а мои имя и фамилия останутся в народе как самого настоящего извращенца обольстившегося на принцессу. Она резко отстраняется, возмущённо пискнув, её глаза округляются, а дыхание перехватывает. — Да как ты мог..! — чуть ли не закричала Риллиан, её лицо озарилось густым стыдливым румянцем, она запахнула мой камзол крепче. Однако вскоре остановилась, призадумавшись, словно прокручивая этот момент в голове. — неужели это всё из-за меня?.. — внезапно её глубоко отчаянное лицо озарилось загадочной улыбкой. Словно она почувствовала собственную важность. Будто то было неким безмолвным подтверждением каких-то её личных переживаний. — Извините, я не хотел! — только и смог испуганно выдавить я, увидев, что госпожа сменила гнев на милость. — Тише, — она прислонила палец к моим губам. — не беспокойся, принимаю за комплимент. — она застенчиво рассмеялась, будто бы ей подобное было лестно, что действительно сбивало меня с толку. — Спасибо… наверное. Нужно выбираться отсюда. Я хотел как можно скорее сбежать из этой невыносимо неловкой ситуации и безысходности. Но вдруг чья-то холодная рука поймала моё запястье, остановила. — Стой, Только сейчас посмотрев сестре в лицо, я заметил, что оно так же как и моё — красное. Она слегка откашлялась, колебавшись, но затем твёрдо приподняла голову, заглядывая прямо мне в глаза. — Всё что произошло и произойдёт здесь и сейчас, в этой комнате, ты должен держать в строжайшем секрете и я так и быть забуду тот конфуз, который несомненно в другой ситуации я бы просто так не проигнорировала. — деловито произнесла она. В очередной раз удивляясь её отточенной дикции, я вдруг задумался над фразой «...и произойдёт...» — Знаешь... первого поцелуя у меня так и не было. — Риллиан призадумалась, с глубоко грустной улыбкой. — скажи, Аллен, а ты когда-нибудь целовался? — Нет, — осторожно произнёс я, боясь даже вздохнуть. Подобные вопросы не вызывали ничего кроме подозрений. — А хочешь попробовать? — неожиданно выдала она, выглядя как-то до странного не в себе. Дыхание сбилось, я опешил, не поверив в сказанное. Риллиан медленно обвила мою шею руками, ей даже не приходилось привставать на цыпочки, ведь мы были одного роста. Горячие уста девчонки тягуче-сладко коснулись моих. В груди появилась щемящая нежность. Целоваться она явно не умела, её потуги были неопытными, но не менее пылкими. Поддаваясь ей, я отвечаю, наплевав на всё на этом свете. В голове устало бьётся мысль: «нет! Это неправильно, отстранись!», но она слишком слаба и далека от разума, чтобы воспринимать её всерьёз. Госпожа медленно отстраняется, обдавая мои губы горячим, частым дыханием. В затуманенном сознании всплывает образ ныне покойной Микаэлы, её изумрудные глаза и застенчивая улыбка. Я чувствую себя ещё более виноватым. Что же я наделал... Обняв, она провела кончиками пальцев по моей спине, тем самым вызвав у меня приятную, мелкую дрожь. — Хи-хи, ты такой милый когда смущаешься. — говорит она, поднимая свой взгляд на моё горящее румянцем лицо. Её всегда забавляло когда я смущался, это было её маленькой привычкой. Риллиан провела по моей груди и медленно спустила ладонь вниз. Отодвинув брэ, она коснулась сокровенного места. Ладонь госпожи такая нежная и тёплая. Здравый смысл окончательно угас, давая место туманной пелене. До чего же приятно... я таю в её руках, словно кусочек шоколада. Руки тянутся к её талии, проводят по спине и спускаются к бёдрам. Её тело ещё по-детски неразвито и худо, как у мальчишки, но так притягательно. Мне просто хотелось коснуться её; вопреки кричащему внутри чувству самосохранения, вопреки статусу, вопреки родству. Вопреки, чёрт возьми, всему на свете. Моя ладонь переходит на внутреннюю сторону её бедра. Госпожа дёрнулась, болезненно скривившись, подкосив ноги. Я живо отдёрнул руку, боясь причинить ей ещё больший вред, мгновенно коря себя за собственную импульсивность. На мгновенье всё замерло, словно остановилось во времени. Риллиан повела головой, уткнувшись носом в моё плечо, обдавая жаром сквозь рубашку. — Всё х-хорошо... продолжай, — глухо прошептала она. Я не видел, но готов был поклясться, что на её губах застыла дрожащая улыбка. Позволила?.. Это казалось сном. Дурным нереалистичным сном, вызванным моим воспалённым больным сознанием. Какая же она влажная, какая нетерпеливая, когда набирает темп. Я не могу остановится, она тоже — страсть сжигает изнутри, неподобающая в подобной ситуации страсть. Она часто дышит, почти задыхаясь, совсем тихо обрывисто стонет прямо в моё плечо. Локоть принцессы часто двигается, он мелко дрожит под моей рукой. Оцепенение и внезапно нарастающая тряска по моему телу. «Ах, Риллиан!...~» Вдруг принцесса впилась мне пальцами в плечо и томно простонала. Признаться честно, таких звуков я от неё никогда в своей жизни не слышал. Это казалось почти диким. По телам нещадно проходит сильнейший ток, заставляющий забыть всё на свете, заставляющий видеть слепящие звёзды даже в темнице. — П-принцесса, — тихо начал я, не зная куда себя деть от смущения. — что это было? — Шшш... — Госпожа прижимает палец к моим губам, поднимая голову, её щёки опалены жаром. — сейчас нам и вправду пора выбираться. «В какой момент что-то пошло не так? Почему я поддался её ласкам?» — изумился я, смотря вслед принцессе, чувствуя себя до ужаса виноватым. — «ох, Риллиан, моя дорогая сестра. Если бы ты знала, что мы близнецы — случилось бы нечто подобное?»***
