***
— Ты уверен? Саске смотрел на него пристально, словно пытался считать ответ по мимике, раньше, чем он сам озвучит его. Наруто неловко пробежался пальцами по вырезанной эмблеме на протекторе (совершенно не обязательный атрибут для нефилимов, однако для него, выросшего в Институте, важно было обозначить свою преданность). — Разумеется, я уверен. Ты мой лучший друг. — Я это слышал. Мы можем быть друзьями и без руны. Дьявол, с ним всегда сложно. Всё ему объясни, разжуй, растолкуй. Вроде гений, а порой такой идиот. — Ты для меня важен. Ты мой друг, самый-самый лучший, но… После ритуала мы станем ближе, а в бою будем ещё опаснее. Разве не круто? Это огромная честь для нефилима, и кроме тебя никого не представляю в качестве своего парабатая, Саске. Ты сомневаешься? Если не хочешь, я пойму. Саске зыркнул сердито. — Не неси чушь. Наруто верил ему, и всё же не покидало ощущение, что Учиха что-то скрыл. Что-то не так. Но он не отступит.***
— Не пропускай удары! Саске дышал размеренно, несмотря на бешеный темп спарринга. Кажется, он совсем не устал. Вёл себя так, будто они едва начали. — За собой следи! — огрызнулся Наруто и, подгадав момент, опрокинул его на мат. Зафиксировал бёдра, чтобы не дать Учихе, извивающемуся, точно змея, вырваться из захвата. На лбу, висках и шее блестел пот. Грудная клетка вздымалась от глубоких вдохов, а на скулах проступил румянец. Его самого ошарашило осознание. Саске горячий. Пожар, выжигающий всё дотла, неистовое пламя великой Аматэрасу. Низ живота лизнуло огнём. Он подскочил и вылетел из зала, громко хлопнув дверью. Учиха его даже не окликнул.***
Их с детства учили: связь парабатаев — священна. Самые сильные узы, что только могут существовать между собратьями по оружию. Парабатай — твоё продолжение, тот, кто способен понять без слов, образумить и сделать тебя куда сильнее. Их учили: парабатайство исключает романтическое или сексуальное влечение. В книгах (Неджи как-то рассказывал) не было конкретики, какие-то расплывчатые формулировки, призванные отпугнуть и вдолбить в голову три нерушимых стопла, на которых строится парабатайство. Братство, опора, единство. Наруто не привык себе врать. Он захотел Учиху, и это нельзя вырубить, просто клацнув на нужную кнопку. Он захотел Саске. Того, кого хотеть правилами запрещено.***
Предчувствие, как любит повторять Джирайя, никогда не преследует без причины. Наруто убеждается в его правоте, когда ловит Учиху на выходе из Института. — Для тебя это так важно? Отомстить за брата? Саске замирает. Не отпирается, а значит, он попал в точку. Ляпнул наугад и не прогадал. В конце концов, ничего, кроме Итачи, не триггерило его так сильно. — Как ты меня нашёл? — Какая разница? Не переводи тему. Учиха вздыхает. Не успел сбежать в ночи, как планировал. Не успел, говнюк, прошмыгнуть, ускользнуть. — Да, я наконец продвинулся и нашёл зацепки. Их стоит проверить. — Почему ты мне не сказал? Саске молчит. Слишком долго, чем действует на нервы. Раздражает. Наруто знает: он подбирает слова вместо того, чтобы ответить честно. Или же, напротив, давит в себе желание выплеснуть наболевшее, опять притворяется, что он крутой и непобедимый, что это не его брата старейшины в Совете заставили убить их клан. Подумаешь, заказали массовое убийство одному из членов семьи, которую нужно устранить. Подумаешь, наградили Учиху Итачи тонной психотравм, сыграли на его благородстве и неподдельно искреннем стремлении помочь тем, кто вещал про ценности нефилимов, про работу в команде и про то, что защищать должно. А заодно и Саске лишили семьи. — Мы даже не попрощались с ним. С тех пор, как я узнал правду о том, что случилось. И я… я обязан отомстить. Наруто закипает. Пытается сконцентрироваться и не пылить. Три... Два… — Проклятье, Саске! Почему ты мне не сказал?! Почему ты молчал?! Учиха сжимает челюсти. Алым загорается шаринган, силы которого так боялись все вокруг. Техника, передающаяся из поколения в поколения, позволяющая отслеживать движения соперника с максимальной точностью, а также насылать иллюзию, досталась Учихам после связей с демонами — первые охотники из их рода не наносили