Звонок

От высветившегося имени на экране телефона, Серхио приподнял брови вверх, удивлено переводя взгляд то на дорогу, то обратно на смартфон. Он ехал домой после первой игры, которую Реал провел, вернувшись с карантинного отпуска, и был в прекрасном расположении духа. Команда победила, он забил гол. Эйфория всё еще слабыми волнами накатывала изнутри, заставляя губы сами по себе расплываться в улыбке, а в голове прокручивать картинки последних нескольких часов. Рамос, как и прежде, несся по полю, так быстро, свободно, легко, словно ветер. Чувство радости от того, что он снова играл в футбол опьяняло. Серхио не видел соперников, не переживал, что его собьют в подкате, что потеряет контроль, что отберут мяч. Капитан преодолел почти всё поле самостоятельно, прорываясь сквозь теплый, летний воздух, почему-то уверенный, что всё получится, что он забьет гол. Чистая интуиция, которая подсказывала идти вперед бескомпромиссно, сминая под собой сочный, зеленый газон, выдираясь его иногда с корнем, оставляя после себя, выжженную землю. Если что, его всегда поддержат, подстрахуют. Рядом бежали соратники, друзья, братья, готовые придти на выручку в любой момент. Серхио обожал это чувство единства, непобедимости, превосходства над соперником, которое они даровали друг другу, пониманием того, что каждый опора и поддержка другому. Не команда, а единый организм. Это одно из самых восхитительных чувств на свете - знать, что ты не один, знать, что за твоей спиной всегда есть кто-то надежный. Рамос снова перевел взгляд на экран телефон, плавно поворачивая руль влево. Защитник не ждал данного звонка. При чем, ждать он его перестал уже давно. По многим причинам. Во-первых, после матчей, обычно, звонят только самые близкие и родные, чтобы поздравить или наоборот утешить. Иногда защитник сливочных брал трубки от знакомых журналистов, желающих взять пару комментариев, задать несколько коротких вопросов, чтобы завтрашняя обложка спортивного таблоида выглядела более внушительно. Но звонивший уже приличное время назад выпал из определения "близких и родных", а в журналисты, насколько Серхио знал, не подавался. Они даже друзьями больше назваться не могли, чтобы вот так позвонить ни с того ни с сего. Спорткар Рамоса уверенно мчался по серой ленте ровного асфальта, утопая в вечерних сумерках, ловя изящными, металлическими линями блики, заходящего солнца. Оранжевый шар садился за горизонт далеко впереди и капитан Реала, словно, рвался к нему, чтобы успеть до того, как огромное светило окончательно погрузиться во тьму. Немного остывший, вечерний воздух залетал в салон через открытое окно, вырывая из неаккуратного хвостика защитника тонкие прядки, отросших волос. Ощущение странной свободы, будто из прошлого, накрыло его с головой. Будто всё только недавно началось, он отыграл очередной фееричный матч за Реал, фамилия Рамос становится всё популярнее, впереди вызов в сборную, скорая встреча с друзьями, которые играют в других командах и разный график не дает им никак пересечься. Встреча с Ним. На несколько секунд нынешняя прекрасная, насыщенная, сверх успешная жизнь Серхио перестала существовать. Ещё нет ни жены, ни детей, никаких обязательств, а только успех, кружащий голову, уверенность в своих силах, темперамент, прущий из всех щелей. А ещё свобода вперемешку с чувством дикого притяжения, страсти, любви. Бешенный коктейль, от которого закипала кровь, от которого наслаждение проливалось прямо в вены. Не нужно было никаких наркотиков или иных допингов, стоило лишь глянуть в темно-карие с золотой радужкой глаза и весь мир отходил на второй план. Когда они долго не виделись, Рамос мысленно пересчитывал каждую особенно яркую веснушку на лице друга, всматриваясь в Торреса так жадно, внимательно, что тот не выдерживал, отворачивался, пряча стеснительную, очаровательную улыбку, заливаясь румянцем. Серхио обожал, когда Нандо смущался. Пленительные картины былого и такие же невероятные чувства, которые он когда-то испытывал, появились, как по волшебству, всего за несколько мгновений. Иногда прошлое вырастает