Верни мне тот июль

Сейчас я понимаю, как никогда ранее, что ничего в этом мире не вечно. Всё постоянство рано или поздно проходит, время не стоит на месте, а с его течением меняется всё вокруг. И только одно не поддаётся этим законам – любовь. Моё детство прошло в Сербии, я хорошо знаю свой родной город – Белград. И так непривычно смотреть на недавно построенный торговый центр на месте некогда уютной зелённой аллеи; понимать, что сейчас на тебя «смотрит» новая высотка в двенадцать этажей, а ведь когда-то на её место было двух подъездная трёхэтажка, в которой жил мой одноклассник Петар. Раньше в каждом дворе были небольшие продуктовые магазинчики, в которых работали продавщицы, знающие своих постоянных клиентов по именам. Сейчас же на каждый квартал приходится как минимум один гипермаркет с огромнейшим ассортиментом. Это удобно и практично, да. Но… Нет уже былой атмосферы. И жевательная резинка, которую мама мне всегда разрешала покупать «на сдачу» сейчас не имеет вкуса от слова «совсем». Если бы с чувствами было также… Ты пострадал, пострадал, а потом сердце снова стало «здоровым». И нет никаких шрамов [в душе]. Вокруг ежедневно бурлит донельзя насыщенная жизнь, и ты меняешься, подстраиваешься под новые тенденции, законы, правила, даже если всеми силами противишься этому. Ты просто становишься другим, порой этого попросту не замечая. И лишь когда появляется возможность посмотреть на альтернативные события со стороны, понимаешь, насколько всё это серьёзно. Я просто свои недавние выводы перескажу. … В начальной школе я за партой сидел с девочкой. Она была выше меня на полголовы, и звали её известным сербским женским именем Бояна. Она корпела над учебниками все вечера, почти никогда не гуляя на улице, избегала шумные компании, и понятия не имела, что такое дворовые игры, по типу «казаки-разбойники». И по мере взросления её интересы не изменились: сначала учёба, а потом всё остальное. В тринадцать лет я уехал из Сербии не по своей воле и окончил российскую школу. Но это не помещало мне знать, что в моём бывшем классе есть единственная медалистка – Бояна. Так как она ни с кем из бывших одноклассников тесно за десять лет так и не подружилась, никто из моих знакомых не знал, как складывается дальнейшая судьба девчонки-отличницы. И вот, пару недель назад, я встретил её совершенно случайно. Она пришла в мой отель в качестве гости. С мужчиной пришла. И я с первого взгляда, безошибочно, определил, что своему спутнику она не приходится женой. И любовницей, как таковой, тоже. А кем в школьные годы был я?.. Пацаном-оторвой. Прогуливал беспощадно уроки, «терял» учебники, уничтожал рабочие тетради, вырывал листы из дневника… Мне кажется, что директор школы, из которой я выпустился, перекрестился в прямом смысле этого слова, вручив мне заветную «корочку». Сейчас же я относительно-успешный бизнесмен. И пусть отель я сам не построил – это подарок тёти. Но все дела я веду сам. Один. Намеренно отказываясь от любой помощи. Просто потому, что работа для меня – единственный способ забыться. Ведь больше я не хожу в клубы, не устраиваю тусовки, собирая вокруг себя компании из давних приятелей. Да и при всём желании, сейчас всех вместе не соберёшь: кто-то переехал в другой город/страну, кто-то женился и стал счастливым «подкаблучником, кто-то сделал сногсшибательную карьеру и ничего вокруг себя, кроме собственной прибыли не желает видеть. Это нормально. У каждого своя жизнь, свои мечты и цели. Просто иногда, в минуты лёгкой ностальгической грусти, хочется посидеть, как раньше. Когда тебя ещё ничего не тяготило, и ты не знал истинного значения слова «любовь».       