руны. Совет, обеспокоенный подобным преимуществом, хотел контролировать клан, но подавить зреющее восстание адекватным способом они не сумели. Наруто помнит, что творилось с Учихой, когда ему открылась правда. Помнит перевёрнутую мебель, разнесённую комнату и крик, ужасающий, страшный. Саске рвал и метал, Саске сходил с ума и ревел, как раненый зверь. Какаши-сенсей не отправлял их на миссии, опасаясь не без причины, что что-то пойдёт не так, а Сакура работала в связке с Неджи и Ино. Наруто никогда не испытывал такого сильного страха. А что, если он уйдёт? Что, если сломается? Боль Саске улавливал не отголосками — она обрушилась волной, беспощадно и мощно. В один миг разделила их жизни на до и после. Руна пекла, не давая сосредоточиться на повседневных делах и обязанностях. Что, если он уйдёт и не вернётся? Что, если ненависть его сожрёт и не подавится? Что, если не удастся его вытащить из бездны? — Отвечай, ну же! Саске сжимает рукоять катаны — меч принадлежал его отцу. Делает вдох. И не смотрит. Будто поднять глаза — непростительная ошибка, что приведёт к краху, к поражению, к смерти. Наруто чувствует его отчаяние. Продирающее до основания и не оставляющее шансов аргументам. Глубокое, как воды океана, в котором они обожали плескаться в детстве. Тогда они понятия не имели, что такое убить, лишить кого-то жизни, даже если это чудовище, угрожающее людям. Саске медлит. И когда он наконец решается, Наруто убивает его взгляд — больной, полный тоски. В тёмных глазах, которые он научился читать практически безошибочно, больше нет радости. В них искрится безумие. — Я сбежал среди ночи, не предупредив, потому что ты бы точно попытался меня остановить. Я не хотел разговоров. Не хотел разговоров? Вот ублюдок. Как всегда себе на уме. — Я же твой парабатай! Ты знаешь, нам нельзя разлучаться надолго. Но что хуже, ты посчитал, что я попытаюсь тебя привязать, как будто не знаю, что тобой движет. — Я буду осторожен. Наша связь не пострадает. Срывает крышу в считанные мгновения. Давненько так не уносило. Секунда — и он хватает Учиху за ворот рубашки. — Месть разрушит тебя! Тебе не станет легче, как ты не понимаешь! Возмездие не вернёт тебе родителей и брата. Да, те подонки разрушили не одну жизнь, но это их выбор, а ты только замараешь руки в крови. Дело не в связи, не в руне, идиот! Ты не можешь мне обещать, потому что изначально отправляешься в самое пекло. Без меня. Дело не в руне… Саске отстраняет его. — А в чём дело, если не в ней? От тона мурашки по коже. — Мы друзья. Лучшие друзья уже много лет. Неужели это ничего не значит? Наруто теряется, потому что впервые не понимает вопроса. Саске не понимает. — Не вмешивайся. Не ищи. Я должен разобраться сам. Учиха оставляет его одного. Наедине с давящим, убивающим его бессилием. Нечем дышать. Ты мне нужен. Я без тебя не смогу. Я тебя… Он не сказал. Он ему так и не сказал. Не переубедил. Не справился. Позволил уйти.***
Цунаде встречает его подзатыльником и вручает рюмку сакэ. — Я не пью. — Тебя никто не спрашивает. Живее. Не ломайся. Наруто показывает ей язык, но не сопротивляется. Морщится. С такой, как Цунаде, спорить бесполезно. Ещё превратит в противного слизняка, с неё станется — от некоторых историй про их юность у него до сих пор волосы дыбом. — Прости, виноват, не заходил к тебе давненько. Но я не забыл о тебе, просто… — Просто Учиха ушёл, и ты, малыш, — она копирует насмешливый тон Джирайи, — расклеился. — Ты знаешь? Цунаде подливает напиток из небольшого кувшина и усмехается. — Слухи разлетаются быстро. — Какаши-сенсей сдал? — Скорее просил за тобой присмотреть. Он фыркает. — И всё? Не поверю. — И при случае вправить мозги. От куная, пролетевшего прямо над головой, он уворачивается в последнюю секунду. — Эй! Я твой гость. Цунаде качает головой и строго озвучивает вердикт: — Над концентрацией ещё работать и работать. Но ты не безнадёжен, потенциал есть, его бы раскрыть. Этим и займёмся. — Прямо сейчас? Ты спятила? — Возражения? Ты планировал и дальше лентяйничать? Она открывает портал и перемещает их на открытую местность. Шумит река, шелестят кроны деревьев, склоняясь от порывов ветра. Небесную