перед тобой огромной стеной, в момент, когда меньше всего ожидаешь и ты упираешься лбом в этот тупик, не зная, как обойти внезапное препятствие. А виной всему лишь один неожиданный звонок от определенного человека. Их отношения закончились, когда Фернандо оповестил друга, что отправится играть в Японию. Капитан сливочных не стал спорить, не стал упрашивать или ругаться, он согласился и отпустил нападающего. Отпустил навсегда. Больше он ждать не собирался. Ни минуты в своей жизни он больше не хотел тратить на бессмысленное ожидание. Восемь лет Рамос провел в томительной надежде, что Торрес вернется, наконец, домой, они смогут быть рядом в прямом смысле этого слова. Нандо закончит карьеру в Мадриде и им не придется снова разлучаться, потому что воспитанник Атлетико не реализовался или потому что хотел завоевывать новые трофеи или еще хрен знает, почему он вечно ускользал от Серхио, совершенно не задумываясь о том, какого это постоянно цепляться за любимый образ, который просачивается, как воздух сквозь пальцы, оставляя после себя душераздирающее чувство пустоты. Защитник никогда не ставил выбор, но было очевидно, что если Фернандо уезжает так далеко, хотя это совершенно не обязательно, значит, выбирают явно не его. С тех пор они не виделись ни разу, даже не разговаривали по телефону. Всего пара сообщений в год - сухие, формальные поздравления с днем рождения и рождеством, не более. И сейчас Нандо звонит ему. Рамос надеется, что ничего серьезного не случилось. Ему не хочется гадать о причине звонка, но если честно, еще больше ему боязно узнать эту причину. Серхио никогда не был трусом и испытывать это противное ощущение, когда сосет под ложечкой было странно, не свойственно защитнику. Он всегда умел решать проблемы, не сторонился ответственности. Да, капитан Реала мог волноваться, особенно перед важными матчами или событиями своей жизни, но точно не впадал в растерянное состояние, позволяя страху взять вверх над собой. Была еще причина, по которой он медлил с ответом. Рамос просто не знал, что сказать. Как поприветствовать человека, с которым за столько времени и парой слов не обмолвился? Человека, который, не смотря на их разрыв, всегда будет много значить для него. Потому что с первой встречи Торрес попал в самое сердце горячего, южного парня и с тех пор никуда оттуда не девался. От чего ситуация казалась ещё более неловкой. Серхио мысленно шлёт всё к черту и, кажется, успевает в последний момент, проводя пальцем по экрану в нужную сторону: - Вот уж твоего звонка я точно не ожидал, - шутливо произносит защитник Реала, сразу выбирая дружеский, теплый тон разговора. На том конце пару секунд молчат и Рамос понимает почему. Он практически видит эту широкую улыбку, которая расползлась на лице Нандо. - Надеюсь, удивлен ты приятно, - как-то игриво, мягко отвечает Торрес, в его голосе не ощущалось ни грамма волнения или неуверенности, будто, они созванивались только вчера. В груди у защитника рождается горячее, приятное чувство от того, что он снова просто слышит Фернандо, сквозь километры угадывает его настроение, как и много лет назад. - Я рад твоему звонку, ты сам прекрасно знаешь, - более ровно, но так же тепло отзывается Серхио и в этой фразе столько признания, очевидного признания, что он всегда ждет Торреса, всегда хочет его в своей жизни, что никогда не оттолкнет. Всё это читается между строк и Нандо читает, понимая, что это лишь желания, не более, реальная жизнь она другая. - Наткнулся тут на ваш матч. После долгого перерыва я готов смотреть любой футбол, даже игры Реала, - тихий смех в трубке щекочет Рамосу ухо и он улыбается, произнесенной фразе. - Видел твой великолепный проход и гол, захотелось поздравить с победой. Это, правда, круто и важно то, что сейчас делает каждый из вас, - совершенно серьезно проговаривает воспитанник Атлетико и диалог резко меняет тональность, словно в плавную игру на пианино врывается высокая нота. - Спасибо. Мне приятно, - спокойно, больше на автомате отвечает капитан сливочных, смотря, как на небе разлились сиренево-розовые и ярко оранжевые