Длинная дорога

      Погода сегодня выдалась тёплая и солнечная, ароматы только что распустившихся весенних бутонов, окутывали и дурманили. Кристиан сидел в тени на веранде, уткнувшись взглядом в одну из клумб, любовно облагороженную мадам Рокье. Яркая бабочка села ему на скрюченную артритом руку и, потоптавшись пару секунд, улетела на пёстрый цветок. За долгие годы жизни в браке Кристиан так и не выучил все названия цветов, которые выращивала жена. Ему это казалось глупым, но ей нравилось устраивать цветник на заднем дворе.       Сегодня у Кристиана Рокье был день рождения. Ему исполнилось шестьдесят. Время то тянулось изнуряюще медленно, то неслось галопом, и только отдельные кадры жизни мелькали как в киноплёнке. Ему почти не было стыдно за прожитую жизнь: у него были жена, двое детей и даже внук. Но в каждый день рождения Кристиану становилось невыносимо грустно, и вспоминалась она. Сумасбродная американка, которая навсегда осталась в памяти как одно из самых ярких событий жизни. В этот день сорок лет назад она пропала. Растворилась на просторах вселенной, как будто никогда и не существовала. Чувство вины за долгие годы притупилось, но до конца никогда не уходило.       — Кристиан, иди скорее завтракать! — позвала жена. — Скоро Венсан с Катрин и Филиппом приедут. Клеменс опоздает — их рейс задержали в Лондоне, кажется, был густой туман.       — Иду-иду. Клеменс, как всегда, не может вовремя приехать, — ворчливо заметил Кристиан, вставая с удобного кресла.       — Дорогой, ты бы хоть в собственный день рождения ворчал поменьше, — сказала мадам Рокье, накладывая мужу в тарелку еду.       — Половина грейпфрута и варёный шпинат — это весь завтрак? — недовольно спросил мужчина.       — Но ты же знаешь, что при артрите надо соблюдать диету, и, потом, здесь ещё нежирный творог с персиками.       — Но я хочу яичницу с беконом!       — Не капризничай. Могу сделать омлет на пару, будешь?       — Нет! Женщина, ты меня раньше времени в гроб загонишь, — ворчал Кристиан, поглощая полезный завтрак.       — Всего лишь забочусь о твоём здоровье. — Женщина повернулась к плите, чтобы налить мужу зелёный чай и не увидела, как Кристиан показал язык.       Со двора послышался шум двигателя и мягкий шорох шин, затормозивших у дома. Кристиан без труда угадал, что это приехал сын с семьёй. Такой же скучный и правильный, как мать. В свои тридцать три года Венсан Рокье получил должность заместителя директора одного из крупнейших банков Франции, женился на выгодной и статусной невесте — дочери директора энергетической компании — такой же скучной и правильной девушке по имени Катрин. Оба были как под копирку, даже причёски похожие носили. Иногда Кристиан удивлялся: как у него мог появиться такой сын? Впрочем, он его любил, хоть они и не были похожи. Зато внук у него был что надо! Кристиан обожал этого пятилетнего «почемучку». Филипп ему отчаянно напоминал самого себя. Был в нём неподдельный интерес ко всему на свете, яркое воображение и живой ум.       Кристиан в своей ворчливой манере принял поздравления от сына и невестки, не упустив возможности подколоть Венсана его идеально отглаженным костюмом, даже с дороги вылизанными до блеска ботинками. Тому оставалось только закатывать глаза и переглядываться с женой.       К обеду прикатила Клеменс, как обычно растрёпанная, не в пример брату, который осуждающе покосился на неё. На удивление она была довольно высокой девушкой, с длинной копной роскошных чёрных волос и тёмно-карими глазами. С дочерью у Кристиана было гораздо больше общего. Клеменс увлекалась музыкой, но так как природа не наградила её слухом и голосом, устроилась в звукозаписывающую студию, начав с ассистента продюсера, и «доросла» до пиар-менеджера. И всё равно Кристиан ворчал на неё.       — Зачем надевать юбку, если она всё равно ничего не прикрывает? — недовольно бурчал он, глядя на обнаженные ноги дочери. — Всякие извращенцы пялиться будут.       — Ох, папа, ты в своём репертуаре! — Рассмеялась Клеменс. — Ворчишь, что я одеваюсь слишком вызывающе, Венсан — слишком скучно. Ты бы уже определился.       — Можно что-то посередине, — фыркнул Кристиан. — Софи, не пора ли обедать?       — Дай Клеменс хотя бы передохнуть с дороги, — сказала мадам Рокье.       — С таким завтраком, какой был у меня, скоро я передохну.       — Отец, тебе надо заботиться о здоровье, — нравоучительным тоном вставил Венсан.       — А тебе надо хотя бы иногда выползать из своего кокона правильности, — огрызнулся Кристиан.       — Перестаньте собачиться! — прикрикнула Софи.       Кристиан хотел было возразить, но из его кабинета послышался шум и звук падающего предмета. Филипп! Они так увлеклись переругиванием, что совсем забыли о непоседливом мальчугане. Все бросились в кабинет.       Посреди комнаты стоял Филипп, по щекам которого катились крупные слезинки, а позади него на полу валялась упавшая книжная полка. Катрин кинулась к малышу.       — Как ты, сыночек? Ничего не ушиб? — с беспокойством спросила она, обнимая сына.       — Я не специально, — жалобно протянул Филипп. — Она сама упала. Я только хотел посмотреть картинки.       — Ничего страшного, — сказал Кристиан, подходя к внуку. — Сам-то как?       — Нормально, только испугался. — На щеках ребёнка всё ещё блестели дорожки слёз.       Пока остальные члены семьи успокаивали Филиппа, Софи подошла к упавшей полке — оценить ущерб, тем более, все убедились, что с мальчиком всё хорошо. Полка раскололась на несколько частей: что-то валялось тут же, часть — под столом, некоторые книги раскрылись, и из одной из них выпали фотографии. Софи нагнулась, чтобы поднять, но, разглядев изображение, резко выпрямилась. Со снимков, смеясь и улыбаясь, глядела Джоанна образца сорокалетней давности. Такая же весёлая и задорная, какой она была в их воспоминаниях. Софи больно уколола эта находка. Она давно считала, что Кристиан забыл эту американку, ведь прошло сорок лет! Из которых они с Кристианом были женаты тридцать пять. Женщина кивнула Кристиану на валявшиеся фото и с немым укором вышла из кабинета.       — Дедушка, а что это за фотографии? — заинтересованно спросил Филипп, глядя на снимки. — Ой, они такие старые!       — Им без малого сорок лет — настоящий антиквариат, — произнёс Кристиан, поднимая фото. — На них запечатлена одна девушка, она… В общем, это долгая история.       — Расскажи, дедушка!       — Давай вечером, Филипп. Бабушка приготовила вкусный обед, и нам всем не помешает подкрепиться.       Вся семья уселась за праздничный стол, собираясь отметить день рождения Кристиана. Софи приготовила любимые блюда мужа, с некоторой корректировкой согласно диеты, но всё же он был доволен, что, по крайней мере, на столе оказалась не отварная куриная грудка с брокколи или шпинатом. Сегодня был даже торт, конечно, не обожаемый шоколадный, а лёгкий — муссовый с фруктами.       — Боже, мама, ты всё ещё готовишь сама! — Закатила глаза Клеменс. — В наше-то время, когда абсолютно всё можно заказать на дом.       — Я люблю готовить, дочка, тем более, так я спокойнее за то, что ест отец, — спокойно ответила Софи.       — Она боится, что, оставив меня без присмотра, я закажу говяжий стейк или хрустящие куриные крылышки. — Слегка подколол жену Кристиан.       — Дедушка, а почему тебе нельзя куриные крылышки? — спросил Филипп, отправляя кусочек торта в рот.       — Потому что я старый и дряхлый, по крайней мере, мой врач так считает. — Рассмеялся Кристиан.       День плавно перетёк в тихий семейный вечер. У Кристиана снова разболелись кисти рук, да так, что ему пришлось выпить таблетку обезболивающего. В последнее время руки болели всё чаще, а ломота усиливалась до такой степени, что иногда он мог полночи не спать. В это время он много думал о прошлом, настоящем и будущем. Вроде всё было хорошо, но… Кристиан всё чаще вспоминал тот страшный день, по иронии судьбы выпавший на его день рождения.       — Пожалуй, пойду лягу, — сказал он, вставая с дивана.       — Ты плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Венсан.       — Всё нормально, просто устал.       — Дедушка, а история? — спросил Филипп. — Ты обещал рассказать про фотографии.       Он обожал дедушкины рассказы про фантастические миры и странных людей, у которых всё всегда складывалось необычно.       — Филипп, дедушка устал и хочет лечь, может быть, завтра расскажет… — начала было Катрин, но Кристиан прервал её:       — Не такая уж я и развалина. Пошли, Фил, расскажу историю, но только если ты прямо сейчас умоешься и почистишь зубы.       — Ура! — крикнул мальчик и понёсся в ванную, за ним едва ли не вприпрыжку понеслась Катрин.       Кристан встал, с трудом сдержав стон от боли в кистях. Он отправился в свою ванную, решив, что сейчас не повредит душ, а после поведает внуку про фото. Нет, не о самой любовной истории, а об одном странном и загадочном эпизоде, о котором он никогда никому не рассказывал. Может быть, стоило? Вдруг бы это помогло? Только в глубине души Кристиан знал точно — это ничего бы не изменило.       — Надеюсь, ты не собираешься рассказывать родному внуку о своих похождениях? — спросила Софи, вошедшая в комнату вслед за мужем.       — Нет, с чего ты взяла?       — Ты до сих пор хранишь её фотографии… — В голосе женщины сквозила обида. — Прошло сорок лет, неужели эта история никогда…       — Сколько бы лет ни прошло! — перебил её Кристиан. — Давай не будем это обсуждать.       — Она давно умерла, Кристиан, — тихо произнесла Софи.       — Этого никто не знает наверняка! Если ты помнишь, тело так и не нашли!       — Будь реалистом…       — Пойду уложу Филиппа, — на ходу бросил Кристиан.       Разозлившись на Софи, он так и не принял душ, решив оставить на потом. Какого чёрта она завела этот разговор?! Ведь то, что произошло тогда, её не касалось, да и никого, кроме него и Джоанны. На самом деле его злило, что Софи, скорее всего, была права: Джоанны давно не было в живых; но сердце отказывалось в это верить даже сорок лет спустя.       Филипп после водных процедур, переодетый в новенькую пижаму с самолётиками, лежал в кровати и с нетерпением ждал дедушку. Кристиан сел рядом и, взъерошив чёрные волосы внука, поправил одеяло. Обезболивающее наконец-то подействовало.       — Девушку с фотографии зовут Джоанна. Она — американка, мы когда-то учились в одном университете, — начал рассказ Кристиан.       Он как будто снова окунулся в далёкий тысяча девятьсот девяносто второй. Вот он с Николя, Этьеном и Жозе репетировали в гараже, мечтая стать рок-звёздами, а вот и их девушки: Элен, Кати, Бенедикт и Джоанна. «Джоанна… Куда же ты всё-таки пропала?»       — У неё была необычная машина. Вернее, с виду совершенно простая: жёлтый «Жук». Джоанна называла её «Титина».       — Разве у машин бывают имена? — удивился Филипп.       — У этой — было. — Улыбнулся Кристиан. — Нам тоже казалось это странным, впрочем, не только это. Джоанна выжимала из неё поистине нереальные скорости, гоняя по Парижу и особенно предместьям. Иногда я ездил с ней и втайне молился, чтобы мы не разбились, но знаешь, что удивительно? «Титина» была словно заговорённая и никогда не попадала даже в мелкие аварии, хотя Джоанна лихачила на ней будь здоров.       — А её не останавливала полиция?       — Пару раз, но Джоанна феноменальным обаянием и обворожительной улыбкой умудрялась избегать штрафов.       — Папа говорит, что дорожная полиция зверствует, — вставил Филипп.       — Просто твой папа не умеет так улыбаться, как это делала Джоанна. — Засмеялся Кристиан. — Это только начало истории. Как я уже говорил — она обожала гонять по предместьям, особенно ночью и рано утром. Иногда я ездил с ней, но почти всегда спал, пока она вела машину.       Кристиан не стал уточнять цель этих поездок. Филипп был ещё слишком мал для эротических рассказов. Впрочем, он вообще никому не рассказывал, как они занимались любовью в крошечных гостиницах, иногда где-нибудь в поле и несколько раз — в машине, во время таких вот поездок. Самое удивительное, что в машине она была совсем другой: более страстной, подчас даже слишком. Пару раз Джоанна оставляла на его теле следы: царапины, засосы и даже укусы. Ему это не всегда нравилось, потому что было откровенно больно.       — Но однажды во время возвращения в Париж я проснулся, — продолжил Кристиан. — Было около четырёх утра. Светало, но как-то необычно. Ты видел рассветы, Фил?       — Конечно, — кивнул мальчик.       — Какого они цвета?       — Золотисто-жёлтые       — Именно. Но в то утро он был другим. Как я уже говорил: я всегда спал во время таких поездок, но в тот раз меня как будто что-то толкнуло в бок, и я проснулся. И не поверил глазам. Мы мчались со скоростью гоночного болида «Формулы-1» и даже быстрее, но «Жук» не мог выдавать такой скорости при всём желании. Стрелка спидометра была плотно прижата к конечной отметке. Я хотел спросить Джоанну, как она умудрялась так гнать? Да и вообще, это опасно — нестись на запредельной скорости даже по пустынной дороге. Но стоило только взглянуть на неё, как у меня язык прилип к нёбу. — Кристиан замолчал, вспомнив тот день необычно ярко.       — А что было дальше? — с нетерпением спросил Филипп.       — Дальше? — Мужчина как будто очнулся ото сна. — Я увидел, что сидящая за рулём девушка изменилась. Её и без того атласная кожа стала совсем алебастрово-белой, а глаза, в которых всегда бесновались чертята, горели сапфировым цветом, полные безумия и страстью к дороге. Завиток блестящих волос выбился из-под банданы, прилип к щеке чужеродным элементом, но отливал нереальным цветом золота и стали одновременно. Дыхание Джоанны было едва различимым. Тогда я посмотрел на дорогу, по которой мы неслись, и не увидел её. Под колесами сияла небесная голубизна, а в глаза бил рассвет, но не золотистый, а розово-стальной. Неожиданно в окна машины полетели зелёные лепестки неизвестных мне цветов, как будто облетала сакура, но это точно была не она. Я на пару секунд прикрыл глаза, а когда открыл — Джоанна снизила скорость. Мы всё равно ехали очень быстро, только теперь — по лесной дороге, по крайней мере, окружающие деревья походили на лес. Асфальт же был лоснящимся, как шкура мокрого тюленя, и как будто пульсировал. Ни до, ни после мне не приходилось ездить по такой, да и вообще бывать в подобных местах. Где-то рядом закричала птица, а по губам Джоанны скользнула улыбка. Она наконец-то посмотрела на меня сапфировыми глазами. В них читался азарт… И нежность…       Кристиан прервал рассказ и, прикрыв глаза, как будто снова очутился в том дне. Джоанна казалась ещё красивее чем обычно. Ему нестерпимо хотелось её поцеловать, но она только серебристо рассмеялась и пригрозила пальчиком. Это была одновременно его и не его Джоанна. Кем же она была? На этот вопрос не было ответа.       — Что-то ударилось о капот машины. Я хотел попросить Джоанну остановиться и просмотреть, что это было, но она, как будто читая мысли, замотала головой и прошептала: «Здесь нельзя останавливаться. Никогда. Тебе нужно поспать, мой любимый Кри-Кри». Мои веки резко отяжелели, и через секунду я отключился. Проснулся уже на подъезде к Парижу. Джоанна выглядела как обычно, только всё время смеялась и спрашивала, хорошо ли я выспался?       Кристиан умолчал, что перед тем, как он уснул, девушка сильно сжала его подбородок, пообещав неземную ночь в следующий приезд.       — Ты спросил её о том, где вы были?       — Спросил, — усмехнулся Кристиан. — Но она уверила, что я не просыпался до самого Парижа, что это — всего лишь красочный сон после двух бутылок пива. Я в это верил долгое время, но на мой двадцатый день рождения мы поссорились.       Кристиан замолчал, погружаясь в воспоминание юности. Джоанна как обычно хохмила и зацеловывала «любимого Кри-Кри», обещая на каникулы увезти его в Техас. Зато у Кристиана не было никакого настроения и шумное, эксцентричное поведение девушки раздражало. Обычно он мог поворчать, но всё равно обожал её до кончиков ногтей, а тогда будто что-то произошло.       Они встретились в гараже до прихода парней. Джоанна как обычно кинулась обнимать и целовать Кристиана, но парень жёстко отстранил её от себя. На вопрос «В чём дело? Ведь здесь же никого нет», грубо ответил, что она достала своим поведением, душными объятиями и вообще он устал от бесконечной эксцентрики. «Про выходные на море можешь забыть!» Джоанна побледнела, нижняя губа задрожала от обиды, и она, швырнув ему в лицо подарок, выскочила из гаража, сказав всего одну фразу, которая застряла в голове на долгие годы. «Когда прозреешь, только тогда увидишь меня вновь». Это последнее, что он от неё услышал. Вечером того же дня девушка села в свою «Титину» и, под предлогом развеяться, уехала. Больше её никто не видел. Джоанна пропала. Многие месяцы поисков ни к чему не привели. Она слово растворилась на просторах вселенной вместе со своей несуразной машиной, которая выдавала фантастические скорости. Много позже её объявили умершей, хотя тело так и не нашли. Ни тела, ни машины, ничего…       Кристиан погрузился в личный ад. Пил почти каждый день. Некоторые дни и даже месяцы просто выпали из памяти, но тот роковой день забыть так и не удалось. Ещё до пропажи Джоанны парень порывался позвонить ей или прийти к девочкам в общежитие, но глупая гордость не позволяла этого сделать. После того, как Джоанна швырнула в него подарок, он развернул упаковку, в которой оказалась коробочка с сапфировым перстнем. Какие бы тяжёлые дни у него ни были, он никогда не расставался с ним. Даже сейчас он плотно сидел на артритном безымянном пальце.       — Дедушка, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Филипп.       — Да-да. — Вынырнул из воспоминаний Кристиан.       — Это был всего лишь сон? Ну та странная дорога и рассвет неестественных цветов.       — Нет, это не было сном. Однажды Джоанна уехала покататься по предместьям. — Кристиан решил не рассказывать, как обидел девушку. Фил был слишком мал для этого. — Но обратно не вернулась. Её долго искали, но так и не нашли. В один из таких дней я взял машину отца и тоже поехал поиски. Колесил весь день, вечер и ночь, а под утро произошло кое-что странное. Машина разогналась до двухсот километров час. Вообще-то она никогда не развивала такую скорость, а тут… Я увидел отблески того розово-стального рассвета. Прибавил газу, но неожиданно двигатель зафыркал и остановился. Отблески моментально пропали. Я вылез из машины злой как чёрт и пнул колесо, и тут же заметил всего один зелёный лепесток того неизвестного цветка. Я наклонился и поднял его с дороги. Он был похож на кусочек медузы, только пульсирующий. Через мгновение пульсация прекратилась. Лепесток пожух прямо на глазах, весь скукожился и покрылся мелкими трещинками. Тогда-то я и понял, что всё было реальностью, а вовсе не сном, как меня пыталась уверить Джоанна.       — Но что это могло быть? Другой мир? Джоанна теперь там? Почему она не вернулась?       — Возможно. Не знаю, почему не вернулась. Возможно, ей там лучше? А, может быть, она и не была из нашего мира?       — Ты не пытался ещё раз попасть туда? — с неприкрытым любопытством спросил Филипп.       — Несколько раз, но та дорога мне больше не открывалась, — с грустью сказал Кристиан.       — А если мы с тобой как-нибудь попробуем её отыскать? Вдруг откроется? — Глаза мальчика загорелись. На секунду Кристиану даже показалось, что это были глаза Джоанны.       — Боюсь, что она нам не откроется… Вот такая история о девушке с фотографии. Ладно, тебе уже давно пора спать, а то родители будут ругаться. — Кристиан поправил одеяло и, поцеловав внука в лоб, пожелал спокойной ночи.       Мужчина вышел из комнаты и вместо спальни отправился на веранду в саду. Стояла тихая ночь. На небе была полная яркая луна. Её холодный свет озарял лишь немногие клумбы. Сегодня Кристиан снова растревожил душу воспоминаниями о Джоанне. Он давно научился жить с мыслью, что её больше не было, но как и прежде безумно хотел увидеть сумасбродную техасску хотя бы ещё один раз. В искорёженные болезнью руки вернулась ломота. У него не было сил даже сходить за таблеткой. Он ещё долго убаюкивал кисти, пока, наконец, боль чуть-чуть не стихла.       Кристиан задремал в любимом кресле прямо на веранде.       Проснулся, когда уже светало, вот только вместо чистого и прозрачного воздуха наполз туман. Молочно-белый и необычайно плотный. Кристиан удивился и решил вернуться в дом, как вдруг услышал шум двигателя. Не просто двигателя, а очень старого, каких он не слышал уже много лет. Сердце подскочило до самого горла, и он побрёл к калитке. Пока невидимая машина подъезжала всё ближе. Кристиан силился разглядеть — что это такое? Но в глубине души знал, что это или, вернее, кто.       Жёлтый «Жук», тихо шурша колёсами, остановился напротив Кристиана. Дверь открылась. Он чуть было не забыл как дышать. Это была она! Джоанна! Но ничуть не изменилась… Перед ним стояла девушка двадцати лет с сияющими глазами и волосами чуть-чуть длиннее, чем они были в день ссоры, а вот одежда была та же самая: пёстрая рубашка в клеточку, чёрные леггинсы.       — Джоанна… — только и смог произнести ошарашенный Кристиан.       — Ты постарел. — Девушка провела рукой по его щеке и улыбнулась, а в глазах заблестели слёзы.       — Сорок лет прошло, но ты совсем не изменилась! Наверное, я сплю. Скоро войдёт Софи, и ты снова исчезнешь, как тогда…       — Я реальна, Кристиан. — Она коснулась его искорёженной руки.       И он обнаружил, что, как только Джоанна коснулась кисти, воспалённые суставы перестали болеть, а рука стала выглядеть по-другому. Моложе. Так не бывает! В его голове роились миллионы вопросов, которые он не решался задать. Начиная с «Где она пропадала все эти годы?» И заканчивая тем, почему до сих пор она так молода и как вообще его нашла?       — Идём. — Девушка потянула мужчину к машине. — Нам нужно нагонять время.       — Я люблю тебя, — прошептал потрясенный Кристиан. — Несмотря на годы, несмотря ни на что…       — Я знаю. — Она мягко улыбнулась и подтолкнула любимого Кри-Кри к машине.       Он безропотно сел в салон «Титины», взглянул в зеркало и с трудом подавил крик. Словно время повернуло вспять, и он сбросил лет пять или даже семь. И руки… Они совсем не болели, а ведь в последнее время ныли всё время, а таблетки лишь временно приглушали ломоту, но до конца она никуда не уходила. Сапфировый перстень вспыхнул ярким искрящимся блеском.       Джоанна села рядом, долго вглядываясь в его лицо, словно не могла насмотреться. Её взгляд почти не изменился, может, стал чуть нежнее.       — Ведь так не бывает, правда? — спросил он, касаясь тёплой щеки Джоанны.       — Правда, но такое случается. Нам пора, мой любимый Кри-Кри.       — Я до сих пор твой любимый Кри-Кри?       — Всегда. — Она улыбнулась и едва коснулась его губ.       Девушка завела мотор «Титины», и они медленно въехали в самую глубь тумана, оставляя позади дом и семью Кристиана. Стоило только машине скрыться за поворотом, как туман рассеялся, не оставляя и намёка на его присутствие. Золотистый рассвет озарил улицу, а обитатели дома Рокье должны были вот-вот проснуться.