Адвокат

Майкрофт Холмс зарывается лицом в подушку, прогибается в спине, комкает простыни в руках — Алек может рассмотреть, как тускло блестит в приглушенном свете торшера обручальное кольцо на его правой руке. В комнате тепло, даже душно,его спина становится влажной, Майкрофт тоже влажный, он чувствует это когда оглаживает широко разведенные ноги — по бедру до колена вниз и назад, и там Майкрофт тоже… Мысли каким-то образом превращаются в невнятную кашу, путаются, а потом и вовсе перестают волновать. Он сбивается с ритма, выдыхает, кладет руку Майкрофту на спину, аккурат между лопаток, чувствует, как тяжело вздымается грудная клетка, легкие толчки сердца, старательно разгоняющего кровь, проводит ниже, по позвоночнику, и да — им обоим осталось совсем немного. Майкрофт тянется рукой к своему члену, но Алек вовремя успевает перехватить инициативу, как раз перед тем, как все заканчивается яркой вспышкой. Ему хорошо, действительно хорошо, поэтому он отстраняется не сразу, ерошит волосы, легко целует шею, переходит ниже, начинает покусывать, но Холмс поднимает руку, словно отмахиваясь. Он устал, Алек все понимает, поэтому перекатывается по кровати и бредет в душ. Периодически у него складывается ощущение, что его старый знакомый и не отдыхает вовсе — просто иногда умеет себя отпустить, но правда только на время. Алек долго с наслаждением моется, горячие струи приятно бьют по плечам, расслабляя уставшие мышцы, хочется спать. А утром повторить все произошедшее, и желательно не один раз. — К тебе уже приходили, — констатирует Майкрофт, когда он входит в комнату, вытирая голову полотенцем, — почему ты сразу не позвонил мне? По коже все еще стекают капли воды, но к этому ощущению примешивается другое, заставляющее вставать дыбом мелкие волоски на руках — острое чувство опасности, холодное, хлесткое как удар тока вдоль позвоночника. Майкрофт знает. Он знает, и глупо было бы надеяться на то, что ему и в этот раз все сойдет с рук. И отпираться сейчас тоже глупо. — Я ответил отказом на все их предложения, — Майкрофт в ответ только поднимает бровь и улыбается чуть иронично, как взрослый человек, поймавший ребенка на глупом вранье. «Все же, попробовать стоило, — думает Алек, — просто необходимо было попробовать». «Я могу убедить судью в невиновности любого подонка, — проносится в его голове, — и присяжных, кем бы они ни были. А это Майкрофт, просто Майкрофт». «Я ведь ни в чем не виноват, — совсем уж истерически звучит внутренний голос, — я еще ничего не успел сделать. И сообщить ему обо всем просто не успел». Алек в панике, он легко может сейчас ошибиться, и тогда все пойдет прахом. А Холмс добивался именно этого, и как раз это вгоняет его в отчаяние. Майкрофт садится на кровати и молча одевается — сначала белье, потом рубашку, потом аккуратно поднимает брюки с пола. Все это время Алек смотрит на его спину, некрасивую, в общем-то, спину человека, не слишком утруждающего себя тренировками в спортзале, да к тому же еще занимающегося исключительно сидячей работой. Эту спину он сейчас почти ненавидит. Слишком уж не любит Алек, когда его загоняют в угол. Мафкрофт собран, полностью одет, и, даже несмотря на то, что в душ он не пошел, по его внешнему виду никак не скажешь, чем они занимались чуть менее получаса назад. Он подходит молча, смотрит словно бы сквозь него, проводит рукой по щеке, и тихо произносит: — Я знаю, что ты согласился. И, даже несмотря на то, что ты не сообщил мне об этом, ты сделал все абсолютно правильно. К тебе приедет моя ассистентка, она объяснит тебе, что ты должен будешь делать. Она же сообщит тебе всю необходимую информацию. Алеку холодно, слишком холодно, чтобы он мог списать это на влажную после душа кожу. Он стоит посреди комнаты, как