Lacuna Coil — Enjoy the Silence (cover version)
1991 год
— Эй, соня, просыпайся давай. — Говорит кто-то прямо около моего уха. Я лишь сонно отмахиваюсь, поворачиваясь на другой бок. Не хочу отвечать, я хочу спать после вечеринки. Оставьте меня все в покое. — Buenos días, joder! (1) — Ма-а-ам, дай поспать, не мешай!.. — Нет, мы, конечно, учимся вместе, но я не думал, что мы достигли на-а-астолько близких отношений, чтобы дойти к ролевым играм. И… если уж начала, то лучше зови меня «папочка», «мамочка» как-то не солидно звучит. — Что?! Ты кто?! — Тут же, не успев ни о чём подумать, я вскакиваю с дивана, на котором спала. Сердце бешено стучит, я даже слышу его стук. Обстановка мне незнакома. Мне… я... О Господи, ещё и голова болит. Аргх, даже взгляд не может сфокусироваться, вижу один лишь силуэт. Осознание того, кто стоит передо мной, тает в голове, рассеивается словно туман. Ускользает, как вода сквозь пальцы. — У-у-у-у, — протянул мужской голос. — Перебрала вчера, да, Лаура? — Издевку слышно за километр. Он хмыкает, заставляя меня поморщиться и зажмурить на долю секунды глаза, чтобы попытаться увидеть того, кто так смеётся надо мной. Голос очень знакомый, но, чёрт, я всё равно не могу вспомнить его обладателя. Один единственный раз пошла на вечеринку за полгода, а уже во что-то ввязалась. Поздравляю, Лаура, не сиделось тебе на попе ровно. — Заткнись. Кто ты такой? Даже не буду пытаться разглядеть никого, потому что знаю, что это бесполезно. Мне бы умыться для начала, и линзы свои найти. Со зрением пусть у меня не всё так критично, как у отца, но всё же проблемы есть. — Давай сыграем в игру, заодно и узнаем, кто я? Ну же, Лаура, ты меня обижаешь. Не узнаешь даже любимого одногруппника. — То, что мы переспали с тобой один раз, не делает тебя любимым… Кай, — я узнала его. Да, он специально дал такую подсказку, да и я уже более менее проснулась из-за адреналина, который заставляет кровь циркулировать в жилах с бешеной сскоростью. Я снова жмурюсь и тру глаза. И, о Боги, взгляд наконец-то сфокусировался на Паркере, который стоял и ухмылялся, опираясь предплечьем об дверной косяк. Я мельком оглядываю комнату, где нахожусь, но потом снова обращаю свой взор на Кая. — Ауч, — шепчет он, но все равно продолжает ухмыляться, а я хмурюсь, не понимая, что здесь делаю. Я точно помню, что вечеринка была не в этом доме, но почему-то я здесь. Некоторые догадки приходят в голову, но я старательно их отгоняю, желая услышать ответ Кая, который направляется ко мне. Я, замечая это, отхожу назад, чувствуя, что упираюсь поясницей в небольшую тумбочку. — Обидно. — Врёшь. — Возражаю я. Слышу, как он плюхается на тот диван, где ещё пару минут назад спала я, и коротко смеётся, заставляя поднять на него осторожный взгляд. — Что будет, если я скажу «нет»? Всё равно ведь не поверишь. — Откуда ты знаешь, что я скажу тебе? — Ну, фокусники никогда не раскрывают своих секретов, это во-первых, — произносит он. — А во-вторых, ты бы сейчас спросила про свои линзы, которые лежат вон прямо за тобой, — Кай кивает головой на тумбу, об которую я и опиралась, и начинает довольно улыбаться, когда я вижу их на том месте, о котором Паркер и говорил. Я судорожно выдыхаю, снова поворачиваясь к нему. Стараюсь передать во взгляде всё, что хочу сказать, а сказать я хочу много чего, но Кай лишь продолжает смотреть на меня. — Ты такая невнимательная, — цокает языком он. — Плюс сто очков за наблюдательность, — огрызаюсь я, начиная одевать линзы. Под пристальным взглядом Кая неуютно. Он словно знает всю твою подноготную, выискивает глазами что-то во мне. Это заставляет напрячься. Я в некотором роде привыкла уже к этому, потому что… потому что часто ловила такие его взгляды на себе, но главное — сохранять спокойствие. Понимаю, что такое внимание к своей персоне чем-то обусловлено, а поэтому и нужно сохранять все то же мнимое спокойствие, чтобы добиться желаемого. А на данный момент я желаю узнать, где я… где мы вообще. — Где мы? И почему я здесь с тобой… одна? Здесь никого нет, кроме нас! Он молчит. Взгляд его тут же меняется с насмешливо-ироничного на серьёзный. Кай привстает на немного, но лишь для того, чтобы облокотиться на свои колени локтями. Я ещё больше хмурюсь. Его резкая смена настроения… кхм… тоже не особо радует меня, потому что наталкивает на самые разные мысли, от самых простых и невинных до самых бредовых и… кровавых. — Я забрал тебя с вечеринки. — Я вижу. — Сердце снова начинает бешено стучать, а в горле появляется ком, мешающий мне. — Но это немного по-другому называется. Похищением, вроде бы, или… помешательством. Какой вариант тебе больше нравится? — Он думал, что я не замечала его пристального внимания к себе? Кай снова коротко хохочет, но в это же мгновение быстро, даже рывком встаёт с места, мелкими шагами приближаясь