Драка

По правде говоря, Оливеру и самому не нравилось, что Алисия строит глазки райвенкловскому вратарю, но он понимал, что не имеет права пытаться управлять ее жизнью, по крайней мере, вне квиддичного поля. К тому же если свяжешься с гриффиндорской охотницей, остальные две встают за нее горой. Однажды Оливер уже поплатился и больше не желал повторения. Они направили ему палочки на ширинку и заставили публично извиниться за то, что он просто посоветовал Алисии меньше лизаться с Грегори МакГоннисом и больше тренироваться забрасывать квоффл в кольцо. Близнецы Уизли потом еще несколько недель его изводили, а кошмары не проходили пару месяцев. И все равно Флинт не имел права говорить такие гадости. Как капитан, Оливер не останется в стороне, когда над кем-то из членов его команды издеваются. И просто как нормальный парень, не позволит говорить такое про своих друзей. Они с Флинтом уже давно не дрались один на один: обычно Флинту нравилось играть на публику, чтобы вся слизеринская команда на них глазела. Флинт был всего лишь на несколько сантиметров выше, зато шире, его телосложение больше подходило для вратаря, в то время как стройная фигура Оливера — охотнику. Еще одно странное совпадение, из-за которого они как будто паровались. Флинт отпрыгнул назад, и удар слегка мазнул по челюсти, но Оливер опять замахнулся, на этот раз задев сильнее, уже плечо. Флинт зарычал, толкнув, перехватил вновь занесенную руку за запястье и больно вывернул. Оливер навалился всем телом на Флинта, и они упали на пол, продолжая пинаться и наносить друг другу удары. Флинт с силой их перевернул, оказавшись сверху. Упираясь одной рукой рядом с головой Оливера, предплечьем другой он придавил Оливеру шею снова и наклонился ниже. Оливер крутился, рычал и пытался вдохнуть. Зубастая улыбка Флинта превратилась в оскал — Оливер вертелся, толкался и царапался и потом, от отчаяния, вцепился пальцами в руку, перекрывшую кислород. Может, Оливеру и удалось бы что-нибудь сделать, если бы до этого он не получил коленом в живот, отчего выбило весь дух. Перед глазами мелькало, а по краям уже подступала чернота. Флинт прищурился и не отпустил. Оливер разозлился на себя за то, что забыл, как далеко может все зайти, когда некому их растащить. Бесконечный походы в больничное крыло, переломы, смещения, пока наконец МакГонагалл ясно не дала понять: еще одно попадание в больничное крыло, и Оливер потеряет место капитана. С тех пор Оливер всячески избегал ходить по коридорам в одиночестве. Он резко дернулся, попытавшись скинуть с себя тушу Флинта, ткнул пяткой в лодыжку и выше — безрезультатно. Перед глазами забегали точки. Оливер пыхтел, глотая воздух, потом еле выдавил: — Пожалуйста. Флинт сглотнул, слегка отпуская, но руку не убрал. Оливер, вымотанный и обессиленный, слабо вдохнул, все еще не убирая руки от локтя и запястья Флинта. Даже с закрытыми глазами он все равно чувствовал, что Флинт на него смотрит. Какое-то время они лежали, не расцепляясь, распаленные после драки, потом Оливер попробовал заговорить: — Ты сукин сы… — Не смей! — голос у Флинта был неуверенным, но Оливер открыл глаза проверить. Флинт смотрел на него напряжено и дрожал, и Оливеру даже показалось, что он уже раскаивается в том, что затеял драку. А потом Флинт качнул бедрами. На секунду все вокруг замерло. Оливер дернулся, еще до того, как сообразил, что происходит, но рука Флинта, по-прежнему зажимавшая шею, надавила на больное место, не давая сбежать. Флинт снова повел бедрами. На мгновение Оливер растерял все слова. Широко раскрыв рот, он смотрел на Флинта во все глаза. Флинт, мать его, прижимался стояком к его бедру, и жар его тела проникал сквозь тонкие школьные брюки. На лице у Флинта было сосредоточенное и упертое выражение. Прямо как во время квиддича. Оливер заговорил, не задумываясь над