Я никогда не думал, что моя тётя изменится. Она всегда мне казалась таким человеком, который ни на что не променяет свободу. Которому комфортно «на воле», и который зачахнет в прямом смысле этого слова, от домашних хлопот и проблем. Но она изменилась. Моя некогда сильная и властная тётя с «железным» характером, превратилась в простую женщину, нуждающуюся в сильном мужском плече рядом. Она стала готовить и – более того – полюбила это незамысловатое дело. Теперь её на светские рауты можно разве что силой затащить. Она с удовольствием проводит вечера дома, со своим будущим мужем. И…твоим папой, по совместительству. Ты не стала моей женой, но формально, в скором будущем, будешь падчерицей моей тёти. Забавный факт, правда?.. Только почему так болезненно снова сердце щемит?.. Меняется мир вокруг, я сам словно «расту» внутреннее, но при этом мои чувства к тебе только крепнут. Я знаю, что ты с другим, ты вышла на моих глазах за него замуж. И я ненавижу себя за это. Не понимаю, почему я тебя не схватил за руку, не остановил, не обнял крепко-крепко, шепча при этом на ушко слова о любви… «Ты трус, Павел Аркадьевич, просто трус», – снова усмехается мой собственный внутренний голос. А я понимаю, что люблю тебя ещё сильнее, чем тогда и вчера… Верни мне тот июль, Соник! Лишь тогда, с тобой рядом, я был счастлив по-настоящему. // … Я приехал в Питер на пару дней. Решить один рабочий момент, требующий моего присутствия в северной столице России, а заодно и повидать тётю. «Город дождей» оказался ко мне благосклонным – яркое июньское солнце слепит глаза, едва уловимый тёплый ветерок «играет» с волосами, а прохладная «кола» вполне себе эффективно утоляет жажду. Мы встречались с тётей в летнем кафе, и два с половиной часа, буквально «ни о чём» проболтали. Я старательно избегал в диалоге «личную» тему, дабы не сорваться и не начать расспрашивать у тёти всё, что ей только о твоей жизни известно. Не знаю, хватит ли мне силы воли поступить так же в следующий раз, но сейчас мне так легче. Наверное… Я не знаю, как так получилось, но ноги буквально сами привели меня в этот цветочный магазин. Я давно хотел купить горшочное, желательно какое-нибудь неприхотливое, растение для своего рабочего кабинета – часть стола сиротливо пустует. Но в самом-то деле, не везти же из Питера в Белград «бегонию»?! Мысленно усмехнувшись, я настроился шагать к выходу, как вдруг… Меня словно ледяной водой из столитровой бочки окатили с макушки до пят. - Здравствуй, – твой тонкий женственный голос заметно дрогнул. - Привет… – слегка растерявшись, я едва успел отойти в сторону – наплыв покупателей в цветочной лавке завидный. - Не знала, что ты в Питере… Приходи в гости. Элеонора Андреевна будет рада. - Да мы виделись с тетей, – отчего-то ловлю себя на той мысли, что улыбаюсь. Смотрю на тебя, и не могу улыбку сдержать. Как и чувства, собственно… - Ну, мне пора – шумно вздыхаешь, завораживающе взмахнув своими густыми ресницами. А я понимаю, что если ты сейчас уйдёшь, то другого шанса не будет… Потому, решительно (сам от себя не ожидая) беру тебя за руку и мы выходим из магазина. Ты донельзя растерянно сжимаешь ту самую «бегонию» в руках, которая мне приглянулась… - Паш… - Тшшш… – аккуратно прикладываю к твоим губам указательный палец, при этом плавно перемещаю ладони на твои хрупкие тонкие плечики. – Не говори ничего. Не нужно. Просто… Верни мне наш с тобой июль. Доля секунды и наши губы жадно сплетаются в единое целое. Я обнимаю тебя, крепко-крепко, чувствуя, что ты тоже скучала. Ты меня всё это время ждала… - Пойдём домой?.. Здесь рядом совсем. Не то «бегонии» будет на солнце плохо, – твоё донельзя милое личико озаряется искренней лучезарной улыбкой, и я чётко ловлю себя на той мысли, что – наконец-то! – свободно дышу. - Пойдём, – едва заметно киваю, и, обняв тебя за хрупкие плечики, целенаправленно шагаю в нужную сторону. – … Мы обязательно с тобой поженимся в грядущем июле. Доведём до конца то, что когда-то, волей судьбы, довести не смогли. Но те испытания, лишь сделали наши чувства сильнее. И самое главное, мы успешно смогли преодолеть их [испытания]. Но самое интересное, что именно та самая «бегония», которую купила ты в тот решающий и счастливый для нас с тобой день, будет украшать рабочий стол, который стал нашим. А как же иначе?.. У совладелицы и управляющей моим отелем, и по совместительству любимой жены, должна быть своя рабочая «норка».