На одной лестничной площадке

♢♢♢

Lana del Rey — Born to Die

      Моя белоснежная кожа, и без того бледная, как у покойника, покрывается мурашками от ледяного ветра, который с новой силой путает мои длинные волосы, пробирает тело до костей, невзирая на тёплое пальто. А я пытаюсь собраться с мыслями и сделать один шаг, который в корне изменит мою жизнь, а точнее — полностью лишит меня её.       В моих глазах застыли слёзы и я решилась посмотреть вниз: обыкновенная жизнь ночного города, обилие фонарей, машин, ярких вывесок магазинчиков и кафе, прохожие, которые гуляют после трудного рабочего дня. Ну, хоть у кого-то жизнь наполнена весельем, хоть у кого-то есть друзья, любовь и смысл жить.       Всё началось ещё лет семь назад. Тогда меня звали Бён Бэкхи и мне было всего двенадцать. Я жила в небольшом провинциальном городке, постоянно терпела унижения от одноклассников и родителей, которые любили приложиться к бутылке и на регулярной основе избивали меня. Я часто сбегала, и иногда на улице чувствовала себя гораздо спокойней, чем в собственном доме. Там всегда было грязно, воняло дешёвыми сигаретами и алкоголем, наверное, кроме моей комнаты, в которой я пряталась от постоянных попоек родителей и их друзей-собутыльников. В каждый такой вечер я делала домашнее задание и читала книги, которые брала в библиотеке, стараясь не вслушиваться в то, что происходило за стенкой. Чаще всего убегала к брату моей матери — дядя Хичоль с его мужем очень любили, заботились и всегда помогали мне. Свои синяки я тщательно скрывала от них. Я боялась и почему-то была уверена, что не должна грузить своими проблемами других людей, которые и так много мне помогают и оказывают поддержку. И я молчала, каждый раз выдумывая новые отговорки и оправдания. То случайно с лестницы упаду и набью синяки, то с одноклассницей подерусь, то ещё что-то. С родителями дядя не общался из-за постоянных конфликтов, а когда дядя женился не на прекрасной девушке, как хотели все родственники, а на мужчине, это стало точкой невозврата. Иногда я получала ещё и за то, что ходила к нему. Но скрывать долго я не смогла. Однажды, во время очередного запоя, отец поранил меня стеклышком от разбитой бутылки. Даже не могу припомнить, как это случилось, прошло столько лет, но помню, что дядя увидел порез, а после и ссадины с синяками. Я конечно неуклюжая, но в ещё одну сказку от меня он не поверил, поэтому прибывал просто в невероятном бешенстве. Он позвонил в службу опеки и после разбирательств и судов родителей лишили прав, а Хичоль и Шивон стали моими опекунами, чему я была безмерно рада. Это было очень сложное время для меня, морально я была опустошена. Сначала «папа и мама» пытались нам угрожать, но потом просто поняли, что они избавились от главной проблемы — меня, и теперь могут жить в своё удовольствие. Хотя не думаю, что раньше они придерживались какого-то другого правила.       Спустя несколько месяцев мы переехали в небольшой, но очень уютный городок, который находился у побережья моря. Папы приобрели двухэтажный домик с небольшим садиком, где стояло несколько фруктовых деревьев и клумбы с обилием разных цветов. Мы вместе занялись ремонтом, а вскоре — они открыли собственный бар в сердце нашего небольшого города, где с пятнадцати лет я пыталась им помогать, но потом стало меньше времени на помощь из-за учёбы. Я всегда пыталась оправдать ожидания отцов, поэтому усердно училась и слушала их беспрекословно. Но и в этой школе меня невзлюбили. Может быть причиной было то, что я сильно отличалась от остальных? Подумаешь, азиатка с альбинизмом, не такая уж диковинка, чтобы делать из человека изгоя. Но и этого хватило. Папа в шутку называл меня «Снежной Королевой» или же «Белоснежкой»: очень светлая кожа, бледно-голубые глаза и белоснежные волосы, а в придачу худое тело, которое ещё недавно было покрыто фиолетовыми и красными отметинами и шрамами, так и не заживших даже спустя долгие годы. На дядю я не обижалась, ведь он не со зла, по доброму, и в каждом таком прозвище было так много любви, что я, даже если бы очень захотела, не смогла бы расстроиться. Но от сверстников и биологических родителей обидное «уродина» стало для меня привычным. Можно даже сказать повседневным. И, куда бы я не пошла, в магазинах, на улице, в кафе все смотрели на меня с неким удивлением и хмуро рассматривали, как тропического зверька в зоопарке. Я действительно сильно отличалась от других, поэтому охотно соглашалась с остальными. А может причиной стало то, что я была отличницей, тихоней, читала много литературы, поэтому многие считали что я зазнайка и высмеивали меня? Я не знаю, но из-за этого я решила пойти на танцы. Ну, фигурой не удалась — доска доской, и движения такие же грациозные. Но тогда я подумала, что это может помочь мне сблизиться с девочками из моего класса. Я никогда не могла похвастаться проницательностью, поэтому и в этот раз ошиблась. Так как я совершенно не умела танцевать, остальные возомнили из себя прим, не меньше, поэтому начали издеваться надо мной ещё сильнее. Я училась, старалась, но ничего не поменялось. И вот однажды, после очередного глупого спора, за меня вступилась девочка, и всё, что я знала о ней — она была на два года младше меня и её звали Кайла. Она ни с кем не разговаривала, дружбу не водила. Но как же она танцевала... Вскоре, я узнала, что она занимается ещё и балетом, поэтому не удивительно, что она так прекрасно двигалась. И вот она протягивает мне руку, словами отбиваясь от нападок других девочек, а я даже не могу ничего сказать. Она меня успокоила, обняла, разговорила и стала моей единственной лучшей подругой. Я никогда не понимала её восхищений в мою сторону, ведь танцевала она намного лучше и была в разы красивее. Время шло, мы росли, и теперь уже своими длинными ногами и необыкновенно-красивым лицом она всегда привлекала взгляды восхищения и зависти. И мне было просто смешно, когда она рассказывала насколько я прекрасна. Кайла была очень искренней, но я просто в это не могла поверить, хоть и очень хотелось. Мы были полными противоположностями и в характерах, и во внешности, как кофе с молоком, — её смуглая упругая кожа, и моя, белая, как бумага, с тоненькими паутинками из вен. Её длинные пышные волосы цвета горького шоколада, и мои — короткие, точно по плечи, тонкие и светлые, будто совсем седые. Потом я перекрасилась в более тёмный цвет, и косых взглядов стало меньше. Ну, надела девочка линзы, пересмотрев Аниме, и кожу отбелила по лучшим стандартам красоты в Азии. А за огромными толстовками она скрывала неуклюжесть подросткового телосложения. И рядом с Кайлой смотрелась уже не так плохо, главное себя в этом убедить. Но мы всегда были вместе и любили друг друга, как родные сёстры.       После окончания школы я поступила в университет. Папы подарили мне небольшую квартирку в одной из немногих многоэтажек нашего города. Кроме Кайлы у меня всё ещё не было друзей, пока не появилась она. Джу была на год старше, и после нашей встречи начала ухаживать за мной. Я никогда не интересовалась парнями, а, когда надо мной начали издеваться в школе,  вообще начала их остерегаться. Все парни, которых я встречала, были отморозками, которые считали, что им всё позволено, лишь из-за того, что они сильнее. Только папы не были такими, но их я больше выделяла, как исключение из правил. Мы начали встречаться, я действительно впервые влюбилась. И я даже не заметила, как постепенно она отгородила меня от общения с Кайлой, и даже Минсоль, которая работала барменом в заведении отцов и училась на курсе старше меня. Целый год я жила в любви, затмевавшую для меня её необоснованную ревность и ежедневные колкие фразочками её сестры Лухань, которая была главной стервой университета и ярой гомофобкой по совместительству. Иногда мне удавалось поговорить с подругами, если не была занята учёбой или же встречами с Джу. Всё изменилось несколько дней назад. Я, как обычно, пришла в бар к отцам, мы разговорились с Минсоль, ведь учебный год только начался, и мы давно не виделись с ней. Тогда я почувствовала, как моё запястье сильно сжали и повели в помещение для персонала, где горела одинокая тусклая лампочка, а музыку уже было не так хорошо слышно. Напротив стояла Джу, сгорающая от ярости, мы поругались и она впервые подняла на меня руку, оставив на бледной коже пощёчину. Я не спала всю ночь. Руки постоянно тянулись к щеке, а в голове уже было сложно собрать мысли воедино. Я уже решила для себя, что поговорю с ней утром, ведь не в первый раз ругаемся. Но когда я пришла в университет, Лухань накинулась на меня прямо во дворе, она оттащила меня подальше к стене, и я увидела ненависть перемешанную с болью в её глазах. Она крикнула: « Довольна теперь, стерва?! Джу покончила с собой в ванной! Теперь довольна?! Всё из-за тебя!». Все пошли на пары, переваривая случившееся, Лухань отвели в медпункт, чтобы привести в чувства, а я осталась одна, не в состоянии даже пошевелиться. В этот момент я действительно поняла, что морально уничтожена. Последние дни я была будто в бреду. Практически не спала, ела только если меня заставляли папы, которые остались со мной. Я лежала на кровати, прокручивая моменты от начала наших отношений до того дня, и окончательно поняла, что из-за меня она изменилась. Мои слова и действия ее постоянно ранили, а я даже не замечала, что она мучается. Ну, вот что сложного было в том, чтобы уделять ей больше внимания? А у меня в голове учёба, подруги. Что же я наделала?       На похоронах, которые были утром, я опять получила упреки и ненавистные взгляды от Лухань. Попрощавшись с Джу в последний раз, я уже решила для себя, что без неё я просто не могу, а чувство вины съедает меня изнутри. Даже когда мне удаётся заснуть на несколько часов, во снах я вижу как снова и снова ей делаю больно. Каждый раз по-разному, но неизменно я просыпаюсь в слезах с сильнейшей болью в груди. Я так больше не могу.

ЛСП — Маленький принц

      Сейчас меня зовут Ким Бэкхи, мне девятнадцать, и я уже час не могу сделать шаг, отвлекая себя воспоминаниями. Ведь лучше думать о том, как папа Хичоль вязал мне тёплый, жёлтый, совсем солнечный, шарф в один из самых снежных дней под старые песни из радио; думать о его милой привычке накручивать ярко-красные пряди, когда он задумывается; о том, как папа Шивон учил меня ездить на велосипеде и ухаживать за садом, постоянно радуясь моим, даже незначительным, успехам; о том, как Кайла готовила мой любимый чай с шоколадными конфетами, помогала с танцами, которые я не могла повторить, и вылечивала ранки после моих падений; о том, как Минсоль поддерживала меня и веселила в трудные для меня моменты. Я даже не обижаюсь на родителей, ведь я давно их простила, какими бы они ни были. Но когда дело доходит до Джу…       Я закрываю глаза и всё ещё вижу её улыбку, а потом злость, когда мы виделись в последний раз. Вновь ощущаю холодок по коже. Я сжимаю руки и даю себе последние минуты, чтоб прийти в себя. И опять прекрасные воспоминания, застывшие в моей памяти, словно старинная фотоплёнка, которую я нежно хранила в сердце. Вот семейный праздник, вроде бы мой четырнадцатый день рождения. Папы, Кайла и еще несколько наших друзей и соседей. Много подарков, тёплых поздравлений и вкусные блюда, которые мы старательно готовили с папой весь день. Вот мы вместе с Кайлой на пляже собираем ракушки и мечтаем стать русалками, а позже читаем подростковые журналы и проходим анкеты. Вот мама одевает меня в первый класс, бережно завязывая косы. Да, когда они с отцом не пили, — они были совершенно другими людьми. Такими родными… Но благодаря отцам последние годы были самыми лучшими в моей жизни. И я, в который раз понимаю, как уже скучаю по ним, насколько сильно их люблю. Тяжело вздыхаю от мысли, как будет больно им и Кайле, когда они узнают, что меня не стало. Смогут ли они смириться? А вдруг с папой что-то случится, ведь у него слабое сердце? Я уже ничего не знаю…       Я подхожу на несколько миллиметров к краю и всё ещё не решаюсь, ведь я и не думала о том, что когда-нибудь захочу закончить всё вот так. Мне страшно, очень… Но каждый день, во снах, видеть страдания Джу — ещё страшнее. Дыхание сбивается, всё тело заледенело и не может сделать этот шаг, продолжая мучать меня. Я чувствую внезапный жар на коже живота и чувство свободного падения. Жмурюсь сильнее, но спустя несколько секунд понимаю, что упала на что-то мягкое и далеко не на асфальт. Слёзы с новой силой катятся по щекам, хотя я была уверена, что их там уже не осталось. Я открываю глаза и вижу позади себя обеспокоенное лицо девушки, еле освещённое тусклым светом луны. Я вырываюсь, не сильно, но ощутимо бью кулаками, лишь бы она отпустила и дала мне закончить сделать то, что я хотела, но она крепко обняла меня, не давая возможности даже пошевелиться, а мои удары она видимо не ощущала, молча сгребая крепче меня в исцеляющие объятия. Спустя несколько минут я сдалась, повернулась и обняла её в ответ. Её ладонь аккуратно гладила мои волосы, а вторая крепко сжимала шёлковую кремовую блузку на талии. Через пару минут она вставила в моё ухо наушник с приятной мелодией и продолжила меня успокаивающе обнимать. Она была такой тёплой, такой мягкой и заботливой. Через несколько минут я поняла, что она выглядит знакомо, но я смутно помню где я могла видеть её… Точно!       Месяц назад, когда мы ехали в лифте с Джу ко мне домой, она зашла вместе с нами на первом этаже. Тогда с ней было несколько больших чемоданов и картина, обёрнутая в однотонную ткань. Она была очень приветлива и красива, поэтому там мы и познакомились. Девушка оказалась моей соседкой из квартиры напротив. Больше мы с ней за это время не виделись, но тогда я поругалась с Джу из-за её очередного приступа ревности.       Думаю, что мы просидели так больше, чем полчаса. Я уткнулась холодным носом в её шею, уже перестала плакать и думать о чём либо — только слушала её спокойное дыхание, приглушённую музыку и наслаждалась её невероятно сладким запахом лесных ягод и белого шоколада. Редкие звуки проезжающих снизу машин, сильный ветер, из-за которого продрогло даже тело девушки, хотя она была в тёплой толстовке грифельного цвета. — Тебе холодно, — тихо сказала я, всё ещё цепляясь пальчиками за её плечи. — Немного. Пойдём, я могу сделать вкусный чай, — после упоминания чая, я уже не могла отказать — это обезоруживающий аргумент. А тем более девушке, с таким невероятно глубоким голосом. Я еле заметно кивнула, поэтому она немного отстранилась, поднялась на ноги и потянула меня наверх, после чего оттряхнула мою юбку от пыли.

