***
Второй раз вместе они в маленькой квартире Валерия. Возможно, чтобы не испортить настроение, Борис воздержался от комментариев о хаосе и мрачности его квартиры. Или, может быть, его больше интересует сам Валерий, который толкает его к спальне и к кровати, в которой едва могут разместиться двое взрослых людей, особенно если один из них Борис. Но Валерию нравится его спальня. Да, это больше похоже на логово животного, чем на комнату человека, но это удобное и интимное место, скрытое от остального мира, где никто не сможет добраться до них, где они могут быть просто Борей и Валерой. Борис начинает снимать галстук, но Валерий останавливает его, хватая его за запястья. — Нет, позволь мне это сделать. Должно было звучать как приказ. Звучит как мольба. Борис молча опускает руки, в то время как Валерий снимает подтяжки с плеч, расстегивает рубашку, ремень, стягивает брюки, непрерывно шепча: «Позволь мне», чтобы скрыть то, что в действительности он хочет сказать: «Впусти меня, Боря, покажи мне себя.» Он спокойнее, чем в первый раз, достаточно уверен в себе, чтобы продержаться дольше, но он не может скрыть от него всего желания. Валерий — не здание реактора, у него нет стен или защиты, он — открытая книга, которую Борис уже научился читать ртом и руками. — Позволь мне, — умоляет он снова, заставляя Бориса лечь на кровать. Его губы касаются лица Бориса, отмечая его скулы, морщины, щетину, и когда Валерий целует мягкую кожу под его ухом, Борис резко вдыхает и выпускает стон, требующий продолжения. «Вот оно, — торжествующе думает Валерий. — Вот ключ к нему.» Он играет там своими губами, его влажные поцелуи невероятно шумные в маленькой комнате. Он рисует контуры возле уха Бориса кончиком языка, полностью облизывает его и сосет мочку. Идеальная дикция Бориса быстро ломается, на ее место вырывается акцент его родного языка. — О, Валера, твой рот… Не останавливайся! — Борис умоляет, когда рот Валерия оставляет его ухо, скользя вниз по шее, чтобы оставить укус на изгибе плеча. Валерий не собирается останавливаться, но теперь, когда Борис находится под ним, он хочет исследовать каждый сантиметр его тела, как Борис делал с ним в первый раз, даже самые необычные зоны: локти, подмышки, колени. Бориса, кажется, не смущает его странное внимание, но через некоторое время он прочищает горло, указывая на собственную эрекцию и изгибает бровь. Валерий кладет руку на его бедро. Кожа обжигающая, мышцы дрожат от нетерпения. Он не собирается раздразнивать Бориса и портить ему настроение, он облизывает ладонь и кулак и обхватывает член Бориса, поднимаясь к головке и выкручивая запястье. Он отпускает его, снова увлажняет руку и повторяет движение, на этот раз задерживаясь большим пальцем под головкой. — Ты хочешь свести меня с ума? — шепчет Борис, сжимая простыни между пальцами. Напряженные мышцы являются доказательством едва сдерживаемой скрытой силы. Это должно пугать Валерия, но ему это нравится. «Да, — думает Валерий, медленно двигая рукой. — Я хочу лишить тебя защиты и вывести за пределы, и мне все равно, что произойдет.» Во внешнем мире Борис жесткий и бескомпромиссный бюрократ, но здесь, в этой комнате, они с Валерием одинаково беспощадны в своем желании. Рука Валерия медленно поднимается к уздечке, он ее мучает, он дразнит крайнюю плоть кончиками пальцев, прикрывая и раскрывая припухшую красную головку. Затем он начинает сильнее водить по его члену, держа яйца в ладони свободной руки. — О… Валера… — Борис изгибает спину и затем говорит что-то, чего Валерий не понимает. Одурманенный удовольствием, он говорит по-украински, не осознавая этого. — У тебя такие руки… Ты прекрасен… Еще, пожалуйста, больше… Это невероятно возбуждающе, когда Борис выглядит таким обнаженным, потным, его волосы взъерошены, ломанные слова срываются с его губ. Валерию тяжко