***
— Ну и куда намылились? Спрингтрап облокотился о дверной косяк, скептически взглянув на свою головную боль в лице альбиноса, сына и Балун Боя. — Не хочешь меня отпускать? — игриво ухмыльнулся пирофоб, тряхнув своим каре. — Не хочу отпускать детей с тобой, маньячина педофильская, — угрюмо сказал блондин, снова дёрнув ухом. — Мы всего лишь в ближайший парк, — удручённо вздохнул Мари, устав от вечных придирок кролика. — Би и Плюш очень захотели погулять и заставили меня идти с ними, поэтому за них можешь не беспокоится, — уверил Джонсона он. — Можешь беспокоится только за то, что твоего сына посадят за убийство никчёмного клоуна, — добавил свои пять копеек шатен и быстро рванул на улицу, схватив прицепом Трапа младшего. — Вот же… — шикнул «никчёмный клоун» и вышел следом за детьми. Дождавшись, когда они будут достаточно далеко, сероглазый спокойно выдохнул. Присутствие Марионетки в доме было для него просто невыносимым, хотя тот провёл здесь от силы три часа. Но, предвещая ближайшие «радостные» дни, проведённые в окружении не только семьи, но и двух братьев-марионеток, Спрингтрап уже не рассчитывал на, хоть, каплю покоя в этом доме. Мало ему братьев и сына было. Только он покинул прихожую, как в дверь тут же позвонили. Свесив уши, Спрингтрап уже готов был потянуться за ножом и попрощаться с этим миром, но, пересилив себя, пошёл открывать дверь очередному нежданному гостю, которого, скорее всего, никто не приглашал. В любом случае, этим гостем окажется кто-то из семьи Фазберов или ещё кого-то из той же оперы, ибо кролики не заводили каких-то близких отношений с обычными людьми, а бывшие охранники или сотрудники пиццерии хрен сунутся к бывшим аниматроникам. Нет, есть, конечно, и такие известные лица, но не по субботам! Правда, в том, что с того случая прошло три года, и с тех пор бывшие аниматроники друг с другом не виделись вообще. Ну, то есть, Манг и Фокси отдельно, Чика и Челси (Той Чика) отдельно, Найтмер, Фредбер, Феликс (Той Фредди) и Фредди с тремя спиногрызами отдельно. Как-то так. Открыв дверь, ушастый слегка охерел, узрев своего старого друга-поджигателя, причастного ко всем пожарам пиццерии. Прямо перед ним стоял Фредбер, который выглядел устало и лениво, как всегда. Что ж, а этот субъект некогда был заражён демоном, толкающего его на разного рода дела, руководствуясь планами мести убийце невинных. Фредбер покорно следовал за демонов, из-за чего Марионетка, пытаясь изловить его, творил всякую поебень, из-за которой пострадали все. Сейчас же косолапый просто ленивый кусок говна, постоянно ноющий о своих проблемах. Если и есть пиздострадания в своём истинном проявлении, то это оно. — Какие люди в Голливуде, — присвистнул Джонсон, пропуская своего друга в дом. — Сам Одержимый соизволил поднять свою задницу с дивана и приковылять в нашу скромную обитель зла. Спрингтрап закрыл дверь и провёл молчаливого гостя в гостиную, где продолжил язвить и острить над блондином, которого давно не видел. Сам же он молчал, лишь иногда кивая. Кролику показалось это странным. — Что всё же толкнуло тебя совершить этот подвиг? — Семья, — вяло улыбаясь, произнёс Фазбер. Весь оптимистичный настрой сероглазого куда-то исчез. После него пришло сразу принятие. — Блять, у всего города одна причина на всех?! — внезапно рявкнул мужчина, чем заставил зеленоглазого вздрогнуть. «Одержимый» пожал плечами. — Просто мои племянники слишком шумные, а Найтмер весь мозг выел одним своим присутствием. Не выдержал — пришёл к тебе. — Да вы все издеваетесь! На этот раз получилось через чур резко и громко. Фредбер слегка пошатнулся и грохнулся на пол, без каких-либо признаков жизни. Спрингтрап шокировано уставился на ещё не хладный труп своего друга и присел на корточки. Потыкал пару раз — ничего. Блондин резко встал и кинулся к выходу, но дорогу ему преградил внезапно появившийся Бонни. — Нужна лопата, — обыденно произнёс старший брат. — Будем