счастье.

Слэш
PG-13
Завершён
48
автор
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
48 Нравится 5 Отзывы 6 В сборник Скачать

счастье

Настройки текста
Квартира встречает Юру привычной тусклостью и обшарпанными обоями, грязным, противно-склизким застиранным половиком и крючками на стенах. Рабочая сумка отправляется падать на пол, пальто неспешно расстёгивается и вешается на крючок, который, вроде, не шатается. Данина старая куртка уже висит — значит, Поперечный уже дома, но в квартире почему-то тихо, хоть и чувствуется присутствие жизни. — «Опять занят», — думает Музыченко про себя, проходя на кухню и открывая кастрюлю на плите. Там перловка, которую они сварили ещё вчера утром на завтрак, но так и не доели. В холодильнике тоже пусто, не считая нескольких вялых листиков салата и пары яиц с головкой чеснока в пакете рядом. Юра знает, что в ящике гарнитура ещё есть дешёвые крупы и макароны, но горло всё рано болезненно сжимает. До зарплаты осталась только пятьсот рублей. Двести пятьдесят, если делить на двоих. Денег не хватает даже на чай, и они заваривают высушенные корки от апельсинов, которые с улыбкой подарила Сонечка Юре на работе. Сахар теперь стоит на пять рублей дороже — приходится вытряхивать зимнюю одежду, чтобы найти мелочь хоть там. Поперечному, по крайней мере, обещали зарплату скоро –Музыченко вечно недоплачивали и задерживали, хотя он пахал с девяти до девяти, и при этом подымался в шесть, чтобы успеть на работу на другом конце города. Тот самый завод, на котором глаза щиплет и в груди оседают слои мягкой пыли. Но работать Юре больше негде. Но, может, скоро повышение получит. Убедившись, что кухня такая же, как и в остальные дни недели, Юра заходит в зал. Маленькая дешёвая лампочка висит на потолке, прямо на проводе — даже люстры, блять, нет. Даня опять сидит за столом и что-то пишет в блокноте. Свои шутки, шутеечки — Юра не думает, что из этого что-то выйдет, но всё равно поддерживает Поперечного во всём. Как и Даня его, будь это жалобы на профсоюз или генеральная уборка, от которой всё равно не было пользы. — Я вернулся, — зачем-то говорит Музыченко, подходя к Дане сзади и опускаясь подбородком на его рыжую макушку. — Стендапы пишешь? — Типа того, — отзывается Поперечный, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть на Юру. — Ты как? — Паршиво, — отвечает Музыченко, и Даня кивает. «Паршиво». Не так плохо, как могло бы быть. — Просят сыграть на каком-то корпоративе, — Юра плюхается в кресло, выуживая сигарету из кармана своей плотной рубашки. Осталось всего три. Музыченко перестал бухать, пытаясь сохранить их шаткий бюджет, но от сигарет не мог отстраститься. Даня и не был против. Он вообще его ни в чём никогда не винил. — А ты? — Пытаюсь выбить из них хотя бы сотку, — усмехается мужчина, зажимая сигарету между зубами и поджигая её. Кончик вспыхивает и тут же успокаивается, начиная теплиться. — Не хочу быть клоуном. Даня молчит, что-то думая и постукивая пальцами по столу. Музыченко не уверен, что он услышал последнюю фразу — его рыжик частенько рассеянный, когда пишет что-то. — Мне открыть окно? — внезапно спрашивает Поперечный, поднимая голову, но Юра даже не дёргается. — Да какая разница. Они молчат. Минуту. Другую. Лампочка начинает мигать, словно ей надоедает это тугое молчание. Дым от сигареты плавает по воздуху. По потолку ползет серый паук, перебирая своими тонкими ножками. Вот кому хорошо. Никаких денег, общества, власти. Люди должны завидовать братьям своим меньшим. — А ты сыграй на корпоративе, — подает голос Даня, не отрываясь от блокнота. — А нахуй? — уведомляется Юра, впрочем, без какой-либо злости. Поперечный подымает голову и смотрит в окно. Там уже темно, ничего не видно, всё так же, как обычно, и он снова опускает взгляд к столу. — Сыграй хотя бы так. Им понравится. Да и тебе тоже. Юра смотрит на Данин затылок, и из груди сам по себе вырывается тяжёлый вздох в такт зудящим голову мыслям. Всё не так просто, как Поперечный думает. Хотя и Юре полюбился парень так просто, как будто нужно было сложить лист бумаги. Серые улицы, двери подъездов, завешанные кусками ткани стёкла — и вот среди этих пятиэтажек появилась рыжая копна волос, и Юра понял — вот оно. И солнце, которое уже не выходило из-за туч месяцами, как-то оказалось в его объятиях, шутило шутки и давало поцеловать себя в макушку. Музыченко нравилось обнимать Даню со спины, прижимаясь подбородком к плечу или щекой к шее. Так мало иногда нужно для блядского счастья, которое почему-то ещё живо среди этой кучи хлама. Правда, бьётся оно еле-еле, шевеля своими начавшими разлагаться пальцами. Но хотя бы живое. Юру устраивает — Даня-то рядом. — Знаешь, если бы ты пришёл раньше, — Музыченко откидывается на кресле, закуривая сигарету. — Быть может, я бы и не сдался вот так. Даня усмехается. — Я бы пришёл бы в твою жизнь, как принц на белом коне? Красиво, — он смеётся, а Юра ради смеха делает серьёзное лицо, сдвигая густые брови к переносице. — Рыжие принцами не бывают. Их сразу на костре жгут, — грозно говорит он, вытягивая рот, и Поперечный жмурится от смеха, запрокидывая голову. — Ну, значит, ускакали бы туда, где бы не сожгли, — просто отзывается Даня, поворачиваясь обратно к столу. Музыченко становится больно в груди. Будто что-то сдавило, но в то же время между лёгких будто пропасть, отдающаяся своей бездонной пустотой даже в горле. Он бросает сигарету в пепельницу, стряхивая с пальцев крошки табака. Они падают на потрепанную кожу подлокотников, выделяясь серым на проглядывающем из-под обивки поролоне. — А это хорошо было бы, — вздыхает он уже тише, и Даня не слышит.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.