гладь рассекают птицы. Он не был здесь раньше. Красиво. Цунаде нападает без предупреждения. В излюбленном стиле. Несмотря на то, что она владеет магией и уже не первую сотню лет специализируется на лечении, недооценивать её себе дороже. Они с ребятами допустили подобную ошибку, когда Хатаке впервые пригласил её в Институт. Потом залечивали многочисленные синяки от ударов бо. Не удивительно, что у неё долго не клеилось с Джирайей — такую женщину не приручить. Цунаде щёлкает пальцами. Из зелёных искр материализуются два посоха. — Опять? — стонет Наруто. — Что-то не припоминаю, чтобы ты хоть раз победил. Начнём с бо. — Начнём? — Проверим твою выносливость. Цунаде неутомима. Мелькает мысль, что они поменялись местами, и это он дряхлый старикашка, который прежде оружие в руках не держал. С бабулей нельзя терять бдительность. Скорость также никогда не была его сильной стороной. Показатели Саске по быстроте реакции превосходили остальных молодых охотников. Хьюга Неджи бесился, Рок Ли оттачивал боевые искусства, Акимичи Чоджи брал силой, а Сакура, примитивная, прошедшая обряд инициации всего несколько лет назад, изводила себя тренировками, чтобы не отставать. На Саске равнялись, Саске ненавидели, ему завидовали, им восхищались. — Отвлекаешься! — рявкает Цунаде и бьёт по спине. — Прозеваешь момент, когда на тебя нападёт клыкастая тварь — жди беды. Прервёмся на десять минут. А потом проверим, насколько эффективны твои кунаи против моих сюрикенов. В метании сюрикенов Учиху трудно превзойти. Он лет с десяти не вылезал из тренировочного зала, оттачивая мастерство. — Слишком громко думаешь, Узумаки-кун. Соберись. Наруто трясёт головой. Только мучит себя. Бабуля права. Сопли разводить — последнее дело. Он станет сильнее и лучше, а потом надерёт Саске задницу и проучит ублюдка.***
Цунаде вливает в себя ещё алкоголя — здорово, наверное, иметь печень, которая не откажет от выпитого. С усмешкой наблюдает за тем, как он на дрожащих ногах добредает до дерева, чтобы завалиться на землю и опереться. Он мокрый и грязный, и чертовски уставший. Мышцы горят от напряжения — Цунаде никогда не щадила и не делала поблажек. — Ну как? — Сносно. Больше тренируйся. И не только тело, но и разум. Не давай дурацким мыслям выбивать себя из колеи. Если всё примет непредсказуемый оборот, ты должен подготовиться, прежде чем пуститься в погоню за Учихой. Она права, конечно. Наруто кивает. Жаль, аргументы и здравый смысл не помогают унять тревогу, что застаёт его врасплох, выдёргивает из сна. Ему часто снится, что Саске больше нет. Его остекленевшие глаза — единственное, что он помнит после пробуждения. Ему часто снится, что Саске мёртв, что он не дышит. Наруто хватает воздух ртом и инстинктивно проверяет руну на животе. Ведёт по узору и успокаивается, осознавая, что она по-прежнему чёткая, не выцветшая. Он успокаивается. До нового кошмара у него получается забыть, что Саске не с ним, что рискует жизнью каждый день, упрямец. Цунаде открывает портал и хлопает его по плечу. — Я попробую навести справки. Пробью по своим каналам. — Она мягко ерошит его волосы. — Пока ты жив, всё можно исправить. Не вешай нос. Ты сильный. Если бы, бабуля. Я слабак. Я не спас. Не остановил. И сейчас ничего не могу.***
Наруто застал его в оружейной. Шёл обсудить, что случилось тогда, во время спарринга. Это точило изнутри, перетирало в пыль. Жужжало в башке двадцать четыре на семь. — Нанеси мне руны, — попросил Учиха, поворачиваясь. — Вылазка предстоит не из лёгких. В Накано разбушевалась нечисть. Неудачно проведённый магом-самоучкой ритуал, помноженный на благоприятные обстоятельства… Сам понимаешь. Он снял футболку и приподнял бровь. — Стило? Наруто нервно пошарил в карманах. — Присядь. Он принялся за работу. Чертил сосредоточенно узоры. Руна ловкости, уклонения. Справа от метки парабатаев на правом плече добавил руны повышенной скорости. Закусил губу, когда увидел на груди, под сердцем, красный росчерк руны памяти — её Саске нанесли второй. Символ того, что он помнит всё, он не забыл. Он не простил. У ключицы — белёсый след от руны агонии, которую применили для допросов, когда Итачи объявился в Токио около года назад с напарником. Саске не верили на слово. Не верили, что не причастен, что не виделся с ним. Обстоятельства сложились так, что надёжного алиби у него не было. Наруто отказался оставлять его. Даже если это означало видеть, как ему причиняют боль, а после терпеть её вместе с ним. Тогда они не дождались от них ни крика, ни всхлипа. — Фокусирование забыл, — прошептал Саске, перехватив его запястье. — Вот здесь, — показал он, откинув отросшие волосы с шеи. У него тряслись руки. Красивый. Какой ты красивый. — Готово.***