садить деревья? — встрепенулся до этого равнодушный фиолетоволосый кролик, фанатично улыбнувшись. — Нет, будем копать могилу, — разбил все мечты брата Джонсон. Бонни тут же свесил уши и погрустнел, но через секунду удивлённо изогнул брови. — Для чего? — не понял Джонсон. — Вернее «для кого», — поправил парня ушастый. — Вон, для гостя, — показал большим пальцем за спину. — Я, кажись, его убил. Алоглазый взглянул на этого самого гостя. — Фредбер? Он, скорее, умрёт от своих пиздостраданий, нежели от чьих-то рук, — фыркнул длинноухий. — Что случилось? — Ничего особенного. Я просто покричал немного, а этот грохнулся. Повисло недолгое молчание. Братья даже не смотрели друг на друга, каждый думая о своё. — А! — пришёл к озарению гитарист, нарушая тишину. — Марионетка говорил, что демон оставил после себя кучу неприятных сюрпризов. У него частенько идёт кровь из носа, болит голова и крутит живот, а иногда всё вместе. Совсем редко он падает в обморок. Это если совсем стресс, — пояснил парень, сделав умный вид. Спрингтрап посмотрел на своего брата и понял, где была крыса зарыта. Вот, кто лекции этого больного не пропускал. Теперь останется ждать, когда пиздострадалец в себя придёт.***
Времени прошло не так уж и много, но за этот временной промежуток успели вернуться блудные дети, чьи вопли были слышны по всему дому. Би и Плюш что-то бурно и громко обсуждали, а Мари пытался их успокоить, прерываясь на отдышку и изредко покрикивая. Все трое выглядели потрёпанными. Только если подростки потрёпанны буквально, то нечеловеческое существо было потрёпано морально. Спрингтрап решил выйти и встретить родственничков. — Вы от кого убегали, контуженные? — недовольно спросил Трап старший, наблюдая не самую лучшую картину. Перед ним стояли перепачканные в какой-то саже юные парни, чьи волосы были растрёпаны, а одежда будто досталась от бомжей. — От собаки мерзкого старика убегали, — буркнул Плюштрап, плюхнувшись на пол. — Скорее, от огромного монстра усопшего мертвеца, — хохотнул голубоглазый и плюхнулся рядом. — Я вам сейчас пизды вставлю, — пригрозил блондин, нависнув над мальчишками. — Пострашнее всяких монстров и мертвецов будет, — поддержал недовольный Марионетка, которому пришлось отсчитываться перед бедной «пенсией» за мелких гавнюков, разозливших не только собаку, но и её хозяина. Но вспомнив об одном экспонате, лежащим в гостиной, отец решил оставить воспитательную беседу на потом. Он лишь предвещающие посмотрел на притихшего сына и обратился к альбиносу: — Там, в гостиной, наш друг лежит и отдыхает, — очень понятно объяснил кролик, вернувшись в гостиную. Марионетка хотел уже было взвыть, но сдержался и отправился следом за хозяином дома. Дети быстренько смылись наверх, где и засели. Узрев лежащего без сознания Фредбера, клоун решил, что тот уже давно мёртв, но вспомнив про внезапные приступы «уже давно мёртвого» спокойно выдохнул и подошёл ближе. — Ну, замечательно, — усмехнулся беловолосый, ткнув носком своего чёрного сапога на белых ремнях в «хладный труп», он сел на диван и поставил свои ноги на тело медведя. — Удобно. Бонни и Спрингтрап скептически оценили данное действие со стороны кукловода, но говорить ничего не стали. В скором времени Фазбер очнулся. Скинув с себя ноги Уважаемого друга, он сдавленно прохрипел что-то неразборчивое и кое-как встал на ноги. Из его носа моментально потекла струйка крови, что заставило его лечь на пол, после чего он вытер кровавый след и проглотил всю кровь. — Я отлежусь тут до завтрашнего дня, — бес спонтанно заявил косолапый и уснул. Спрингтрап снова подумал о ноже, которым ещё мог воспользоваться. Но дела не ждут! Нужно ещё пропиздона сыне вставить.***
