Причина истребления

Молодой Адольф никогда не думал, что станет жертвой группового изнасилования. Оно и неудивительно - юноша считал себя совершенно неприкосновенным в таком плане немцем. А вот его сожители – нет. Они нашли себе гордую, ни за что не признающую своё осквернение жертву. И надругались над ним в такой манере, что для всей германской нации подобное было впервые. Они отымели его в одну из очередных ночей, зажав Адольфу рот и грозясь сломать его до страшного тощие ноги, а после вспороть горло. В начале он действительно просто лежал на койке - оцепеневший от неожиданности и вялый со сна, пытаясь терпеть все те гадкие прикосновения шершавых пальцев и не издавать ни звука. Когда же с него стащили нательную рубашку, связали и велели лечь на спину, он также без сопротивления исполнил приказ. Эти люди хотели видеть эмоции на лице Адольфа. Но его лицо осталось каменно-спокойным и бесстрастным, и даже когда один из мужчин наигранно-ласково начал зацеловывать его плоскую, с явным рельефом рёбер, грудь, он оставался всё таким же непоколебимым. Он, казалось, попросту не понимал всю опасность происходящего. Сам немец имел несколько иные взгляды на тему того, как должен вести себя германский человек во время изнасилования. Эта иллюзия продлилась недолго. Когда перед ним появился первый огромный орган, вся, казалось бы, спокойная сущность Гитлера вмиг запаниковала. Сердце бешено забилось о рёбра, глаза вмиг стали лучше видеть, что ситуацию не улучшало, а мышцы, особенно те, что внизу, с опаской напряглись. Его окончательно встряхнуло понимание, какой ужас и отврат ожидает его в следующие минуты, и теперь Гитлер начал до больного остро ощущать всю свою беспомощность. Его посадили на кровати, и руки отдались напряжённой болью от крепких верёвок. Человек устроился над Адольфом, прижимая свой член к плотно сжатым тонким губам. Юноша был в тихой панике. Его пронзило чувство великого отчаяния и унижения. Крепкая рука резко схватила за угольные волосы, притягивая перекошенное от ужаса лицо немца к сочащемуся смазкой, пульсирующему пенису. В следующее мгновение Адольфу пришлось впустить налившуюся кровью головку себе в рот. Его бешено затрясло. Ощущение было настолько неприятным, что парень еле смог подавить вырывающийся всхлип. После этого мужчина с силой толкнулся в рот Гитлера, заставляя слёзы брызнуть из его глаз. Мужчина начал вдалбливаться гигантским органом в небольшой рот юноши, из-за чего тот задевал его языком, принося насильнику ещё больше удовольствия. Парень понял, что начинает задыхаться - он попытался отстраниться от мужчины, но это только заставило того схватиться уже обеими руками за голову немца и начать вколачивать в него своё возбуждение. Через, казалось бы, бесконечную продолжительность хлюпающих толчков Гитлер уж было подумал, что сейчас потеряет сознание, как рот заполнился противной жидкостью, с отвратительным напором излившуюся прямо в горло. Мужчина зажал его рот и нос, заставляя проглотить семя, и юноше с уже нескрываемыми слезами пришлось выполнить это принуждение. Через секунду его начало рвать, но вновь огромная ладонь остановила его. Адольф со злостью посмотрел на обидчика блестящими от слёз глазами, в уголке его раскрасневшегося и растраханного рта белела капелька спермы. Мужик усмехнулся и слез с кровати, отходя в сторону и пропуская остальных претендентов на худенькое тело немца. Следующим к Гитлеру подошёл высокий мужчина с аккуратно зачёсанными назад седыми волосами. Он не собирался обходиться одним лишь минетом, поэтому, не церемонясь, стащил с тонких ног спальное бельё. Гитлер с нескрываемым ужасом, свёл тощие, начинающие трястись колени вместе и вжался в металлические прутья спинки. Мужчина попытался устроиться между его ног, с силой разведя их в стороны, но Адольф начал чрезвычайно яро сопротивляться, до ужасающего максимума осознав, что с ним собираются делать. Тогда незнакомец несколько раз ударил его по лицу, разбив юноше губы в кровь, и, пользуясь временным замешательством Гитлера, развёл спичечные ноги, пристраиваясь своим полу-вставшим