Больничная стабильность

— Как это понимать, шавки никчемные? Вы должны были быстро сделать свою работу и принести победу, а что вместо этого? И после такого вы, идиоты, смеете считать себя высокоуровневыми слугами? — Но, Кастер, мы… — Заткнись, шавка. Подите с глаз моих долой! Живо! И чтобы я вас рядом не видел! Послышались торопливые звуки множества шагов за дверью, и Мэш испуганно перевела взгляд со входа в больничную палату на кровать. Фудзимару бледно улыбнулся в ответ, но, кажется, был встревожен не меньше нее. — Семпай, вы уверены, что мне следует уйти? — она прижала руки к груди, нерешительно поглядывая на своего мастера. — Конечно, всё будет в порядке, — попытался как можно более уверенно ответить Рицка, но тяжело убедить человека в чем-либо, когда сам с ног до головы покрыт бинтами. — Тогда я пойду, — Мэш встала со стула и кинула еще один встревоженный взгляд на дверь, — выздоравливайте, семпай. — Угу, — кивнул Фудзимару и попытался спрятать болезненную гримасу. Он отвлекся на то, чтобы более удобно расположить загипсованную руку, но не потревожить сломанные ребра, а когда поднял взгляд, то Мэш уже не было в палате. Зато рядом с кроватью стоял другой очень злой слуга. — Отвратно выглядишь, глупый Мастер. — Я тоже рад вас видеть, мой король, — Рицка улыбнулся, но под тяжелым взглядом невольно опустил голову. — Кажется, я предупреждал, что будет, если твои прислужники-идиоты снова все испортят? — недовольно поинтересовался слуга, скрещивая руки на груди. — Но… — попытался возразить Фудзимару, однако наткнулся на раздраженный взгляд и стушевался. — Да, я помню. — В таком случае, пока ты валяешься в лазарете, я буду каждый день высказывать им свое недовольство. Может быть так эти шавки научатся ценить жизнь своего Мастера, — высказался Гильгамеш и оглядел темную макушку и бледную кожу, покрытую пластырем и бинтами. — Что сказал доктор? — Что в ближайшее время я никуда не пойду, — вздохнул Фудзимару, — несколько переломов, ушибы, синяки. Все как обычно. — Да? А я слышал, что-то про перенапряжение магических цепей и недостаток сна, — слуга наклонился и надавил пальцами, заставляя поднять голову. Глубокие синяки под глазами и расширенные зрачки на слегка красном белке лучше слов подтвердили его догадки. — А, так ты под лекарствами… — Гильгамеш нахмурился, внимательно изучая бледное лицо. — Угу, — подтвердил Рицка, — доктор Романи сказал, что какое-то время придется сидеть на обезболивающем и антибиотиках, пока хотя бы часть ран не затянется. И магические цепи должны будут придти в норму к тому моменту. К счастью, яд, который попал в рану, на меня не подействовал, так что все будет в порядке. — А, так там еще и яд был… — сжал зубы Гильгамеш. Ну что же, хотя бы эта девчонка с щитом оказалась полезной, раз не допустила отравления. Так и быть, пусть живет. — Ну, не то, чтобы яд, просто слюна того животного что-то содерж… эм… то есть, не слюна, а… — Никудышный лжец, — фыркнул Гильгамеш и отпустил подбородок. — Не думай, что я не узнаю. Ты должен много спать, чтобы организм быстрее восстановился, так что я прикажу никого не впускать… — Но!.. — …а сам займусь дрессировкой твоих прислужников-идиотов. Вряд ли это добавит им мозгов, но, глядишь, научатся правильно выставлять приоритеты и закрывать тебя собой. Гильгамеш аккуратно положил левую руку на темные волосы, взъерошил их и направился на выход. У двери он оглянулся и махнул на прощание, прежде чем выйти из больничной палаты. Даже через закрытую дверь было слышно, как он приказал дежурной медсестре никого не впускать, кроме доктора, под страхом смерти. Не совсем то, чего Фудзимару хотел, но спорить с Королем героев было бесполезно. Рицка вздохнул и медленно съехал по подушке вниз, глядя в потолок. Интересно, сможет ли он уснуть до того, как обезболивающее прекратит действовать?