ко мне. А я снова пытаюсь отойти назад, но когда в очередной раз натыкаюсь на тумбу, отхожу немного в сторону, держа руки сзади, чтобы в возможных попытках найти какой-то предмет для защиты. — Остришь… — Он опускает взгляд вниз, борясь с проступающей на устах улыбкой. — Мне это нравится. Это так возбуждает. — Ох, обязательно всё опошлять? — Заметь, об этом сказала ты, а не я. Я едва заметно закатываю глаза. Знаю, что попалась на эту уловку, но признавать не буду… пока этого не будет требовать ситуация. — Так… — Снова начинаю я, осматривая очень даже симпатичную комнату. Большую, светлую, просторную комнату, где было все открыто… Если он и правда меня похитил, то я с лёгкостью смогу убежать, либо где-то найду телефон, чтобы позвонить отцу. Он тут же отправит за мной кого-то или сам приедет на рабочей машине. — Зачем я здесь? — У меня есть одна проблема, которую ты, — он тычет в меня пальцем, щуря глаза, — поможешь мне решить. — Что это за проблема, которую ты не можешь решить сам? — Меня, на самом деле, пробирает на дикий смех. И нет, это не от того, что мне смешно, это того, что мне страшно. Я с Каем не общаюсь, но моя наблюдательность сейчас сыграла мне на руку. Паркер предельно серьёзен, я вижу это в его глазах, и из-за этого в голову снова начинают лезть не самые радужные мысли. — Я убивать никого не буду, — быстро выпаливаю я, не зная, почему сказала именно это, а не что-то другое. Кай смотрит на меня как на умалишённую, заставляя смутится и поежиться. — С этим я сам справлюсь, если надо будет. Спасибо за заботу, Лаура, — хмыкает он. От этих слов становится ещё хуже, грудь сдавливает невидимыми тисками, из-за чего трудно дышать. — Просто…. — Кай как-то нервно облизывает губы. — Мысли о тебе занимают всю мою голову, я каждый грёбаный день думаю о тебе. Это нервирует меня, раздражает и волнует. И ты должна помочь мне разобраться с этим, так как ты являешься источником проблемы. — Что?! — задыхаюсь от возмущения я. — То, что я нравлюсь кому-то, сугубо проблема того, кому я нравлюсь, Кай, не нужно вешать всю вину только на меня! По правде сказать, я смутилась. Очень сильно смутилась. В том, что я кому-то нравлюсь, нет ничего сверхъестественного, но Кай всегда закрытый, скрытный, у него нет настоящих друзей, если они вообще у него есть, поэтому мне было неловко слушать эти завуалированные слова о симпатии ко мне от него. Я не привыкла, что мне так в открытую говорят о том, что я занимаю все мысли в чей-то голове. Я дёргаю плечами. — Ты мне не нравишься. — Чётко, как-то даже жёстко отчеканил Кай, исподлобья наблюдая за мной. — Не нравишься, поняла?! — Он швыряет со стола, который был рядом со мной, все вещи. Кажется, этот стол тоже сейчас полетит в сторону. Я вскрикиваю, убегая от туда. Мне срочно нужно бежать. Он псих… он полный псих… ему нужно подлечить нервы. А мне нужно выбраться отсюда. Я вбегаю в какую-то комнату, совершенно не слыша шагов сзади меня. Прямо напротив меня стоит канделябр, и я, не думая ни секунды, беру его, мгновенно поворачиваясь. И тут же натыкаюсь на насмешливый взгляд серо-голубых глаз. — Ты действительно думаешь, что это поможет? — Ему смешно, мне — нет. Мне очень страшно, мне чертовски страшно. Кай делает шаг вперёд, но я кричу, размахивая канделябром: — Не подходи ко мне! Мой отец — шериф! Мы можем решить всё мирно, если ты отпустишь меня. Я не буду писать заявление, и мы разберемся с твоей… проблемой. Только отпусти, Кай, и всё. А что, если я больше не увижу родителей? Что, если я больше не увижу своих друзей, никогда больше не увижу своих родных? Нет! Не думать об этом, Лаура! Не думать! Всё будет хорошо, все когда-нибудь будет хорошо. Кай ведь не такой, как ты думаешь о нем сейчас. Не разочаруй меня, Паркер. — Я не причиню тебе вреда, Лаура, — вроде бы мягко, но в тоже время с нажимом говорит Кай, снова смотря на меня так странно. Он снова делает попытку шагнуть вперёд, но я реагирую быстрее: снова кричу о том, чтобы он не подходил, но и терпению Кая приходит конец. Он лишь одним лёгким движением кисти заставляет предмет в моей руке исчезнуть куда-то. О Боже мой. Что это... такое? Что это только что было?! Я, уже не заботясь о том, что слёзы льются рекой, прижимаю ладошку ко рту, пятясь назад. Я думала, что страшнее уже быть не может, но как же я ошибалась. — ... кому угодно, Лаура, но только не тебе, — продолжает Кай. Он вообще выглядел очень спокойным, но только я видела, как глубоко-глубоко в его взгляде плескалась усталость. Это всё должно быть сном, просто обычным кошмаром. — Пожалуйста, — последний раз жалобно шепчу я, надеясь на лучший исход, хоть и понимала, что так просто меня не отпустят. Кай отрицательно машет головой, совсем рядом стоя со мной так, что я слышу его спокойное дыхание на голове. — Я не причиню тебе вреда. Поверь мне.