последний дурак, абсолютно обнаженный, с мокрым полотенцем на плечах, когда слышит хлопок входной двери. В машине Майкрофт коротко приказывает водителю отвезти его домой, набирает номер быстрого вызова и холодно диктует адрес. Старые схемы, как их не переделывай, обычно не срабатывают. Это было им усвоено еще в начале профессиональной деятельности, и он всегда старался избегать тривиальных поступков и решений. Правда сейчас случай необычный, поэтому и действовать нужно не так, как всегда. Машина идет плавно, мягко, Майкрофт тихо улыбается, быстро просчитывая варианты. По всему выходит, что его действия топорны, предсказуемы, и вряд ли принесут ощутимый результат. Но так или иначе, у него всегда имеется запасной вариант а в случае проигрыша он не теряет ничего. * * * Молодая женщина, появившаяся на пороге его квартиры, вежлива и учтива. Алек сразу обращает внимание на строгий деловой костюм, длину юбки, безупречный маникюр, легкую улыбку и совсем выбивающийся из образа ироничный с прищуром взгляд. — Антея, — представляется девушка. — Я расскажу вам о том, что вы будете делать, — улыбается, протягивает папку. — Здесь все данные, но вы можете задать вопросы. — Я думаю, что мы с вами сработаемся, — с такой же улыбкой отвечает он. Папка жжет руки, но он старательно держит лицо. Алек думает, что ему часто везло — сначала один из самых престижных университетов Англии, в который он сумел попасть только по счастливой случайности, затем слишком хорошее для него, не сумевшего ничем выделиться за время учебы, место в помощниках у одного известного адвоката. После — громкие и даже иногда опасные дела, клиенты, готовые щедро отблагодарить за защиту в суде, собственная практика, и самое главное — всегда своевременная помощь и надежная защита от недовольных. Очень надежная защита. И еще редкие встречи, долгие темные вечера и всегда качественный секс. Именно поэтому ему становится страшно. Кто бы мог подумать каких-то пятнадцать лет назад, что Майкрофт, тихий рыхлый Майкрофт заставит его вляпаться в такое дерьмо. Впрочем большой плюс Майкрофта в том, что за эти годы у него получилось измениться достаточно сильно. Почти кардинально измениться. Хоть это и не помешало человеку, связавшемуся с Алеком лично и сразу же предложившему сотрудничество, просчитать все его действия. Тот, кто представился Джимом, даже внешность ассистентки Майкрофта сумел описать довольно точно. И поэтому больше всего сейчас Алека интересует, смог ли Холмс предугадать и это. Как бы то ни было, сообщать все подробности встречи он никому не собирается. Нет, Джим не произвел на него впечатление злодея, скорее всего, он мелкая сошка в большой игре. Но вот сам размер игры и то, что Холмс слишком уж засуетился, настораживает. И информация в оставленной ему любезной до зубовного скрежета ассистенткой папке с зеленой обложкой — тоже. Меньше всего Алек хотел бы ввязываться в тихие, но от этого не менее пугающие игры спецслужб. * * * Их встречи всегда жестко вписаны во временные рамки расписаний, всегда запланированы заранее, и срываются очень редко. Даже в самое спокойное время их количество не превышает двадцати в год, может быть, именно поэтому их отношения и длятся так долго. Но сегодняшняя — внезапная, незапланированная, и от того еще более неожиданная встреча Алека удивляет и очень настораживает. Поза Майкрофта небрежно расслаблена, но внешний вид никак не вписывается в обстановку маленького кафе. Недалеко, в соседнем переулке виднеется черный блестящий бок его служебной машины. Их беседа показательно светская, и к главному вопросу они за полчаса даже близко не подходят. Майкрофт по обыкновению интересуется его текущими делами, задает пару вопросов вскользь о его родителях, и только