Сны.

Джен
G
Завершён
26
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
26 Нравится 7 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Ночь… Прекрасное время суток для всех мечтателей, писателей, художников и поэтов. Тьма окутывает небосвод саваном мрака, черня всё небо, оставляя только яркий месяц и росыпь звёзд, как лёгкое и насмешливое утешение всем, кто боится тьмы… Однако для творческих людей ночь — это ничто иное, как пора новых идей, свежих образов, которые возникают в темноте комнаты только на секунду, тут же исчезая, но оставляя в душе творца удивительно яркую, наполненную красками идею, от чего любой художник садится за очередной эскиз, мастерски управляясь с карандашом и ластиком, а писатель или поэт уверенно берёт в руку перо, обмакивая его в чернильницу, начиная создавать на пустом листе бумаги из слов и знаков целый мир, со своими законами и героями. Да… Для многих ночь это время вдохновения, когда пишется и рисуется лучше всего. Но только не для детей… Любому ребёнку, которого только уложили в тёплую кровать, и дочитав сказку на ночь, потушили горящую свечу и ушли, закрыв дверь в комнату, где теперь царила тьма, казалось, что именно сейчас подкроватный монстр вылезет из своего укрытия, схватит своими острыми когтями малыша за ноги и утащит к себе. Раз и навсегда, разрывая его где-то под кроваткой. Или… Злой человек заберётся в окно и украдёт ребёнка, кинув его в мешок и продав за три монеты в ближайшем лазарете, какому-нибудь врачу-психопату. Но даже не это пугало маленьких детей, а сны. О да, такая простая вещь, как сновидение, которое ребёнок уже забудет, как только встанет с кровати. Однако самое страшное, когда сны начинали сбываться наяву! В таком случае, наивные детишки решают не спать, дабы уберечься от подобных снов, но… Рано или поздно сладкие объятья Морфея сжимали в своих тисках уставший разум наивного малыша, забирая к себе. А после пробуждения от очередного кошмара, ребёнок лежал в кровати несколько минут, вслушиваясь во все звуки. Хотя сознание обманывало его, превращая собственное дыхание в чужой шёпот, а постукивание ветки по стеклу в стук когтей по полу. И когда всё затихало, испуганный малолетка мчался к родителям, забегая в их спальню и прижимаясь к маме, тихо плача, прося поспать сегодня с ними. Эта ситуация стандартна для всех, даже для стран. Любая маленькая страна до, так называемого «Дня основания», который наступал ровно в тот же день, что страно-человеку исполнялось двадцать лет, а дальше он или она уже не старели так быстро, жил или жила обычной жизнью ребёнка, а в последствии и подростка. Естественно им тоже снились дурные сны, которые пугали их в далёком детстве. Даже сейчас… В небольшой комнате, с выкрашеными в глубоко-изумрудный цвет стенами, с залаченным деревянным полом, с парой дубовых шкафов для одежды и учебников, одним тёмным столом, на котором лежали несколько не законченных эскизов и уже затупившихся карандашей, а так же огромным окном, из которого свет падал на небольшую кроватку, совсем рядом с ним, спал мальчонка. Его короткие яркие красные волосы, в цвет кожи, немного растрепались, а на щеках застыли соляные дорожки от слёз. Поразительно, но эти самые «дорожки» даже пригодились для новых капель слёз, которые стекали по чёрной четырёх конечной свастике, плавно переливаясь на белый круг и красную кожу ребёнка. Его голубые глаза были крепко зажмурины, хотя это не мешало слезам течь дальше, а тонкой линии губ повторять: — Нет… Нет, не надо, пожалуйста…! Опять кошмары. Ужасные, липкие и холодные видения того, как отец мальчика корчится от боли на земле, в предсмертных конвульсиях из-за простреленной грудной клетки. Или того, как бабушка, пока играла с внуками, начала кашлять кровью, и умерла в тот же вечер, горько плача от боли в груди. Но… Все эти кошмары происходили, когда Рейху было бы 12 или 15, а сейчас ему только едва-ли пять годиков исполнилось. А