не прикасаться к себе. — Да, вот так… Ох… Я почти, я… — Борис закрывает глаза, и дрожь пробирает его тело. Рука Валерия мягко сжимает его яйца, тянет их, позволяя нежной боли смешаться с удовольствием, в то время как другая рука все еще водит по члену, перекрывая непристойным хлюпающим звуком стоны Бориса. Валерий знает, что он слишком близко. Он с желанием смотрит на него, смотрит на его плотно сжавшиеся яйца, водит по члену все быстрее и сильнее. Борис безудержно кричит, обильно кончая в кулак Валерия. Валерий не может удержаться, он подносит руку ко рту и облизывает пальцы, впервые пробуя самый интимный вкус Бориса. — Черт, Валерий, ты действительно хочешь, чтобы я умер, — Борис хватает его за талию, заставляя лечь. Валерий смотрит на него и позволяет Борису поймать его губы в хищном поцелуе, и когда Борис сползает на матрасе, он может только закрыть глаза и сдаться теплому рту, охватывающему его член. Валерий часто делал это со своими любовниками, но немногие делали это для него, и никто никогда не сосал ему так, с такой жадностью и желанием. Это похоже на огонь, жар мгновенно испаряет все, и достаточно, чтобы горло Бориса сжалось вокруг его головки, чтобы он достиг оргазма. Он не может думать, он не может двигаться, он чувствует, что больше не может спуститься с высоты ощущений. Последнее, что он чувствует — это Борис, который проводит маневры вокруг его члена, после чего удовлетворенно усмехается, и Валерия настигает забвение.***
Проснувшись утром, Валерий слышит, как одевается Борис. Он открывает глаза, и даже если без очков мир для него лишь размытое пятно, он все равно видит Бориса перед зеркалом. Тот одевается и в то же время повторяет речь тихим голосом. В одно мгновение обнаженный мужчина со спутанными волосами, который крепко обнимал Валерия всю ночь, отодвигается, чтобы освободить место для политика, уверенно идущего по коридорам Кремля. Борис видит в зеркале, что Валерий не спит, и улыбается (или так кажется Валерию). — У меня встреча, надо торопиться. Поспи еще. — Я бы не смог встать, даже если бы пришлось, — бормочет Валерий, все еще без сил. И думает, что из них двоих именно он моложе. Борис посмеивается, встает на колени возле кровати, берет его лицо в руки и целует, не волнуясь о утреннем дыхании. — Я тебе позвоню. Валерий на мгновение удерживает Бориса за руку. — Пусть это произойдет как можно скорее. — Неужели ты все еще не удовлетворен? — Я же сказал тебе: никогда. Я без ума от тебя, — добавляет он, на всякий случай, хоть это и было до боли очевидно. Борис снова целует его, смотрит с нежностью и говорит: — Я знал, что ты будешь требовательным любовником. Любовник. Тот, кто любит. Тот, кого любят. Валерий кивает, ему это нравится. — Да. Я твой любовник Борис. Я твой. *** Они все еще находятся в квартире ученого, и Валерию нравится думать, что Борис находит эту маленькую берлогу удобной и безопасной. Они раздели друг друга. Борис целует его с обычной жадностью, от которой у Валерия дрожат колени, но вдруг его губы прекращают движения. Валерий жалобно стонет, и когда понимает, что Борис не поцелует его снова, он хмурится и открывает глаза. Борис не смотрит на него, он смотрит на тумбочку, где Валерий, перед тем как выйти из дома, поставил тюбик с вазелином. Они еще не зашли настолько далеко, они не говорили об этом, но Валерий решил сам, и он в этом уверен. Борис затаил дыхание. Валерий чувствует его нерешительность, поэтому он кладет лицо ему на грудь, потирая нос о серебристые волосы. — Да, — это все, что он говорит. Борис не отвечает, он просто кладет руку на затылок Валерия, прижимая его голову к груди, а затем целует его в лоб. Страсть не исчезла, она лишь на мгновение ушла, уступив место нежности и доверию в виде объятий. Борис отходит, ложится на кровать, раскинув ноги, демонстрируя гениталии, и