Ночной звонок

      На двери по-прежнему висела деревянная табличка: «Требуется официантка». Когда Вито вернулся в бар, Генри уже доедал остывающий стейк. Под вечер народу в «У Фредди» заметно прибавилось: все столики вокруг были заняты, а за барной стойкой два подвыпивших джентльмена, поливая друг друга благим итальянским матом, успели подраться за последний свободный стул. В конце концов разбитая о голову бутылка шампанского закончила войну. Войну без победителя. Хозяин заведения, угрюмый мужчина в возрасте, не терпел подобных выходок и без промедления выставил драчунов на мороз с одним-единственным пакетиком льда. Скалетта, завидев разборки, лишь пожал плечами и как ни в чём не бывало поднялся по лестнице на второй этаж. — Ну, и как успехи? — по привычке спросил Генри, хотя довольная улыбка соучастника без слов выдавала результат. — Раз плюнуть! С утра они будут в шоке, — Вито небрежно бросил талоны на стол и, приземлившись напротив, достал сигарету, закурил.       Цель действительно оправдала средства, но настолько изматывающей и рисковой операции он не переживал со времён службы в десантном полку. Глупая смерть в перестрелке на задворках Хантерс-Поинта представлялась ему более героической кончиной, чем повторный арест, лишение всех наград и вечность за решёткой. Вито не хотелось даже думать, как на это отреагировали бы родные, мама и Франческа, как ему пришлось бы жить в серых застенках, зная, что его семью продолжают терроризировать беспринципные амбалы-коллекторы. — Вижу, Джо умеет выбирать. Хорошо, — Томасино отвлёкся от трапезы и принялся рассматривать украденное. Вдруг присущее ему спокойствие сменилось откровенным удивлением: — Матерь божья! — Что? Что-то не так? — встрепенувшись, протараторил Вито. Пепел с его сигареты едва не оказался в чужой тарелке. — Это ж сколько федеральных агентств ты за ночь обчистил? — мафиози ещё раз присмотрелся к талончикам, не в силах поверить своему счастью. — Тут добра на двадцать восемь тысяч галлонов, если не больше! Ещё и свежие.       Едва различимый в шуме бара-ресторана выдох облегчения: первое серьёзное задание прошло успешно. А двойной улов только подстрекал новоиспечённого гангстера на порыв самоуверенности. — Ну, я действовал наверняка. Взял всё, что гвоздями не прибито, и вынес через окно, — в новом затяге уже не ощущалось напряжения.       Пришла очередь Генри: — Слушай, Вито, я ценю твои старания, — он отставил блюдо в сторону и свёл пальцы, устремив взгляд на собеседника, — по уговору я должен тебе шесть сотен, но, раз ты принёс больше, значит, и заслуживаешь заметно больше. Я обсужу это с боссом. Придётся подождать пару дней.       И Вито не стал бы спорить, если бы не одно значительное «но»: на отработку отцовского долга осталось меньше недели. В понедельник снова нагрянут коллекторы, и в этот раз парой ушибов уже не отделаться. Если их работодатель хоть немного сообразителен, то вышлет или ребят покрепче, или с «томмиганами». Деньги нужны были как можно быстрее, в идеале к пятнице: на выходных контора может и не работать, как это принято у некоторых заведений в Эмпайр-Бэй. В юноше воспрянула решительность: — Супер! Всеми руками за, но, может, свои шестьсот я прямо сейчас заберу? — Но-но, придержи коней! — остановил его порыв Генри. — Ваша с Джо зарплата будет завтра после полудня, на этом же месте. Там и получишь аванс. А пока можешь идти, — он придвинул остатки стейка. — Если не хочешь остаться и поужинать, конечно. — Было бы, на что, — Скалетта резко поднялся из-за стола, в его груди воспылала досада. — Пойду я. — Тогда до завтра. И, Вито, — он сделал паузу и едва заметно улыбнулся. — Нашей семье нужны такие парни, как ты.       Не придав его словам особого значения, Вито быстрым шагом спустился на первый этаж и поспешил покинуть бар. Афера с талонами всё больше казалась ему дешёвым разводом, от влиятельных людей. И всё же его смутила чрезмерная дружелюбность Генри: будь это действительно подстава, тот избавился бы от новобранца, как только талончики угодили к нему в руки, и уж точно не предложил поужинать вместе.       