Iowa — Одно и то же

— Меня зовут Чанёль. — Меня Бэкхи, — девушка улыбнулась, приобняла мои плечи и повела к лестнице. Ноги тряслись то ли от волнения, то ли от того, что я неподвижно сидела на них слишком долго. Чанёль оказалась выше меня на сантиметров десять, если не больше, отчего я чувствовала себя очень маленькой рядом с ней. Мы спустились в подъезд, и Ёль остановилась у соседней от моей двери, всё ещё держа меня за руку. Через мгновение, повернув в замочной скважине ключ в несколько оборотов, потащила меня в квартиру, закрывая входную дверь. В коридоре включился тусклый свет. Я подняла взгляд на неё и поразилась её красотой. Тогда в лифте, я не могла слишком долго рассматривать её, чтобы не показаться заинтересованной, но сейчас невозможно было оторвать глаз. На свету она казалась ещё прекраснее, чем я видела, вглядываясь в её очертания на крыше. Длинные ярко-розовые волосы, напоминающие bubblegum, большие карие глаза с лёгким макияжем, фигура с идеальными изгибами — большая грудь, узкая талия, красивые бёдра и тонкие длинные ноги, которые облегали чёрные джинсы. Она сняла толстовку, оставаясь в одной лишь майке на голое тело, и поразила меня количеством красивых и ярких тату на персиковой мягкой коже. Она улыбнулась так солнечно, что на душе стало немного теплее. — Пойдём в мою комнату, я дам тебе свою одежду, переоденешься, — Ёль прошла в комнату, и сразу отправилась к шкафу, чтобы найти подходящую одежду для меня. Через некоторое время, она дала мне безразмерную футболку, с названием какой-то рок группы, из мягкой чёрной ткани, и отправилась на кухню, оставив дверь приоткрытой. Пока я переодевалась, Ёль с кухни спрашивала меня про чай, сахар и ещё много обычных бытовых вопросов. Возможно, она не хотела, чтобы я сильно погружалась в свои мысли. Футболка сидела на мне больше как платье, а обнажённые тонкие ноги смущали, но я вышла из комнаты и отправилась на кухню. — Я заварила тебе зелёный чай с персиком, — девушка улыбнулась, а я не могла не ответить тем же. Розовые волнистые пряди ложились на её красивые плечи и ключицы. Да, я фетешистка, если речь идёт о женском теле. И даже сейчас не могу с собой ничего поделать. В тёмных глазах искрились нежность и доброта. В ней будто совершенно не было изъянов — она была идеальной без всяких сомнений.  — Присаживайся и бери всё, что захочешь, — она усадила меня на мягкий угловой диванчик и села на соседний стул. На столе стояли две милые кружки, в которых остывал ароматный чай, рядом была тарелка с печеньем и конфетами, а посреди стола — вазочка с фруктами и ягодами. Молчание сильно затянулось, но оно совершенно не давило, хотя я чувствовала — Ёль ожидает, что я сама созрею и расскажу. Тут явно не обойдётся без объяснений. — Кхм… — многозначительно вздохнула я, и девушка обратила на меня внимание, выходя из своих размышлений. — Спасибо большое, — мои щёки залились краской и я поспешила опустить голову к чашке. — Не за что… Расскажешь? — я тяжело вздохнула и кивнула, но, когда я решилась начать, Чанёль осторожно взяла меня за запястье. — Пойдём в гостиную, — мы взяли кружки с оставшимся чаем и присели на диван в соседней комнате. В тёмном помещении было сложно рассмотреть, что было вокруг, но там я чувствовала себя спокойно и уютно. Казалось, что тут я могу открыть все свои тайны, раскрываясь перед незнакомкой, которая так стремительно ворвалась в мою жизнь, переворачивая с ног на голову. Ёль прикрыла мои ноги тёплым пледом, а я вкратце рассказала о том, что было у меня на душе, умалчивая момент, что Джу была моей девушкой, а не подругой, ведь не хотелось отдалять от себя такого приятного человека, который буквально десять минут назад спас мне жизнь. Страшно подумать что, если бы не эта розововолосая красотка, сейчас моё бездыханное тело соскребали бы с асфальта около подъезда. Всего секунда могла определить мой дальнейший исход, и мне становится не по себе. Творить такие глупости теперь не хочется совершенно, особенно, когда Чан заинтересовано слушала, держа мою руку в своей. Я даже не заплакала, потому что чувствовала себя, как никогда, спокойно рядом с ней. Может быть, когда-нибудь, я пожалею, что открыла своё сердце незнакомке, но не сейчас. Она, как лучик солнца, согрела меня, и я чувствовала, что могу доверить ей всё без утайки. Ёль ободряюще обняла меня, шепча слова поддержки, а я всё больше плавилась от горячих прикосновений и этого шёпота. — У тебя красивый цвет линз, кстати, — через время сказала Чанёль, допивая остатки своего чая.  — Это…это не линзы, — я опять смущённо отвела взгляд, а девушка с большим удивлением посмотрела на меня. — У меня альбинизм. Белые волосы, голубые глаза и кожа… — увидев замешательство, поспешила объяснить я. — Серьёзно? Боже, это так необычно, ты такая красивая! — восхищённо выдохнула Чан, а мои щёки покраснели ещё больше. А я ведь никогда не замечала за собой такое. Только рядом с ней я смущалась каждую секунду. Надо что-то с этим делать. — Так считаешь только ты… — прошептала я, прикрывая покрасневшее лицо кружкой. — Такого не может быть! — Ну, мне говорили об этом родители… и моя лучшая подруга. Думаю, что они меня просто успокаивали. — Они говорили тебе правду, — Чан улыбнулась и приобняла меня за плечи. — Ты поэтому волосы перекрасила? — я слегка кивнула и опустила взгляд. — Глупышка, я думаю тебе шёл твой настоящий цвет. — Не знаю… — в квартире послышался звонкая трель звонка. — Пойду открою, — Ёль вскочила и побежала в сторону коридора. Послышался скрежет ключей и тихие шуршания. — Привеет, — радостно протянула она. Я слышала, что мужской низкий голос отвечал ей, но не могла отчётливо разобрать что именно. Через несколько минут ожидания в дверном проёме показалась розовая макушка девушки, а следом в комнату зашёл высокий мужчина. — Познакомься, это Бэкхи — наша соседка по лестничной площадке, а это мой отец — Пак Сонгю.       На серьёзном лице мужчины расцвела обворожительная улыбка — точь-в-точь, как у его дочери, а возле глаз появились маленькие мимические морщинки. Господин Пак был одет в кожаный костюм с различными вставками, цепями и шипами, грудь облегала красная майка, волнистые волосы чёрного цвета едва доставали его широких плеч, но были собраны в аккуратный хвостик, а на руках и в ушах — множество серебряных украшений. Уверенна, что кроме тату на его руках и шее,  все его тело было покрыто такими рисунками. Возраст ничуть его не старил, можно сказать, что даже красил, ведь он был очень красив и его уверенная энергетика сшибала с ног. Всё же они были очень похожи с Чан, поэтому если бы она не представила мужчину как отца,  я бы всё равно почувствовал их кровную связь. — Пап, можно же чтобы Бэк осталась у нас на ночь? — Конечно, конфетка. Было очень приятно познакомиться, Бэкхи, но я очень устал за сегодня, поэтому пойду отдыхать. Да и вам тоже пора, — теперь было понятно в кого у этой девчонки привычка называть меня милыми прозвищами. Ведь всё идёт от родителей. Вот только надеюсь, что мне ничего не передалось «в наследство». — Мне тоже было очень приятно познакомиться с Вами, господин Пак. — Спокойной ночи, девочки, — мужчина поцеловал лоб Чанёль и растрепал вьющиеся розовые пряди в ещё больший беспорядок. Когда мужчина скрылся за одной из немногих дверей квартиры, Ёль взяла меня за руку и повела в сторону незапертой комнатки. — Располагайся, а я пойду в душ. Не скучай! — она схватила какие-то вещи с полки и оставила меня в комнате одну. Я не могла найти выключатель, поэтому решила рассмотреть комнату, пользуясь только приглушённым светом ночника у изголовья кровати. В комнате был лёгкий беспорядок: не заправленное чёрное постельное бельё, подоконник, который был уставлен комнатными цветами и кактусами, на рабочем столе разбросанные тетради и нотные листы, ручки и прочие вещи, как несколько грязных кружек или же — кепка… Что она там делает? Меня, как человека, который помешан на чистоте, по идее, — должно это напрягать и выводить из себя. Но на удивление мне было более чем уютно и даже нравился такой лёгкий бардак, хотя в своей квартире я бы такого точно не допустила. Над кроватью висели плакаты рок-групп и красивая картина в резной рамке, написанная акварелью, а рядом с ней стояла гитара насыщенного вишнёвого цвета, по которой я быстро провела пальцами, получив нестройное звучание струн. Детская шалость, после которой я продолжила медленно ходить по ворсистому мягкому коврику и спиной наткнулась на холодное стекло, а тело пробрало от тихого шипения прямо рядом со мной. Я медленно повернула голову и закричала от ужаса: прямо на меня смотрели ледяные глаза. — Боже, змея! — я медленно отходила от, как оказалось, — высокого террариума, а жуткое пресмыкающееся даже не думало спускать с меня своего ужасающего взгляда. Её белоснежные чешуйки переливались блеском под светом лампочек, а гибкое длинное тело извивалось по различным веточкам. — Что случилось, Бэк, ты кричала? — в комнату вбежала Чанёль с мокрыми волосами и уже переодетая в милейшую шёлковую пижаму. Наверное, она увидела мои испуганные глаза и облегчённо выдохнула. — Боже, прости, я забыла предупредить тебя… Это Мартиша — моя змея. — Да, это ты зря. У меня чуть сердце не выскочило из груди от страха, — я всё ещё держалась за сердце, стараясь отойти от шока. Как можно завести такое ужасное животное в своей комнате? — Да ладно, не бойся её, — отмахнулась девушка, — она совершенно безобидная. Только если совсем её достать — может цапнуть. Хочешь погладить? — Может быть в другой раз… — пискнула я, хотя намеревалась ответить максимально уверенно без толики страха. — Хорошо, маленькая трусишка, — хохотнула Ёль, на что я недовольно засопела. — Ты похожа на маленького ёжика. Безумно мило! — продолжила умиляться она, но только больше вводила меня в краску. — А почему ты не заведёшь собачку, котика, почему именно змея? — Чан недоумённо посмотрела на меня и пожала плечами. — У меня аллергия на шерсть животных, а змейки классные, — она спокойно ответила и любовно посмотрела в сторону террариума. Больше вопросов не возникало. — Тогда понятно. Ладно, нам пора спать, наверное, — сказала неуверенно, потирая сонные глаза. — И в правду. Ложись, а я поставлю будильник, — я устроилась на половине кровати, которая была ближе к окну, накрываясь тёплым одеялом, пока Ёль что-то смотрела в телефоне. И только сейчас задумалась — почему я даже не сопротивлялась, когда Чанёль сказала, что я останусь ночевать у неё, а потом и спать в её кровати. Но, когда я только представила, что могла вернуться в свою пустую квартиру, в которой всё напоминает о прошлом, — меня охватила паника, а тело покрылось неприятными мурашками. Только не сегодня. Сейчас я не смогла бы остаться одна — просто бы не выдержала. А Ёль делает всё, чтобы я не думала о плохом, успокаивает меня и заботится — за это я ей безумно благодарна. Через несколько минут я не выдержала тишины, и шёпотом сказала: — Слушай, а ведь я так ничего и не узнала о тебе. Может быть… расскажешь что-нибудь? — Конечно, — Ёль устало улыбнулась и, отложив на тумбочку телефон, легла рядом со мной. — Перед переездом сюда мы жили немного в другом районе города, но отец решил купить квартиру побольше и ближе к его магазину. Тем более, что недалеко университет, куда я перевелась в этом году. — Стой, ты учишься в том университете, что в нескольких кварталах отсюда? — Да, на музыкальном факультете. А ты тоже? — Чан удивлённо посмотрела в мои глаза. — Ага. На третьем курсе… — Я тоже! Как здорово, что мы теперь будем всегда рядом, — я уверенно закивала и не смогла сдержать свою ответную улыбку. — В общем, иногда я работаю в музыкальном магазине отца, когда есть время, а он ещё занимается починкой инструментов и проигрывателей. Он у меня любитель байков и рока, чем мы очень похожи. А ещё у меня есть старшая сестра Юра, которая недавно вышла замуж и теперь не живёт с нами. А…моя мама…она умерла при родах. От неё у меня осталась только эта картина, которую она рисовала будучи беременной мной, — Чанёль заметно расстроилась, произнеся такие сложные слова на одном дыхании, но я крепко обняла её, пытаясь всеми силами дать ей поддержку, которую она действительно заслуживает. Всё что я могла — это сказать: «Всё будет хорошо», и обнять её ещё крепче. Тишина, которая повисла в комнате, успокаивала. Я всё ещё чувствовала тонкий шлейф ягодного запаха, размеренное дыхание, мягкую горячую кожу и биение чужого сердца в объятиях. Через несколько минут я увидела, что Чанёль уснула и я сама начала погружаться в приятный и спокойный, впервые за долгое время, сон.

