В колонии Намба жизнь шла своим чередом, почти ничего не изменилось. Зэки, как обычно, страдали фигнёй: балду пинали, сбегали иногда, всех раздражали; надзиратели занимались своей рутиной работой (отчёты, отчёты, отчёты… В общем важные бумажки), начальница всё ещё сгорала от любви к Сугороку, намекала, как могла, но увы и ах (а как иначе, когда на тебя смотрят так будто хотят убить? Момоко вообще замечает как дрожит рядом с неё Хаджимэ?).
Но среди обыденных дней нельзя было не заметить одной отличающийся ото всех вещи… Например ребята из 13-го корпуса стали меньше шуметь, Горилла преобразился более-менее спокойным (даже в какой-то степени весёлым).
В принципе на то были причины.
За неделю Хаджимэ приходил к ним с какой-то бумажкой в руках, пока те расслабленные и довольные (потому как сытые пришли после обеда) валялись на полу намереваясь в любой момент заснуть от скуки.
— Эй, вы, — но те как лежали так и остались лежать, лишь лениво перевели на него взгляд полного безразличия. Сугороку было рассвирепел. Глаза налились кровью, а свободная рука сжалась в кулак. Но он лишь судорожно выдохнул, успокаиваясь.
Ладно, не для этого он сюда пришёл.
— Я хочу сообщить вам, что «По приказу Момоко Хякушики заведующей колонией «Намба», тюрьме где так и не один зэк за всё время прибывания здесь не смог сбежать, зэки из 13-го корпуса под чутким руководством надзирателя Хаджимэ Сугороку… — мужчина остановился, потупив глаза на документ.
«Что за…?»
Ребятки чуть оживились, приподнимаясь на локтях и смотря на, вдруг умолкнувшего, надзирателя.
— Кароче, — не выдержав, ни с того ни с сего, рыкнул Сугороку, — 15-й, 11-й, 69-й, 25-й, ваш срок истёк, а официальное освобождения состоится через несколько дней. Усекли?
Наступила тишина. Те переглянулись.
— А Цукумо тоже? — поинтересовался Рок.
— И он тоже, — раздражённо согласился Хаджимэ. Он стал какой-то взвинченный.
— Эм-м, ну-у… Окей? — Джуго пожал плечами.
Хаджимэ, постояв немного, скрылся за дверью.
Зэки подождали.
— Пять…
— Четыре…
— Три…
— Два…
И тут на всю Намбу прозвучал радостный клич, возглас, вопль, который казался до одури счастливым, ликующим, от всего сердца и души, что захотелось поплакаться и порадоваться.
Но вот ведь странность.
Это были вовсе не зэки из 13-го.
— Это… Что эта за херь?
— Да нахуй.
Но через несколько минут к ним в камеру вновь заглянули, как раз тогда, когда они увлечённо разговаривали обсуждая дальнейшие планы на будущее.
— Это что же творится средь бело дня, а?! — в помещение валился злой и слегка помятый Гокуу. Ну как слегка. — Я вас спрашиваю! Что это только что было?!
Зэки лишь пожали плечами и повертели головой.
А им то откуда знать, что с Обезьяной случилось?
— Не знаете значит, — тот выставил руки по бокам чуть покачав бёдрами. — А я вам скажу. Я спокойно шёл по коридору, никого не трогал, даже не ругался ни с кем, — тут последовали хлопки. (Молодец Самон, зэковская уважуха тебе). — Не стоит. Так вот. Шёл я значит, шёл себе, а тут из-за угла, как выскочит «это», да накинется на меня и начинает душить и вопить мне в ухо, а ещё…
Тот кашлянул, изменившись в лице. Что-то недоговаривает. Ну да ладно.
— Хаджимэ случаем не того, — покрутив пальцем у виска. — Я вообще никогда не видел, чтобы люди так чему-то сильно радовались. Тем более Горилла.
Так вот кто восклицал, что за стенами было слышно «О, боже, я так счастлив. Счастлив!» «О, Самонушка, дорогой, ты представляешь…!»
— Он как-то странно себя ведёт, — шепнул Нико Уно, — ну не так как обычно, — похоже отаку всё ещё не понимал (хотя как можно слушать, вникая, и читать одновременно мангу?