Стрелка часов приближалась к одиннадцати — время возвращаться домой, улечься на любимую тахту и с бутылкой холодного «Штольца» ждать новый день. Догорающий бычок отправился в урну у двери, а без минуты мафиози — к своей машине. Сливающийся с белоснежными улицами Jefferson Provincial завёлся с полуоборота и, пропустив пару скоростных легковушек, выехал с парковочного места в сторону пересечения Маленькой Италии с хайвеем. Всего за одну заунывную песню на радио «Классика Эмпайр» Скалетта добрался до гаража.       Оставив машину внутри, он на автомате поднялся на этаж. Щелчок дверного замка — Джо никогда не запирал на два оборота. Несмотря на включённый свет в прихожей, квартира встретила безмолвием. Вито прошёл в кухню и небрежно отправил верхнюю одежду на стул. В одной руке появилась новая сигарета, в другой — родная зажигалка. Единственный действенный способ обуздать напряжение и как следует подумать, что делать дальше. Вито понимал, что, несмотря на щедрое гостеприимство лучшего друга, вечно жить за чужой счёт нельзя. Чем это лучше жизни с матерью и сестрой? Снова встал вопрос денег: возвращение долга оставит без гроша в кармане, а честно заработать можно разве что пристрастие к бутылке и сломанный хребет. Отцовских рассказов и одного дня в порту хватило, чтобы это уяснить.       Сомнения и настороженность сменились пониманием: игра стоит свеч. Один раз довериться Генри — и жизнь преобразится. Даже если он надует, Джо всегда подкинет новую работёнку. С глухим свистом подул леденящий ветер, заставивший мужчину встрепенуться. Сигаретный пепел вперемешку с горсткой снега оказался на подоконнике. Раскалённый, всё ещё сияющий табак за считанные мгновения утопал в снегу и угасал, смешиваясь с ледяными кристаллами. Аккуратно, чтобы не обжечься, Вито собрал эту мешанку в ладонь, бросил на очередной порыв метели и закрыл окно. Протяжный зевок — день выдался не из лёгких. После таких не помогает даже холодное пиво, только крепкий сон. Дымящийся окурок приземлился в новенькую пепельницу с выгравированным изречением: «Per aspera ad astra». Щелчок выключателя и скрип родной тахты. Закутавшись в клетчатый плед, Скалетта ещё немного пролежал в размышлениях о работе и, наконец, сомкнул глаза.       Но поспать не вышло: пронзительный звон телефона из прихожей заставил вернуться в реальный мир. Кто бы ни звонил, он был настойчив — аппарат разрывался три минуты подряд, прежде чем Вито сподобился подняться и взять трубку. Несмотря на подпорченное настроение, силы на одну издёвку нашлись: — Вы позвонили Джо Барбаро, но сделали это без уважения, — начал Вито, всё больше переходя на крик. — Вы даже не посмотрели, который, мать вашу, час.       Хриплый мужской голос по ту сторону кабеля не дрогнул: — Э, алло? С кем я разговариваю? Можно мне поговорить с Джо?       Тяжёлый вздох. Бросить трубку, улечься на тахту и забыть случившееся как страшный сон было бы проще, но Скалетта пошёл до конца и назвался: — Джо нет дома, я его друг, Вито, — произнёс он более спокойным тоном. — Кто вы? — Вито? Тот самый герой войны? Джо мно-о-ого про тебя рассказывал, парень, — повеселел мужчина и наконец представился: — меня зовут Чарли Лопес. Я заведую автомастерской в Маленькой Италии. Пару дней назад вы пригоняли к нам кремовый Jefferson.       Скалетта по привычке напрягся. Рекомендации лучшего друга до войны сводили его с откровенными отморозками даже по меркам насквозь прогнившего Эмпайр-Бэй. «Чёрные» риэлтеры, торговцы опиумом — кого среди них только не было, и все как один вызывали у Вито гнев, сдерживаемый лишь острой нуждой в деньгах. «Баблишко не пахнет. Сделаем дело и всё, мы в дамках» — хлопая по плечу, говорил Джо из раза в раз. Последний теневой приятель надоумил ребят ограбить посреди ночи ювелирный магазин и, по словам Джо, забрал долю арестованного Вито себе. Ситуация резко перевернулась лишь в последние год-два: Генри, Джузеппе и даже Майк казались святыми по сравнению с прежними работодателями. — Слушайте, если это по поводу машины, то чек мы выписали и... — Нет-нет, я собирался предложить Джо работёнку за солидные денежки, но, знаешь, раз его нет, думаю, ты сгодишься. Интересует?       Тяжёлый вздох и несколько секунд молчания. История повторялась: долги и ответственность за семью вынуждали соглашаться на что угодно, если за это заплатят трёхзначную сумму. Ни усталость, ни позднее время суток не были причиной не ухватиться за возможность. — Да, само собой. — Вот это настрой, амиго! — воскликнул Чарли и, судя по характерному звуку, сделал затяжку. — Сразу видно, человек дела. Приезжай в мастерскую. Объясню на месте. И это... захвати отмычки.       