потом Алек решается сказать о том, зачем они оба пришли в это место. — Со мной снова связались, — тихо произносит он, — Я думаю, что-то надвигается… Холмс тихо смеется, склоняет голову набок, ласково произносит: — Это не твоя забота, Алек, — он легко поглаживает большим пальцем его ладонь, но взгляд его остается серьезным. Слишком серьезным и задумчивым. И смотрит Майкрофт будто бы сквозь него. — У тебя еще есть хотя бы часа полтора? — улыбается Алек, чтобы сгладить неприятное ощущение от разговора. Холмс вздыхает и качает головой. — Мне уже пора, но я думаю, что скоро мы увидимся, — вежливо произносит он и встает. Алек задумчиво рассматривает его удаляющуюся спину сквозь стекло, и снова чувствует себя полным идиотом. Неожиданная встреча в более чем странном для Майкрофта месте, разговоры без темы — все это настолько нехарактерно для их отношений, что он должен был догадаться сразу. Обязан был догадаться. «Идиот, идиот, — твердит он себе, — как же я вляпался!» Майкрофт намеренно приехал именно сюда, и даже место выбрал прямо напротив окна, чтобы тот, кто будет наблюдать смог рассмотреть все в мельчайших подробностях. Возможно ему даже пришлось сдвинуть все свое расписание, чтобы выкроить на это время. Девушка в ярко-желтом шарфе приносит ему счет и Алек бездумно отсчитывает купюры. Ему снова становится страшно. Нет, Майкрофт не станет его подставлять, по той же причине, по которой не сделал этого раньше. В конце концов у него было много возможностей, чтобы избавиться от надоевшего любовника. Нет, Алек точно уверен, что подставлять его таким образом Майкрофту и в голову не придет. Но вот если кто-то решит слить самого Майкрофта, ему может здорово не поздоровиться. И дело даже не в том, что он потеряет защиту, достаточно чтобы всплыло несколько дел, тех, в которых он принимал участие по просьбе Холмса и на его карьере можно будет поставить жирный крест. И вполне возможно, что не только на карьере. -За ним следят, — произносит Антея, как только Майкрофт садится в машину, — Мне стоит усилить наблюдение? — Сейчас в этом нет необходимости, — отвечает он и устало откидывается на сиденье, — К вечеру мне нужны данные службы внешнего наблюдения. И еще проследи, чтобы все были готовы. Майкрофт из всего привык извлекать выгоду. А еще он привык предусматривать все варианты, или хотя бы их большинство. Но в данном случае все обещает быть гораздо интересней, чем обычно. * * * Вердикт суда Алека почти не удивляет — Джим был слишком спокоен,присяжные слишком привязаны к близким, а слушание дела слишком быстрым, чтобы можно было рассчитывать на обвинительный приговор. Он сильно нервничает, можно даже сказать, что он в панике, Джим за весь процесс произносит разве что пару десятков слов, Майкрофт с каждым днем становится все мрачнее. Нет, для остальных не изменилось ровным счетом ничего, но Алек слишком хорошо умеет замечать и чуть углубившиеся морщинки на лбу, и чуть сильнее, чем обычно сжатые губы, и легкое напряжение во взгляде. Майкрофт ждет чего-то, и это явно что-то не очень хорошее. Алек чувствует его напряжение постоянно, и в телефонной трубке, и в целующих губах, и даже когда рука Холмса плавно водит по его члену. Впрочем, он с самого начала от этой истории не ждал ничего хорошего. Но ничего, абсолютно ничего не происходит. Никто не вламывается в его квартиру, на улице за ним не следуют незнакомцы, и из того что он до сих пор жив можно сделать вывод, что на крыше не дежурит незнакомый ему снайпер. На третий день он напивается в одиночестве. От страха. Майкрофт настоятельно рекомендует ему оставаться в городе. — Я не смогу тебя защитить, если ты будешь где-то далеко, — слышит Алек усталый голос из телефонной трубки. — Все скоро кончится, — тихо говорит