*несколькими часами ранее*
— Однако мы можем договориться. Тина недоверчиво посмотрела на мужчину. Ей даже в голову не может придти то, что он попросит и какими могут быть условия. Возможно, это ложная надежда. Возможно, выхода из ситуации нет. Она слишком долго выходила сухой из воды — если это можно так назвать — чтобы вселенная не потребовала расплаты. — И каковы условия? — Ты пишешь добросердечное признание во всех своих грехах. И отказываешься от адвоката в суде. Пройдёшь по максималке по всем статьям. Тогда никто не пострадает: ни Дан, ни твои друзья с щенком, — Андрей пощёлкал пальцами, что-то вспоминая. — Постоянно забываю, как его зовут. — А тебе что с этого? — должно быть, это ключевой вопрос. Самый важный. Ответ на который так нужен девушке прямо сейчас. — Ничего такого, что могло бы тебя волновать. Просто старые конфликты с Даном. — Ну да, куда без Балана, — вздохнула Тина. — Решайся. Твоя жизнь в обмен на их. Или сядете все. Вместе ведь веселее, да? — Я согласна. Мужчина удивился решимости девушки и даже присвистнул. Она куда смелее своего спутника. Андрей протянул ей телефон и продиктовал телефон. — Звони. Сейчас. Под чётким надзором Тина нажала на нужные цифры на клавиатуре и нажала на кнопку вызова. Каждый гудок ощущался как движение лопатой в землю. Будто прямо под ногами копает сама себе могилу, поверх которой поставят те самые туфли Джузеппе Занотти. Наконец гудки кончились. — 102. Ce s-a întâmplat cu tine? (перевод: 102. Что у Вас случилось?) — Я убила около тридцати человек. — Извините, можете повторить? — Я совершила убийство в «Jolly Alon». Можете прислать кого-нибудь по адресу *адрес*? — Да, конечно, — вызов был сброшен, и Тина отдала телефон Андрею. — Доволен? — Я подожду их с тобой. — Твоё право. Наряд приехал довольно быстро. С мигалками и сиреной. Не ясно, зачем. Наверное, протокол. Затем быстрое выяснение, кто есть кто, и ледяные наручники.*настоящее время*
— Вы признаёте свою вину в произошедшей трагедии? — уже в который раз спрашивает следователь. — Да, признаю, — Тина вздохнула: допрос утомлял. — Напишете добросердечное? — Да. Мужчина протянул девушке ручку и чистый листок бумаги. Также предложил примерную форму, от которой пришлось не отказаться. Тина начала писать: «Заявление о явке в повинной по уголовному делу». — Вы проходите по 145 статье УК Республики Молдавии «Умышленное убийство», — подсказал мужчина. — К сведению, по нескольким пунктам, так что светит вам от пятнадцати до двадцати лет в лучшем случае. — А в худшем? — решила поинтересоваться Кароль. — Пожизненное, — Марчел посмотрел на Тину, что в этот момент оторвала глаза от бланка, чтобы встретиться с его взглядом. — Зачем Вам это было нужно? — Долгая история. Можно поинтересоваться, где меня будут судить? — В Украине. Но мы добьёмся, чтобы Вы прошли и по нашей статье. Так и на пожизненное наберётся, — присвистнул следователь. — Да, — Тина усмехнулась, — жизнь была яркой. И короткой. — Не надо было лезть в криминал. Сами виноваты. — Не Вам меня судить, — девушка почти огрызнулась и зло посмотрела на следователя. Слишком много позволяет. — Я написала. — Подпись поставьте. Кароль ещё раз взяла ручку, чтобы оставить «автограф», подписываясь под каждым словом, свидетельствующим против неё самой. Собственный приговор. Она знает, что в этот раз не выкрутиться. Конец истории. — Я могу позвонить? — неуверенно начала Тина. — Ну, там… Право на звонок? — Да, можете. Я принесу Ваш телефон. — Спасибо. Следователь вышел, а Тина уткнулась в стол головой. Кто мог подумать, что так