Совет обратился в предостережение. Последний автоугон едва не свёл Вито в могилу. Свежие воспоминания подталкивали взять с собой столько патронов, сколько влезет во внутренний карман куртки. Свободная рука подвинула верный «Кольт» поближе. — Ладно, сейчас буду, — Скалетта положил трубку, протяжно зевнул и пошёл обратно на кухню одеваться.       Перед отправкой мелькнула мысль заварить кофе, чтобы не клевать носом за рулём, но тут же отпала — вряд ли Чарли будет ждать всю ночь. Найдёт другого исполнителя, и плакали все усилия. Следовало поторопиться. Наспех надев штаны, обувшись и накинув кожанку поверх рубашки, Вито ухватил с вешалки серо-серебристую шляпу — уж очень одиноко висела. Он приготовился было выходить, как по другую сторону двери послышались лязг ключей о пол и поток отборных ругательств. После пары неудачных попыток замок всё же щёлкнул — и в квартиру ввалился полуживой Джо. Волосы всклочены, рубашка нараспашку, ноги едва удерживают вес тела — даже если бы изо рта не разило перегаром в радиусе полмили, Вито догадался, где он провёл этот вечер и с кем. С уст едва не сорвался смешок. «И это ему Чарли хотел поручить задание?». — Как всегда малость перебрал, да? — Ви-и-ито, — протянул Барбаро и расплылся в улыбке. — Ты ч-чего ещё спишь? — Могу спросить тебя о том же. Давай, пошли, — он ухватил друга за руку и повёл к кровати, чтобы тот, не приведи мадонна, не снёс что-нибудь по дороге.       Когда Джо наконец свалился лицом в подушку и, пробормотав что-то невнятное, засопел, Вито погасил в квартире свет, закрыл дверь и направился по лестнице вниз, на улицу, назад в царство суровой и беспощадной зимы.       Во дворе он ненадолго замешкался, стоит ли рисковать вождением в метель и гололедицу. «Может, отстегнуть пару баксов таксисту?» — подумал Вито и пригляделся к дороге, однако не разглядел ни одного автомобиля. Пустота. Даже вездесущие снегоуборочные машины обошли её стороной. Только усиливающийся ветер вернул решимость, едва не стащив шляпу с его головы. Скалетта поёжился от холода и шмыгнул носом — вариантов у него не осталось. Едва заснувший Jefferson Provincial с протяжным рыком мотора пробудился, медленно выкатил из гаража и вскоре снова катил по опустевшим улицам итальянского квартала. Всю дорогу на «Центральном радио Эмпайр» без устали вещал о бомбардировке Дрездена незаменимый Ричард Фоксберри — ещё один герой ночной смены и чуть ли не единственный человек на Земле, чью болтовню Вито мог слушать часами, будь то новости с фронта или очередная реклама сигарет «Лаки Страйк», замаскированная под передачу о пользе курения. Его голос сменился новой песней Сестёр Эндрюс, только когда гаражные ворота автомастерской открылись перед автомобилем.       Jefferson неспешно заехал на эстакаду и опустил стекло со стороны водителя. К нему, протерев грязной тряпкой руки, подошёл молодой автомеханик, тощий паренёк в рабочем комбинезоне и круглых очках. Волосы всклочены, стёкла чуть запотели, пальцы стёрты до мозолей — парень явно работал не покладая рук круглые сутки. Тем не менее оставался приветливым и за полночь: — Как делишки, мистер Скалетта? — бодро начал он, улыбаясь во всё тридцать два зуба. — Вы починиться или...       Но Вито бесцеремонно прервал его: — Мне нужен Чарли. Он здесь? — Сейчас позову его, — паренёк кивнул и тотчас скрылся за ближайшей дверью.       Вернулся он так же быстро, как и ушёл. Вместе с ним к машине вышел мужчина средних лет, одетый в такой же автослесарный костюм, и с трубкой в зубах. — Ты, значит, Вито, — он протянул водителю руку через открытое окно; тот уверенно пожал её, — вижу, ты на своих колёсах. Очень хорошо. Надо съездить в Хилвуд и кое-что забрать для меня. И когда я говорю «забрать», я имею в виду пробраться на частную территорию и выкрасть из гаража одного французского бизнесмена дорогущий седан. Доставишь без повреждений, плачу тысячу баксов, но если поцарапаешь по дороге, увы, амиго, получишь только половину. Así es la vida. — Понятно, — Скалетта поправил шляпу и откинулся на спинку сиденья. — Что за машина? — Это новенький Lassiter Series 69. Подарок для племянника Клементе, — Чарли аккуратно вытащил из кармана комбинезона мятую фотокарточку и протянул исполнителю, — на обратной стороне адрес владельца. И поспеши, а то нам с Томми ещё номера перебивать. — Бессонная ночка, да? Ладно, мне пора, — Вито поднял стекло, аккуратно сдал назад и выехал на заснеженную улицу. — Buena fortuna, — махнул ему вслед Лопес, прежде чем ворота закрылись.       