всполохи, превращая горизонт перед ним в полотно эксцентричного художника, пробующего сочетать разные краски. Серхио вел автомобиль, наблюдая за подобной красотой с каким-то трепетом в душе. От данного природного великолепия появлялось щемящее, сладостное, но болезненное ощущение в районе сердца, что очень походило на чувства, которые Рамос всегда испытывал к Фернандо. В их отношениях было много прекрасного, невероятного, особенного и потому это приносило столько тоски, которая расцарапывала по ночам грудную клетку изнутри, столько боли, которая моментами сковывало всё тело и становилось трудно дышать. От слов Торреса у защитника сладко екнуло внутри, рождая слабый огонек надежды, что тот смотрел не только сегодняшнюю трансляцию, что возможно, Нандо наблюдал и другие его игры. Следил, хотя бы, за футбольными успехами друга. Серхио помнил, как когда-то, в тяжелые моменты ссор или очередного их расставания, в которых он безумно скучая по Фернандо, старался попадать на матчи его клубов. Жадно всматриваясь в крупные планы товарища на экране, пытался разглядеть мельчайшие изменения во внешности или поведении нападающего: синяки под глазами, отросшие пряди, новую прическу, другой, незнакомый взгляд. Рамосу казалось, что светлый лик Торреса отпечатался у него на сетчатке, стоило только, как в компьютере, задать нужный год и он по памяти мог восстановить образ Нандо того времени. Пятнадцать минут легкого, непринужденного разговора пролетели незаметно. Будто бы они, действительно, не прекращали общение. Капитан Реала вел машину по хорошо знакомому пути, к своему особняку в пригороде Мадрида и совершенно не помнил об этом. Он настолько погрузился в прошлое, что потерял связь с реальностью. Беседа о прежних, совместных, веселых моментах и такой родной голос Фернандо этому хорошо способствовали, что только подъезжая к дому, защитник опомнился, приходя в себя. Все эти пятнадцать минут Рамос был уверен, что едет в свою просторную, светлую квартиру в центре Мадрида, которую ему выдало руководство Реала на первое время. Раньше они часто созванивались так по вечерам, планируя, когда смогут увидеться, потому что согласовать графики двух профессиональных футболистов задача практически невыполнимая. Хотя жили в одном городе. Как они умудрялись видеться и не растерять все чувства, когда Торрес отправился за океан, до сих пор остается загадкой. Серхио затормозил на повороте, за которым уже виднелась знакомая, подъездная дорожка, скользнул взглядом по стильному фасаду особняка, заметив, как загорелись фонари вдоль по улице. Оранжевые полосы, растаявшего заката, почти исчезли на горизонте, небо практически полностью заволокла тьма. Кое где стали появляться первые, еще тусклые звезды. Капитан слушал веселый голос у себя в трубке, который вещал о том, как всю команду всегда забавляло, что у Сеска постоянно отбирали сладкое, особенно шоколад, ибо подобное не одобряли диетологи сборной, но он упорно его где-то находил, лопая лакомства иногда прямо на тренировках. Рамос понимал, что на целые пятнадцать минут, не считая приветствия, он забыл о существовании собственной семьи, детей, которых любил больше жизни, жены, которая ждала их четвертого ребенка, о всем своём спокойном, благополучном существовании. Только из-за одного звонка. Серхио устало потер переносицу. Всё упоение недавней игрой впервые за долгое время, радость от выигрыша, удовлетворение самим собой в миг испарилось, словно капли воды на асфальте под жарким, летним солнцем. Торрес, как и прежде, отрубает ему мозги, заволакивая своей персоной сознание защитника. - Ты еще тут? - робко интересуются на том конце трубки. Видимо, капитан долго молчал, погрузившись в свои мысли, от чего собеседник слегка растерялся. - Я тут, - устало выдыхает Рамос и разом ощущает, как этот непростой день наваливается всем своим многотонным весом ему на плечи. Ноги гудят и выворачивает, словно, предвещая плохую погоду. Где-то на боку ноет ушиб от сильного толчка локтем, нанесенного в пылу борьбы. Всё тело сковано слабостью, а голова раскалывается от тупой