Привычка

      Была у Блинда странная привычка уходить в глубокую задумчивость в процессе написания очередного портрета прекрасного Акане Дельты. И если первое время сам Дельта думал, что так ДеВой размышляет над картиной, то позже выяснил, что ошибался.       Блэйдер с трудом мог предположить, что творилось у художника в голове в такие моменты, но выражение лица у него обычно было не самым радостным. Сам по себе Блинд хмурился довольно часто, но делал он это по-разному. У него была привычная хмурость, словно ему, как художнику, просто не нравились краски внешнего мира; хмурость недовольная, когда кто-то делал что-то, что было Блинду не по душе; хмурость серьёзная, которую Дельта часто наблюдал в боях, и хмурость мрачная. Последняя бывала только перед холстом, когда художник уходил куда-то в свои мысли, даже переставая реагировать на происходящее вокруг. Дельта в таких случаях пробовал привлечь его внимание, и не раз, но тщетно.       Иногда это заканчивалось за пару минут, и Блинд возвращался к работе, а иногда могло затянуться на полчаса или больше. В таком случае он потом всегда брал перерыв, словно после этих размышлений надо было заново настраиваться на работу.       За сегодня Блинд ушёл в свои мысли уже третий раз, что в последнее время вообще происходило довольно часто, а потому беспокоило Дельту. Минуте на десятой наблюдение за хмурым Блиндом ему надоедает, и он принимает решение вмешаться.       К художнику он подходит спокойно, прекрасно зная, что на звук шагов тот не обратит внимание. Впрочем, на голос тоже не отзовётся - проверено. Если раньше вмешиваться физически было бы переходом границ, то теперь, когда они уже встречаются, такой вариант был самым правильным. Дельта чуть наклоняется, протягивает руку и осторожно касается щеки Блинда, чтобы повернуть его к себе лицом. Художник поддаётся, а потом очень медленно переводит взгляд с холста на лицо Дельты и начинает хмуриться лишь сильнее. На это Дельта вздыхает и легко целует Блинда в лоб прямо между хмурыми морщинками. При этом он не отстраняется ровно до тех пор, пока ДеВой коротко не вздрагивает и не начинает смущаться.       – Спасибо, Дельта, – тихо благодарит художник и скромно улыбается, переставая выглядеть так мрачно.       Он очень редко обращался к Дельте именно по имени. Только в моменты искренности или крайней серьёзности. И блэйдера это всегда немного смущало, потому что было непривычно.       Так что Дельта выпрямляется и отворачивается, бросая взгляд на холст, чтобы скрыть это мимолётное чувство. Правда в картину он не всматривается, потому что Блинд не любит показывать незавершённые работы.       – Перерыв? – интересуется он, чтобы понять, в порядке ли ДеВой.       – Ну, раз уж модель сошла с места… – вздыхает художник в привычной манере и пожимает плечами. В порядке.       Дельта тихо фыркает на эту фразу, но все равно едва заметно улыбается и идёт заваривать чай, пока художник будет убирать краски и прочие принадлежности. Он всегда трепетно относился к своим материалам.       Воскресная чайная традиция же теперь стала просто приятной привычкой для них обоих. Тем более, чай хорошо сопутствовал разговору, которого, Дельта решил, сегодня не избежать.