Буран утих глубоко за полночь. Ярко-коричневое небо потемнело, погрузило спящий город в объятия мрака. Холодный северный ветер всё ещё гулял по заснеженным улицам, играясь со снежными шапками автомобилей, но непроглядная белая пелена больше не затмевала обзор, и Вито без происшествий добрался до Хилвуда. Jefferson пришлось оставить на стоянке возле обсерватории — самое безопасное место для автолюбителя в Эмпайр-Бэй: район, где она расположилась, славился благополучием, да и эвакуаторы по ночам здесь появлялись крайне редко. Вишенкой на торте стал дом владельца Lassiter, примечательная среди рядов хай-тека двухэтажная вилла в стиле модерн, до которой от стоянки рукой подать. Из-за конусовидных башенок она казалась выше любого строения в округе, а серые каменные стены и протяжённые на оба этажа витражные окна делали её больше похожей на замок Дракулы, чем на загородный особняк. Даже гараж, что стоял чуть ближе к ограде, отстроили так, что если бы не стандартные железные ворота, Скалетта и не опознал бы его. Дороги не видно — всё замело, а похожие пристройки расположились и с двух других сторон виллы.       Перемахнуть через невысокий каменный забор, прокрасться мимо окон, вскрыть замок гаражной двери и драпать, пока не проснулся хозяин — проще простого; особенно для работы на тысячу баксов. Ни бомбистов из Хантерс, ни охранников из Управления по регулированию цен, ни зевак на улице — никого, кто мог бы помешать угону. Свет внутри не горел, и только наружное освещение рисовало на стенах и заснеженном дворике силуэт незваного гостя.       «Даже если лягушатник проснётся, приложу его и пусть дрыхнет дальше» — думал Вито, крадясь вдоль ограды, и всё же держал «Кольт» наготове. Воспоминания о высадке на Сицилии, подобно свежей ране, ныли и не давали покоя. Перед глазами всплыло радостное лицо одного из сослуживцев, рядового Уильямса. Бойкий был парень: ничего не боялся, всегда рвался в бой и шёл первым, чтобы брать огонь на себя. Пёкся о других и не жалел себя до самого конца. В день взятия ратуши Сан-Челесте его сбросили с балкона прямо под колёса конвоя «чернорубашечников». Вито следовал за ним и всё видел своими глазами: фашист, словно суперзлодей, сошедший со страниц комиксов Таймли, разбил своим телом дверное стекло и вышиб в рывке неосмотрительного беднягу Уильямса. Ещё и каким-то чудесным образом удержал равновесие, устоял на своих двоих, но на этом его суперсилы закончились. Ни крепкие ноги, ни заряжённый MP-40 не спасли от порции свинца в животе. С того дня Скалетта смотрел в оба: перестал недооценивать опасность и хватался за оружие, едва чуял неладное.       Замок у чёрного входа легко поддался, а дверь по давлением порыва ветра медленно открылась сама. Среди ящиков с инструментами, садового инвентаря и рядов из банок масляной краски всевозможных цветов, в самом центре, стоял он. Иссиня-чёрный седан вблизи смотрелся ещё прекраснее чем на снимке: ухоженный и начищенный до блеска, словно вчера сошёл с конвейера, не успел познать суровую зиму в штате Бэй. Гладкие изгибы кузова так манили к себе, что Вито не удержался, осмотревшись, встал во весь рост, провёл пальцами по изящному металлическому корпусу, заглянул в салон и пару раз легонько пнул вайтволл шины. Перед глазами уже мелькали сцены, как, будучи богатым и успешным, он мчит на ней по ночному Гринфилду вместе с Джо и другими ребятами Клементе, подпевая Бингу Кросби на радио. Если бы не заказ и брошенный у обсерватории Jefferson, не постеснялся бы оставить красавицу себе.       