вот последнее видение было, судя по возрасту его главного участника, происходило завтра. Мальчишка десяти лет, с чёрными, как кора дуба, волосами, яркими, полными лукавства и ехидности жёлтыми глазками, в белой выглаженой рубашке, брюках и пиджачке с ботинками стоял в кабинете Германской Империи с окровавленным ножом в руке. Сам император лежал на полу со вспоротым животом. Органы вместе с кровью медленно растекались по полу, окрашивая паркет в ярко-красный цвет. И на этом моменте мальчик проснулся. По щекам опять текут слёзы, а голубые, широко распахнутые глаза смотрели в окно, на яркую луну, которая ни разу не успокаивала испуганное дитя. Наоборот. Небесное светило было подобно пустому, стеклянному и мёртвому взгляду единственного родителя и без того одинокого в этом мире ребёнка. Тихо спрятав голову под одеяло и поджав ноги, которые торчали из-под ткани, мальчик стал всматриваться в темноту, ища очередную опасность, которая могла бы помешать ребёнку воплотить свой план по спасению в жизнь. Во мраке комнаты промелькнула пару теней, хотя скорее всего это были простые вороны, которые летали за окном. Но для малыша это были ужасные силуэты кровожадных драконов, которые пробрались в комнату через щели между дверьми и полом. Крылатые ящеры из папиных сказок вновь оживали в сознании Рейха. Германская Империя описывал этих двоих, как почти чёрных, однако с лёгким оттенком фиолетового, огромных чешуйчато-крылатых тварей, с горящими желанием убивать глазами. Один раз ГИ от скуки даже имена им выдумал. Мальфор и Синдер. Но сейчас Рейху было абсолютно всё равно, как зовут его страхи. Тихонько зажмурив глаза, мальчик резко скинул одеяло и что есть сил соскочил на пол, бросаясь в темноту комнаты, а после и коридора. Мальчонка знал, куда бежать. Его тоненькие, словно вязальные спицы ноги, несли его в спальню Германской Империи, который часто не спал до полуночи, если вообще ложился спать по ночам. Минуя коридоры и небольшие залы, Рейх пару раз чуть не упал, однако вовремя поднимался и бежал дальше. Лишь бы добраться до столь желанной комнаты… Что впрочем удалось ребёнку. Перед ним возвышались огромные дубовые двери, которые без особых проблем Рейх смог распахнуть. Вот оно… Спасение… Лежит себе в своей любимой огромной кровати, перечитывая какую-то книгу при свете свечей, что стояли на прикроватной тумбе. Справа от двери в комнату стоял письменный стол, на котором лежали недописанные документы, десятки сломанных и требующих заточки перьев, а вместе с ними пустые чернильницы. Вся мебель и пол были сделаны из тёмного дерева, а стены чёрными. Слыша, как распахнулись двери, Германская Империя отрывает взгляд от книги, тут же откладывая её на тумбу и расставляя руки в стороны, чтобы маленький сын, мог его обнять, что Рейх незамедлительно делает, подбегая к краю кровати и запрыгнув на неё, намертво прилипая к императору, обхватывая могучую шею тоненькими ручками и прижимаясь к тёплому родительскому телу. На что кайзер кладёт свои ладони на спину ребёнка, укрывая мальчика одеялом, параллельно укладывая на подушку голову Рейха и тихо спрашивая: — Опять кошмары? — его глубокий голос словно сливается с тишиной комнаты, будто звуча где-то в голове ребёнка, не нарушая безмолвия спальни, и наполнен столь сладким для маленького ребенка, словно шоколад или карамель, спокойствием, что ложится прохладным снадобьем на раненую раскалённым мечом страха душу. — Д-да… — уже разрывает тишь ночи заикающийся голосок Рейха. Мальчик прижимается к телу отца, ища спасения от дрожи и липкого ужаса у могучей Империи. И оно приходит… Сильные, но такие нежные, руки ГИ начинают гладить ребёнка по взъерошенным волосам, медленно переходя на тоненькую шею и слабенькую спинку, которые содрогаются под ладонями родителя. Хах… А ведь ему ничего не стоит просто переломить одной рукой хребет парнишки… Но ГИ этого никогда не сделает… Не смотря на всю тщедушность, слабость