членом между его ягодицами. Парень почувствовал, как орган начал тереться о его кожу, выделяя сок, и его захлестнуло омерзением. Когда показавшаяся из складок кожи набухшая головка была приставлена к сухому колечку мышц, Адольф испустил хриплый испуганный вскрик, и этот звук ещё больше усилил животное возбуждение мужчины. Он сжал костлявые бёдра юноши в руках и тут же вогнал в него член наполовину. От этого жуткого ощущения по спине Гитлера пробежал разряд боли, а изо рта вылетел заглушенный чужой ладонью вопль. В ответ на его судорожные попытки выбраться, незнакомец сжал неявный зад ещё сильнее, впиваясь отросшими ногтями в тонкую кожу. Адольф ещё сильнее застонал и попытался оттолкнуть мужчину. Однако незнакомец не ослабил хватки, и тогда Гитлер понял, что сопротивление бесполезно. Он попытался расслабиться, чтобы не причинять себе лишнюю боль, ведь ощущение разорванного в клочья нутра вполне хватало, чтобы сойти с ума. Но сделать это оказалось совершенно невозможно – мышцы ног и таза онемели и сжались, поэтому пришлось испытывать на себя всю предполагаемую боль от резкого вторжения. Адольф чувствовал, что его череп вот-вот треснет от ритма, вбивающего его макушкой в стену, а его тело разорвётся от мощных толчков. Крики юноши становились всё явнее и явнее, а мужчина всё глубже проникал в него, словно стараясь пронзить Адольфа своим органом. Гитлер дёргался, издавая слабые болезненные стоны, и чувствуя в себе раскалённую, буквально разрывающую его плоть. А через несколько мгновений он стал свидетелем того, как лицо незнакомца пересекает совершенно чудовищная гримаса, после чего до отвратного явно ощущая, как нутро заливает тёплой спермой. Наконец Адольф почувствовал, что его связки и жилы выпустили пенис вместе с остатками крови и семени, и что в нижней части тела стало необыкновенно пусто. Это ощущение продлилось недолго. Следующий мужчина тут же оказался меж его ослабевших ног и сильными руками перевернул тощее тело, заставляя Гитлера упереться лицом в матрац и оттопырить ягодицы. Обессиленный парень уже не мог сопротивляться, тем более с завязанными на спине руками. Сначала новый мужчина действовал нарочито медленно, словно давая время Адольфу прийти в себя, но уже через несколько осторожных толчков, задвигался в нём как сумасшедший. С таким темпом, наверное, должен входить самец дикого зверя. Боль трещала в ушах, словно поленья в костре, и обжигала, как огонь. Толчки органа, выжимающие кровь из тела юноши и словно сдирающие с него кожу, были схожи со свежеванием. Только лишь с одним условием - свеживанием наживую. Кончал этот человек также обильно, как какое-нибудь животное, и когда Адольф почувствовал, что чужая сперма уже заливает простынь, вытекая из него, он почувствовал себя живым французским эклером, начинённым кремом по самое горло. После настал черёд ещё больше опозориться. Гитлера на секунду стащили с кровати, выставляя напоказ окровавленный и измазанный в сперме пододеяльник, и на матрац залез очередной мужчина. На его лице играла предвкушающая улыбка, он развалился на кровати, расставив ноги по сторонам и начиная ласкать свой ещё не возбуждённый орган. Через мгновение Адольфа снова бросили на ложе, как какую-то тряпичную куклу. Мужчина захватил его лицо в свои ладони и притянул ближе, приподнимая его так, чтобы можно было покрыть поцелуями шею. Гитлер не сопротивлялся. Он вообще не думал уже сопротивляться. Через секунду мужчина с силой нажал на чужой затылок, заставляя Адольфа наклониться и вобрать в рот немного привставший член. Адольф чуть дёрнулся, но это ни к чему не привело. Его снова начали трахать в рот, истирая тонкие губы в ещё большую в кровь и то и дело проходясь головкой по язычку, что вызывало подавляемый Гитлером рвотный рефлекс. После очередного толчка, когда мужчина возбудился уже до стоящего колом пениса, он оторвал от себя раскрасневшееся и мокрое от слёз лицо и довольно похлопал Адольфа по тощим щекам. Юноша тяжело дышал, не глядя на своего насильника, и пытался утихомирить вновь разбушевавшееся из-за нехватки воздуха сердце. Мужчина