Из мира грёз вернул протяжный дверной скрип. Тот молниеносно обернулся и направил пистолет на источник шума, прошёлся вдоль стены с инструментами, осмотрелся. Никого. Выглянув на улицу и убедившись, что там тоже никого нет, Вито пожал плечами, прикрыл дверь и вернулся к автомобилю. «Наверное, ветер» — подумал Скалетта, но всё же решил поторопиться. Замки на заводе Lassiter делали на славу. Такой не сковырнуть за пару минут. Первым делом Вито прокрутил в голове все прочие варианты. Стекло с водительской стороны было приспущено, но до ручки дотянуться не получилось — слишком маленький проём. На вид некрепкое: два-три мощных удара, и оно разлетится на осколки, но пускаться во все тяжкие угонщик не решился. Звон разбудит владельца, да и Чарли оставит пятьсот долларов себе. Остался последний, самый сложный вариант: вскрывать как можно скорее. Меж пальцев сверкнула отмычка. — Ах, дьявол! — раз за разом при попытке поддеть «язычки» замка рука соскальзывала; приходилось всё начинать сначала.       Но игра стоила свеч. Щёлк! С шестой попытки дверь наконец отворилась, пропуская Вито в безупречно чистый бежевый салон. Ни единого пятна, даже отпечатков пальцев на рычагах и переключателях. «Или машиной ещё не пользовались, или лягушатник любит её больше родной матери» — усмехнувшись, Вито снял шляпу, отложил «Кольт», опустил козырёк и на лету поймал выпавшие оттуда ключи. Пришло время заводиться и ехать к Чарли. Однако улыбка быстро сползла с лица, когда в висок упёрлось холодное дуло крупного калибра. Минутная слабость вышла боком. Ключи со звоном выпали из рук и приземлились на пассажирское сиденье, рядом с пистолетом. Скалетта нервно сглотнул и мысленно начал было молиться по-итальянски, как учила матушка, но быстро понял, что мольбы делу не помогут; нужно включить голову и обезвредить этого... кем бы он ни был. До ствола не дотянуться. Без дырки в голове точно, а значит надо играть по правилам и поддаться, выжидая момент. Руки приподнялись вверх. — Молодец, а теперь вылезай из моей тачки. Не хочу замарать, — грубый голос с заметной хрипотцой и французским акцентом заставил горе-угонщика подчиниться и медленно, без резких движений, выйти из машины.       В свете тусклой лампы Вито краем глаза смог рассмотреть разъярённого хозяина. Это был среднего роста, футов шесть, лохматый и небритый мужчина в возрасте. Нос с горбинкой, левая бровь рассечена длинным шрамом, уходящим на лоб, заметная седина на висках. Каждое его движение, каждый мускул на лице говорили: «Этот мужик не шутит». Судя по прикладу, в руках он сжимал помповый дробовик — возможно, «Ремингтон». Вдобавок казалось, что француз совсем не ощущал холод: на голое тело накинут разве что льняной фиолетовый халат. Никакой дрожи. — Теперь на колени, отребье, — скомандовал он. — Живо!       Вито не спешил: знал, что, встань он на колени, окажется бессилен к сопротивлению. За два года в армии никто его не учил выхватывать дробовики из такой неудобной позиции. Одно неверное движение — и прекрасный кузов седана в крови и каше из раздробленных внутренностей. Единственное, что пришло в голову, — заболтать хозяина и ждать, пока он отведёт ствол от виска. — Что у тебя на уме? Сдашь меня копам?       Тот лишь рассмеялся: — Копам? В этой стране полиция мне не указ. Как и тебе, я погляжу. Вламываешься в мой дом, пытаешься украсть моё сокровище, а как только хватают за яйца, начинаешь скулить про законников, — он резко переменился в лице и ткнул «Ремингтоном» посильнее, — у тебя со слухом беда? На колени, мешок с дерьмом! Больше повторять не стану.       Делать нечего — Вито медленно опустился на колени, держа руки над головой. Озлобленные глаза были направлены на француза.       С новым порывом зимнего ветра задняя дверь с громким хлопком снова открылась. Хозяин повернул голову лишь на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы подписать себе смертный приговор: Вито моментально ухватился левой рукой за ствол и отвёл его от собственной головы вверх и, когда первый выстрел пробил каменный потолок, ударил свободным кулаком в живот что есть силы. Француз, согнувшись, закашлялся и выронил «Ремингтон» аккурат перед угонщиком. Военная закалка не подвела, и меткий удар прикладом в темя оборвал страдания автовладельца.       Обмякшее тело рухнуло на землю и распласталось перед машиной. Скалетта поднялся на ноги и отряхнулся. Дуло, что минуту назад упиралось в его голову, направилось на труп — хотелось удостовериться, что француз действительно мёртв. Палец едва коснулся спуска, когда пришло осознание: «Этот мужик был крупной иностранной шишкой. Копы откроют дело, а дробь, скорее всего, приведёт их или ко мне, или Чарли и ребятам Клементе. А так можно списать на несчастный случай: поскользнулся и неудачно упал. Некого винить». Вито медленно опустил дробовик и, развернувшись, бросил его на заднее сиденье седана. Выстрел наверняка слышали. Пришла пора убираться из Хилвуда, пока на огонёк не заглянул кто-нибудь ещё.       