ему Майкрофт через два дня. — Вместе мы справимся, — и Алек не верит ему ни на миг. И не потому, что Майкрофт переигрывает — да, последняя фраза не в его характере, но в целом в ситуацию вписывается — просто сейчас он может трезво все оценить. Майкрофт не из тех людей, которые способны пожертвовать собой ради другого. А потерять карьеру для Холмса значит потерять все, в том числе и жизнь — слишком уж многим людям он успел насолить за годы службы в государственном департаменте. Когда проходит неделя Алек уже готов поверить, что ему повезло в очередной раз. Майкрофт всегда был к нему неоправданно привязан, со временем Алек даже научился извлекать из этого выгоду. Это одна из самых значимых причин, по которой их отношения продлились так долго, а не абстрактные чувства, или редкость встреч. Все постепенно становится по прежнему, Майкрофт по своему обыкновению пропадает, Алек даже не уверен, что он сейчас в стране. У него в работе очередной процесс — ничего нового, ничего интересного, и самое главное ничего опасного. Он рад, что все закончилось именно так. И поэтому вид Джима Мориарти, скромно стоящего у порога его квартиры совершенно его не радует. — Привет, мистер адвокат, — говорит Джим мило улыбаясь, — может быть пригласите меня войти? — Да, конечно, — Алек пожимает плечами. В голове назойливо крутится мысль о том, что похоже сегодня его в покое точно не оставят. — Милая гостиная, — говорит Джим тем же тоном, но губы уже кривит злая усмешка. — Умиротворяет. Но заходить я пожалуй не буду. Алек в ответ только пожимает плечами — как реагировать ему пока все равно непонятно. Джим стоит, опираясь спиной о косяк двери, одет он в свободные джинсы и простую серую футболку, поза его расслаблена, но Алек все равно чувствует угрозу. — О, я пришел поговорить. Просто поговорить, не напрягайся так, — Джим смеется. В глазах его Алеку видны отблески адского огня. — Тогда, может быть, мы все-таки пройдем в гостиную? — предлагает он, впрочем без особого энтузиазма. Просто ради того, чтобы не стоять как истукан. — Брось, — отмахивается от него Джим, — Я и так теряю с тобой драгоценное время. Причем заметь, это несмотря на то, что ты довольно бесполезен, и в моих планах не играешь ровным счетом никакой роли. Джим слегка прищуривается, словно ждет ответа, но Алек молчит. — Ладно. Я скажу тебе только одно, — ты влез в ужасное дерьмо, — он морщится словно его метафора таковой не являлась, — но тебе очень повезло. Майкрофт выбрал себе другую подушку безопасности. С его стороны это очень обдуманный поступок. — Ты здорово устроился, — улыбается ему Джим, и кажется, что по стенам гостиной начинают плясать отблески его, Алека, погребального костра. — Хорошее прикрытие в случае проблем, помощь если вдруг что не получается — да, я навел некоторые справки — и даже в постели напрягаться сильно не нужно. Сплошная выгода. Теперь Джим смотрит в упор и больше не улыбается, молчит немного, затем говорит слегка прищурив глаза. — Но имей в виду: случись что и — бум! Ты будешь первым. Но не сейчас, своих людей я уже отозвал. Убрать тебя было бы слишком просто. Как раз потому, что ты — прикрытие. Думаю, через некоторое время ты поймешь, чье именно. Алек снова молчит, не зная что ответить. Джим вызывает у него странное ощущение. Сейчас понятно, что главный в этой игре — он, что именно он непонятным образом смог заставить Холмса нервничать, и, наверное, он единственный смог его напугать. Да, сумасшедшие обычно пугают всех непредсказуемостью своих поступков, а гениальные сумасшедшие тем, что последствия этих поступков всегда приносят разрушения. Потому что чаще всего их действия продуманы, логичны и преследуют определенную цель. Алек понимает, что почти возбужден. Джим в общем-то