♢♢♢

The Neighbourhood — My Youth

      Я проснулась около часа назад. Будильник всё не звонит, а я не могу оторвать взгляда от умиротворённого лица Ёль, которая ещё спит. Она так похожа на ангела. В сердце поселилось давно забытое тепло, и с каждой секундой я всё больше утопаю в этих чувствах, которые она смогла подарить мне всего за одну ночь. Не хватает слов, чтобы описать эти эмоции, эту тягу к ней. Так хочется ещё раз прикоснуться к кремовой, шелковистой коже, на которой виднеются многочисленные татуировки. Красивые и витиеватые узоры органично переплетаются с совсем детскими и милыми рисунками. В этом было что-то особенное — хотелось разглядывать их часами, проводить пальцами по забитой мягкой коже и россыпи родинок, которых оказалось у Ёль очень много. В этот момент молчание нарушила звонкая мелодия будильника, от чего Чан нехотя раскрыла глаза и, посмотрев на моё такое же сонное лицо, улыбнулась и хриплым от сна голосом сказала: — Доброе утро. — Доброе. Как спалось? — Чудесно, а тебе как? — Чанёль потянулась и медленно встала с кровати. — Тоже…тоже хорошо, — девушка улыбнулась и, ответив тихое «Отлично, пора собираться на учёбу», вышла из комнаты. Полежав ещё несколько минут, я тоже поднялась с кровати и отправилась в сторону ванной, врезаясь возле двери в Ёль. — Мне нужно пойти к себе, чтобы переодеться, — сказала я, опустив взгляд на свои ноги. — Конечно, приходи после на завтрак — я пока всё приготовлю, — я кивнула, и, забрав свои ключи и вещи, в которых была вчера,  быстро перебежала в свою квартиру, пока меня не увидели в таком неприглядном виде.       После быстрого душа я переоделась в любимый мешковатый свитер и юбку, собрала волосы в высокий хвост и привела в порядок немного уставшее лицо. В рюкзак я положила нужные для учёбы тетрадки, и, наспех натянув кроссовки, отправилась в соседнюю квартиру.       Дверь осталась не запертой, поэтому я без проблем зашла и у порога почувствовала потрясающий запах свежеприготовленной выпечки, который исходил из кухни. Я стремительно отправилась туда, так как голодный желудок уже давал о себе знать. На подоконнике сидела Ёль с настежь открытой форточкой и курила сигареты, от которых в комнате витал аромат мандарин. — Ты куришь? — слишком удивлённо, чем стоило, спросила я, на что получила испуганный взгляд Чанёль, которая даже вздрогнула от неожиданности. — Да, прости… Только не говори отцу, хорошо? — тяжело вздохнула она и затушила окурок, выкинув в мусорное ведро. — Почему? — Он ненавидит сигареты, сам не курит и мне запрещает, но я уже как-то не могу бросить…Перешла на фруктовые, потому что у них классный запах. — Мне тоже нравится, — улыбнулась я, пока Ёль ставила подогреваться чайник. На столе я увидела две тарелки с гранолой и несколько упаковок молока, в том числе клубничное и шоколадное, горячие бутерброды, гору подрумяненных блинчиков, возле которых стояли различные варенья, сгущёнка… — Так ты та ещё сладкоежка, — я немного засмеялась, пребывая всё ещё в шоке от завтрака. — Даа, я без него жить не могу. Будешь кофе? — я кивнула и села за стол, ожидая свою соседку, которая присоединится ко мне. Спустя пятнадцать минут мы уже спускались на лифте. Когда мы оказались на подземном паркинге, я была в недоумении. Но Чан подошла к чёрному матовому мотоциклу и все вопросы пропали. Только вот я боюсь на него даже посмотреть, не то что сесть. А поехать — совсем роскошь для такой, как я. Боюсь? Определённо. Все тело пробрало дрожью, когда Чан позвала к себе. Окунувшись в свои мысли и страх, даже не заметила, что она уже надела шлем. — Ты там скоро, Бэк? — не получив никакой реакции, она посмотрела на меня. — Поторапливайся, скоро начнутся занятия! — весело говорила Ёль, но мне было совершенно не до смеха. — Но я не могу. Я боюсь… — сказала я на грани шёпота. Чан встала с сиденья и направилась ко мне. Она нежно обвила моё запястье и повела к байку, а я даже не сопротивлялась, хотя душевное волнение было очень сильным. — Куколка, не переживай. Я уже несколько лет езжу очень осторожно и никогда ещё не попадала в аварии. Просто доверься мне, — она улыбнулась и приобняла меня за талию, пока мы не подошли к мотоциклу. Ёль убрала мои пряди с лица, заправляя за ухо, и надела шлем, пока я приходила в себя и постепенно понимала во что я ввязалась.       Доехали мы до университета, к удивлению, без происшествий. Всю дорогу я крепко обнимала Чан, поэтому мне было спокойнее. Но глаза всё же я открывала редко. Мы разошлись у главного входа и встретились после второй пары в коридоре. Ёль улыбнулась мне и подошла ближе. — Хэй, меня пригласили на вечеринку в субботу в честь начала учебного года. Пойдём вместе? — А где она будет? — она приобняла меня за плечи, пока мы шли в сторону аудиторий. Мои щёки явно покраснели от того, что она была слишком близко ко мне. — В доме Лухань. Она учится со мной на одном курсе. Так что? — только не это… Почему из всех возможных людей именно она? Не думаю, что смогу находиться с ней даже в одном помещении, не то что в том доме. — Лухань? Она же главная стерва университета. Не советовала бы тебе с ней связываться… — Что? Она показалась мне достаточно милой. — У меня были планы… — Какие? — Ничего не делать, — неуверенно отвечаю я. — Это не планы, — засмеялась Ёль. — Нет, я действительно не хотела ничем заниматься в субботу. Это тоже планы. Можно я всё-таки не пойду? — я умоляюще смотрю на неё, но она останавливает меня и тоже не хочет отступать. — Ну пожалуйста, это ведь возможность со всеми познакомиться, подружиться. Ты тоже практически не общаешься ни с кем. Я думаю, что будет весело. — Ладно. Только я приду ненадолго, — ну и как можно устоять перед ней. Вот и я не могу. Что бы она не предложила — я соглашусь, хоть и знаю, что мне может быть больно.

Exo-SC — Jet Lag

      После пар я решила проведать своих отцов. Видела я их несколько дней назад, но ведь я только переродилась, если так можно сказать. А ещё я безумно по ним соскучилась. В клубе никого не оказалось. Не удивительно — сейчас же день. Там днём нечего делать, а особенно в будни. Помещение значительно отличалось при солнечном свете, от ночного, когда клуб был освещен только неоновыми лампами и светодиодами. Хичоль и Шивон стояли в обнимку, наслаждаясь уединённой атмосферой. Я всегда удивлялась: как можно сохранить такую идиллию после пятнадцати лет совместной жизни? Даже не припомню, чтобы они ссорились. Они были всегда опорой и поддержкой друг для друга. И я совру, если скажу, что не хотела бы также. Очень сильно хотела бы. В сердце горечь от воспоминаний, но я пытаюсь отвлечься, чтоб опять не погрузиться в это состояние, из которого меня вчера вывели. Только бы сдержаться. Главное сделать всё, чтобы родители не переживали. — Ой, извините, я вам немного помешала? — решилась всё-таки заговорить я, постучав кулачком по первой попавшейся стене. — О, Белоснежка! Мы так соскучились по тебе. Как ты? — папа Хичоль шустро подбежал ко мне, крепко обнял и принялся зацеловывать мои щёки, а я не уворачивалась, как обычно в такие приступы нежности и любвеобильности папы, наоборот, принимала такое нужное сейчас, просто жизненно необходимое, тепло. Шивон стоял в стороне и посмеивался с нас, а вскоре и сам накрыл нас своими большими руками, загребая в объятия. — Всё нормально, с учёбой пока всё хорошо, — вру и не краснею. Ведь всё в порядке. Лучше и не придумаешь. Конечно, зная мою ситуацию, отцы понимают, что я что-то недоговариваю, но не настаивают услышать про реальное моё состояние, ведь всё ясно и так — слишком болезненный у меня вид, даже при моих «особенностях», слишком тяжёлый период, чтоб вот так легко оправиться. — Мы так рады, что ты пришла! Пойдём, мы тебя покормим. Ты наверняка голодная после учёбы, — Шивон потащил меня на кухню и принялся вместе раскладывать передо мной несколько тарелок. После сытного обеда и тёплого разговора с родителями я пошла домой.