Вито надел любимую шляпу и ухватил ключи. Lassiter завёлся с полуоборота, а на радио заиграла знакомая песенка. Что-то про грифа и обезьяну, что повисла у него на шее во время полёта. В припеве три женских голоса то и дело повторяли: «Выпрямись и лети ровно» — ответ обезьяны на просьбу птицы не душить её. Угонщик ухмыльнулся и медленно выехал из гаража. Всего через десяток миль обезьяна из конторы займов отпустит его шею, и наутро он проснётся сказочно богатым грифом. Главное — выпрямиться и ехать ровно.       В третьем часу ночи на заметённых дорогах не осталось никого, кроме полицейских патрулей, да и те встречались редко. Документов на машину в бардачке не оказалось, а возвращаться в замок Дракулы Вито не думал: не хватало лишний раз светиться на месте преступления. Внутри жила надежда, что его не остановят на ровном месте. «Кольт» всё ещё лежал по правую руку на всякий случай: откупаться-то нечем. По иронии в уме, словно заевшая пластинка на патефоне, снова и снова повторялись слова покойника: «Полиция мне не указ. Как и тебе, я погляжу». Вито и не представлял, какую беду может навлечь эта машина.       Первый удар он воспринял как мусор под колёсами или скрип подвески, но за ним последовал ещё один, и ещё. Когда Lassiter затормозил у обочины, рядом с въездом в Хайбрук, из багажника донёсся приглушённый женский голосок: — Помогите! Помогите, пожалуйста!       Вито не стал глушить мотор, только ухватил отмычки. К счастью, не все замки у автомобиля были сконструированы так же хитроумно, как дверные. Когда багажник наконец открылся, глазам открылась ужасающая картина: девушка, связанная по рукам и ногам, лежала, согнувшись в три погибели. Длинные чёрные волосы спутались и сплелись на лице, отчего пленницу было не разглядеть. Вечернее платье, что изначально было белым, порвано и измазано грязью. Голые руки покрывали небольшие шрамы и свежие синяки — она больше напоминала на замученную фашистами и нацистами еврейку, чем на горожанку, казалось бы, цивилизованного Эмпайр-Бэй. И говорила соответствующе: — П-пожалуйста, отпустите меня, — шмыгая носом бормотала она, — я сделаю, что хотите! — Господи, — взмолился Скалетта и тотчас принялся развязывать верёвку.       Узлы не поддавались, а без армейского ножа толстые, едва ли не канатные, мотки не разрезать. Вито торопился: понимал, как это выглядит со стороны. Не самая приятная картина. Будь на улице день, всё внимание водителей приковалось бы к нему и его машине: кто-то бы просто глазел, а самые осведомлённые остановились бы у ближайшего телефона и вызвали полицию. Через несколько минут горе-угонщика бы уже скрутили. Но ночь сыграла на руку. Дала больше времени, ненадолго избавила от ненужных свидетелей.       Когда с верёвками было покончено, девушка, дрожа и всхлипывая, выбралась из стального плена, встала на ноги. Только теперь Вито разглядел её лицо: полные страха голубые глаза, свежий бордовый синяк под левым, редкие веснушки на исцарапанных щеках, опухший, видимо, разбитый нос — всем своим видом она молила о помощи. Побледневшие от холода ладони что было сил растирали предплечья, зубы бешено стучали — Вито не мог просто стоять и смотреть. Без лишних слов, на минусовую температуру, он расстегнул кожаную куртку и аккуратно, чтобы не напугать ещё больше, накинул её на худощавые плечи бедняжки. Когда она укуталась в неё, Вито обеспокоенно спросил: — Как вы здесь оказались? Что с вами приключилось?       Хоть девушка и согрелась, голос по-прежнему дрожал: — Вы... вы ведь не из них? Пожалуйста, скажите, что вы не из них! — в надежде она подошла ближе. — Из кого? — недоумевал Скалетта, но не успел получить ответ, как заметил за перекрёстком приближающийся чёрно-белый Culver Empire с проблесковым маячком на крыше. Ночной патруль.       Вито содрогнулся, будто его поразила молния, но годы в Европе сделали своё дело. Паника отступила так же быстро, как началась. Мысли вернулись в русло рациональности: «Увидят избитую девушку, и я в заднице. Надо уговорить её сесть в машину».       Красный свет давал десять-двадцать секунд форы.       