будет? Что так кончится? А ведь однажды она просто влюбилась в парня из клуба. — Прости, Саш, — начала шептать девушка. — Я не справилась. Обещала, но не справилась. Дверь вновь отворилась. — Держите. У Вас есть пять минут, потом Вас отведут в камеру. Вы пробудете под арестом до окончания суда. А пока мы ждём украинских коллег, чтобы передать Ваше дело им. — Я поняла. Следователь вышел, а Тина начала искать в телефонной книжке абонента «Пашку». Задержавшись на «Дане», она пролистала дальше. Вновь ужасные гудки. Наконец они оборвались, как сорвался и голос друга. — Боже, Тина, ты где? — Паш, я в отделении. Не кричи, пожалуйста. — В каком отделении, Кароль? Как ты? — Со мной всё в порядке. У меня есть только пять минут. Послушай меня, пожалуйста, — Тина вздохнула. На том конце послышался какой-то шум, а затем она разобрала голос Дана: «Это она? Где она?». — Вы что, вместе? Ты приехал к Дану? В общем, неважно. Паш, ты здесь? — Да, я слушаю тебя. Что ты говоришь? — Я написала добросердечное. — Что? — Моим делом будут заниматься в Украине. Скоро должны отправить меня туда. Ты не суйся туда, пожалуйста. И Дан пусть не лезет. — Тина, что ты такое говоришь? Мы тебя вытащим оттуда. Адвоката найдём. — Не надо! — на том конце затихли. — Это правильно. Не лезьте. Лёше с Димой передай, что я была рада с ними познакомиться. Мужчины на том конце ужасно зашуршали, наперебой говорили друг другу что-то о важности звонка. Наконец телефон оказался в руках Балана. — Тина! Привет! Как ты? — Со мной всё нормально. — Это он тебя надоумил, да? Тин, ну не глупи. Не совершай ошибку. Мы можем тебя вытащить. — Всё в порядке. Пашка бы не выдержал в тюрьме, — Тина усмехнулась, продолжая подкалывать друга. — А ты выдержишь, да? Ты ненормальная? Мы вытащим тебя! — Ты выполнил своё обещание, Дан. Успокойся. Дима на тебя не рассердится. — Что ты несёшь? — Прощай. Звонок оборвался. В душе Дана тоже что-то. — Чёрт! Сука! Что ж такое? Дан вцепился в волосы, чуть не вырывая их силой. Глупейшая ситуация. Глупейшая женщина. Ну за что ему это. Точно ненормальная. Ставит себя впереди планеты всей. Думает, что сможет защитить их всех. Лучше бы о себе подумала, мать Тереза! — Что она сказала? — Паша наконец осмелился что-то спросить. — Говорит, что вытаскивать её не надо. — Это всё? — Сказала, что ты бы в тюрьме не выдержал. Повисло молчание. Каждый думал о своём. Дан — о том, что лучше бы вообще с ней не связывался, чем вот так. Оборвала все связи, спасая их всех. Четверых здоровых идиотов. Сильная же, не сломается. Идиотка. Так ничего и не поняла. А он так и не сказал, что она гораздо больше, чем обещание. Точнее, совсем не обещание. А он и того не сдержал. Через столько прошли, чтобы она в итоге оказалась за решёткой. Да ещё и за них всех. Паша думал не об этом. — Это ты виноват. — его голос прозвучал непривычно тихо. — Ты обещал мне, что она будет рядом с тобой, что с ней ничего не случится. — Я не могу следить за ней постоянно. — Ты дал мне слово. Это твоя вина, что она сейчас там. Поквитаться хотели с тобой — не с ней. Почему же в тюрьме она? — Я не виноват в том, что произошло. — Себе ври сколько угодно. Но её свобода на твоей совести. Не звони нам больше. Не надо. Паша вышел из дома, схватив по пути свою куртку. Балан остался один. В родительском доме и разрушающих мыслях. Чувство вины съедало изнутри, разъедало душу. Не уследил. Орлов прав. Это он виноват. Испортил ей жизнь. Она ведь могла справиться без него, и всё было бы хорошо. Поэтому будет лучше, если он навсегда покинет её жизнь.Кретин.