и болезненность, Империя никогда не сомкнёт свои пальцы на горле мальчишки. Не тронет его тело саблей… Не ударит рукой… — Эх… Сын мой, и что же тебе снилось? — спросил ГИ, ожидая услышать очередной детский кошмарик. На что Третий Рейх невольно вздрагивает, возвращаясь к ужасному зрелищу убитого отца. — Мне… Приснилось, что Веймар… Тебя… Зарезал… — всхлипывая через каждое слово, произносит ребёнок, получая успокаивающий поцелуй в щёку и добрый взгляд любящего отца. Руки Империи ложатся на скулы мальчика, а взгляд направлен точно в растерянные, голубые, как небеса, глаза… — Рейх… Это просто страшный сон. Он сломается и растает, как лёд весной… И не тронет тебя до следующего года, пока суровый мороз не оденет реки и озёра в железные доспехи… — голос ГИ звучит мягко, порой даже не отличимо от мыслей Рейха, что вторились словам отца. До следующего года… — Но… Папа… Мне приснилось вчера, как твоя любимая охотничья борзая умерла… И я действительно видел, как её тело выносили с псарни… — неуверенно произнёс ребёнок. Сидеть с собаками было чуть ли не его любимейшим делом после рисования. Ежедневно, пока кухарка не видела, мальчик крал с кухни немного сырого мяса или куриной кожи, а прибегая на отцовскую псарню, начинал кормить собак, которые не редко встречали его радостным вилянием хвостами. — Совпадение, сынок… Простое совпадение, к чему такие сантименты? — с лёгкой усмешкой спрашивает старший немец, укладывая сына рядом с собой на мягкую кровать и укрывая ребёнка тёплым одеялом, в которое, даже двухметровый ГИ, мог спокойно завернуться с головой, даже не поджимая ног. — Папа, а тебе сны снятся? — спрашивает Рейх, смотря, как отец кладёт голову на подушку, медленно прижимая младшего сына к себе, чтобы мальчик был в полной безопасности. — Конечно снятся! Вчера вот приснилось, что СССР устроил революцию. — совершенно безмятежно произнёс ГИ, прикрывая глаза, словно считая всё это неправдой. Как шестилетний, забитый Российской Империей, катастрофически неуверенный в себе ребёнок, мог свергнуть с престола высокого, властного, статного и мудрого РИ? Никак! Поэтому воспринимать это всерьёз не стоило, а просто посмеяться, как над неудачной шуткой разума. — Папа… А тебе снились вещие сны?.. — спрашивает ребёнок, уже начав зевать. Цель почти достигнута… Надо только сделать так, чтобы мальчик провалился в сладкую дрёму… А дальше измученный уроками и ранними подъёмами мозг вместе с отцовскими объятиями всё сделают сами… — Снились, малыш, снились… Эх… Но только один раз… Про то, что у меня родился второй сын… И через три месяца, я узнаю, что в нашей семье будет пополнение, а потом и ты появился. — улыбается ГИ, вспоминая, как же он радовался, когда его младшенький открыл глазки, увидев мир… А Рейх уже начал медленно посапывать, всё же провалившись в сладкий мир грёз, фантазий и спокойствия — в сон. *** Очередной день… Простой и ничем не примечательный… Солнышко светит… Птички поют… Цветочки благоухают. А маленький Рейх с самого рассвета сидит у двери в кабинет отца. Ребёнок уже начал клевать носом от скуки, медленно засыпая, хотя одежда, в виде беленькой рубашечки, брюк и ботинок совершенно для подобного не подходила. В пустых и тёмных коридорах бродил ветер, иногда играя чёрными шторами, что были повешены на старое окно… Что же ребёнок делал у кабинета родителя? А всё просто. Караулил старшего брата отце-убийцу из сна, который не заставил себя долго ждать. Такой же, как во сне… В отглаженой рубашке, брюках и туфлях… А за спиной ведь что-то прячет… Тихо пытаясь пройти мимо брата, Веймарская Республика роняет на холодный пол кинжал, прямо перед братом, который просыпается от грохота. Но… что это? Кинжала уже нет… А где он? Хах… Благо у Вейма ловкие руки, от чего парень быстро спрятал кинжал за спину, пройдя мимо брата. Просто совпадение, которое спасло ГИ жизнь? Или… У Рейха вещие сны?
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.