♢♢♢

      Неделя прошла незаметно. Мы учились, гуляли, вечером приходили к Чанёль, а пару раз и ко мне, ужинали, занимались по предметам и ложились спать, не забыв перед сном посмотреть какой-нибудь фильм или же просто устроиться на кровати и говорить до самой ночи. Несколько раз Чанёль уходила на работу в музыкальный магазин, когда её отец был занят, а я наведывалась к отцам и до вечера общалась с ними и Минсоль, а потом неизменно шла не к своей квартире, к соседней. И вот наступила суббота, и мы договорились, что встретимся уже там в шесть вечера, потому что у Чан работа, и она не успеет вернуться домой. Я до сих пор не знаю что мне там делать. Лухань точно не будет рада моему приходу, да и я не в восторге. Но каждый раз, когда я пыталась уговорить Чанёль не идти, она отвечала что-то вроде: «Ты и так практически ни с кем не общаешься, тебе нужно больше знакомств, нужно развеяться. Не каждый же день дома сидеть и сериалы смотреть». Да я готова целую вечность лежать и смотреть даже самые ужасные ситкомы на тысячи серий, если она будет рядом, как всегда обнимать за талию, положив голову на моё плечо. И вообще, откуда она знает, что для меня хорошо? А мне не нравится толпа, не нравится заводить новые знакомства, эти косые взгляды ещё больше не нравятся. Но как ей это объяснишь? Она такая дружелюбная и общительная, что она и не верит, что возможно не любить социум. В общем, я всё-таки иду, постараюсь не попадаться на глаза Лухань, чтоб не начался очередной скандал. Часок посижу и может уговорю уйти пораньше. Lostboycrow — Love Won't Sleep(kill them with colour remix)       Вечеринка оказалась безумно шумной. Мне, как человеку, который никогда не был на таких, было неловко. Казалось, что все смотрели на меня, и в их взгляде было недоумённое: " Кто пустил эту убогую сюда? Такие вечеринки не для таких, как она. Ах, точно. Она же ещё и убийца». И, съёжившись, я крепче сжимала руку Чанёль, которая совсем не обращала внимания на происходящее. Мы присели на диванчик, и она сразу же перезнакомилась со всеми и уже начала общаться с капитаном баскетбольной команды — О Сехуном. Он был парнем Лухань, но почему-то адекватным. Мы общались, когда наши тренировки совпадали, но ему было всё равно на нашу ненависть с Лухань. А может он и не знал. Но я всегда удивлялась, как сильно нужно любить, чтоб быть с такой, как она. Оказалось, что Ёль тоже занималась когда-то баскетболом, но из-за травмы ноги бросила спорт. Мне она этого не рассказывала, от чего я уже хотела обидеться, но вовремя взяла себя в руки. Может забыла? А может не хотела трогать старые раны? Она говорила об этом с горящими глазами, поэтому я думаю, что её очень задела та травма и она просто не хотела об этом вспоминать. Они говорили то о спорте, то об играх. И мне стало совсем уже неинтересно. Конечно, я люблю разговоры с Чанёль, но тут я не понимала каждое второе слово. Поэтому я прислушалась к другим: кто-то говорит об алкоголе, кто-то о шмотках и парнях. За несколько минут этих разговоров я уловила только то, что какой-то Мэтт — мудак, парни, которые сидели недалеко, уже здорово накидались, а вечеринку Лухань устроила в честь Дня рождения своей подружки. К слову, пока я её так и не увидела, чему была очень рада. От «очень интересной информации» уже голова пухла. К счастью, Чанёль попросила меня сходить на кухню за соком и продолжила диалог с ребятами, которые разместились в креслах, на ковре и на быльцах дивана вокруг нас.       Когда я зашла на кухню, к своему невезению, стала свидетелем того, как девушка, сидя на барной стойке, жадно облизывалась с каким-то парнем. Я только непроизвольно скривила лицо от этой картины и, взяв из холодильника сок, направилась обратно. Но на диване Чанёль уже не было. Я осмотрелась вокруг, но в комнате её не нашла. В коридоре тоже. Расспросив ребят, я поняла, что они тоже не знали куда она пошла. Побродив по особняку с огромным количеством пьяных людей, мне стало душно. Я вышла на улицу и села на лавочку около розовых кустов. Ночью уже было прохладно, а я одета в тоненькую блузку. Нарядилась, блин. Но возвращаться в дом очень не хотелось. Странно, но Джу никогда не звала меня к себе в гости, а тем более не знакомила с родителями. И хотя я тут впервые, но мне уже не нравится. Очень неприятное место, а сейчас ещё и пропитанное алкоголем и сигаретами, что наталкивает на не очень приятные воспоминания. Всё, от чего бежала, находится тут. И в голову лезут ещё более не радужные мысли. И Чанёль…Куда она могла подеваться? Может ещё пойти поискать?

Queens Of The Stone Age — No One Knows

      Когда я поднялась со скамейки, массивная входная дверь резко открывается и оттуда выходит Ёль, докуривая сигарету. За те полчаса, которые мы не виделись, Чан очень изменилась. Её взгляд стал холодным, грустным и слегка потерянным, а может и агрессивным? Он был настолько не читаем, что я…испугалась. Мама всегда смотрела на меня так, когда была пьяна и собиралась сделать мне больно. Но Ёль точно не была под градусом. Она остановилась у лавочки, с которой я спешно встала, и даже не заметила, как на глазах появилась влага. Детские воспоминания и этот взгляд что-то перемкнули, я давно не чувствовала такого страха. Но Чанёль не собиралась меня бить. Она посмотрела стеклянными глазами, затушила и выкинула окурок с приятным вишнёвым запахом, и безразлично бросила: — Ты чего тут сидишь? В доме места мало? Холодно же. — Я…Просто не могла тебя найти и решила посидеть на свежем воздухе. — Ясно. Идём, — хмыкнула Чан и пошла в сторону забора. — Куда? — нахмурила брови и остановилась. Я её совершенно не понимаю. Что с ней происходит? Почему она так изменилась? Ведь точно не просто так. — Домой, ты же вроде хотела. Или уже не хочешь? — она прищурила глаза. — Хочу, — кивнула я и подбежала к ней. Когда я взяла её за руку, она от меня отпрянула, будто от удара током. — Что-то случилось, Ёлли? — С чего ты взяла? Всё нормально. А что не так? — в голосе не было ни раздражения, ни издёвки. Видно, она была вся в себе, оттого слова казались безразличными. — Всё так, — неуверенно ответила я. — Ну, вот и всё. Зачем тогда такие глупые вопросы?       Мы дошли до дома к первому часу ночи. В полнейшей тишине, конечно. Она выкурила ещё несколько сигарет и это уже было странно, ведь обычно курила она мало. Говорить не хотелось, чтобы не слышать этого отрешённого тона. Но ведь моя Чанни не такая, по крайней мере не та, которую я знала эту неделю. Почему она так себя ведёт? Вопросов было больше, чем ответов. С кем-то поссорилась? Вряд ли, она ведь старается никогда и слова лишнего не говорить, а все споры решать мирным путём. Что-то с папой случилось? Тоже вряд ли, она бы уже со всех ног бежала, а не медленно шагала по обходному пути через парк.       Оказавшись на нашем этаже, я замялась. И что делать дальше? Я шагнула в сторону своей квартиры и через плечо бросила: — Спасибо за вечер. Хороших снов. — И куда ты собралась? Не хочешь у меня переночевать? — Чанёль прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Голос прозвучал так холодно, что по коже прошлись мурашки. Куда делась та милая девочка Чанёль с розовыми волосами, как сахарная вата, с тату, где изображены герои из мультиков, с фруктовым запахом туалетной воды? На секунду показалось, что передо мной стоит Джу. Она всегда вела себя так, когда она была недовольна мной. Но что я сделала Чанёль? — Извини, я хочу побыть одна, — на грани истерики, еле сдерживая слёзы. Зачем она так со мной? — Да ладно, идём ко мне, тебе просто надо отдохнуть, — Ёль берёт меня за запястье и тянет к своей двери.

Arctic Monkeys — Do I Wanna Know

      Ночью я проснулась от какого-то шума. Из распахнутого окна вдалеке слышались звуки полицейской мигалки. Ёль сидела на подоконнике и курила очередную сигарету. На этот раз в комнате витал запах сладкой дыни. Наверное, дома не было отца, ведь так бы она не решилась закурить. Она обнимала свои длинные ноги, которые еле скрывал подол шёлкового халата, и бездумно смотрела куда-то вдаль. Я прикрыла глаза, чтобы незаметно наблюдать за ней. В один момент Чанёль перевела взгляд на меня и изучающе посмотрела, а я из всех сил делала вид спящей. Ёль выглядела очень грустной и уставшей. Она потушила окурок и выкинула в мусорное ведро возле рабочего стола. Кровать прогнулась под тяжестью тела. Я не могла открыть глаза, но чувствовала — она всё ещё смотрит на меня. И зачем ей это? Через несколько минут она провела ладонью по моим волосам. С ней точно что-то творится. А вдруг…Да нет, это бред.       Она долго разглядывала меня, бездумно закручивая и перебирая мои тёмные пряди. Я ощущала на коже её тёплое дыхание с нежным запахом спелой дыни. О чём же она думает? Может, на вечеринке ей кто-то рассказал сплетни обо мне? Кто это мог быть? Да ладно, все об этом знают, далеко не секрет. Но ведь Ёль не та, которая будет верить без личного разговора во всё подряд… Или та? Это бы многое объяснило, но почему она всё ещё не сводит с меня глаз сейчас? Зачем так настойчиво позвала, или лучше сказать притащила, к себе домой? Я просто хочу, чтобы всё оставалось, как было до этого. Тогда ведь она возненавидит меня, даже не слушая моих оправданий. Или она просто не в духе? Я так распереживалась, но она могла просто банально устать, поссориться с кем-то. Она мне обязательно расскажет об этом, когда посчитает нужным. Я очень на это надеюсь.

♢♢♢

— Ты уже проснулась? — спустя минут десять прозвучал бархатный голос, заставляя покрыться тело мурашками. Чанёль даже не повернулась в мою сторону от небольшого зеркала в другой части комнаты, продолжая подкрашивать ресницы тушью. А я ведь надеялась, что мои подглядывания останутся незаметными, но у этой девушки глаза, видимо, есть и на затылке. Я успела вдоволь насладиться её красотой, разглядеть ещё раз все видимые тату из-под мятной шёлковой ночнушки и каждую часть её тела от родинок на ногах до изящных плеч, на которые спадали кремово-розовые локоны, выбившиеся из небрежного пучка. Но ночью я надеялась, что её поведение — это всего лишь плохое настроение и к утру она станет такой же, как всегда. Не прошло. Ёль всё ещё была грустной и отрешённой. И я не знала, что с этим делать. И пока я снова не начала паниковать, вспомнила, что молчу слишком долго и было бы неплохо ответить. — Кхм… Да, — слишком хрипло и тихо, будто всю ночь кричала в горах, срывая голос до последнего. Хотя желание такое было невероятное. — Ясно… — произнесла она также еле слышно, будто одними только губами, и, отложив косметику на стол, посмотрела вниз и закусила губу. Я медленно встала с кровати и положила на её плечо ладонь, нежно массируя. — Тебя что-то беспокоит? Может, я могу помочь? Или ты хочешь поговорить о чём-то? — она перевела на меня задумчивый взгляд, но быстро пришла в себя и медленно помотала головой. — Нет, всё хорошо. Идём завтракать, — больше мы не говорили. Только, когда ближе к вечеру мне написала Минсоль и пригласила прийти к ней и отцам на работу, я сказала об этом Ёль. И после её кивка мы начали собираться в клуб. Также молча встретились на лестничной площадке, также молча пошли в центр. Молчание нагнетало, но я не собиралась снова доставать Чанёль с расспросами. Не щипцами же мне вытаскивать из неё ответы, в конце концов. Вот и идём в тишине. И в клубе, когда мы сели за барную стойку и Минсоль начала расспрашивать нас об учёбе, она тоже молчала. Благо папа был занят, и одной искренней улыбки ему хватило, чтобы уйти заниматься своими делами. А я вновь стала грустной. Так могло показаться на первый взгляд, на деле же мне было страшно. Я невероятно боялась, что будет дальше. Было видно, что Ёль не комфортно, но я никак не могла понять, как я могу помочь. А может это из-за меня? Минсоль даже пыталась пошутить и спросить почему мы без настроения, но, оценив ситуацию, не продолжила разговор и перевела тему.