с улыбкой расставляет подушки за головой, расслабляясь, демонстрируя свое тело. То мужское тело, которое заставляет член Валерия пульсировать от желания. Валерий никогда не знал такого человека, который мог бы так свободно демонстрировать свое тело, и он думает, что Борис мог бы легко пройтись по дому голым без каких-либо колебаний. Возможно, однажды он попросит его сделать это. — Ты выглядишь как человек, у которого есть план. Действуй, — подбадривает его Борис. Он впустил его в диспетчерскую, он дал ему ключи. Этой мысли достаточно, чтобы Валерий вздрогнул. Он берет вазелин, опускается на колени у подножия кровати и подносит к нему два пальца, сжимая губы и закрывая глаза, готовясь. — Посмотри на себя, ты чудо, — бормочет Борис. «Ты еще ничего не видел», — думает Валерий, но вместо того, чтобы говорить, он решает показать ему это. Он кладет руки на колени Бориса, медленно поднимаясь и поглаживая внутреннюю часть бедер. Борис думает, что Валерий снова будет использовать руки, как в прошлый раз, но вместо этого Валерий наклоняется над ним, не давая времени понять, что он собирается сделать, и смыкает губы вокруг головки его члена. Громкое украинское проклятие слетает с губ Бориса. Валерий торжествующе улыбнулся бы, если бы его рот не был слишком занят. Он посасывает его член, помогая себе одной рукой и обводя вены языком, навязывая медленный ритм, наслаждаясь все более громкими вздохами Бориса, его дрожащими бедрами, его резким и чистым запахом, который заставляет пускать слюни. Борис поднимается на локтях и протягивает руку, чтобы коснуться лица Валерия, его большой палец ласкает угол рта. — Ты так хорош, Валера, ты совершенен. Ты даже не представляешь насколько сильно я хочу тебя, — бормочет он на своем родном языке, и Валерий не может понять слов, но понимает, что Борис хвалит его, так как тот продолжает ласкать его лицо. Он снова слишком близко, слишком близко к его раскрытому ядру, и ему больше ничего не нужно. Чувствуя свою уверенность, он начинает сосать глубже, быстрее двигая головой, игнорируя болезненность. Он хочет лишить Бориса контроля. Его одержимость не только в сексуальном плане, он безумно любит Бориса и жаждет узнать каждый его аспект, увидеть его таким, каким его никто не видел. Борис кладет руку ему на затылок, снова сдерживая себя, но Валерий поднимает глаза, чтобы встретиться с ним, кивает, Борис закрывает глаза и тянет его за волосы, направляя его движения, подбадривая его, сильно и быстро толкая бедрами в его сторону. Вкус его смазки наполняет рот Валерия, но ему этого недостаточно. Валерий убирает руку с его бедра, скользит мимо его яичек и прижимает два пальца к промежности. Реакция Бориса настолько стремительна, что Валерий с трудом понимает, что происходит. Он не думал, что человек с такой массой может быть таким проворным и быстрым. Борис поднимает голову Валерия с почти свирепым рычанием, бросает его животом вниз на матрас и встает позади, раскинув ноги. Реактор теперь совершенно нестабилен, механизмы безопасности взорвались, и Борис больше не сдерживается. На мгновение Валерий содрогается от страха: возможно, в этот раз он просчитался. Вместо этого Борис целует его затылок, шею, где оставляет пурпурный засос, плечо, он бормочет нежные слова на ухо, и когда он проникает в Валерия, он делает это медленно и осторожно. — Ты такой тесный, Валера, черт, ты сводишь меня с ума… Валерий снова вздрагивает, на этот раз от блаженства. Борис почти полностью вышел из него, чтобы снова войти и задеть простату. Валерий кусает подушку под собой, но Борис поднимает подбородок и говорит ему: — Ну уж нет, дай мне услышать, как сильно ты меня хочешь. Валерию не нужно понимать его слова, он знает, чего хочет от него Борис, и он перестает скрывать свои непристойные стоны, крича все громче, поскольку Борис ускоряет