Измотанные и удовлетворённые стражи забыли закрыть дверь. Как и ожидалось. Тихо прокравшись по лестнице ведущей из подвала, я осторожно осмотрелся, на секунду задержав обеспокоенный взгляд на идущей рядом Риллиан. Пройдя по длинному коридору и едва ли не заблудившись в чужом особняке, мы вышли к главному входу. Внезапно за спиной послышался чьи-то шлепки обуви о мраморный пол. Как ошпаренные, мы проскочили меж изнемождённой охраны прямо на улицу. Если прямо сейчас заметят, что заключённые сбежали — живыми отсюда мы не выберемся. Вдруг я вспомнил о высоком чугунном заборе, с пиками на верхушках. Пройдя вплотную под утренним мраком невзошедшего солнца, я понял, что врата его были прочно закрыты на тяжёлый железный замок, а ручки обвязаны цепью. — Кажется это конец, — тихо прошептал я. — Да постой отчаиваться, может где-то есть расщелина или... — она осторожно провела ладонью по влажным от росы прутьям тяжёлых ворот и медленно подняла взгляд на последующие. — какой славный орнамент из прутьев на воротах, — заговорщески произнесла она. Подняв взгляд, я понял о чём говорит госпожа: прутья шли горизонтально с небольшими интервалами, образуя пустыми выемками рисунок, что натолкнуло меня на самую светлую идею в данный момент. Поставив одну ногу на прут, я подскочил и зацепившись пальцами, удостоверился, что по этому забору можно взобраться как по лестнице. Проскочив в опасной близости с острыми пиками, я перекинул сначала одну, а затем и вторую ногу через верхушку ворот. Спустя какое-то время я почувствовал ногами твёрдую землю и неописуемое чувство свободы. Следом за мной через верх с трудом смогла перебраться дрожащая от холода и боли принцесса. Подхватив обессиленную Риллиан, едва ли не поскользнувшиеся на последних прутьях в единственной уцелевшей вещи — лимонных туфлях, придерживая, я поставил её на траву. Влага на траве быстро оплела леденеющие лодыжки принцессы, заставляя её дрожать ещё больше. Метнув взгляд, я понял, что карета на которой мы приехали — пустовала, стоя совсем не на том месте, где её оставили. Рядом с каретой одиноко стояли две лошади. Кучера совсем нигде не видно. Нужно скорее седлать коня и ехать отсюда куда подальше, пока за нами не появился хвост! Отстегнув крепление от сбруи лошадей, я помог принцессе взобраться на спину одного из животных. Оперевшись ногой о край кареты, я сам взобрался на коня и сев спереди Риллиан, потянул уздечку. Сначала животное немного упрямилось, но поддавшись натиску, поскакало вперёд — через густой лес, по единственной тропинке по которой мы сюда и добирались. В ушах засвистел холодной ветер, когда конь начал набирать скорость, а сзади за талию меня всё цепче хватала госпожа, опасаясь упасть. — Так ты умеешь ездить на лошади? — донеслись до меня ехидные слова сквозь свист ветра. — Долгая история, — протянул я, вспомнив ту маленькую ложь на берегу безымянного пляжа. Всю поездку Риллиан вела себя необычно. Томно вздыхала, хихикала, крепче прижимаясь к моей спине. Раньше у неё было такое настроение, когда она получала весточки от принца Кайла. Она прямо расцветала на глазах, когда дворецкий приносил ей очередное письмо от её объекта воздыхания. По крайней мере так было, пока переписка не оборвалась на громких словах, которые она восприняла очень остро. Преодолев лес и подъехав к столице, мы смогли достигнуть ворот дворца, где на пороге нас встретила стража, а затем и ошеломлённый дворецкий. Казалось впервые в жизни ужаснувшись, Мариам отвела принцессу в покои, а меня встретили с расспросами только-только разбуженные слуги дворца. Они пытались выудить у меня информацию о том, что случилось, Нэй особенно рьяно горела узнать, но я отвечал кратко и лаконично: «это была ловушка». Когда на горизонте появились первые лучи солнца, госпожа подняла дебош по-поводу особняка Фибса. Не успело поместье проснуться, как к воротам пожаловала королевская стража. Лорда и всех охранников задержали по приказу принцессы Риллиан. Оказалось, что кучера убили на месте, его тело нашли неподалёку от поместья. Вскоре особняк и все земли забрали в государственное распоряжение, слуг распустили, у лорда забрали все привилегии, а заложников ждала совершенно не завидная судьба от коварной госпожи и рук палача. Теперь я провожу всё свободное время с госпожой и она кажется очень счастлива. А раз счастлива она, значит и я тоже. Хоть теперь я и имею немного больше чем было влияния над принцессой, однако она наотрез отказывается останавливать геноцид, что удручает. Теперь будучи ближе с Риллиан, я всё-таки понимаю, что питаю к ней очень неоднозначные чувства, которые возможно в будущем смогу назвать нечто большим чем просто привязанностью. Но не буду загадывать, ведь я даже боюсь представить, что может ещё произойти на следующий день с этой страшной войной.