Troye Sivan — Too Good

— Ух, как похолодало, — на выходе из клуба я сильнее закуталась в тонкое пальто и поспешила за Чан, от которой остался лишь ягодный шлейф. Небо затянули грозовые тучи, и я чувствовала, как усиливается дождь, поэтому в моих интересах было быстрее добраться домой и не промокнуть. — Поторопись, если не хочешь превратиться в ледышку, — буркнула Чан куда-то в шарф. — О, ты всё-таки решила со мной поговорить, — ухмыльнулась я, заметив, как она поджала губы. — Может поговорим? Я ведь беспокоюсь о тебе. — Хорошо, давай поговорим, — Чан резко останавливается, и я врезаюсь в неё, тихо ойкая. Рядом ни души, а капли с новой силой капают с неба. — Почему у тебя нет парня? — напряжённо и бесцеремонно, прямо в лоб. — Потому что я не люблю парней, я их опасаюсь. — То есть это правда? — прошептала Ёль и её лицо напряглось ещё сильнее. — Ты…по девочкам? — она поморщилась, пренебрежительно окинув меня взглядом. — Да, я…по девочкам, — тихо повторила я, опасаясь такой реакции. По её лицу было заметно, что Чан не в восторге, а в душе ещё теплилась надежда, что она сможет принять это, и мы продолжим наше общение, будто этого разговора не было совсем. Но всё это разбилось вдребезги. — И про ту девочку, которая покончила с собой, тоже правда? — Частично…       Я опустила взгляд на свои ботинки, которые по своей неаккуратности успела забрызгать в луже. Эта тема совершенно не предвещала ничего хорошего. Смотреть в глаза Чанёль не хотелось, потому что мне было достаточно её осуждающего взгляда. Но после затянувшегося молчания, я поняла, что она всё-таки ждёт объяснений. — Я не знаю кто и что тебе наговорил, но я думаю, что должна сказать правду. Мы встречались. Да, это так. И из-за очередного всплеска ревности мы поссорились, а на следующее утро я узнала о…её смерти, — как же не вовремя появился ком в горле, дыхание спёрло и я вот-вот расплачусь, вспоминая Джу. Ещё больнее смотреть на Чан, ожидая её дальнейших действий. По щеке покатилась слеза, обжигая кожу, но из-за непрекращающегося дождя это было не заметно. Мы стояли и буравили друг друга взглядом, не обращая внимания на то, что уже промокли до нитки. — И тогда ты залезла на крышу…Ты рассказывала про неё, — я кивнула, врать бессмысленно, хотя тогда я всего лишь скрыла часть истории. Чан тяжело вздохнула и поправила свои мокрые розовые волосы за ухо. — Знаешь, я не ожидала от тебя такого, — она прикусила губу и нервно усмехнулась. — Неужели, узнав о моих предпочтениях, ты изменишь мнение обо мне? Ведь я осталась такой же, как и была. — Я не знаю, что сказать. Один вопрос…Я тебе тоже нравлюсь? — Ты думаешь, что лесбиянки влюбляются в абсолютно каждую девушку? — не скрывая иронии, я усмехнулась. — И всё же…Кто я для тебя? Просто подруга? — Н…нет, — а кто тогда? На деле то она действительно мне только подруга, хоть я в неё влюблена и млею от каждого её движения и слова. — Ты для меня особенная. — Слушай, Бэк, я очень признательна, наверное. Но я думаю, что нам не стоит больше общаться. Я не могу ответить тебе взаимностью. И продолжить, как ни в чем не бывало, я тоже не смогу. Извини, — она в последний раз посмотрела мне в глаза, сильнее натянула капюшон толстовки и ушла в противоположную сторону от нашего дома. — Чанёль! Чанни!       Но на мои крики она не обернулась. Я ощущала, как в моём сердце с каждой секундой разрастается огромная дыра. Я всё ещё стояла на месте, и не могла осознать случившееся. Мне было всё равно на ливень, ведь на мне не было ни единого сухого места. Сейчас это волновало меня меньше всего. Она ушла… И что мне сейчас делать. Я всхлипнула и слёзы полились с новой силой. А потом мне стало совсем пофиг на нормы приличия. Я зарыдала, как маленький ребёнок. Свернуться клубочком и упасть на землю мне мешал лишь невероятный холод. И я поспешила к дому. Я настолько сильно ушла в мысли, что даже не заметила, как оказалась у своей двери. Через несколько минут я упала на кровать и мгновенно уснула, стараясь забыть прошедший день, как страшный сон.

♢♢♢

G.Soul — Beautiful Goodbye

— Скоро начало занятий, пойдём быстрее, — Кайла приобнимает меня за талию и ведёт ко входу. Она ничего не спрашивала, но по моему состоянию вроде бы понимала — что-то случилось, а не просто накрыла осенняя хандра, поэтому постоянно поторапливала, когда я задумывалась и отставала от неё. Она выглядела просто чудесно и очень свежо: каштановые кудри, лёгкий макияж, розовое кашемировое пальто, ботиночки на каблуке и сумка в руке, которой она весело мотала из стороны в сторону. И я: в грязных мартинсах, старой ветровке, с уставшим лицом и подобием причёски, которую я хотела сделать на скорую руку. А ещё я чувствовала, как постепенно заболеваю. Утром в зеркале я увидела какое-то зомби с очень белой кожей и синяками под глазами, иногда меня накрывали приступы кашля и головная боль. А чай, на удивление, не смог помочь, хотя раньше был решением всех проблем.       Я украдкой рассматривала Кайлу и поняла, что сильно соскучилась по ней. За это время, которое я проводила с Чан, мы практически не виделись, изредка обмениваясь сообщениями и пересекаясь в коридорах универа. А сегодня утром я решила её набрать. Пригласила пройтись вместе, а потом заглянуть в кофейню, как раньше мы любили делать. День обещал быть холодным, оттого кофе сейчас не был бы лишним. Мы практически подошли к главному входу, когда Кайла что-то прошипела и сказала. — Идём быстрее. Не оборачивайся. — Чё? — многозначительно изрекла я, как всегда, в принципе. — Там эти сучки сидят, не обращай внимание, — она крепко сжала мою ладонь и повела ещё быстрее. — Эй, у меня же не такие длинные ноги, не спеши так… — О, какие люди! Не думала, что сможешь всё-таки припереться, — послышался ехидный писклявый голос сбоку. Это была Лухань, не иначе. Я, конечно же, обернулась. Она облокотилась на перила у лестницы и курила. Всё было как всегда, кроме того, что рядом сидела Чанёль. Она тоже делала затяжку и смотрела на меня пустым взглядом. Конечно, это Лухань ей рассказала про всё, могла бы сама догадаться. Интересно, она до конца жизни будет издеваться надо мной? Такими темпами ей осталось совсем недолго. — Тебя, Лухань, точно никто не спрашивал кто и куда должен идти. Прекрати строить из себя непонятно что, ты не пуп земли, — Кайла фыркнула и остановилась на ступеньках, звонко стуча каблучками. — А почему же наша звезда молчит? Что, испортила людям жизнь, стерва, и теперь сказать нечего? — я вжала голову в шею, затравленно отводя взгляд, а по моей коже пробежались мурашки. Кайла приобняла меня за плечи, но мне всё равно было страшно. Внутри всё бурлило и мне просто хотелось исчезнуть. Хотелось, чтобы всего этого не было и я оказалась где-то далеко, чтобы я больше никогда не разрушала жизни людей. А лучше мне было бы вообще не появляться на свет. Может, я какая-то «чёрная вдова»? Иначе, как объяснить, что я всем порчу жизнь только своим существованием? Людям абсолютно всё равно, что мне тоже хочется любви, что я тоже человек. Зря тогда Ёль сняла меня с крыши. Всего лишь одной проблемой меньше. — Лухань, не нужно… — неожиданно для всех послышался голос Чанёль. Она, видимо, тоже была не в лучшей форме. Её голос сел ещё ниже, настолько холодный, что мне снова стало не по себе. — Да ладно, Чан. Эта дура должна ответить за то, что сделала, — возмущается Хань, а мне ей по морде хочется ударить. — Прекрати, — шипит Чанёль, а я не понимаю, зачем она меня защищает, если так ненавидит… — Вы там разбирайтесь сами, а нам пора идти. Очень рада, что вы сдружились, но к нам больше не лезьте. Иначе, мне придётся намекнуть твоему любимому Сехуну, как ты на вечеринках, когда его нет, с другими обжимаешься, — Кайле это выступление порядком надоело, как и мне, поэтому она решила заканчивать этот спектакль. — Ты мне угрожаешь что ли?! — Именно, ты по-другому же не понимаешь. — Он тебе не поверит, — она самодовольно сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на нас. — Не поверил бы, если бы у меня не было фото. И вообще, тебе же поверили в твою историю, — она взяла меня за руку и повела дальше, пока сзади возмущалась Лухань. Я не слышала что она говорила, но мне было очень приятно, что у меня есть такая подруга, которая всегда может вступиться за меня. — Она тебя больше не побеспокоит, — уверенно сказала Кайла, когда мы вошли в универ. — Спасибо большое. А откуда у тебя фото? — Какие? А, та нет у меня ничего. Видела просто пару раз. Но она так боится потерять своего этого баскетболиста, что готова на всё. Надеюсь, что мозга хватит не мешаться больше. И ещё, не обращай на них внимание, мы с твоими папами тебя очень сильно любим и не дадим в обиду. Мы всегда будем рядом, — она улыбнулась, поцеловала на прощание меня в щёку и пошла к своей аудитории. И всё-таки хоть что-то в своей жизни я сделала правильно — подружилась с самой замечательной девушкой на свете.

♢♢♢

Digital Daggers — Fear the Fever

      На следующий день я окончательно заболела и осталась дома. Когда я надела свою любимую пижаму нежно-розового цвета со слонятами, завязала пучок, позавтракала и заварила чай с имбирём, лимоном и мёдом, поудобнее устроилась в своеобразном гнезде из подушек и одеял, я наконец принялась учить материал по учёбе. Я старательно вчитывалась в текст, хотя и не особо понимала о чём читала. И через минут десять вспомнила, что сегодня вышла последняя серия сериала, который я долго откладывала. Сразу же закрыв книгу, я многозначительно закашлялась, выпила по второму кругу таблетки, которые вчера мне прописал врач, и закапала нос. Кайла настояла на том, чтобы мы сходили в больницу и мне назначили лечение, когда вечером после наших посиделок в кофейне мне стало немного хуже. Чуть не упав с кровати, я потянулась к тумбочке за ноутбуком, который был обклеен яркими наклейками, и принялась искать нужный сайт. Спустя несколько часов, когда я уже успела и рассмотреть свою любимую актрису, и позлиться с тупости главных героев, и поплакать, приняв все переживания на себя, в комнате зазвучала мелодия звонка. — Алло, — я прижала телефон к уху и оттуда послышался голос Кайлы. — Алло, привет. Как ты себя чувствуешь? — Нормально. Мало сил, кашель, немного насморк. Но температуры уже нет, как вчера. — Хорошо, что ты чувствуешь себя лучше, — может мне показалось, но она явно намекала не только на мою болезнь. В любом случае, мне действительно было лучше. Без суицидальных мыслей — и то хорошо.  — А это ты сдала меня отцам? Мне папа в семь утра позвонил и обеспокоенно спрашивал что со мной. — Ну, да. Ты не брала трубку и он позвонил мне. Не могла же я соврать! Я могу прийти после пар к тебе? — послышалось неуверенное из динамика. — Конечно нет, вот ещё придумала, — наигранно фыркнула я. — Нуу, — захныкала Кайла, как маленький ребёнок, а не взрослая девка под метр восемьдесят. — Ты же знаешь, что тебя я рада видеть всегда. Я тебе даже дубликат ключей дала. Если хочешь, переезжай, — я улыбнулась впервые за последнее время. Вот что эта женщина творила со мной? Если бы не сестринские искренние чувства, то давно бы забрала себе и никому бы не отдала такое сокровище. Умная, красивая, весёлая, заботливая, талантливая — идеальная одним словом. — Я подумаю над твоим предложением, — она засмеялась, хотя мы обе знали, что это всего лишь шутка. — Я принесу что-нибудь из еды. А ещё мама просила передать тебе ягодное варенье, твоё любимое. Она сказала, что тогда ты быстро на ноги встанешь, — заговорщическим шёпотом поведала она. — Ничего себе, у тебя такие на меня коварные планы. А ещё что будет? — Секрет. Так что жди, вечером буду, — она попрощалась и отключилась, а я продолжила просмотр сериала, окончательно наплевав на учебник. Интересно же, чем дело кончится.       Ближе к вечеру, когда на улице уже стемнело, Кайла сообщила, что уже подходит к моему дому. Я пошла заваривать её любимое какао с шоколадом и сгущённым молоком, параллельно поглядывая в окно. Под фонарями я увидела фигуру и внимательно пригляделась. Но это была не Кайла, а Чанёль. Её приобнимал за талию какой-то парень, пока она висла на его шее. На секунду мне показалось, что она посмотрела в моё окно, поэтому я как можно быстрее отскочила от него и прикрыла занавески. Вот ещё, с чего бы вдруг мне подглядывать за ними? Она мне никто и может делать то, что захочет. Я смешала все ингредиенты и принялась размешивать какао ложкой. Пф, ещё и посмотрела так на меня, типо, видела, а ты страдай. Не дождётся! Не знаю, что она придумала себе, но мне всё равно. Абсолютно плевать, пусть знает. Гуляй с кем хочешь, мне всё равно. Вот так вот! — Бэк… — я дёрнулась и обернулась назад. Кайла поставила бумажные пакеты полные продуктами на стол и странно посмотрела на меня. — Когда ты вошла? — Когда ты пять минут злобно размешивала какао и смотрела куда-то, а потом так сильно мешала, что оно начало выливаться. Вот примерно тогда. — Я просто задумалась, — а что мне сказать? Не правду же, а то и у Кайлы терпение лопнет и она решит, что тоже не хочет с такой придурошной общаться. — Я купила фрукты, всякие вкусности к фильму, продуктов тебе на пару дней. О, ты приготовила моё любимое какао, спасибо, — она поцеловала меня в лоб и начала разбирать пакеты. Когда фильм, как и сырный поп-корн, закончился, Кайла сильнее укрыла меня одеялами, укладывая спать. Она легла рядом, положив на меня руку, и прикрыла глаза. Но моей сонной голове такой расклад не понравился. — Эй, ты спишь? — прошептала я, тормоша её за плечо. — М, нет ещё. Ты что-то хотела? — Нет, то есть да…Я хочу поговорить с тобой. — Ну, давай, — она перевернулась на бок и подпёрла голову ладонью. — Я вся во внимании. — Почему ты не спрашиваешь у меня ничего? Про Чанёль, например. — Я и так всё знаю и не хочу тебя тревожить, — серьёзно отвечает она. — Всё знаешь? И про нашу ссору? — она кивнула и меня накрыло странное чувство. Откуда она всё узнала? Почему не поговорила со мной? Разве это не важно? — И про то, что она мне нравится знаешь? — Это было сложно не заметить, — Кайла хмыкнула и грустно улыбнулась, будто сопереживая мне. — И про крышу? — она нахмурила брови и помотала головой. И тут я поняла, что влипла. Я ведь специально не рассказывала ей об этом, чтоб она не беспокоилась. Кайла, как с птенцом возится со мной, хоть я и старше её на два года. А теперь так вообще не даст никуда и шагу ступить. Но делать нечего, пришлось ей признаться. — Ты с ума сошла?! Как ты додумалась до такого только? А как же мы с папами? Как бы мы были без тебя? — Я была в отчаянии… — мне было стыдно. Опять я делаю всем больно, дурья башка. Вот-вот у неё покатятся слёзы по щекам и она не веря смотрит на меня. — Я думала о вас. Очень долго думала, поэтому не смогла. Мне очень жаль, — после долгих минут молчания, когда в комнате слышалось лишь тихое дыхание, а я готовилась к худшему исходу, она меня крепко обняла, обвив руками шею. Я чувствовала её дрожь от каждого всхлипа. — А откуда ты узнала про все остальное? Только не говори, что интуиция. — Сегодня встретила Чанёль. Она меня спрашивала куда ты делась. Я сказала, что перевелась в другой универ. Она мне и рассказала немного. — А зачем ты ей соврала? — Ты бы видела её лицо, — она хмыкнула и крепче прижалась к моему телу. — Сколько бы она не надевала масок, было видно, что она расстроилась. Боже, я даже не могу представить, что было бы, если бы тебя не стало. Пожалуйста, не делай этого больше. — Не буду. Я обещаю.