ритм. Валерий трется о простыни, но этого недостаточно, чтобы насытить его, это почти расстраивает, и он скулит. Затем Борис просовывает руку между ним и матрасом, хватает его за член и начинает ласкать. — Ты рожден для этого, ты создан для меня… Ты мой, ты принадлежишь мне, — его большая, умелая рука быстро приближает его к краю пропасти, и Валерий не может сделать ничего, чтобы противостоять растущему удовольствию. — Кончи со мной, Валера, я хочу этого. Борис внимательный и щедрый любовник. Даже несмотря на то, что его мысли затуманены экстазом, он думает не только о своем собственном удовольствии. Они занимаются любовью вместе, и в этом вся суть Бориса: его ядро теплое и нежное, его любовь горит очень горячо, и это не разрушает его изнутри. Хотя Валерий почти не может двигаться под весом Бориса, он пытается встречать его толчки, в то время как огонь в районе паха разгорается все сильнее. Борис тоже близок к разрядке: он толкается быстро и глубоко, его лоб лежит между лопаток Валеры, он шумно дышит. Валерий сжимает ягодицы, и Борис кусает его за плечо, продолжая толкаться внутрь, таща за собой Валерия. И, наконец, когда последняя дрожь утихает, Борис поднимает голову и шепчет те слова, которые не нуждаются в переводе, потому что Валерий понимает их на любом языке. — Я люблю тебя. Я люблю тебя, мой Валера. Валерий закрывает глаза и наслаждается этими словами. Это благословение, это его награда за то, что он осмелился войти в здание реактора. Борис все еще лежит на нем, как одеяло из плоти, и в голове Валерия пробегает еще одна болезненная и декадентская мысль. Мысль, которую он никогда не озвучит. Он не возражал бы, если бы они оба умерли прямо сейчас, вот так, в разгар счастья. Возможно, никто их не найдет. Их тела будут медленно разлагаться, сливаясь друг с другом, их кости смешаются, и в конце концов они станут одним целым. Они больше не будут Борисом и Валерием, а будут единым, неразличимым существом. Борис в последний раз целует его между лопаток, затем перекатывается на бок и сгребает Валерия в объятия. — Ты в порядке? — Сладко спрашивает он, поглаживая шрам на щеке. Только теперь он понимает, что все еще говорит по-украински, поэтому он щурится, как бы возвращаясь обратно, чтобы снова заговорить по-русски. — Извини, ты в порядке? — Не извиняйся, — бормочет Валерий, целуя его пальцы, — Это было то, чего я хотел. Я увидел тебя, настоящего тебя. Лицо Бориса становится еще слаще: — Я был прав. Вы опасны, Валерий Алексеевич. И на этот раз Валерий понимает смысл своих слов. — Ты трахнул меня, ты раздел меня. Я беззащитен, когда я с тобой. — Скажешь мне это еще раз? На своем языке, — просит Валерий, указывая на нижнюю губу Бориса указательным пальцем. Борис без промедления предается своему безумию. — Я люблю тебя. — Теперь я в порядке, — отвечает Валерий и засыпает на руках. *** Борис снова полностью одет и готов к работе. Валерий протягивает ему пальто, но прежде чем дать одежду, он встает на цыпочки и целует его, а затем говорит: — Скажешь это еще раз? — Я люблю тебя, — говорит Борис по-украински, но Валерий качает головой. — На этот раз скажи по-русски. — Почему? — смеется Борис. — Потому что ты еще не говорил мне это по-русски. — Я немного знаю французский. Хочешь услышать на этом языке? — Конечно, в следующий раз. Но сейчас по-русски. Валерий жадный, он хочет от него всего: и его сердцевины, и его строгой оболочки, которая защищает Бориса. Время от времени он боится оттолкнуть Бориса, заставив его сбежать от своих чувств. Но Борис сильный и смелый, он ничего не боится, он не боится показать Валерию себя, того себя, которым является на самом деле. И он не боится своей безумной любви. Он кладет два пальца под подбородок Валерия, чтобы поднять голову и сжать их губы в поцелуе, после чего снова произносит: — Я люблю тебя.