— Но ты не можешь стать моим принцем. Потому что ты [просто] девушка.
Утена агрессивно рычит, когда получает на дуэлях ранения. Утена по-девичьи плачет, когда получает укол в спину от Химемии.
28 июня 2020 г. в 12:14
У Утены локоны цвета земляничной жвачки, той самой, обожаемой Вакабой — но они мнимо пахнут холодом стали, душистыми цветами Анфи и свежей кровью, превращая каждый поединок с ней в какой-то непонятный сюр — вот-вот где-то драматично заиграют скрипки.
Так решает Тога, едва Тендзё выхватывает его руку; она, за всей бравадой о свободе — грубая материалистка. Президент студсовета, которого девушки Отори целуют лишь на фотографиях, был бы отличной партией, если бы Утене не было глубоко наплевать.
Они хором скандируют: «борись», продолжают: «за то, что любишь». Утена верит лживым розам, которые обещаны под ноги победителю; Анфи, самая неприкосновенная из них, приветливо улыбается, и иногда создается впечатление, что именно ей — Утене — и вовсе не милой, а не тому обезличенному чемпиону, на чьем месте оказаться может любой достаточно сильный, достаточно ловкий, достаточно хитрый (подставьте нужное).
Утену на переменах тошнило, почти вырывало на новенькие замшевые туфли от зашкаливающего количества лицемерия в её жизни, но больше от гадкого озарения — она ничем не лучше. Они все, до одного — такие юные, и уже прогнившие изнутри.
Временами ей хочется смять розе все лепестки, повалить на постель и сделать всё то, за что она презирала Кёити Саёндзи. Но Утена знает наверняка, железно — если бы хотела, не решилась все равно, если бы сделала — сожрала бы себя со всеми потрохами. Всё неизбежно сводится к тому, что ей суждено поэтично умереть с именем не-своей-невесты на устах под раскат разверзнувшейся земли.