♢♢♢

Lund — Broken

— У вас что, в фонарях лампочки выкручивают? Почему так темно? — причитает парень. — Не умничай, лучше давай сядем и отдохнём, — она подняла голову, рассматривая знакомое окно на последнем этаже, и заметила, как там резко завесили шторы. — Осторожнее, — брюнет медленно садит девушку на лавочку и устало падает рядом. — Фух, было бы легче, если бы ты согласилась, чтобы я тебя понёс на руках. — Было бы легче, если бы ты не кинул мне под ноги баскетбольный мяч. Тогда бы я не упала и сама могла бы пойти домой, — Чанёль тяжело дышит и достаёт бутылку воды, отпивает немного, оставляя несколько глотков для Сехуна. — Ты, наверное, забыла, что это ты сидела на нашей тренировке и маячила по полю. У тебя сладкая вата в голове, видимо, отшибла все меры предосторожности. — А…а вы не брали меня в игру! — Конечно, мы же к соревнованиям готовимся, — Сехун похлопал девушку по плечу и выкинул пустую бутылку в бак. Мимо прошла Кайла, странно покосившись на них. Когда она закрыла дверь в подъезд, Сехун решил продолжить разговор: — А с чего это ты с Лу начала ходить? Раньше же с той…Бэкхи была. — Ты откуда её знаешь? — Ну она же из черлидерш, часто пересекаемся. Общались пару раз. Хорошая девочка. — Лу её ненавидит, ты знаешь? — Она ненавидит всех, кто хотя бы в чём-то лучше неё, — отмахивается Сехун, задумчиво всматриваясь вдаль. — Ты о чём? — Она же встречалась с сестрой Лу. Они были очень близки, а Лухань не могла найти с сестрой общий язык в последнее время…А когда она нашла её в ванной…сразу обвинила во всём Бэкхи, даже не разобравшись. Только это по секрету, хорошо? — Сехун заглядывает в глаза Чан, и она кивает, заинтересовано ожидая продолжения. — В общем, Лу мечтала танцевать. Но родителям было всё равно на них и они не одобряли любые увлечения детей. Поэтому, она так бесится, когда видит выступления черлидерш. Она в этом никогда не признается, но она мечтает также... — Зачем ты мне всё это рассказал? Она же твоя девушка. — Я вижу, что ты страдаешь. Не знаю, что между вами произошло, и что тебе наговорила Лухань, но ты должна обдумать и принять правильное решение.

♢♢♢

grandson — bury me face down

— Бэкхи! Ещё раз спотыкнёшься, упадёшь или сделаешь не то движение — я тебя прямо сейчас выгоню из команды! — тренер была на взводе и впервые за день повысила голос, терпев все мои поражения, которых сегодня было слишком много. Сью ненавидела, когда мы лажали, так как хотела наилучший результат и первоклассную работу, но сегодня я не могла дать ничего. После недельного больничного я вышла на учёбу, но весь день у меня всё сыпалось из рук, самочувствие хреновое, да ещё эта Чанёль, которая сидела на трибунах вместе с Лухань. Я не смотрела, но ощущала её взгляд, поэтому не могла собраться и нормально выложиться на репетиции. Я всё время забывала движения, то поскользнусь, то, когда делали «пирамиду», чуть не упала. Так и хотелось подойти и сказать: «Выйди отсюда, я не могу сконцентрироваться, когда ты пялишься на меня. Да и вообще, когда находишься в одном помещении со мной!» Но слишком много чести. — Ладно, более-менее уже. В следующий раз только попробуйте облажаться, можете идти, — Сью многозначительно посмотрела на меня и я кивнула, осознав в какую… ситуацию я попала. — Идём к Кёнджи, попьём воду и в раздевалку.       Кайла развязала волосы из пучка, поправила шорты, футболку и направилась к трибунам самой модельной походкой, на которую только была способна, соблазнительно виляя бёдрами. Кроме тех, кого я не очень была рада видеть, были ещё несколько компаний, а на третьем ряду в полнейшем одиночестве сидела девушка. Она была немного меньше меня по комплекции, с длинными каштановыми волосами, пухлыми щёчками, большими глазами и губами в форме сердечка. Кёнджи была «тихоней», как это принято говорить. Сидела одна в огромном вязаном свитерке и джинсах, заткнув уши наушниками и уткнувшись в книгу. «Зубрила, учебник из рук не выпускает» — подумал бы каждый, «Наверное, опять читает свою похабщину» — подумают люди, знающее её. Она очень удачно прикрывалась своим образом недотроги и отличницы. Да что там, я сама купилась на это. Но чем больше я общалась с ней, тем больше понимала, что она не та невинная овечка, которой хочет показаться.       Все были уверенны, что она настолько чиста, что даже не знает о существовании мата. Но на деле она любила выразиться нелитературными словами, а в свободное время почитать что-то пошлое, чтобы пресловутые «50 оттенков» нервно курили в сторонке. Судя по довольной Кайле, в постеле у них тоже всё хорошо. Да, они встречаются, и, конечно, об этом никто не знает. Для остальных они лучшие подруги, а там уже я даже представить не могу насколько они близки, не считаю нужным это обсуждать. В любом случае, я рада за них. — Вы уже закончили? — Кёнджи подняла взгляд, вытащила наушник и улыбнулась Кайле. Ну, и мне, наверное, чему я не особо верю. — Да, ты как? — наша балерина села рядом с ней и приобняла незаметно за талию. Я всё замечаю, шпионы недоделанные. — Хорошо. Подготовилась к истории, музыку послушала, — она невинно стрельнула глазками, но в них была видна еле заметная искра. Ещё бы сказала, что Моцарта слушала. Я более чем уверенна, что она если и читала историю, то гей-фанфик по Ахиллесу и Патроклу с рэйтингом нс-21. А что? Тоже искусство какое-никакое. Нет, конечно она была умна, но вряд ли целыми днями учебники от корки до корки вычитывала. — Вы такие молодцы, очень круто танцевали. — Спасибо, Джиджи. Я старалась для тебя, — тихо проворковала Кайла. По этой логике, мои старания были для того, чтобы меня ещё больше обсмеяли Лухань и Чанёль. Ну-ну… — Может пойдём в кафе? — Я не против, а ты как, Бэк? — девочки одновременно посмотрели на меня, но, когда я уже собиралась ответить, меня прервал громкий мужской голос. В спортзале всегда было шумно, и я бы не обратила внимание, если бы не: — Ёль, ну пожалуйста! У нас нет другого варианта. — Нет, Сехун. Ты же знаешь, что у меня проблемы с ногой. Вряд ли я смогу… — Но… но у него реально сломана рука. Он тем более не выйдет на поле. Мы можем посоветоваться с врачом? — Сехун сложил руки в умоляющем жесте и надул губы, от чего казался маленьким милым мальчиком. Да как они это все делают, блин?! На секунду наши с Чанёль взгляды пересеклись. И что бы я ни говорила, мне всё ещё нравится она. Её эльфийские ушки, розовые кудряшки, заплетённые в косички, и большие глаза карамельного цвета, в которых я повязла уже по самое не хочу. Сначала мне казалось, что это какой-то психологический трюк, когда ты влюбляешься в своего спасителя и эти чувства замещают твою потерю другого близкого человека. Но недавно я поняла, что Чанёль мне нравится не просто, как замена Джу, а даже больше. Мне с ней намного комфортнее, не нужно было оправдываться за каждый свой шаг, мы просто наслаждались обществом друг друга. По крайней мере, так было до той вечеринки. Она быстро убрала свой взгляд и… — Хорошо, я помогу вам, — она еще раз бросила взгляд в нашу сторону, и они ушли. — Идём, у меня планов всё-равно не было, — я отмерла и наконец обернулась к таким же офигевшим девочкам.

♢♢♢

Victon — Mayday       Мы просидели в кофейне до позднего вечера. На улице уже начало темнеть и поднялся сильный ветер, поэтому мы решили разойтись по домам, чтобы не попасть под дождь. Когда я уже подходила к своему подъезду, рядом с ним я увидела высокую темную фигуру. При ужасном освещении фонарей было совсем непонятно кто это, поэтому я замедлила шаг и потянулась к перцовому балончику, который я хранила в боковом кармане рюкзака. На всякий случай. Я решилась подойти ближе, а человек обернулся ко мне, пристально наблюдая за каждым моим шагом. Я медленно приближалась к двери, ожидая что же ждёт меня дальше и как мне действовать. Мое сердце от волнения начало биться в невероятном ритме. Ещё немного и я буду совсем рядом. — Тьфу, блин, — тихо прошипела я, открыв магнитный замок. На меня внимательно смотрела Чанёль, нахмурив брови и уткнувшись в пушистый шарф, скрестила руки на груди, видимо, от холода. В воздухе витал вишнёвый запах. Наверняка курила перед моим приходом. Мы молча зашли в подъезд. Сегодня, по идее, она должна была помогать отцу в музыкальном магазине. Думаю, она забыла ключи и не могла войти после работы. И сколько она так просидела? И сколько бы мёрзла, если бы мы не задержались в кафе? Ладно, мне всё равно. Я заглянула в почтовый ящик и вытащила пачку макулатуры, состоящую из счетов, реклам и всего прочего. К моему удивлению, Чанёль не уехала, а ждала меня в лифте, поэтому я поспешила зайти. Мы ехали в неловком молчании. Так хотелось что-то сказать, но я останавливала себя. Это никому не нужно. Я хочу забыть как можно быстрее эту невзаимную влюблённость, а она больше не хочет со мной связываться…       После расслабляющего душа, я заварила любимый фруктовый чай и, взяв недочитанную книгу, умостилась в цветастом кресле у окна. Спустя несколько минут я бросила взгляд на стопку бумажек, которые я достала из ящика, и, отложив книгу в сторону, принялась пролистывать их. Всё, как обычно, я перебирала рекламные брошюры, пока не наткнулась на какой-то белый конверт. Я хотела его выкинуть, но, повертев немного в руках, увидела надпись: «Для Бэкхи», и мое любопытство взяло верх. Раскрыв его, я увидела небольшое блокнотный листок с аккуратно выведенной фразой: «Если хочешь узнать правду, я буду ждать тебя у себя. Лухань» — Что происходит?