словами. — Отвали! — он попытался взбрыкнуться, но Флинт зарычал в ответ, и Оливер вдруг перепугался: — Ну же! Флинт навалился сверху, снова надавливая на шею и тем самым заглушая возмущенные вопли. Оливер зашипел и принялся лупить Флинта одной рукой всюду, куда дотягивался, второй безрезультатно пытаясь отодрать руку Флинта от собственной шеи. Кружилась голова, и Оливер чувствовал, как член Флинта трется о ногу, снова и снова, прижимаясь с каждым толчком сильнее. Горячий, пульсирующий, не понять, что это, было просто невозможно. Оливер неуклюже заехал кулаком Флинту по ребрам, тот резко выдохнул через нос и раздвинул Оливеру ноги. Оливер сдавленно застонал, когда Флинт лег сверху, и следующий толчок пришелся на ширинку. Достаточно сильный, чтобы причинить боль, но боль неправильную. Флинт ругнулся и задал ритм. Он двигался быстро и напористо, елозя бедрами Оливера по гладкому каменному полу, а Оливер мотал головой: тело начинало реагировать на постоянное трение, от гормонов разгорался огонь в крови, в животе зарождалось тепло. Флинт застонал, и этот звук прошиб Оливера с головы до ног. Зажмурившись, Флинт другой рукой схватил Оливера за волосы и больно потянул. Глаза заслезились, но Флинт наконец убрал руку от горла Оливера. Тот все равно едва мог пошевелиться, голова все кружилась, происходящее вдруг стало казаться нереальным, словно он очутился во сне. Флинт завел руку назад и схватил Оливера за брюки, комкая ткань, чтобы удобнее было поднять ногу Оливера с пола. Оливер замычал и толкнул Флинта в грудь, но тот не обратил внимания, перехватывая огромной ладонью Вуда под коленом и закидывая его ногу себе на талию. Жар от тела Флинта обжигал везде, где они соприкасались, и Оливер мог сосредоточиться лишь на этих ощущениях, потому что все остальное уплывало. Флинт снова выругался, устраиваясь удобнее между ног Оливера, и, упираясь лбом рядом с головой Вуда, толкнулся вперед, снова напирая пахом. Перед глазами все плыло, Оливер потянул Флинта на себя, желая прикоснуться, потереться об него, и в этой новой позе спина словно сама выгибалась навстречу, и Оливер без остановки стонал. Их члены терлись друг о друга, и Оливер подумал: интересно, какие были бы ощущения, если бы им не мешала ткань брюк и трусов, тут же разозлившись на себя за эту мысль и за то, как он толкался вверх, чтобы попасть в их бешеный темп. Он терялся в нем, как теряешься в небе на метле посреди грозы, похоть огнем простреливала спину, словно молнии, и воздух вокруг стал влажным. Флинт тяжело сопел у уха. Он опустил ладонь на задницу Оливера, стискивая так, что наверняка остались отпечатки пальцев, и сильно задрожал. Оливер с ужасом понял, что сейчас произойдет и что он этому почти не противится. — Черт! — Флинт замер, нависая, потом его пробила крупная дрожь и он снова навалился на Оливера, двигая бедрами по кругу. Оливер почувствовал, как намокает ткань брюк. Хотелось кричать, много из-за чего, и хотелось прекратить выгибаться в попытках продлить удивительные ощущения, когда чужой член трется о твой, но просто не мог. Флинт наконец-то с него слез, однако вместо послеоргазменной слабости Оливер увидел в глазах Флинта ужас от осознания того, что произошло, отвращение или, может, наоборот, смирение. Флинт завалился назад, отполз и сел на корточки у стены. Оливер кое-как умудрился подняться, от усилий в ушах зашумела кровь, член в штанах стоял колом. Он сел и, разведя ноги, посмотрел на Флинта, читая в его взгляде страх и еще сумасшедшее желание. Тело Оливера отчаянно умоляло о разрядке, и он неосознанно потянулся к паху. Флинт подавился всхлипом и вскочил на ноги. Стон Оливера еще стих, как Флинт уже умчался, чуть не снеся дверь с петель. Оливер остался один, растерянный и возбужденный, и вдруг почувствовал, как в комнате стало холодно, хотя щеки все еще горели. Конец