в то время довольно поёрзал на матраце и приподнял бёдра Гитлера, заставляя того сделать пару шагов на коленях и оказаться прямо над пульсирующим и истекающим смазкой органом. Чужие опытные пальцы скользнули вдоль тонкой, свойственной только таким сухим по телосложению парням, талии и аккуратно насадил его тело на свой пенис. Мужчина издал гортанный стон. Адольф крепко зажмурил глаза и уже в третий раз почувствовал эту невыносимую, разрывающую его боль. Но в отличие от других, этот человек ещё и заставлял смотреть на себя - его взмокшее лицо источало дикий жар, а губы кривились в улыбке, он смотрел Гитлеру в глаза, одной рукой поглаживая прогнувшуюся в попытке уйти от этих ощущений спину, а другой вцепившись в его по-юному упругие бёдра. Адольф почувствовал, что не в силах больше сдерживаться и снова громко всхлипнул. Мужчина рассмеялся, толкаясь в уже не такое узкое тело, и чуть изменил наклон толчков. Гитлера тут же пронзила молния наслаждения, парень не смог сдержать стон, широко и испуганно таращась на своего насильника. Тот победно ухмыльнулся и принялся со шлепками трахать Адольфа в направлении простаты. Скакавший на нём парень трясся от неожиданного удовольствия, незаметно сам насаживаясь на чужой склизкий пенис, и от этого стало ещё обидней. Его так грязно имели, а он возбуждён. Отвратительно. По покрасневшим щекам покатились слёзы ненависти, но они никак не отменили факта тяжести внизу живота. Не выдержав, Адольф стал издавать приглушённые стоны и чуть раздвинул ноги, давая себе опуститься на член глубже. Мужчина оскалил зубы и, не прекращая движений внутри немца, захватил губами его сосок. Адольф в который раз тихо застонал и зажмурил глаза, пытаясь прогнать собственное возбуждение. Не хватало ещё дать понять этим людям, что ему приятно. Ничего удивительного в том, что все пялились на него во время акта насилия, не было - все хотели поглядеть, как надоедливого и слишком высокомерного Гитлера наконец-то отымеют и умерят его гордость. Адольф моргнул несколько раз и заметил боковым зрением, что двое мужчин, стоящих недалеко от кровати, надрачивают себе, впиваясь взглядами в хлюпающую членом задницу. Сбоку раздался издевательский смех, и Адольф почувствовал, что его честь умерла в этой ублюдской, вонючей комнате. Кроме того, в душе вновь шевельнулось отвращение к действиям над его телом, и отяжеляющее возбуждение внизу живота быстро сошло на нет. Адольф перестал качать бедрами и принял своё положение, безвольно подпрыгивая на органе мужчины. Гитлер больше не чувствовал никакого сексуального удовольствия и просто с сжатыми зубами ждал развязки. Ждать пришлось недолго - мужчина под ним в последний раз толкнулся в его расширенную дырку и накачал немца обжигающей белёсой жидкостью. Адольф конвульсивно дёрнулся всем своим существом, почувствовав гадкие, пошло хлюпающие лишние движения в его теле. Вскоре его мышцы освободились от чужеродного органа, парень обмяк на кровати и перестал двигаться. Гитлер даже не заметил, как тот человек успел на прощание хлопнуть его по ягодице - сознание уже наполовину проваливалось в забытие. Тут он почувствовал, что верёвки на руках ослабели и были сняты с истёртых в кровь запястий. Через секунду кто-то резко поднял его голову. Это был мужчина, развязавший его руки, а рядом с ним стоял ещё один человек: раздетый и возбуждённый - на его лице застыло выражение дикой похоти. Гитлер не успел даже толком испугаться, как его подхватили и положили животом поперёк кровати, так, чтобы каждый из двух насильников мог иметь его одновременно. Затем он услышал голос кого-то из них, обращённый к другому: «Когда кончим - поменяемся. Эта сучка заслуживает двойной порции с обеих сторон". Адольф вжался в матрас, его обуял новый поток отчаяния. Руки, хоть и свободные, бессильно лежали на простынях и всё, на что хватило их сил - не сильно сжать светлую ткань. Первый мужик приблизился на несколько шагов, хватая его за взмокшие нефтяного цвета волосы, и пленник почувствовал, как во рту снова появляется тяжесть обвитого венами пениса. Он с вновь нарастающим