боли, особенно в районе висков. Веки в миг стали свинцовыми и их трудно было держать открытыми. - Я сказал что-то не так? - тихо, немного взволнованно интересуется Торрес. От того, как мягко, опасаясь, что чем-то обидел друга, задал этот вопрос Нандо, Серхио хочется в миг оказаться рядом с ним и крепко прижать к себе сильное, накаченное тело бывшего нападающего. Вдохнуть в себя знакомый запах его кожи и одеколона, которым Фернандо пользовался уже много лет. Но он сидит в машине около своего дома, словно прячась, и не знает, что сказать дальше. Рамос мог бы спокойно зарулить к себе во двор, покинуть автомобиль, скинуть кроссовки и босыми ногами пройти по идеально стриженному газону на задний двор, где росли апельсиновые и лимонные деревья. Опустить своё тело в мягкое кресло в зоне отдыха, что стояло под беседкой, выложенной из дорогого, декоративного камня, продолжая вести непринужденный разговор со старым другом. Пилар бы выйдя к нему, узнав, кто позвонил, ни разу не была бы против, оставив мужа беседовать дальше. Раньше жена часто интересовалась, почему Нандо перестал приезжать в гости, почему они больше не видятся в принципе. Серхио отмахивался тем, что не совпадают графики, потом нападающий укатил в Японии и отмазки придумывать вообще не приходилось. А со временем, видя, как мужу неприятная данная тема, брюнетка прекратила задавать неудобные вопросы, решив, что мужчины сами разберутся. Но Рамос почему-то не мог представить данной картины. Зайти на свою территорию, разговаривая с Торресом по телефону, означало, что капитан Реала снова впускает его в свою жизнь. Во всяком случае, так это чувствовалось защитником. А он был совершенно не уверен, что готов к подобной перемене. У него сейчас нет на это ни времени, ни сил. Испанский футбол только поднялся с колен, Реал в гонке за чемпионством, от него, как от капитана многое зависит, график более, чем насыщенный, плюс Пилар скоро рожать. Серхио не может в такое время дать слабину, не может позволить себе отвлечься. Но именно это с ним и случится, если он разрешит Нандо переступить порог своей жизни. Воспитанник Атлетико делает его слабым, мягким, не способным нормально соображать, а лишь желать Фернандо, хотеть быть рядом. Рамосу будет достаточно минуты их встречи, чтобы снова стать одержимым бывшим нападающим. Он прекрасно помнил это страшное, всепоглощающее чувство, которое откровенно портило его жизнь и отношения с другими людьми. Если между ними было что-то не так, Серхио срывался на всех, кто попадался под руку. Потом ненавидел себя за такую слабость, за взрывной характер, за неспособность справиться с собственными демонами, ненавидел Торреса, что сделал его таким. И, возможно, капитан согласился бы вернуть весь этот кошмар в свою жизнь, будь другая ситуация, потому что любил Нандо до сих пор, но не сейчас. Сейчас ему нужно, наконец, начать больше думать о себе и о своих близких, о своих обязанностях. Рамос слишком много лет потратил на думы, пустые мечты и надежды о другом человеке. - Может, мы могли бы как-то встр... - Мне пора, - защитник резко обрывает робкие попытки Нандо предложить встречу. Серхио понимает, что из-за неприятных воспоминаний оказывается слишком груб. Прикрывает тяжелые веки и продолжает более мягко: - Я уже доехал до дома. Правда, был очень рад слышать тебя. Я позвоню. Хорошо? - надежда в голосе Рамоса кажется почти естественной. - Конечно, - тихо отвечает Фернандо, прикусывая нижнюю губу. Капитан Реала видит это тоже слишком ярко. Торрес всегда так делает, когда его что-то обижает или расстраивает. Серхио нажимает отбой и откидывает голову на кожаное сидение, тяжело выдыхая. Он наберет Нандо. Скоро. И предложит встречу. Обязательно. Наверное. Привет, ты слышишь меня? I'm in California dreaming about who we used to be Я предаюсь призрачным мечтам о том, какими мы были When we were younger and free Тогда — в юности, наполненной свободой. I've forgotten how it felt before the world fell at our feet Я уже и забыл, каково это, когда мир не у твоих ног. Hello from the other side Привет из другой жизни*