Пораскинув мозгами, Вито сделал вид, что вспомнил, о ком идёт речь, и выпалил: — А, нет, не из них. Не бойтесь, я отвезу вас в безопасное место. Куда скажете, — ладонь было дёрнулась, чтобы утешить и приобнять (а заодно прикрыть от любопытных глаз полицейских), но тут же остановилась, сжалась в кулак и опустилась. К чему лишний раз пугать и без того запуганную жертву насилия? — Grazie a Dio! — от радости девушка, казалось, готова была броситься на шею своему спасителю, — я... у меня квартира в Вест-Сайде. Я покажу, куда ехать.       Когда полицейский Culver Empire сровнялся с угнанным седаном, тот уже съехал на заснеженное шоссе и как ни в чём не бывало устремился к спуску. Вито поправил зеркало заднего вида и, убедившись, что на хвосте никого нет, едва заметно улыбнулся. Пронесло. Жизнь вновь налаживалась. Ещё и на радио заиграла «My Funny Valentine», его любимая; та самая джазовая мелодия, под которую он танцевал с Лизой, своей школьной любовью, на выпускном балу. Пальцы в такт стучали по рулю. Если бы не необходимость следить за дорогой и присутствие пассажирки, Вито не упустил бы возможность поностальгировать о юношеских деньках.       Она наконец отошла от шока. Сидела тихо, с настороженностью смотрела то на водителя, то в окно и укутывалась всё глубже в куртку — в салоне было прохладно. Время от времени она подсказывала, куда повернуть, да и только. Словно стыдилась, не хотела рассказывать, что случилось, как она оказалась в багажнике машины психопата из Европы. Но Вито не мог удержать любопытство: ещё никогда он не видел настолько красивой и в то же время измученной женщины. — Как вас зовут? — Моника, — полушёпотом ответила девушка после недолгого молчания и на всякий случай пододвинулась ближе к двери, — а вы... — Piacere di conoscerti, Моника. Я Вито, — он старался вести себя как можно более учтиво при своей заинтересованности, зашёл издалека: — так значит, ты тоже из Италии. Какими судьбами в Америке? — Я с Сицилии. Мой дядя Марио отправил меня сюда на заработки, когда мне было шестнадцать, и пристроил к мистеру Скарпа. Сказал, что здесь от меня больше пользы, — она вздохнула, — что ж, он был прав. Теперь каждый в «Эдемском саду» пользуется мной. — А, так ты из этих девушек. — Скалетта поднял брови и задумчиво хмыкнул. — Ничего не понимаю, мне казалось, вам недурно живётся.       Девицы, что день и ночь напролёт зависали на квартире у Джо, и впрямь выглядели счастливыми: дорогая одежда, длинные дамские сигареты, лукавые улыбки и полные азарта глаза — полная противоположность измученной Монике. Да и ситуация выглядела странно. Вито не ходил по борделям, но был уверен, что работниц там берегут как скряга свой сундук. Даже почуявший безнаказанность француз не смог бы так просто выкрасть одну из них и запереть. — Недурно? С чего бы? — Ну, вы быстро поднимаете деньжат за одно удовольствие от работы.       Моника ничего не ответила, просто от отвернулась и прижалась лбом к холодному стеклу, бросив отчуждённое: — Все так думают. Я не надеялась, что вы поймёте. — Что? Разве не так? — недоумение перерастало в непонимание.       Ответа не последовало. Весь оставшийся путь до Вест-Сайда она хранила молчание. Впервые за вечер Вито задумался о ком-то, кроме себя и обещанных денег. Но думы длились недолго: на перекрёстке, неподалёку от ресторана «Мона Лиза» пассажирка попросила остановить. Тоненькая дрожащая рука потянулась было к дверной ручке, но вмиг застыла. Рот приоткрылся на коротком выдохе. Моника заметила двух мужчин в чёрных плащах и шляпах неподалёку от подъезда, около близстоящего кабриолета марки Cossack — во всём Эмпайр-Бэй она видела всего один такой у приближённых мистера Скарпа и знала наверняка, это Луиджи приехал по её душу. Пальцы крепко вцепились в сиденье, едва девушка осознала, что сумки при ней нет. Украли или осталась в баре, где француз подсыпал ей что-то в кофе — какая теперь разница? Искать нет времени, а без выручки домой так просто не пустят. Затолкают в кабриолет, отвезут обратно в «Эдемский сад» и заставят отрабатывать ночную смену без права на передышку, слёзы и мольбы. Снова. Потерянный взгляд обратился к Вито, но тот по-прежнему не понимал, чего Моника так боится. Момент упущен. Один из людей Скарпа заметил Монику в машине с незнакомцем, бросил окурок в сугроб и, кивнув напарнику, подошёл к водительской двери. — Это ты её так разукрасил? — прохрипел мафиози, почёсывая густую щетину.       