Час ночи. Все уже давно спали, устроив Фредбера в гостиной. А, нет, не все. На кухне ещё горел свет, где спокойно хозяйничал Марионетка, слушая музыку, поэтому не слышал дверного звонка. Зато его прекрасно слышал Спрингтрап, у которого был чуткий сон, поэтому он слышал буквально каждый звук, раздающийся в его доме. И сейчас, недовольно разлепляя веки, кролик провыл сквозь плотно сжатые зубы, откидывая одеяло в строну. Осталось только встать, выйти из комнаты, спуститься вниз, открыть дверь и въебать этому грёбаному лунатику, чтобы он больше не ходил по ночам и не будил мирных жильцов. Тогда лучше не брать нож, иначе всё же придётся копать могилу. Проделав длительный путь, который ушастому дался непосильным трудом, он долбанул по двери, успокаивая яростного посетителя, после чего открыл дверь, высказав свою речь, которую придумывал по пути вниз: — Тебе делать нехер или куда? Чего по ночам шатае… Найтмер?! Спрингтрап подавился воздухом и задержал дыхание, узрев высокого темноволосого мужчину, что сверкнул своими алыми злыми глазами, вонзившись в ушастого острым взглядом разъярённого зверя. В ночной мгле мужчину было практически невозможно рассмотреть из-за его темнющих волос и одеяний, лишь алые глаза и жёлтая бабочка выдавали его присутствие. Правда, в этот раз это делала нагнетающая аура, исходившая от самого Кошмара. — Этот подонок у тебя? — без «привет» и «как дела?» начал брюнет, нависая над слегка поникшим пироманом. Джонсон застопорился, но почти тут же пришёл в себя. Головная боль пропала так же внезапного, как и началась. — Ну, да, он у меня, — выдавил из себя кролик и отошёл в сторону. Найтмер переступил порог дома и прошёл в гостиную, учуяв запах пиздостраданий именно оттуда. Глава семьи отправился следом, ловя странное ощущение дежа вю. Сон как рукой сняло, а вместе с ним и все недовольства, хотя желание вскрыться никуда не ушло. Услужливо включив свет, он просто стал наблюдать за «семейной разборкой» двух ненавидящих друг друга медведя, которые продолжают терпеть друг друга только из младшего Фазбера. — Вставай, падаль, пора домой! — скинув блондина с дивана, прорычал Найтмер. Фредбер лениво открыл глаза, также лениво смотря на нарушителя своего сна, который излучал вселенский негатив. — Какого хера ты здесь делаешь? — равнодушно спросил зеленоглазый. — Фредди присел мне на шею и начал жужжать в уши, чтобы я тебя нашёл, — ответил мужчина. — В час ночи. Я бы сейчас спал вместе с моим ненаглядным, который спит один в холодной постели, а я шарахаюсь по ночам в поисках тебя. Если бы твой брат для меня ничего не значил, то я бы даже и глазом не повёл. Спрингтрап стоял, подпирая собой стену и скрестив руки на груди. Ему не были интересны подробности семейной жизни медведей, с которыми не виделся целых три года, но послушать разборки двух геометрально противоположных друг другу мужчин хотелось. Вот только это зрелище прервал Марионетка, всё же услышав крики из гостиной. — Найтмер? — удивлённо пролепетал альбинос, в смятении поглядывая на эту парочку. — Марионетка? — Найтмер также удивился. Парни стали общаться между собой, но алоглазый, вспомнив о своём поручении, схватил Фредбера за шкирку и покинул дом Джонсонов, извинившись. Спрингтрап облегчённо вздохнул, проведя рукой по лицу. Сев на диван, он просто ткнулся в свои руки, упёртые в колени, и тихонько захныкал. Головная боль вернулась, сон тоже, а желание покончить со своей жизнью усилилось. Весь выходной прошёл на смарку, чему Трап старший не был рад. Мари присел рядом и отложил наушники в сторону. — Насколько всё плохо? — участливо поинтересовался черноглазый и осторожно приобнял кролика за плечо. — Всё очень херово, — выдохнул блондин, убирая руки от лица. Он в надежде посмотрел на клоуна, свесив уши. Мари лишь утешительно улыбнулся и легонько чмокнул мученика в губы, после чего прижал к себе, поглаживая по спине, что-то напевая. — А сейчас? — ухмыльнулся парень. — Уже лучше, — чуть радостнее ответил Джонсон. — Тогда, пошли спать. «Родственники» встали с дивана и покинули комнату, выключив свет и закрыв входную дверь, после чего отправились в комнату, где уснули.