малахитовая ящерка

Долго шёл по лесу Джехён в город отчитаться о работе рудника да передать, что истощился он, надобно переходить на место новое. Жара стояла страшная, а тут ручеёк журчит. Вот Джехёна и сморило. Лёг под дерево и уснул. Только уснул, как кто-то будто его в бок ткнул. Смотрит, а на соседнем камне сидит паренёк какой-то. Волосы чернющие, сам тоненькой, хрупкий, но чувствуется сила какая-то. Сидит сам с собой улыбается, говорит что-то. Тут Джехён и ящерок на земле заметил, да как отвлёкся, так сразу на него паренёк тот и посмотрел. — Чего ж ты не спишь, а за мной подглядываешь? Подойди сюда, разговор есть. Только хотел Джехён спросить, чего это ему незнакомцу повиноваться, как пришло осознание, кто может так запросто в лесу явиться. — Ты Хозяйка медной горы? Так почему парень? — Думаешь весело столько времени быть чем-то одним, когда вариантов тьма? Хозяйка, хозяин, ящерка какая-нибудь, много кем могу явиться, только не об этом речь сейчас. Слушай меня, Джехён, внимательно. Иди к приказчику с докладом, скажи ему, что рудник ваш исправен и много лет ещё прослужит честно. Не нужно мне, чтобы вы на новое место переезжали. — Так меня ж выпорют за враньё как вернусь. — Выпорют. Будто впервой тебе, — лукаво смотрит парень. — Не бойся, коль сделаешь по-моему, помогу и отплачу так, что на всю жизнь хватит. Закончив на том разговор, обернулся Хозяин вокруг себя, и убежал с остальными ящерками, только его и видели. Сделал Джехён как сказано было, выпороли его по возвращении, ведь не место новое он указал, а сказал, что на старом ещё работать можно. — Раз считаешь, что тут ещё добра много, вот и работай, — сказал надзиратель рудничный, определив Джехёна в самый ужасный забой. Вода протекает, руды ни капли, ещё на цепь посадил, чтоб неповадно сбежать было. Да и норму назначил волшебную, даже в хорошем забое такую несколько дней делать. Взгрустнул Джехён, да делать нечего. Взял инструмент, начал работать. Глядит, а ладно ведь идёт, отличный малахит, будто руками кто подбрасывает. — Молодец, Джехён, отлично справился, спас мою комнату любимую. Пусть Джехён и храбрился как мог, но визгу от внезапного появления Хозяина сдержать не сумел. — Не ожидал я, что ты со спины подкрадываться вздумаешь, — с перепугу чуть с инструментом на появленца не бросился. — Так веселее, — смеётся тот. — Давай порешим, ты меня зовёшь просто Доёном, я тебе сейчас прогулку интересную устрою, а потом разберёмся, как тебе за помощь отплатить лучше. Норму здесь за тебя выполнят, не переживай. Пойдём уже. И они пошли. Порода расступилась перед ними, и всё комнаты с расписными стенами. Где зелёные полностью, где в алмазную крапинку, где цветы медные узорами заворачиваются. Красота завораживающая, но вот дошли до нужной. Стены высокие малахитовые, мебель цвета стен мягкая, медные украшения вдоль стен расходятся. Доён сел в кресло, Джехёну указал на соседнее и махнул рукой в сторону столика, куда сразу ящерки вкусноту разную приносить стали. — Вот это моя любимая комната. Самая родная и уютная. Не хочу, чтобы сюда кто-то лез, и перепрятывать её не хочу, удобно уж очень именно так. Спасибо, что отвадил. В ваш рудник я ещё подкину добра, на твоем веку не обеднеет. — Не понимаю, что мешало тебе просто поддерживать там всё, чтобы сюда не лезли? — И я не всегда идеальный. Забегался, то ящеркой погуляй, то девкой головы парням вскружи, то вот тебе под носом побегай. Уже случилось, уже прошло. Как мне благодарить тебя лучше? Девку какую сосватать? — Но ежели ты передо мной парнем явился, понимаешь, что не девки меня интересуют? — Хотелось, чтобы ты сам сказал это. Тогда может со мной останешься? — Сладко звучит, но я свету не видывал, всё в руднике проводил, а ты меня под землю зовёшь. Рано мне пока сюда. — Как пожелаешь. Вот тебе мешочек каменьев, ценные они, не продешеви. Смотри мир, живи в удовольствие, но коль обратно потянет — помни, что в мир снова не выбраться. Попрощались Джехён с Доёном, в глаза друг другу пристально посмотрели, да вернулся Джехён в забой. Норма была сделана на отлично, надсмотрщик удивился, перепроверил забой, да другие глянул, правда ещё работать и работать. Так Джехёна и отпустили. Тот за каменья выкупился, снарядился, да давай по свету ходить. Родину обошел, столицы глянул, по морям поплавал, а Доён из головы не выходит. Сидит на камне, хохочет, голову запрокидывает. Много красивых мест Джехён перевидал, но сердце ноет и не даёт нигде остановиться, всё домой тянет. Вернулся Джехён на родину, да пошёл искать место, где рудник новый открыть хотели. Снова по пути уснул, и Доён сразу объявился. — Неужто не понравился тебе мир, по которому так побродить хотел? — Понравился очень. Много разного и диковинного повидал, но про тебя всё никак забыть не могу. — Передумал всё-таки? — Да, хочу с тобой остаться. Так и не видели больше Джехёна ни в деревне, ни в мире. Лишь слухи ходили, что иногда в шахтах его смех слышится, да на дорогах камнями ценными кидается. Да кто ж в такое поверит.