Kerrie Roberts — Rescue me

      Конечно, я приехала. На дворе ночь, дождь только закончился, и таксист высадил меня у ворот особняка, в котором ещё кое-где горел свет. Я нажала на звонок. Видимо, мне даже не собирались открывать, поэтому я сейчас только подумала: " Может она просто пошутила, а я, как дура, повелась?». Но, когда я хотела позвонить ещё раз, дверь открылась и появилась макушка Лухань. — Иди сюда, быстро, — шмыгая носом, пробурчала она и закрыла двери после меня. Лу провела меня в дом через длинный сад и посадила в гостиной на диван. — Хочешь чай? — Нет, спасибо, — а вдруг отравит ещё? Ведь мне совершенно непонятны её мотивы. Я неотрывно смотрела на неё, не веря, что это действительно происходит. Лухань с покрасневшими, видимо, от слёз глазами, замотанная в огромный плюшевый халат, неуверенно садится в соседнее кресло, нервно перебирая пальцами. Она не поднимала на меня взгляд, но я чувствовала насколько ей неуютно. — Бэкхи… Я знаю, что вела себя плохо, а местами даже отвратительно. Мне сложно представить через что ты прошла и мне очень жаль. Прости меня, пожалуйста, если сможешь, — мне нечего сказать…Но из шока меня вырывают сильные всхлипы. Она действительно прикрыла лицо ладонями и плакала. Какая бы она ни была, я не могла просто сидеть, сложа руки. Поэтому потянулась к ней…и обняла. Прижала к себе, поглаживая по спине, пока она плакала, отчаянно сжимая мой свитер своими пальчиками. В жизни бы не поверила, что такое когда-нибудь произойдёт. Если быть честной, то у меня самой покатились слёзы. В одно мгновение она потянулась к соседнему столику и положила на мои колени увесистую тетрадь. — Что это? — вытирая рукавом влагу с щёк, я рассматривала помятую и покоцанную тетрадку. — Это дневник Джу… — Лухань шмыгала носом, стараясь перестать плакать, а я, как загипнотизированная, смотрела на него. — Она же говорила, что это всё бред. Только маленькие девочки ведут дневники, — в моей голове определённо ничего не складывалось. Я ждала, когда кто-то выскочит с камерами из-за угла, а она рассмеётся и снова начнёт потешаться надо мной. Но этого не происходило. — Ты про неё много чего не знаешь, — хмыкнула Лу и кивнула в сторону дневника. — Почитай.       Я медленно взяла его и через минуту всё-таки решилась открыть. Никаких рисунков, вклеек или чего-то подобного. Только текст, написанный синей гелевой ручкой. Я скользила взглядом по кривым буквам, стараясь понять смысл некоторых обрывков, но в голове был лишь белый шум.       «Родители опять указывают, на кого мне идти учиться. Но я их не собиралась спрашивать. Пусть Хань выслуживается, как собачка перед ними.»       «В универе познакомилась с одной красоткой, но она такая недотрога, что наверное долго придётся повозиться.»       «С ней точно не получится ничего. Она шляется по своим конченным подругам, но мне не даёт сблизиться с ней. Ладно, я тоже не собираюсь ждать чего-то. Ну хоть время с ней можно потратить.»       «Вчера в клубе очень классно отдохнула, дрянь сунули хорошую. Утром проснулась голая в объятиях нескольких ребят. Видно, хорошо погуляли. Было бы идеально, если бы Бэк дала мне поспать. Начала трезвонить и бесить меня тупыми разговорами.»       «Сижу уже неделю на сайтах знакомств, пару раз встречалась с хорошенькими девчонками. Очень классно провели время. Было бы хорошо записать их номера, чтобы потом, когда будет совсем одиноко, позвонить.»       «Боже, как можно быть такой?! С ней лет 10 нужно повстречаться, чтобы мне хоть что-то перепало? Не курит, не пьёт, в клубы не хочет ходить, дальше поцелуев заходить запрещает… Тоже мне, ангел.»       «Это моя последняя запись. Не хочу больше чувствовать себя настолько пустой.»       Мне казалось, что у меня забрали весь воздух из лёгких. Там было ещё много всего, но читать это не было сил. Я ещё раз пролистнула все исписанные странички подушечками пальцев, но уже не смогла разобрать ни единой буквы, которые размылись перед глазами. Я и не заметила, как всё моё лицо было мокрым от слёз и я просто не могла прийти в себя. Всё это время я была просто… просто посмешищем. Она ревновала меня к каждому столбу, изменяя мне со всеми подряд за спиной. Она обещала мне, что закончит с алкоголем и наркотиками. Она рассказывала истории, как она помогает родителям или учится, поэтому не может встретиться со мной. Но она врала. Ни единого слова правды. На смену грусти пришла ярость, разливаясь по всему телу. Лу сидела и сочувственно смотрела на меня. Видимо, мы действительно многое не знали о Джу. — Иногда, когда мне особенно плохо или одиноко, я прихожу в её комнату. Копаюсь в вещах, вспоминая некоторые моменты, иногда просто ложусь на кровать. Родителям это не нравится. Они предпочли просто забыть о её существовании и никогда не вспоминать. Но я так не могу. И сегодня в одном тайнике нашла этот дневник. Я сама не знала о том, что она ведёт его. Когда нам исполнилось лет четырнадцать, она отдалилась от меня, связалась с плохой компанией, но я не могла ничего сделать. Честно, я ненавидела тебя. Ты была с ней близка, а я нет. Но я видела, что она всё равно не такая, как была раньше. Я думала, что это ты так влияешь на неё. А когда её не стало…Конечно, я обвинила тебя. Извини меня, Бэк, я не хотела. Я даже представить не могу насколько тебе тяжело всё это читать…Но, если тебе станет легче, в её крови были наркотики, а перед всем…В общем, она поссорилась с родителями, и очень сильно. Поэтому ты точно не виновата в том, что случилось. И ещё… — Лухань сделала небольшую паузу, нервно сжимая рукава своего халата. — Прости, что поссорила с Чанёль. Я очень злилась на тебя и мне хотелось как-то тебя задеть. — Как видишь, мы обе не были близки с ней…Спасибо, что рассказала. Мне стало легче, — как бы это не было смешно, но да. Я так долго мучалась, обвиняя себя во всех грехах, что сейчас с меня упала целая тонна напряжения и стресса, не меньше. Другой вопрос, что она меня обманывала, но самое главное, что я не убийца, и это меня радует. Боже, как же смешно…Я была готова отдать жизнь из-за неё. А сейчас я безумно счастлива, что тогда в последний момент появилась Чанёль, которая просто пришла посидеть на крыше, как рассказывала она. — Но почему ты не написала мне через телефон? Я редко проверяю почту и могла бы увидеть твоё письмо не скоро. — У меня нет твоего номера, а просить ни у кого не хотела — пожала плечами Лу и вытерла тыльной стороной ладони оставшиеся на щеках слёзы.       Лухань заказала мне такси, так как на часах было уже два часа ночи, а оставаться на ночь у неё я отказалась. Кажется, мы даже немного подружились, поэтому, надеюсь, что больше между нами не будет проблем.

♢♢♢

Bring Me The Horizon — Can you feel my heart

      Когда я переступила порог квартиры, прикрыла за собой дверь и скатилась по ней вниз. Сил не было совершенно, а эмоции, которые я сдерживала всю обратную дорогу, с новой силой вырывались наружу. Я еле дотянулась до замка, закрыв на несколько оборотов, и осела обратно на корточки. Глаза начинали щипать от подступивших слёз, а тело потряхивать. И как бы я ни хотела успокоиться и лечь спать, тишину прихожей прервал судорожный всхлип. Я не могла остановиться, жалостно поскуливая. Так хотелось лечь прямо на коврик в прихожей, завернувшись калачиком, и реветь, реветь до самого утра, пока голос не охрипнет окончательно. Но я где-то нашла силы и поднялась на трясущиеся ноги, держась за стену, чтобы не упасть. На стул в спальне я скинула с себя одежду, надела толстовку, которая первая бросилась мне в глаза. Удивительное совпадение — мне её подарила Чанёль из своего гардероба, оттого она была мне велика. И я не знаю стало ли мне легче от этого факта или наоборот. Сердце терзали воспоминания, и я просто упала на кровать, уже не сдерживая отчаянную истерику. Жизнь будто специально даёт мне таких людей, потешаясь надо мной всё сильнее. Может, ей нравится видеть мои страдания, когда я больше и больше разочаровываюсь в самых близких для меня? Я кусаю подушку, чтоб заглушить эмоции, ведь на улице ночь, и меньше всего я хочу видеть недовольных соседей, которые жалуются на шум. Но, к моему удивлению, в тишине квартиры звучит звонок. Мелодия настойчиво играет несколько раз, а когда за дверью поняли, что я не спешу открывать, принялись стучать, вызывая у меня ещё больше страха. Но даже через несколько минут звонки и стук не прекратились, и я подумала, что они бы не закончились ещё долго. Я медленно встала, стараясь совладать с собой, растирая опухшие от слёз глаза ладонями, медленно продвигалась к входной двери. Несмотря на ужасное тусклое освещение, в глазке я увидела…Чанёль. Она продолжала стучать, хмуро наблюдая за дверью. — Бэк, я знаю, что ты дома. Нам нужно поговорить. — Зачем тебе это? — я прочистила горло и постаралась придать голосу больше уверенности. — Бэкхи… — она поражённо вздохнула, будто не веря, что я ей ответила. — Пожалуйста, это правда серьёзно, — мои руки тряслись, а сердце бешено колотилось. Я провернула замок и немного приоткрыла дверь, выглядывая на лестничную площадку. Ёль стояла в домашней одежде, очень серьёзная и грустная. А я не могу даже представить, что могло привести её ко мне. И что сегодня за день, когда все внезапно решили на меня обратить внимание? — Зачем ты пришла? — это явно могло показаться как наезд, но я лишь старалась скрыть дрожь в голосе. — Знаешь, хоть мы и перестали проводить вместе время, но я постоянно вижу тебя, твои взгляды. И мне кажется, что даже, когда мы не общаемся, тебя в моей жизни слишком много… — она пыталась подобрать подходящие слова, а я больше не могу её слушать. Я бы с радостью переехала на другой континент, чтобы больше не встречаться со своим прошлым. Может в небольшой домик в Норвегии, а может к Средиземному морю. Неважно. Я просто не хочу сейчас находиться тут и слушать, как Чанёль мерзко видеть меня, как она избегает каждое наше столкновение. — Я больше не побеспокою тебя! — не так важно, что по щекам льются слёзы, пропитанные горечью и обидой. Главное, что звучало уверенно, хоть и не так громко, чтоб не шуметь. — Что? — одними губами спросила Чанёль. Офигенными пухлыми губами с вишнёвым оттенком, на которые я не могу смотреть. Просто не имею права. — Не волнуйся, я сделаю всё, чтобы больше не беспокоить тебя. Я знаю, что тебе неприятно со мной общаться и видеть, поэтому забудь обо мне, как о кошмаре, а я постараюсь уйти из твоей жизни навсегда, — и пока Чанёль ничего не успела сказать или сделать, я захлопнула дверь, провернув ключ. — Эй, — прислонившись к двери спиной, я почувствовала вибрацию от новых ударов. — Ты не можешь просто сказать это и закрыть дверь, не дослушав меня! Пожалуйста, открой, давай поговорим нормально без необдуманных действий, — стук продолжается, а внутри всё сильнее разрывается на куски. — Что если я не хочу… тебя забывать. Я не могу без тебя, Бэк, — её голос дрогнул, будто разбивая меня на ещё больше осколков, а удары прекратились. — Я скучаю… Как можно было так быстро привязаться к тебе и так быстро потерять? — снова послышался всхлип и я припала к глазку, всматриваясь в расстроенную Ёль, которая всё ещё сдерживала эмоции на грани. — Я боялась, была настолько глупой, что упустила тебя, отвернулась в такой тяжёлый для тебя момент. Мне нужно было время, чтобы понять насколько ты дорога для меня и что…блин, — она грустно рассмеялась, стирая влагу с глаз. — Я люблю тебя, Бэк. Что бы я ни говорила раньше, я не могу без тебя. Это нечто большее, чем просто привязанность и дружба. Я не хочу терять тебя, малыш… — после такого я не могла ни открыть дверь. Я была зарёванная, покрасневшая от смущения, а моё окаменелое тело абсолютно не хотело слушаться меня. — Я тоже люблю тебя, Ёлли, — после нескольких секунд неуверенных переглядок, я как в бреду бросилась к ней, прижимаясь заплаканным лицом в домашний пушистый свитер, пропахший белым шоколадом и фруктами, почти как при нашей первой встрече. Кто бы сомневался. Она крепко сжала меня в объятиях и уткнулась носом в макушку. Через время она подвинула меня обратно в коридор и закрыла за нами дверь. И, когда мы в кромешной ночной темноте посмотрели друг другу в глаза, я почувствовала невероятное тепло внутри, которого мне так не хватало.

