Не бойтесь убивающих тело...

"Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне. " Евангелие от Матфея, 10, 28 - Нейро, - шепчу я во сне, метаясь по своей постели. - Нейро… Твое имя для меня – мощнее музыки, сильнее смерти, страшнее моей судьбы. Я снова вижу этот сон: в нем ты вместе со мной гуляешь по той самой разбитой дороге, где мы расстались тогда… Ты не улыбаешься, и не говоришь, что «нужны новые загадки» и «разгадка уже у меня на языке». Мы идем молча. Вокруг нас рушится, трещит мир, разваливаясь на части. Но нам все равно. Мне неважно то, что у меня все еще жива мать, а тебя – твои загадки. Все вокруг кроваво-красное, огненное. Пыль и пепел смешались: уже не понять, где конец, а где начало этого взрывоопасного ада. Солнце давно ушло с небес: нам светит все та же луна, и под стать этому миру она – красная. Мою грудь сдавливает от предчувствия беды и горя. - Нейро, - тихо спрашиваю я, - что же будет? - Оглянись, раб №1! – велишь ты. Я останавливаюсь и вглядываюсь: ничего, кроме пепла и красного света не видно. - И что же? – продолжаю я говорить тебе в спину. Ты все равно идешь, и даже не оглядываешься на меня, которая застыла позади. Но тут ты резко прекращаешь идти и оборачиваешься ко мне, пронзая фирменным взглядом: « Я все знаю, а ты – инфузория!!!» - Время признать свои грехи, Яко Кацураги. Всего лишь. - Грехи? - Да. А они у тебя есть, Яко? – после этих слов я задумываюсь. Весь мир все так же продолжает рушиться, но мне нет до него никакого дела. Я думаю. - Есть, - я бесстрашно смотрю тебе, демону Ада, в глаза. Я ничего не боюсь. – Один. Всего один. - И какой же, Яко? – ты вплотную подходишь ко мне. И меня бросает в дрожь: ты так близко! Я все еще смотрю в твои глаза, и вижу в них свое отражение. - Люблю. Тебя люблю. Как человека, как демона, как… В общем, не важно, Нейро. Ты… моя кара за все на этой Земле. Думаешь, я боюсь Апокалипсиса? Ада? Преисподнии? Геенны? Ха! - я вскидываю свой кулак, прямо туда, где, по моим расчетам, все еще находились небеса. – Пусть там, где много честных, добрых людей… пусть они получат то, что заслужили. Свет. Пусть и остаются в Раю. Я же… Последую в Ад. Последую туда, даже не оглядываясь и не выбирая (если бы у меня еще был выбор!). Я иду в Ад. За тобой. Ты молчишь. Но вместо того, чтобы возразить или опровергнуть ты резко хватаешь меня, как хватал еще до своего ухода, прижимаешь к себе. Я – твоя, и только твоя собственность. И мне кажется, что конец этого мира еще не скоро. Словно ты ангел-спаситель, что ведет меня за собой, спасая от всего, что есть в этом ужасном мире. Я - такая маленькая, по сравнению с тобой, большим и сильным демоном Преисподней. - Моя душа – твоя душа, - шепчу я, и получаю в ответ то, о чем я все время, украдкой глядя на тебя, воображала: твои губы целуют мои. Они горячи. Я не хочу, чтобы этот поцелуй кончался, хочу, чтобы он тянулся до конца времен… Но резкий звук вырывает нас из объятий: плита дороги, на которой стоим мы, разваливается на две половины, и ты падаешь вниз. Я кричу от ужаса и боли, душевной боли. Тяну руки, оседаю на плиту – но тщетно. Я остаюсь наверху, где умирают остатки и останки этого мира. И желаю, чтобы весь этот мир, и я сама, пали. Пали, как пал и ты…