Самые близкие

Я пришёл в себя в больнице. Надо сказать, пробуждение было болезненным: понятное дело, после такого-то удара. Я до сих пор маюсь мыслями о том, было ли это явью или мне это всё это почудилось. Странно как-то всё это. На вторые сутки после того как полностью отошёл от наркоза вспомнил, что произошло и испугался. Испугался за ребят, которые стали мне самыми близкими. Как у них дела? Что с ними произошло? За трое суток можно было сделать всё что угодно. Зная их и Павла, который внезапно появился, все они вляпались во что-то серьезное. А я даже не знаю с чего начинать. Знаю, что они отправились в Припять, что с ними профессор, но там Зона. Глупо звучит моё собственное противоречие: я верю ребятам, их рассказам, что с ними произошло, что им самим рассказал Паша, но Чернобыль – это просто место, где нет ничего живого, и там не может произойти что-то страшное, несмотря на то, что я видел своими глазами шесть лет назад. Мои мысли всё время заняты о ребятах. Я загрузил работой, поисками всех своих подчинённых. Если бы всё было хорошо, они бы обязательно вернулись и пришли ко мне. Да, даже если не пришли бы, то были дома. А их следы оборвались. Их не могут найти. Я всё время с телефоном в руке, и мне наплевать на врачей, которые запрещают мне волноваться. Эти ребята за короткое время стали частью моей жизни. Я сам дал себе слово, что буду во всём помогать им и бросать их я не имел права. Больше всего беспокоило то, что они шли за своим другом, который вёл их к верной гибели. Я не знаю, что ими движет – может хотят воссоединиться или просто помочь другу, а может считают своим долгом вернуть свою прошлую жизнь. Но любая мысль об их действиях и тревогах выводят меня из себя. И я понимаю, что злость моя на самого себя, ведь я так всё хочу держать под контролем, но ничего не могу сделать. Сейчас бы сюда Гошу. Он довольно умный парень и всё всегда выполняет к сроку и верно. Сейчас пришла помощница Женя, пересказала то, что я уже узнал от других, но я не перебивал её. Пусть говорит. Может быть, она скажет что-то, что сможет помочь. Её новости начали меня утомлять, но почти через дрёму услышал, что Гоша настроил себе программу, которая отслеживает его местонахождение с подробной картой местности. И самое главное, что она установлена и на рабочем месте, и дома. - Да что ж ты раньше молчала и никому не сообщила? – вспылил я. - Я… я пыталась всем сказать, но в управлении вы всех переполошили. Да и вам я скидывала сообщение. Дозвониться никак до вас – вечно занята линия. Я полез в телефон. И, правда: два сообщения от Евгении. Чёрт! Уже не обращая внимания на неё, я связался с Костей. - Я пробила. Они где-то в Припяти. Только что они там делают? Отложил свой телефон. - А подробнее где? Я начал понимать, куда они отправились. - Ну… - Женя! - Не стерпел я. - У них след обрывается недалеко от станции. Сегодня оборвался. Снова набрал Костю. - Собирай наших, кто не против и на ЧАЭС… Да, на ту самую! … Меня что плохо слышно?! … Я был в ярости. Слышать от майора унылые отговорки не хотелось. - Да и чёрт с вами, – вспыхнул я и попытался встать с кровати. В глазах мгновенно потемнело, услышал вскрик Жени, но было уже всё равно. В следующий миг открыл глаза, надо мной стоял врач Анатолий Иванович - молодой специалист. - Что же вы, Сергей Александрович, - заметив, что я пришёл в себя, начал он, - не слушаете меня? Как чувствуете себя? - **еново, - ответил я. От усилий, чтобы заговорить, сдавило виски. Я, стиснув зубы, зажмурился. - Это, - он вытащил из кармана халата мой телефон, - я у вас забираю. И не надо пытаться что-то делать. Поберегли бы себя. И о дочери подумали. - Что? – Я не понял его. Он кивнул в сторону двери. - Напугалась сильно. Только после этих слов вспомнил, что со мной рядом была Женя. Попросил, чтобы она вошла. Врач нехотя согласился. Девушка вошла с выражением тревоги