В библиотеке куча народу. Хината и Неджи уткнулись в пыльный ветхий том. Шикамару зевает и карябает на свитке иероглифы. Наруто с глухим стуком опускает на стол внушительную стопку книг и мостится в кресле в дальнем углу. История Сумеречного мира, базовые законы, право… Скукотища смертная, особенно учитывая, что японское сообщество нефилимов живёт обособленно и не участвует в собраниях в Аликанте. И зачем столько всего зубрить, чтобы не завалить один несчастный экзамен? Он массирует виски. — Гранит науки не поддаётся? Страдаешь? — Сакура улыбается и устраивается напротив. — Да не то чтобы, Сакура-чан, — чешет в затылке. — Последний из наших. Нехорошо отставать. — Когда тебя это волновало, балбес? Я ему обещал. И сдержу слово, несмотря ни на что. Он отводит взгляд, смаргивая подступающие слёзы. Ещё чего не хватало, тэббайо! — Наруто, если поиск по вещи, принадлежавшей Саске не помог, может, подключить Кибу? Клан Инузука — один из самых влиятельных не только в Токио, но и в целом в Японии. У оборотней ведь неспроста острый нюх, верно? — Отличная идея. Говорит и не верит сам. Потому что если Саске не хочет, чтобы его нашли, он приложит все усилия, оборвёт последнюю ниточку. Растворится в сумерках. Исчезнет бесследно. Станет невидимкой.***
Он получает вполне приличный балл за тест — судя по реакции Ируки-сенсея, они с Хатаке ожидали от него худший результат. Он не разделяет всеобщего восторга. Спокойно выслушивает новые поручения на неделю, не перебивает, не встревает, потому что хочется поскорее убраться в тренировочный зал. Или в оружейную. Куда угодно, только бы не вести ниочёмные беседы и не выслушивать про дисциплину. А впрочем, от правды не убежишь. Потому что без Саске ломает. Дни без него невыносимы. Наруто знает: он жив. Даже без руны бы почувствовал, если бы с ним что-то случилось. Руна спустя три месяца не теряет красок. Вопреки всем законам их мира она по-прежнему насыщенно чёрная, будто нанесена совсем недавно. Их связь не слабеет, хотя Учиха поставил её под угрозу, когда ушёл. Но он жив, и это не даёт творить глупости. Наруто себе обещает: он найдёт способ отыскать Саске, они встретятся, и он заберёт его домой. Скажет то, чего, должно быть, Учиха ждал перед церемонией. Ты мне нужен. Я без тебя не смогу. Я тебя…***
Наруто несёт пачку отчётов Ируке-сенсею. За дверью в его кабинет разворачивается бурная дискуссия, судя по крикам. Он слышит знакомый женский голос. Бабуля? — То есть вы продолжите умалчивать?! От Наруто! Он вас порвёт на кусочки. Скоро об этом на каждом углу будут трещать. Ещё бы, Учиха Саске ворвался в дома к старейшинам, причастным к трагедии его клана, и чуть не прикончил их всех. А потом сцепился с Шимурой Данзо, и лишь Ангелу известно, чем закончится сегодняшний день. Листы рассыпаются на пол. Плевать. Он распахивает дверь. — Это правда? Какаши-сенсей вздыхает, а Цунаде застывает, явно не ожидав его появления. — Я имел право знать! Я его парабатай, тэббайо! Если он умрёт, я… Я должен его спасти! Хатаке разводит руками. — Вот поэтому не спешили сообщать. Ты сейчас наломаешь дров на эмоциях. Усугубишь ситуацию, не разгребём. Саске нашёл виновных. Саске вот-вот отомстит за Итачи. Саске может умереть. Проклятье. — Примени поиск по руне. Цунаде испепеляет его взглядом. — Ни за что! Не вздумай! Чересчур рискованно, связь может оборваться. А если ты пострадаешь? Я не возьмусь. Он качает головой. — Нет, возьмёшься. Потому что я всё равно найду его, с тобой или другим магом, который не станет задавать вопросы, а сделает то, что от него просят, за приличное вознаграждение. Данный метод был под запретом из-за непредсказуемых последствий. Иногда нефилимы впадали в кому, иногда связь разрывалась. Он помнит отчаяние Учихи в ту ночь, когда тот отправился мстить. Сейчас он чувствует то же. Я не слабак. Не прощу себе, если не попытаюсь.***