симпатичный парень, такие, как Джии всегда были в его вкусе. Кроме этого, Джим опасен. Опасен, умен, обладает властью, внушает страх. Дальше можно не продолжать — все ясно и так. Алеку становится противно. Джим улыбается, в его взгляде явно читается презрение. Может быть, он все понял. Наверняка, он все понял. И именно поэтому он выигрывает у Майкрофта по всем фронтам — тот слишком полагается на логику, совсем не учитывая чувства. Джим уже не улыбается — смотрит молча пару секунд, затем хмыкнув выходит. «Дерьмо!» — крутится в голве у Алека. Он даже осмысливать происходящее не хочет. Джим Мориарти, единственный в мире злодей консультант и долбанное мировое зло по собственному определению, улыбается охраннику выходя из подъезда. Джим никогда не любил мелких шпилек в адрес противника, но бесполезных людей он не любит еще больше. Хейг не показался ему безнадежным в самом начале, ему даже было немного жаль от того, что тот так или иначе умрет. Позже, когда он сумел во всем разобраться, он понял, как сильно ошибся. Поэтому и пришлось оставить Мистера Адвоката в живых — люди вроде него недостойны быстрой смерти. Правда для них гораздо худшее наказание. Что-то вроде горькой микстуры от неведения. Умереть должен другой. * * * Майкрофт смотрит на него спокойно, без удивления. Это добивает Алека гораздо сильнее, чем то, что Майкрофт не стал ничего отрицать. — Не думаю, что ты придумал это сам, — улыбается одними губами. — Ты звал меня только за этим? Ветер треплет легкую занавеску на приоткрытом окне. Официантка с улыбкой приносит им кофе. Алек молча кивает и делает глоток. Майкрофт вздыхает и пожимает плечами. Алек смотрит на его удаляющуюся спину, вспоминая каждый миллиметр кожи, малейшее ее несовершенство, каждую венку на запястье, каждый вздох, каждое слово. Он, глупый маленький адвокатик, решивший в свое время, что ему всегда будет везти, сидит в дешевом кафе и пьет дрянной кофе, и ему жаль — ему очень жаль, что возможно все закончится именно так. И дело даже не в том, что он лишается влиятельного покровителя. Майкрофт Холмс уверенно лавирует между близко расставленными столиками и с трудом удерживается от того чтобы поморщиться. Мерзкое место, мерзкая ситуация. Ему противен Алек, так и оставшийся сидеть за столиком, Майкрофту даже не нужно оборачиваться чтобы увидеть его растерянное лицо. Человек, решивший использовать его слабости в своих целях, но никак не желающий понять, что в данной ситуации выигрывает отнюдь не он. В этот раз Хейгу повезло, впрочем как и самому Майкрофту. На то, что Шерлок станет с ним сотрудничать, он даже надеяться не мог, в этот раз младший брат его действительно удивил. Более того, впервые он смог его переиграть. План, предложенный Шерлоком показался ему слишком сумасбродным, но, поразмыслив, Майкрофт решил, что он вполне имеет право на существование. Будь Шерлок чуть менее скрытен, все не зашло бы так далеко. Впрочем это не его вина. Просто Майкрофт в очередной раз недосмотрел, не уследил, но в целом если считать по исходным данным все выходит очень даже ничего. Правда какое-то смутное чувство мелькает на периферии сознания. Слишком слабое, чтобы его можно было принять за боль утраты, скорее досада от того, что все происходит так, как происходит. Впрочем, Майкрофт сразу же от него отмахивается — Хейг не протянет долго без его поддержки, а значит все рано или поздно вернется на круги своя. Когда на улице, уже перед тем как он садится в машину, его настигает порыв холодного ветра, он поеживается и поднимает глаза к небу. Становится неуютно. "Обычное серое небо, — думает он, — а ты что собирался увидеть?" Все это можно было бы принять за волнение, но он точно знает — все пройдет так, как надо. Значит волноваться не о чем.