Заболел, но не тобой

      Антон этому дню рад. Он с ребятами впервые за долгое время встретился и понял тогда, что без них трудно в жизни, скучно, не то совсем без пошлых шуток Серёжи, без занудных речей Димы, но порой довольно умных мыслей, просто не то без счастливого Стаса.       Они обсудили сегодня то, как будут поступать со съёмками, есть ли смысл в переносе концертов и насколько их переносить. Антон со Стасом обсудили съёмки Контактов, а дальше пошли обычные посиделки. Заказали пиццы и ещё что-то из фастфуда, сидели вот так — дружно за одним столом, рассказывая о самом разном, начиная тем, что было на карантине, заканчивая о том, что было раньше и какие нелепые ситуации происходили в жизни.       Антону хорошо было, он плавился под смехом ребят. Чуть ли не валился со стула пару раз, забывая, что сложил руки на животе, вытащив их из рукавов кофты. Трещал по швам с тупых шуток и готовился ночевать с ребятами тут в офисе, не желая расставаться с ними. Пришлось. Стас уехал домой, договорившись о ещё одной встрече здесь, да и сейчас не может, Дарина дома ждёт, а Дима с Арсением к Серёже поехали.       Арсений.       Опоздал на встречу — на удивление в карантин в Москве пробки. Целый час в отель пытался заселиться, в итоге плюнул и с вещами поехал в офис, договорившись пожить у Серёжи какое-то время. С Антоном поздоровался кратко, сначала кивнул, когда столкнулся в проходе, обнял ребят, сгреб в охапку Матвиенко, пока тот бурчал недовольно, но после сдался и быстро пожал руку младшему, сверкнув взглядом.       С Серёжей истории записывал, валился с него, опять ходил в тапочках и носках, — действительно, кому нужна обувь — рассуждал с Димой и сдавался на полпути, отшучиваясь, смеялся со Стасом, и грустил по поводу того, что для полной компании сюда бы Окси с Пашей. В принципе всё бы вернуть в обычную среду проживания. На Антона Попов заглядывался, взгляд отводил, когда тот ловил с поличным, пытался внимание на младшего не обращать и не контактировал вовсе.       Что с ними стало? Они ведь раньше другими были, любили друг друга до потери пульса, расставаться надолго не могли, общались постоянно и выглядели, как подростки в конфетно-букетный период.       Антон помнит, как начинал краснеть перед Арсением, находясь он слишком близко. Помнит, как терялся в мыслях, стоило ему пошло пошутить. Как переживал, стоило Попову напиться в стельку, хотелось помочь и уложить в кровать, чтобы протрезвел. Для Антона вспоминать о том, как признались друг другу — обезболивающие, хорошо раны затягивает, отвлекает от проблем, что наростают в настоящем.       Всё ведь хорошо было. Арсений оставался у Антона на несколько ночей в квартире. Шастун ему в тысячный раз показывал Москву и фоткал Попова, потому что тот постоянно маячил с этой просьбой, ну, а Антон отказать попросту не способен был. Они готовили вместе лениво поздние завтраки, валялись вместе в кровати до середины дня, смотрели разные фильмы и засыпали часто на диване в обнимку. Гуляли под дождём — Арсений ведь выпендривается, а Антон ловил моменты.       Ловил моменты, когда сам к Арсу в Питер приезжал. Когда тот водил на крышу, морщил нос, походя на лиса, когда Антон говорил, что тот как подросток себя ведёт. Ловил моменты, когда в белые ночи гуляли по городу не боясь людей. Когда в безлюдном метро целовались. Когда покупали алкоголь и устраивали романтичные вечера.       Ловил поцелуи Арсения во время съёмок там за сценой, тот дарил их для уверенности, а парень верил и всегда копил их под сердцем, они взамен грели душу. Шифровались на съемках, смотрели друг на друга, касались, как могли и каждый раз новым ударом тока отдавало — как в первый. Всё хорошо было.       А потом появилась Ира. Антон её случайно встретил в книжном магазине, когда Арс позвонил с просьбой, чтобы Шаст ещё и книгу прикупил, пока была возможность. И Антон пошёл с двумя пакетами еды, готовый к ужину, — он своему Арсу отказать не в силах — и не думал, что встретит за прилавком молодую продавщицу, которая тут же мило улыбнулась, стоило колокольчику оповестить о новом покупателе, хотя до этого она сидела в телефоне, явно без особого настроения.       — Здравствуйте, — она тут же обратила внимание на большие пакеты парня, усмехнувшись. — Я могу вам чем-то помочь?       — В идеале было бы не плохо, если бы вы мне помогли донести пакеты до дома, — смеётся из-за своих же слов Антон.       — Ну, к сожалению я прикована к кассе до вечера, — она опирается локтями о деревянный прилавок, — а так могу помочь в выборе книги.       — Да, мне, пожалуйста, — Антон ставит пакеты на пол, убеждаясь в том, что содержимое не вывалится из них, если парень отпустит ручки, достаёт телефон и читает название книги с неизвестным Антону автором. Не удивительно, он книги в школе читал через силу, а после неё и то обходил стороной библиотеки книжные и прочее. Арсений же любитель всякого, будь то философия или фэнтези.       Девушка приносит книгу совсем быстро, показывает обложку, чтобы убедится в выборе покупателя, Антон и не знает вовсе, кивает только и ждёт, когда уже сможет опустится на мягкий диван.       Продавщица пробивает книгу и озвучивает цену, а Антону приходится опять рыться по карманам в поиске нужной кредитки.       — Для девушки? — без особого интересна спрашивает та, кивком указывая на пакеты.       — Ну, — Шастун с ответом тянет, потому что Арсений с его телосложением и лицом не особо на девушку тянет. — Да, для неё.       — Везёт кому-то, — с досадой выдыхает она.       — А что не так? — Антон интересуется из вежливости.       — Да парни одни козлы встречаются, а сидеть одной в магазине, спрос которого давно упал, и ждать, когда ответят подруги слишком скучно.       Антону ответить нечего. Ему, вроде, пожалеть её надо, а он стоит столбом и кивает в знак понимания.       — Ну, встретится ещё, — выдавливает из себя Антон, забирая книгу, нагибаясь к пакетам.       — Наверное, — грустно отвечает та, а после спохватывается. — Стой, давай пакет дам, чтобы легче было.       Парень послушно книгу возвращает, благодарит Ирину, — прочёл на бейдже — и спешит к выходу.       — Удачи с девушкой, — говорит вслед она.       — А тебе с парнем.       И на выходе прыскает со смеху, Арсений — девушка. Надо будет на это посмотреть.       А после само как-то вышло. Случайная встреча в кафе, пока Антон ждал Арсения, ещё одна просьба зайти в книжный, Шастун вспомнил про Иру, и тогда зашла речь про Москву в которой девушка ни разу не была, как оказалось. Они нашли друг друга в социальной сети, и общение само пошло на вырост. Антон про Иру молчал, сам не понимал почему, оттягивал этот момент, как только мог, а после не заметил, как начал тонуть.       Заболел, но не тобой.       Тонул в заразном смехе, в её улыбке и красивых глазах. Забывался и тонул в проведённом времени с ней, думал о новой встрече и забывал про Арсения. Не уловил момент, когда отношения с ним пошли на спад, когда с Ирой стало больше тайных встреч, больше свиданий и поцелуев, не поймал тот момент, когда с Арсом начались ссоры, когда всё больше отдалялся от него, когда обыденная близость не вызывала ничего. А с Ирой было тепло, с ней было уютно, она всегда светила, и Шастун забылся.       Заболел, но не тобой.       Попов же верил, что всё нормально, что всё под контролем, пока внутри всё рушилось на части, пока перед ребятами и зрителями сиял ярче звезды, за маской пряталось не понимание и желание взяться за сигарету и выпить ещё один шот.       Серёжа видел Арса настоящим и искренне не понимал, что в жопе у Шастуна заиграло, почему не объяснит Арсению в чём дело и как поступать дальше. Матвиенко отвлечь старался, как мог, включал на всю в машине любимые песни, отвлекал дома разговорами и следил, чтобы Попов не потянулся за телефоном — вдруг Шаст написал.       И Серёже страшно было представить, что было у его друга в голове, когда пришлось сказать о том, что Антон ему изменяет. Мужчина заметил их в кафе и для достоверности сделал несколько фотографий, у него руки тряслись от злобы, ему хотелось вернутся и Шастуну вправить шестерёнки, но больше всего хотелось узнать — почему? Понятно, что любовь не вечна, и каждому не угодишь, но всего один вопрос — почему? Почему не сказал?       Мне с тобою хорошо, а комфортнее с другой.       Арсений отрицал по началу, довёл себя до истерики, хотя казалось, что уже взрослый, найдёт себе куда лучше, но он не хотел понимать, что именно Антона отпустить придётся, того самого Антона, который рядом был, дарил утренние поцелуи, готовил завтраки и стонал под ним на подоконнике, который ластился, как кот после тяжёлого рабочего дня. Который уже своим стал, родным в квартире Попова, в его жизни в целом.       И Арсению понадобилось много времени, чтобы собраться, чтобы позвонить и сказать: «Прощай».       А Шастун себя долго после этого разговора собирал. Помнит так, словно пару минут назад произошло, словно вот-вот потерял всё в своей жизни.       Он с Ирой тогда был в парке, топил сладкую вату розового цвета на языке и смеялся, пока телефон не отвлёк. Антон не первый раз попадался на этом, поэтому в очередной раз попросил Иру быть потише и взял трубку.       — Привет, — тянет улыбку, знает, что придёт скоро и извиняться будет после недавней ссоры. — Ты прости, что накричал утром, я..       — Шаст, — Арсений сипит, откашливается, с мыслями собираясь, а голос хриплый, выдаёт всю грусть с потрохами. — Нам расстаться нужно.       Для Антона слова пощёчиной очень сильной, невидимой по лицу бьют, пока в области груди что-то с большим грохотом падает вниз бьётся, рушится вдребезги, не собрать просто так, отдаёт в уши страшным гулом. Он от Иры отходит, вдыхая, слова по пути собирая, язык заплетается.       Не может этого быть.       — Арс, если это шутка, я уебу тебя, когда приду, — парень промаргивается по нескольку раз, проводит по волосам и губы облизывает. Его страх сковывает, — он шутит, не может быть, нет, это жалкая шутка — твердит себе, как мантру, ответ боится услышать.       — Я не дома.       — Погоди, ты в отеле? У Серёжи? — ему к Арсению подорваться хочется, разрыдаться у ног, прижать к себе, клясться, что больше никогда, что больше ни за что не предаст и умолять, чтобы Попов не уходил, чтобы рядом остался.       — Антон, — у мужчины голос ровный, ужасно спокойный, хотя вот-вот с мыслями собрался. — Не стоит тебе ко мне приезжать сегодня.       Вообще никогда.       — Арс, я..       — Тебе есть с кем сегодня провести вечер.       — Арс, прости..       — Надеюсь, что ты с ней счастлив.       Трубку на той линии кладут, не давая оправдаться, да и поздно, Антон свой поезд давно пропустил. Ему нужна вечность, чтобы понять, что он просрал свою самую большую и чистую любовь.       И сейчас, сидя в машине, Шастун не хочет ехать к Ире, зная, что то тепло и уют пропало давно, с того самого звонка, что живут они вместе лишь из-за карантина. Парню к ребятам, к Серёже на квартиру хочется, завалиться с алкоголем и забыть хотя бы на ночь о проблемах, хотя бы там побыть рядом с ним.       Но он прекрасно понимает, что нельзя. Арсений к себе не подпустит больше, таких он уж видов. Он, как дикий кот не идёт к обидчикам во второй раз, обходит стороной и старается забыть о том, что было с ними связано. И те касания, взгляды во время съемок отошли на задний план, а секс стёр имена, оставив опыт. Антон для мужчины второстепенный персонаж, который нанёс и оставил слишком глубокие раны.       Из мыслей телефон вырывает, жужжит в кармане, парень его выуживает и видит родное: «Арс» на дисплее. Отвечать на звонок страшно, но желаемо, и парень впервые не думает, жмёт на зелёный кружок, подносит к уху телефон, затаив дыхание.       — Привет, — Арсений по голосу расслаблен, на веселе даже, пока на фоне можно разобрать голос Серёжи с Димкой.       — Чего-то хотел? — Антону хочется, но тет-а-тет он с Поповым долго не продержится. Чисто физически не сможет.       — А что такое? — Арсений издевается, голос изменяя.       — Нет, ничего, — хмурится, сглатывая.       — Ну, вот и хорошо.       — Так чего хотел?       — Почему сразу я чего-то должен хотеть? Я что, не могу просто позвонить своему коллеге? — это своему с его губ звучит слишком правильно.       — Да можешь, почему сразу нет?       — Мне нравится этот разговор вопросами. Продолжим?       — Арс, я не настроен на игры, — фыркает младший.       — Какой серьёзный, — усмехается мужчина. — Спешишь куда-то? Хотя теперь есть куда.       У Арсения тон за секунду меняется и его понять можно, а для Антона новой раной.       — Арс..       — Скучал?       Антона в ступор ввели, заставили сердце стучать быстрее, разрушили поток мыслей. И парень осознает о чём тот спрашивает.       Ты скучал по мне?       Отвечать страшно, потому что это осознание впилось в плоть, как только Антон порог здания переступил, как только увидел, как только коснулся. Он по Арсению скучал.       Слишком.       Невыносимо.       — Антон? — его голос — патока. Одурманивает, завлекает, чарует, путает, ляпает — не выберешься. Живым и равнодушным точно нет. И имя Шастуна с его губ, как новая зависимость — лишь бы не останавливался, лишь бы повторял из раза в раз.       — Скучал.       Арсений молчит долго, обдумывает, а Антон корит себя в том, что признался, что скучал, что думал, что до сих пор чувствует.       — У Серёжи через час эфир, будешь?       — Буду, — без талика сомнений.       — Хорошо.       Трубку на той линии кладут, а Антон и не против, в голове сплошная каша из мыслей и слова не выдавить, всё путается, пока тело размякает в кресле.       И так бы сидеть вечность, чтобы не трогали, пока хорошо, пока тепло внутри греет сломанное сердце, восстанавливает по крупицам.