Моника тут же вскочила и вклинилась в разговор: — Нет, Луиджи, я сама, дура, виновата! Хотела выпить кофе с одним из клиентов, но... — Цыц, девка, сейчас я говорю. С тобой позже разберёмся, — гаркнул Луиджи и снова обратился к Вито: — короче, выбирай: или ты покрываешь ущерб, или я с тобой делаю то же самое.       Вито ещё раз посмотрел на ошарашенную Монику. Теперь он всё понимал. Обратно к сутенёру он обернулся уже нахмурившийся и разгневанный. — Как тебе такой вариант: ты оставляешь девушку в покое и валишь на хер, а я притворяюсь, что твоё рыло здесь не видел. Идёт?       Ответом стал противный гогот прямо над ухом. Приятель Луиджи едва сдерживался, чтобы не засмеяться следом. В его руках появилась бейсбольная бита. Скалетта приготовился. Слишком поздно, чтобы уходить без драки. — Ты не понял, урод. Она принадлежит нам. Она товар. А за порчу товара полагается платить. Так что плати! — Слушай, я не в духе, — стоял на своём Вито, — не свалишь отсюда, за себя не ручаюсь. — Вот как, — хмыкнул сутенёр и, отпрянув от машины, свистнул.       Резкий удар и звон стекла — друг Луиджи разбил левую фару. Прощай, тысяча долларов от Чарли. Прощай, богатый гриф.       Нервы были на пределе. Пальцы осторожно обхватили рукоятку «Кольта», упрятанного между сиденьем и ручным тормозом. Не дожидаясь очевидного, Вито резко открыл дверь и чуть не сбил Луиджи с ног, а пока тот искал во внутреннем кармане оружие, выпрыгнул из машины и прицельным выстрелом пробил ему ногу. Когда мафиози с протяжным воем упал на заснеженный тротуар и принялся, словно ребёнок, кататься туда-сюда, дуло направилось на его подельника. Недостаточно быстро — тот первым обнажил револьвер. Новый выстрел, и любимая шляпа слетела с головы. Ещё три пули угодили в автомобиль. Моника в панике пригнулась, закрыла глаза и шептала по-итальянски строки из «Отче наш». Вито больше не медлил. Спрятавшись за дверью, он выждал момент и выпустил пол-обоймы в грудь гангстера. Винни отлетел к кабриолету и, уперевшись спиной в решётку радиатора, съехал вниз, к бамперу. Недолго думая, Скалетта подошёл к его телу и принялся ощупывать, пока не вытащил из мокрого от крови плаща бумажник. Все наличные отправились в карман брюк, кошелёк — в урну для мусора.       «И всё же проклятый лягушатник был в чём-то прав».       Когда всё было кончено, Моника выглянула из машины и не смогла поверить глазам: её истязатель валялся на земле, выкрикивая проклятья, а неподалёку истекал кровью хладный труп его приятеля. Возможно, Джина или Лайла, другие девочки «Эдемского сада», были бы несказанно счастливы — они свободны, но Моника понимала, не всё так просто. — Ч-что вы наделали? — слёзы наворачивались на глаза. — Мистер Скарпа это так не оставит. Он... он убьёт вас. — Мистер Скарпа больше не твоя проблема, — Вито подал ей руку и помог выбраться из машины, добавив: — иди, скоро сюда нагрянут копы. — Вы не захотите остаться? — по привычке ляпнула Моника, но Скалетта всё понял и лишь покачал головой. Он никогда не рассчитывал на награду от дамы в беде.       Полуживой Луиджи сопротивлялся, несмотря на рану, но без пистолета под рукой он не мог ничего противопоставить Вито и освободиться. Свято место пусто не бывает. Багажник седана поглотил новую жертву. Она тоже кричала, тоже молила о пощаде, но без толку — ночные улицы пустовали.       Когда Вито уже собирался садиться обратно а Lassiter, Моника окликнула его: — Постойте, ваша куртка! — Оставь себе как залог, что я вернусь, — махнул рукой юноша. — У меня есть идея, как тебе помочь.       Продырявленная дверь захлопнулась, мотор завёлся — и вскоре автомобиль исчез в ночи, а Моника так и стояла, укутанная в куртку, и смотрела ему вслед.

* * *

      На следующий день в баре «У Фредди» не было прежнего аншлага. Этим и воспользовался Вито, когда увидел, что деревянная табличка всё ещё на месте. Генри с обещанными деньгами пока не приехал, а значит самое время перекинуться парой слов с хозяином заведения. Забравшись на барный стул, он жестом подозвал бармена. — А, Вито, тебе как обычно? — Фредди подвинул бутылку виски поближе к чистым стаканам. — Нет-нет, я к тебе по другому делу. Слышал, заведению официантка нужна. Так вот есть у меня на примете одна девчонка...