Хз вообще). Голубоглазый усмехнулся.
— Знатно его Хаджимэ поимел.
В общем и Самон немного погодя ушёл, при этом осторожно выглянув за дверь и осмотревшись.
«Странный»
— Так, Уно, — начал на полном серьёзе брюнет, скрестив руки, — ты так мне и не сказал, смогу ли я найти бабу?
— Джуго, какой там, — тот весело отмахнулся. — Раньше была надежда, малюсенькая, но всё же надежда. Ну, а теперь, — трагично прикрыл глаза, выжидая, после чего открыл, хитро глянув на своего недоумевающего лучшего друга. — Или ты забыл про тот случай?
Взломщик моментально, ни с того ни с сего, вспыхнул недовольно заверещав и пихая локтём ржущего Уно, а молча слушающие их, Рок и Нико вопросительно переглянулись.
Кажется эти двое знают то, чего-то не знают они.
— Знаешь, я мог бы и помереть вообще-то.
— Но «он» же спас тебя.
— Ой да заебись бля.
— Чё понравилось?
— …
Такие вот дела.
Но это было далеко не всё…
Как-то Сейтаро сквозь оковы сна услышал шум. Он сначала не обратил на это никакого внимания решив, что ему показалось. Но когда он повторился и его потрясли за плечо, тот соскочил на ноги роняя за собой стул.
Тот кто его тряс оказался Ямато.
— Я-ямато… Ч-что это было? — парня пробила сильная дрожь от чего тот застучал зубами и съёжился. Но вовсе не от холода.
Годай пожал плечами, осматриваясь, будто что-то выискивая в кабинете. Был он как ни странно серьёзный.
Стоп. Это же кабинет глав. надзирателя (то бишь Хаджимэ). (Ах, ну да, ну да, их же вызвали… для чего-то. Они и сами-то не знают почему).
— Эй, вы чего шумите? — перед ними возникла фигура Сугороку с кружкой кофе в руках.
(Вспомнишь солнце вот и луч).
Вновь что-то загрохотало, а не ожидавший этого Танабата подорвался с места, вопя, и прямиком на мужчину уже по инерции хватаясь за него, как за единственное спасение.
— Сейтаро.…
Но громкое «Бух!» (более громкое чем до этого) прервало его возмущение.
Вся троица обратила свои взгляды в потолок.
Здание заметно затряслось.
Хоть за окном и бушевали стихии, но ещё никогда в жизни крепкие стены тюрьмы не сотрясались под их натиском. Тем более создавалось впечатление, будто нечто огромное ходило по земле.
— Что же, — отцепив от себя трясущиеся, как осиновый лист, тело, Хаджимэ прошагал к столу ставя кружку и оперевшись на него, выдал, — пойдёмте проверим, что это такое.
— Поэтому вы вызвали нас так поздно?!
— Именно. И не ори всех перебудишь.
— А это разве их не разбудит, и вообще нам обязательно идти? Можно ведь по камерам проверить.
— Камеры ничего не выявили, поэтому нам не остаётся выбора, как проверить самим.
— Н-но…
— Никаких «но».
Идея Сейтаро сразу не понравилась.
Следующим утром было очень шумно. А причиной этому послужило то, что Начальница приказала всем не медля явится в её кабинет.
— Хм, и где же, интересно, шляется ваш дружок? — приподняв подбородок, Момоко злостно стрельнула глазками на стоящих, и моментально вздрогнувших, парней из 13-го.
Видимо не с той ноги встала.
— Ну да ладно, не это сейчас меня беспокоит больше всего, — та вздохнула, прищурившись и покосившись на человека, что преспокойно оседлал её рабочее место, которое обычно не служит опорой для чужой задницы. — Я конечно дико извиняюсь, но не могли бы вы сойти с моего стола молодой человек?
Тот еле заметно дёрнулся и обернулся.
Леви-то и молодой человек? Вот это Момоко загнула. Даже Ханджи чуть со смеху не задохнулась, надувшись, как хомяк набравший в рот еды, чтобы не загоготать. А он ведь сейчас у себя в голове думает, что эта женщина над ним издевается.
