i don't mind

На Зейна один за другим сыпались довольно неприятные удары, и предел, при котором он испытал невероятный болевой шок, давно был уже пройден. Его лицо превратилось в кровавую кашу, а пара ребер точно была сломана, от чего каждый вдох сопровождался жуткой болью, сравнимой с тысячами кинжалов, протыкавших одновременно его легкие (не то, чтобы в него когда-нибудь втыкали столько ножей за раз). – Повторяю еще раз, раз ты такой непонятливый, на кого ты работаешь? Его палач, который с каждым новым замахом кулака методично приводил в исполнение свой безжалостный приговор, наконец-таки сделал передышку, на минуту показавшуюся Зейну поистине райским блаженством. К этому моменту в его рту накопилось слишком много крови, и он сплюнул прямо на сверкающие лакированные туфли палача. – А я вижу, что ты не слишком-то блещешь интеллектом, мой друг, поэтому скажу еще раз, – он сделал драматичную паузу, достойную самой солидной театральной премии, и, посмотрев в глаза своему карателю, договорил: – Да пошел ты. Зейн наперед знал, что его действия повлекут за собой еще один удар, который пришелся прямо на скулу, только этот был в разы сильнее всех предыдущих. В его глазах потемнело, и держаться в пределах сознания было уже не так легко, как это было в начале. Каратель схватил его за волосы и приблизил свое лицо, пышущее праведным гневом, к Зейну, тщательно выговаривая каждое слово: – Если ты надеешься на скорую подмогу, то можешь закатать губу обратно, – он резко отпустил Зейна и взял за левую руку, добавляя: – Так что очень жаль, что твоя милая женушка скоро станет вдовой. Черт, в спешке собираясь утром в бюро, он забыл снять обручальное кольцо. Это было обязательным требованием при высылке агента на очередное задание, но в суматохе слежки за преступником Зейн просто не обратил внимания на эту важную деталь, которой он очень дорожил. – Вообще-то муж, но да ладно. Зейн, будучи где угодно и в каком угодно состоянии, всегда узнал бы этот голос, бархатистый тембр которого до сих пор вызывал в нем сумасшедшую бурю мурашек. Он напряг зрение (его линзы от шквала ударов давно выпали из воспаленных глазниц) и сумел с трудом разглядеть за спиной палача своего спасителя, держащего его на мушке. – Стоять, иначе пуля без промедления окажется в твоем затылке, – сурово приказал Лиам, когда преступник попытался достать пистолет. – И поверь, я нисколько не пожалею всего магазина на жалкого тебя. Зейн сотню раз имел счастье лицезреть своего мужа за таким опасным занятием (одна из привилегий быть его напарником почти на каждом задании), но он не мог вдоволь насладиться тем, каким Лиам был всегда чрезвычайно сексуальным, когда держал в руках оружие и отдавал приказы своим резким тоном, не оставлявшим места для возражений. Он посылал волну за волной огромные мурашки по коже Зейна и вызывал у него в голове не столь чистые мысли о том, как они занимаются грубым сексом у них в кабинете, при этом Лиам шепчет ему на ухо грязные словечки и оставляет на бедрах и руках еле заметные синяки. Зейн встряхнул головой, осознав, что здесь совсем не место углубляться в подробности интимной жизни его и его супруга, поэтому он заставил себя сосредоточиться на разворачивающейся перед ним сцене. Палач мгновенно понял, что он оказался в ловушке, из которой уже вряд ли сбежит в целости и сохранности, и медленно поднял руки вверх. Зейн тем временем не мог скрыть улыбки от триумфа, глядя на то, как до этого храбрившийся каратель, проявлявший поразительную силу своих кулаков, испытал поразительную метаморфозу, за долю секунды превратившись в покорную жертву. Через несколько минут прибывший отряд полиции без промедления арестовал преступника и оцепил место пыток и допроса Зейна, с которым у него будут теперь связаны не очень хорошие воспоминания. – Знаю, что это не очень подходящий момент, но у нас сегодня был запланирован ужин с моими родителями, – напомнил ему Лиам, бережно отвязывая его от стула. – Хорошо, постараюсь на нем не скрипеть зубами от боли по всему телу, – съязвил Зейн, подавляя болезненный стон от ноющих мышц и переломанных костей. – Прекрати, – одернул его Лиам и присел на корточки, становясь с ним на один уровень. Он нежно ощупал пальцами его лицо и голову, не сводя с него при этом взгляда, наполненного хорошо различимыми тревогой и беспокойством за мужа, и Зейн испытал облегчение, как по щелчку пальцев, смотря в любимые глаза. Пребывая один на один с коварным преступником, Зейн успел почувствовать в своем сердце зачатки страха, родившиеся из-за непредсказуемости того, что его ожидает дальше в руках вершителя его судьбы, но его любимый не дал свершиться самому ужасному и спас его. – Скорая уже едет, потерпи еще немного, – сказал Лиам и встал, глубоко вздохнув: – Но я все еще зол на то, что ты поступил так безответственно и в одиночку сорвался на выслеживание этого урода. – Прости, не смог удержаться. Помимо физической боли, снедавшей его снаружи и изнутри, его беспокоило чувство вины за опрометчивость, которая по итогу вылилась в не очень хороший результат. – А что было бы, если я не догадался о твоем местоположении? – спросил Лиам, помогая ему встать со стула. Зейн чуть пошатнулся от легкого головокружения, но Лиам не дал ему упасть, держа крепко за талию. – Брось, ты очень хорошо меня знаешь, – ответил Зейн и добавил, чуть улыбаясь: – И иногда меня это здорово пугает.