на лице. Успокоил её, что всё в порядке и не стоит волноваться. Дал задание ей чтобы проверяла каждые полчаса компьютер Гоши. С её телефона вновь связался с Костей, тот уже успел собрать команду из десяти человек. Едва соображая, объяснил, как действовать и предупредил о рисках. -Ну, давай, иди, - обратился я к помощнице. - Если что сразу мне сообщай. Ах, чёрт, у меня же телефон забрали, - вспомнил я. Женя закопошилась в своей сумке через плечо, достала потёртый по краям андроид с треснувшим экраном и протянула мне. - Там всё оплачено. И интернет есть. И батарея полная. В этот самый момент в палату заглянул врач, кашлянул, обращая на себя внимания: - Уважаемые, закругляйтесь. Бросив взгляд в его сторону, ответил «конечно», и как только закрылась дверь, быстро забрал телефон и заткнул под матрац. -Спасибо, Женя. Давай, иди, - кивнул я ей и добавил, улыбнувшись, - дочка. Одарив меня смущенно-виноватой улыбкой, подняла ладонь и сделала лёгкий жест прощания. Почти сутки я не находил себе места – вестей не было. Сам пытался звонить и Косте, и помощнице, но телефоны либо был в зоны действия, либо аппарат просто молчал. На следующий день, ближе к пяти вечера, на пороге палаты появилась Женя со скорбным лицом. Даже через её модные очки я заметил раскрасневшиеся глаза, которые она попыталась скрыть неброским макияжем. Я уже приготовился к самой худшей новости, но всё же таилась надежда, что есть шанс на лучший исход. Она молча вошла и, подойдя к окну, повернулась ко мне, опустила голову. - Никого? – Задал я единственный вопрос. Она мотнула головой. - Что там случилось? Я подался слегка вперёд, готовясь выслушать страшные новости. - Там, в общем, этот профессор, который к вам приходил, - медленно начала помощница. - Его нашли. И… еще какие-то люди были. Все мертвы. Ребята наши по следам поняли, что ваши знакомые внутрь станции вошли, но заходить не стали. Сами знаете почему. Ребята отказались. - Давно? - Пару часов назад узнала. Сразу сюда. У меня сорвалось нецензурное словосочетание. - Они бы там всё равно не выжили, - оправдалась Женя. - Да, знаю, - тихо проговорил я, хоть внутри всё полыхало негодованием и надеждой, что все ребята живы. Но с тем я отчётливо понимал, что это был конец; что нельзя вернуть время назад, не получится изменить прошлое, не удастся увидеться с ребятами снова. Это было всё… Вопреки наказам своего лечащего врача, я всё же поднялся, подошёл к окну. Долго смотрел вниз на заснеженную площадку перед зданием больницы. Обычная жизнь, кто куда-то спешит, кто выходит из больницы, кого-то встречают с объятиями, кто просто один идёт в сторону остановки. У всех на данный момент есть какая-то цель, но не у меня. Я раскрошился в одну секунду и собрать себя не в состоянии. - …Сергей Александрович, - услышал рядом с собой тихий голос Жени. – Что говорить Константину Павловичу? Они указаний там… на месте ждут. - Что? - Что мне им сказать? - Возвращаются пусть, - выговорил я с комом в горле. Не заметил, как шмыгнул. Повернулся лицом к девушке. Снова этот её встревоженный взгляд. - Вам плохо? Вы побледнели. - Всё хорошо со мной. Ступай, Женя. Всё хорошо будет со мной, - повторился я. Со словами, чтобы я выздоравливал, она направилась к двери, вытирая тыльной стороной ладони мокрый от слёз кончик носа. Как только закрылась дверь, я прислонился к стене рядом с окном, так как ноги меня не держали, и осторожно опустился на пол. Меня прорвало на слёзы. Как-то уж слишком всё быстро закончилось. Внезапно началось и закончилось. Как тогда, шесть лет назад, они ворвались в мою жизнь и так же стремительно исчезли из неё сейчас. За эти короткие годы я полюбил их, они стали мне самыми близкими, а теперь это исчезло и не вернётся. Внутри образовалась пустота в один миг; я знаю, что нужно жить дальше, но всё еще теплится крохотная надежда, что мои родные люди живы и у них всё хорошо.