Но всё-таки Леви услужливо соскользнул с деревянной, покрытой лаком, поверхности, встав в ряд со стальными разведчиками. Рядом с побитыми Ханджи, Моблитом, Эреном, и совсем нетронутых Микасы и Армина.
— Спасибо.
— А кто это? — пискнули это так быстро и пугливо, что никто даже не понял чей именно голосок это произнёс.
— Ах да, конечно, совсем забыла представить вам наших «гостей», — более мягко, но с явным сарказмом, указывая на воинственную компашку. — Но знаете, лучше предоставлю им возможность самим разъяснить ситуацию.
— Знаете, — в тон ей начал Леви, — если бы не эта особа, — ударив локтём Зоэ получая возмущённое «Эй, за что?!», — то мы не находились бы здесь, сейчас, перед вами всеми.
— И с чего же всё началось?
— С того, что меня с утра пораньше решили разбудить…
***
— Леви, харе притворятся! — слетевшая с катушек, Ханджи безумно трясла, казалось бы спящего, мужчину раскачивая его из стороны в строну чуть ли не ломая кресло, на котором, кстати говоря, тот спал. — Я же знаю что ты не спишь и уже давно! Ну пожалуйста, это очень-очень важно! — но прежде чем Ханджи успевает сказать хоть что-то, её, нечеловеческой силой, отбрасывает в близ стоящую стену.
— Ну ты конечно ёбнутая, — вздыхая, хмурится Аккерман сложив руки у груди и закинув ногу на ногу, смотря на очкастую надменно, а в душе насмехается над представшей картины побитой, как собака, Зоэ.
На сказанные ей в адрес слова, Ханджи никак не отреагировала, лишь истерически засмеялась тем самым вызывая у Аккермана раздражительность, и еле как встав, а позже отлипнув от своей опоры, она прихрамывая начала идти к аккуратно заправленной кровати, которую Леви так и не использовал для своей своего предназначения — сна.
— Злой ты Леви, своих же бьёшь, — она плюхается на кровать, блаженно вдыхая приятный аромат.
— А я и не должен быть добрым, — сощурив серебристо-голубые глаза, говорит Леви, — тем более по отношению к тебе. Чего припёрлась та, решила мне утро испортить?
— Ой, ой, судя по всему оно у тебя портится и без моей помощи.
— Не беси меня.
Но вместо того, чтобы продолжить сносить ему мозг, Ханджи достала из кармашка форменной куртки… какую-то ржавую и мятую железячку.
Тот скептически посмотрел на штуку в её руки, а потом и на неё саму.
— И… И что эта за хрень?
— Я не знаю, — задумчиво покрутив. — Но знаю точно, что это что-то такое… Эдакое! Я чувствую!
Последовал вздох.
— Ясно, — он приподнялся, — надеюсь на этом всё? — вздёрнув бровь.
— Ну как бы…
— Вот и отлично, — оборвал, не дав договорить. — Теперь вымётывайся, чтоб глаза тебя мои не видели, — со всей прессующей ему злобой, процедил Леви сжимая кулаки, намереваясь в любой момент ударить.
— Хорошо-хорошо, я уйду, — та быстро соскочила на ноги и так же быстро оказалось возле двери, останавливаясь, — но знай, что я в любом случае окажусь права и ты…
Лезвие вонзилось прямо в дверь, которую во время закрыла Ханджи.
Из-за такой мелочи нарушить его покой? Уму непостижимо.
Но он не сомневался, что произойдёт что-то нехорошее. Тем более, если в этом замешана Четырёхглазая
И не ошибся, ведь, когда разведчики отправились в экспедицию за стену, она вновь к нему пристала, но теперь уже постоянно суя под нос эту, теперь более-менее на вид, железяку тараторя о том, что та работает и поможет в борьбе с титанами.
— И как же позволь поинтересоваться?
— Вот смотри, — сказав это, Зоэ нажала на кнопочку (кажется её до этого не было) и бросила вперёд, как раз тогда, когда на отряд бежал трёхметровый титан.
Все приготовили свои наточенные лезвия.
Но вот ведь неожиданность, когда железячка приземлилась (а самое главное не поломалась) она загорелась ярким голубым свечением превращаясь в огромную воронку и поглощая в себя пучеглазика.
Брюнет конечно не был шокирован (по сравнению с остальными разведчиками), но удивлён это точно.