Швыряет из стороны в сторону. Тело не слушается. Конечности чужие, точно прикрученные тяп-ляп. Всё горит. Его словно жарят на сковороде. В сознании кадрами локации, одна за другой. Весь чёртов путь, что он преодолевал. Слишком обрывчато. Недостаточно. Ещё немного… Хоть бы хватило сил. Плевать на руну. Саске ему нужен. Так сильно, что он готов пожертвовать парабатайством. Лишь бы не дать ему совершить ошибку. То, о чём после будет жалеть. Лишь бы он жил, придурок. Голова раскалывается на части. Как больно. Глухое: «Почти получилось, пацан» доносится помехами. Тьма. Провал. Пустота.***
— Смотри! Падающая звезда. Загадай желание. — Ты веришь в это? — Да ладно тебе. Джирайя говорит, они сбываются. Саске потягивается и смещается к краю крыши. Отсюда здорово наблюдать за звёздным небом. Нигде больше не открывается такой потрясающий вид. И плевать, если застукают сенсеи. — Ладно, я загадаю. Но только если ты тоже. Наруто хлопает в ладоши. — Конечно! Он смотрит на Учиху исподтишка. На его лице расцветает улыбка. Наруто любит, когда он, всегда хмурый либо обманчиво равнодушный, улыбается. Провожает догорающую на небосводе звезду. Хочу, чтобы мы с Саске никогда не расставались.***
Саске, измазанный в грязи и крови, с катаной в руке, склонился над поверженным противником. — Ну что, стало легче? Учиха не дёргается. Наверняка понял, что он близко. Хмыкает, ничего толком не отвечает. Даёт возможность рассмотреть его внимательнее. На щеке несколько порезов, неглубоких, и всё же. На ноге рана посерьёзнее. — Ты мог умереть! Опять настигает бессилие. Это кошмарное чувство, что вновь облажается. Не достучится, не переубедит. Не спасёт. Саске обводит контуры руны на плече. Вонзается в Наруто взглядом — точно булавками под кожу. Не пошевелиться. Не сдвинуться с места. — Кто я тебе? О Ангел, пошли мне терпения. — Ты мой лучший друг, сколько можно повторять, придурок! Саске усмехается и шипит — губа разбита, судя по мимике, правая часть лица онемела. — Ты уже говорил. Вот только... Что это значит для тебя? Наруто моргает растерянно. Его шанс объясниться, исправить. Разъяснить идиоту Учихе, что он самый близкий, что Наруто всегда чувствует его боль как свою. Ещё до ритуала, до того, как они стали одним целым. Каждый день в Институте, на тренировках, на занятиях и во время обеда он смотрел на него, на Учиху, которому пророчили великую воинскую славу, которого боялись и хвалили. Наруто смотрел и видел маленького мальчика, сироту. Одиночку. Того, кто знает, каково ощущать на себе чужое неприятие, отвращение, непонимание, не понаслышке. В горле ком. Наруто закашливается. Он не умеет подбирать правильные слова, это сложно, когда всё, чему его учили, — маскировка, тактика ведения боя и всякие крутые приёмчики, помогающие в охоте на нечисть. Никто не объяснил, как сказать тому, кого боится потерять до дрожи, о том, что волновало столько лет. Никто не научил, как открыться и отбросить страх показаться уязвимым и слабым. Ты мне нужен. Я без тебя не смогу. Я тебя… Страшно. Как же, во имя Ангела, страшно. Он, может, трус и дурак, однако привык полагаться на интуицию. И сейчас она кричит: «Если промолчишь, окончательно его потеряешь». Наруто поворачивается к нему. Смотрит в его глаза — один заплыл так, что даже с иратце будет недели две минимум заживать. Заставляет себя успокоиться. Это же Саске. Тот, с кем бегал наперегонки в детстве, с кем учил руны в библиотеке, разгадывал головоломки и засыпал вместе. Это же Саске. Упрямый, гордый, заносчивый кретин, с которым связаны самые счастливые воспоминания в его жизни. Его первый друг, единственный настолько близкий, что стал частью его самого. Наруто признаёт: если не сейчас, то уже никогда. А он скорее отрежет себе руку катаной Учихи, чем вновь его отпустит. Касается его лба своим и шепчет: — Ты всё для меня, Саске. Ты моё всё.