ужасом понял, что второй мужчина тоже уже устроился у его не до конца сжавшегося отверстия, всё ещё сочившегося спермой, смазкой и кровью. С довольным рыком он потянул его на себя, приподнимая за ноги лёгкое тело над кроватью, навстречу со своим покрасневшим органом, и выбил весь воздух из груди немца, который тут же сбился с ритма человека спереди. В панике Адольф вцепился в простыни, понимая что начинает задыхаться из-за имевших его с разной скоростью мужчин. Из-за толчков сзади он насаживался ртом на член человека спереди так глубоко, что начал давиться. Второй мужчина недовольно зарычал и попросил дать ему ремень - в следующую секунду Адольф взвыл от боли. Спину словно обожгло, и на коже тут же начал проявляться красный след. Мужчина спереди рассмеялся и тут же подстроился под ритм другого человека, больше не создавая рассинхрон. Ещё несколько минут сексуальной акробатики в нескольких сантиметрах от кровати вперемешку со свистящими ударами жёсткой кожи ремня, и оба мужчины поочерёдно кончили в Гитлера с двух сторон. Напряжённый из-за своего неустойчивого положения парень, в котором слились два человека, вновь всхлипнул, случайно глотая сперму и морщась. Оба мужчины были удовлетворены тем, что они с ними проделали и, медленно выйдя из его тела, отошли от кровати. Гитлер тем временем тихо дышал, его сбивчивое дыхание выходило с кряхтением и бульканьем семени, смеша уже поменявшихся местами мужчин. После этого они вновь встали напротив его рта и ягодиц и начали мастурбировать, собираясь повторить то же действо ещё раз. В этот заход они поставили его на четвереньки, так как другому не хотелось поддерживать его над кроватью. Задняя часть тела Адольфа до звёздочек в глазах ныла и пульсировала от боли. Мужчина, оказавшийся теперь спереди, погладил немца по щеке, наблюдая, как дрожат его тонкие руки, на которые ему приходилось опираться. Другой, стоя сзади у размозжённого входа Адольфа, обхватив его за налившиеся синяками бёдра и, наклонившись, поцеловал ополосованную ранами спину. Гитлер задышал тяжело и часто и несколько раз сглотнул, наблюдая за уже вставшим во всю длину налитым кровью членом. Из-за стыда, унижения и изнеможения он вновь всхлипнул, пытаясь не дать слезам брызнуть из глаз. Весь его рот представлял собой одну огромную ссадину, как, в принципе, и нутро; на ягодицах и спине – кровоподтёки, а на тонкой коже шеи налились красным засосы от предыдущего посетителя его тела. Но сейчас, во время очередного контакта, ему, пожалуй, было в сто раз больнее оттого, что он – самый главный объект среди них и привлекает к себе всеобщее внимание. Мужчины вновь начали входить в него с двух сторон с глухим рычанием и хриплыми стонами. Гитлер нервно выгнулся, пытаясь уйти от грубо имевшего его члена, но это только больше раззадорило человека позади. Мутноватые от слез глаза юноши зависли на единственном объекте, к которому у него был доступ с толкающимся пенисом во рту - чужом животе, обрисованном дорожкой из тёмных волос. Гитлер почувствовал как по спине скатились две капли пота и прошлись по тут же защипавшим ранкам. Парень раскачивался из стороны в сторону, принимая в себя двух мужчин и пытаясь размеренно дышать через нос. Но человек спереди, как бы совсем не сдерживающий себя, не давал Адольфу наладить своё дыхание, и тот через каждые пять секунд чувствовал удушение. Сзади его трахали с быстрыми, мерзкими шлепками, от мужчины доносились отрывистые стоны на каждом входе. Через минуты бесстыдства человек сзади кончил, смешивая в теле немца уже пятое семя. Гитлер с облегчением и отвращение выпустил орган из себя. Мгновение спустя с пронзительным воем в горло излился и первый мужик, напоследок крепко сжимая растрёпанные волосы Адольфа. Гитлер захрипел и резко отстранился из-за чего сперма попала ему на лицо, забрызгав глаза. Он зажмурил ресницы и с омерзением вытер семя дрожащей рукой. Человек перед ним, сыто хохотнув, приподнял его скривившееся лицо и, укусив Адольфа за мочку уха, прошептал тихое: "С кончой на лице и разорванным очком ты выглядишь до ужаса правильно».