Они притормозили лошадей.
— Ты видел, что она может?! Это фантастика!
— Видел-видел.
— Знаешь, — она как-то тоскливо взглянула на движущийся водоворот, — хоть я и не знаю, что это… Я так же не знаю, что скрывается за этой… Эй, Леви, ты куда?
— Ханджи твоя штука конечно очень полезна и произвела немалое впечатление, и я признаю, что ты была права, — на ходу говорил Аккерман, направляя свою лошадь дальше и зазывая не отошедших разведчиков, — НО, если ты не забыла, нам нужно осмотреть территорию на наличие других титанов.
— Да знаю я, — словно в трансе, не отводя взгляда, — просто…
— Майор Ханджи!
Это был встревоженный голос Моблита.
И ведь мужчина, даже не оборачиваясь, понял, что та опять чудит что-то несуразное и бездумное. Поэтому цокнул языком, закатил глаза, спросив Эрвина «Где ты нашёл такую проблематичную женщину?» получая в ответ насмешливое «Не я её нашёл, а она меня» «Сразу нарисовывается вопрос, почему именно я вытаскиваю её из передряг, а ты только и делаешь, что ржёшь» «Ну ты же мне друг, тем более вы с Ханджи друзья» и хмыкнув, вообще без каких либо комментариев, повернул скакуна в противоположную сторону, моментально замечая, как Ханджи, сойдя с лошади, наполовину была втянута в воронку, а Моблит пытался остановить крепко вцепившись в её руку.
Глаз задёргался.
«Что за дурдом»
— Четырёхглазая!
А тем временем отдаляясь от них всё дальше, Эрен невольно смотрел назад и отчего-то у него было плохое предчувствие, а обеспокоенная Микаса, взгляд которой всё время был прикован к парню, поинтересовалась «Эрен, всё в порядке?» тот отреагировал медленно, не сразу услышав вопроса «Да… Просто задумался» «Точно?» Йегер немного подумал и загоревшись, внезапно пришедшей на ум, идеей, завернув назад животное, бросив короткое «Прости Микаса».
На это девушка недовольно нахмурилась и, не долго поразмыслив, последовала вслед за Эреном.
А вот Армин, до этого сосредоточенный на дороге, заметив пропажу друзей и чуть позже увидев их скачущих назад, поколебался, взвешивая все «за» и «против». Но всё-таки Арлерт не выдержал (да и беспокойство за то, что Микаса что-то может натворить, зная её характер и упрямство, одолевало его) и помчал за ними, догоняя.
Так Эрен, за которым держалась Микаса, а за Микасой хвостиком плёлся Армин, приближались к, пытающимся удержать Ханджи (а та была оказывается, ух (!), как сильна), Леви и Моблиту.
— Капитан!
— Эрен!
— Микаса!
Аккерман и Бернер на секунду отвлеклись от своего занятия.
— Вы что тут придурки де…?
Но тут что-то произошло и воронка начала засасывать их всех внутрь.
— ААА!!!
Они исчезли. Воронка исчезла. А лошади остались.
***
— А потом нас выбросила в тёмный коридор этого здания, — всплеснул руками, закончив рассказ.
— Увлекающая, однако, история.
— Не то слово.
— И что же вы будите делать?
— Не знаю, — запустив руку в волосы и безнадёжно вздохнув. — Мы не можем вернутся обратно, потому как это возможно только с помощью той железяки. А она осталась там, как вы догадались, где нас засосало, то есть в поле.
— М-да, проблемка, — положив острый подбородок на сцепившиеся в замок руки, выдала Момоко, прикрывая глаза. — Но возможно мы сможем вам помочь.
— Было бы неплохо.
— Тогда…
— Начальница Момоко!
В помещение ворвался запыхавшийся Сейтаро.
— Там. Джуго. Чудище! — но он толком ничего не мог объяснить, то и дело махая руками. — Пойдёмте скорее!
И он убежал прочь так же быстро, как и появился.
— Наверное что-то серьёзное, — задумчиво протянула Хякушики.
— И я даже знаю, что именно.
Женщина вопросительно взглянула на Леви. Но потом, усмехнувшись, встала из за стола.
— Что же, — выдержав паузу, — идёмте.