Lana Del Rey — Cola

      Она неуверенно приблизилась ко мне, оставила несколько поцелуев на щеках, стирая с них солёную влагу, и накрыла мягкими губами мои. Плавно продолжая поцелуй, она провела по моей ноге вверх и нежно сжала бедро поверх кружева белья. Ласково переминая бледную кожу, она приподняла меня и усадила на тумбу, сдвинув на край ключи и прочие ненужные вещи. Я обвила её руками и ногами, будто боясь, что она сейчас испарится, как галлюцинация. Оставалось только догадываться когда она только успела так продвинуться в лесбийской любви, что без стеснения зажимала меня, искусно оглаживая тело, хотя ещё вчера была ярой противницей этого. Но с ней мне было совсем не страшно продолжить то, чего я боялась раньше. Судорожно вдыхая её сладкий аромат, я почувствовала, как наш поцелуй стал более страстным, опьяняя меня всё сильнее. Она настойчиво сняла с меня свою же толстовку и тесно прижалась к моему телу между расставленных ног. Оставшееся кружевное бельё абсолютно не спасало от холодного сквозняка, и по коже пробежались мурашки. Но Ёль нежно провела пальцами по моему плоскому животу и по плетению на бра, вызывая жар по всему телу. Трепетно погладив её нежно-розовые кудряшки, я прервала наш поцелуй и скинула с неё свитер, оголяя по пояс. Даже при наличии ужасного блёклого освещения с улицы, я не могла оторвать взгляд от аккуратных ареолов сосков, каплевидной большой груди, россыпи шоколадных родинок и обилия тату, некоторые из которых я не видела раньше.       Чан дышала тяжело, возбуждённо, почти на пределе, как и я сама. Я любовно поцеловала её скулу, спускаясь с каждым прикосновением всё ниже по бархату персиковой кожи. Оставив поцелуй на шее, ключицах, плечах и на всех крайне соблазнительных родинках, я смущённо огладила обнажённую грудь, ощущая пристальный взгляд любимых карамельных глаз. Приблизившись, я поцеловала один сосок и, услышав томный вздох, принялась ласкать его, обвивая руками тонкую талию, пока роскошное женское тело выгибалось от моих прикосновений. Я хотела только нежности и чувствовала, что Ёль полностью солидарна со мной. Это и отличало их с Джу. Как бы я не хотела сравнивать их, а особенно в этот момент, но Ёль была слишком внимательна ко мне, слишком ласковая и чувственная, чтоб я могла отказаться от такого наслаждения. Никакой животной страсти и синяков на белоснежной коже от грубых и резких движений. Лишь приторный приятный аромат, сладкие поцелуи и нежные касания кожа к коже.       Мне хотелось ласкать её целую вечность, но мне даже не нужно было поднимать взгляд, чтоб понять — она на пределе. А ещё, я горела от смущения, поэтому смотреть на неё мне было бы невыносимо. Но она не останавливала, лишь, поглаживала мои волосы, изредка цепко хватаясь за них с тихим вздохом на особо приятных моментах. Мне было радостно осознавать, что впервые в жизни я делаю что-то правильно, хоть и толком неумело. Да ещё и с кем! Это ведь самая прекрасная и горячая девушка, о которой можно только мечтать. Уже не важно, что будет потом. Даже если вдруг завтра она передумает, то этот момент я точно запомню, как один из самых лучших, эти яркие эмоции, когда всё тело содрогается от удовольствия лишь прикасаясь к чужой коже, до звёздочек в глазах. Оставив покрасневший сосок, поблёскивающий в темноте от обилия слюны, я перешла к другому, уже затвердевшему, проводя сначала кончиком языка по упругой груди, будто на пробу. Своими проворными пальцами я сжала её округлые бёдра и принялась параллельно развязывать завязки на пижамных шёлковых штанах, не отрываясь от бусины, и услышала первый сладостный стон. Когда я только вошла во вкус, Ёль мягко оторвала от так полюбившегося мной занятия и, сжав мои щёки прохладными ладонями, снова вовлекла меня в жаркий поцелуй. — Что-то мы тут засиделись, — на секунду оторвавшись от ласкания моего рта, томно и с небольшой хрипотцой прошептала она, ещё сильнее распаляя меня. Она неловко ухмыльнулась, и прижала к себе, приподнимая за бёдра. Уже через минуту я лежала под ней на собственной кровати, сминая её упругие ягодицы.       Прикусив пухлую губу, я «залечила» её своими поцелуями и провела носом по ушному эльфийскому завитку, который так давно не даёт мне покоя. Я оставила несколько поцелуев за ушком и успела слегка прикусить мочку, пока она не прижала меня лопатками к кровати, не давая сделать ни единого движения. Она села на мои ляжки, нахмурила брови и надула губы, нервно сдувая с глаз спавшие клубничные волосы. Но от её вида я не могла сдержать смех. — Ты такая милая. Что? Не нравится, когда твои прекрасные уши трогают? — я совсем не скрывала веселья и даже не хотела выбираться из её цепких лапок. — Вот именно, что нравится. Просто…Уши это уже слишком. Может оставим это на следующий раз? — как-то умоляюще прошептала она, выпуская меня из захвата. — Я тоже немного волнуюсь. Мне кажется, что на сегодня нам действительно хватит новых ощущений, — я была уже более серьёзна, чем пару секунд назад. Я понимала насколько для неё это непривычно, и даже нашу близость ей нужно окончательно принять и переварить. Но всё-таки не могла сдержать облегчённую улыбку. Она уже говорит про следующий раз, а значит, нам не нужно торопиться. Нет ничего лучше, чем постепенно узнавать о друг друге, с каждым днём становясь всё ближе. Мы прижимались слишком близко, немного стесняясь наготы и слишком интимного трения тел, я ловила её дыхание, наблюдая за заалевшими щёчками и блестящими глазами орехового оттенка. Она тоже устало улыбнулась в ответ. И не удивительно, прикроватные часы показывали на циферблате шесть часов утра. Она оставила быстрый поцелуй на моих губах и потянулась через меня за футболкой, которая лежала у кровати. Не удержавшись, я сжала её пухленькие бочка и несколько раз поцеловала плоский животик. — Бэк! — она смущённо встрепенулась, чем напоминала милого злого хомячка. — Всё-всё, давай спать, — не сумев спрятать улыбку, я откинула одеяло и похлопала по месту возле себя. Ёль подползла ко мне на коленках и, закутавшись в одеяло, обвила меня своими длинными конечностями, утыкаясь холодным носиком в изгиб шеи и тихо посапывая. — Бэкхи, — внезапно послышался тихий сонный голос. — Мм? — Я надеюсь, ты поняла, что у меня на тебя очень серьёзные планы и я не хочу слышать больше тех слов. Я тебя люблю, кнопочка. — Да что непонятного то, — я немного наигранно вздыхаю, сдерживая ультразвуковой визг от эмоций, которые сейчас бурлят во мне. — Я тебя тоже.

♢♢♢

jus2 — focus on me

      Спортивный зал заполнился людьми почти до предела. На трибунах сидели ребята из нашего и других университетов, родители и преподаватели, приехавшие на соревнование по баскетболу. Пока организаторы заканчивали последние штрихи, оставалось несколько минут до начала, когда команды выйдут на поле. Я нервно поправляла ярко-красное спортивное платье, пока Кайла не положила свою руку на мою. — Не переживай так, это же не первое наше выступление, — она ярко улыбнулась и затянула свой хвост потуже, пытаясь найти взглядом Кёнджи в толпе. А когда увидела — расплылась в ещё большей улыбке и помахала ей. — Да не в этом дело…У Ёлли проблемы с ногой из-за баскетбольного прошлого, я боюсь, что может что-то пойти не так, — я прошептала так, чтобы могла услышать только подруга. Говорить о таком было страшно даже самой себе. Весь месяц, который мы потратили на тренировки, я была, как на иголках. И хоть врач сказала, что это безопасно, а Чанёль на состояние не жаловалась, резво бегая каждый день от кольца к кольцу, я всё ещё беспокоилась о ней. — Всё будет в порядке, — Кайла подмигнула и крепко обняла меня, положив голову на моё плечо. — Только не усни, как ты любишь, скоро начало, — я не могла сдержать смех, вспоминая насколько она любит поспать, несмотря на место и время. Будто маленький медвежонок, впадает в зимнюю спячку. В этот момент послышался свисток, обозначающий начало игры, и на поле вышли баскетболисты, становясь по обе стороны зала. Я выдохнула с облегчением, когда заметила несколько девушек и в другой команде. Я очень беспокоилась, что Ёль будет играть только с парнями, которые выше и больше её, поэтому могут сделать больно, но так будет лучше. Чанёль была очень красива — собранные в пучок волосы лазурного оттенка, спортивные немного мешковатые майка и шорты, скрывающие её округлости, и уверенный взгляд, которым она наблюдала за своими соперниками. Она нашла меня в толпе и улыбнулась одними уголками губ.       Кайла потянула меня за собой, чтобы приготовиться к танцу, которым мы должны были поддержать обе команды перед игрой. Но я танцевала только для одной девушки, стараясь, как можно чаще, бросать на неё мимолётные взгляды, но при этом не забыть движения. По спокойному лицу Сью можно было понять, что она довольна началом и я не облажалась. На трибунах я увидела Минсоль, Лухань и Кёнджи, которые очень поддерживали нас, поднимая флажки с логотипом нашего университета. Мы выступили ещё несколько раз во время перерывов, а в остальное время, я нервно наблюдала за мельтишащими игроками, а волнение за Чанёль не отпускало меня. И хоть она была сосредоточена на игре, иногда я ловила её влюблённые взгляды. И я знала, что они принадлежат только мне. После того примирения мы начали каждую секунду проводить вместе. Мы рассказали о наших отношениях отцам и друзьям, и хоть они были удивлены, но поддержали нас. После учёбы мы вместе ходили на тренировки, потом в музыкальный магазинчик, где Чанёль работала, а я бесстыдно соблазняла и отвлекала её, пока не было посетителей. Ближе к вечеру, когда поток людей был совсем мал, Ёль включала любимые пластинки на старом грампроигрывателе и вовлекала меня в танец, который нередко заканчивался опьяняющим поцелуем и любовными, но совсем целомудренными касаниями. По дороге домой мы заходили в любимое кафе, на которое случайно забрели во время сильного дождя, чтобы, выучив необходимое для учёбы, мы могли включить сериал, взять с собой кофе или чай, вкусную еду и отдохнуть от тяжёлого дня. Курить она бросила, поэтому заменяла сигареты большим количеством чая. Я разминала массажем тело Ёль, чтобы снять усталость и боль от большой нагрузки. Иногда, когда мы оставались на ночёвку у Чанёль, с нами лежала ещё и Мартиша, обвивая мою руку и холодя своими белоснежными чешуйками. Со временем я перестала бояться её и совсем привыкла к её постоянному ледяному взгляду и жутковатому шипению.       Но я ещё никогда не чувствовала себя настолько воздушно, легко и волшебно. Я была влюблена и знала, что Ёль любит меня не меньше. Мои подруги тоже были не одиноки, родители вместе, даже отец Чанёль познакомился с очень хорошенькой женщиной, пригласив нас и старшую сестру Чан с мужем на семейный ужин. И я была счастлива, что вокруг меня витает любовь и радость.       Наша команда победила с отрывом в одно очко, и после долгих поздравлений люди начали расходиться. Я пошла в раздевалку, откуда вышли последние девочки-черлидерши и, попрощавшись с ними, я вошла в пустую комнатку. В душевой звучала вода и я ждала, пока она освободиться. Но через минуту из неё вышла Чанёль, вытирая волосы полотенцем. Увидев меня, на её губах появилась ухмылка. Она схватила меня за запястье и потащила обратно в душевую, прижимая к запотевшему кафелю. — Ты большая молодец сегодня, поздравляю с победой, — я приобняла ладонями её лицо и поцеловала, отдаваясь полностью ощущениям. — Всё хорошо? — Лучше не бывает. А ты боялась, — она улыбнулась и снова коснулась моих губ, изредка покусывая их. — Папы уже ждут нас в клубе для празднования, нужно поторопиться, — нехотя я оторвалсь от неё и облизала губу. Ёль надулась и, оставив небольшой укус на шее, отошла от меня на шаг, не отводя взгляд. — Тогда быстро купайся, а вечером продолжим. Жду тебя возле мотоцикла на улице, синеглазка моя, — она улыбнулась и вышла в раздевалку, а во мне всё сильнее и сильнее расцветала любовь…