Сюзанна

СЮЗАННА Мистический триллер То, во что ты веришь, когда-нибудь поглотит тебя… Глава 1 1 — Ты уже из меня достаточно сил высосал, несчастный сопляк! А ну живо открывай, иначе я натравлю на тебя бобби! Сколько уже можно здесь стоять? Ты собираешься открывать, из-вращенец? Мисс Сьюзен Глоу — в прошлом очарователь-ная женщина, гувернантка в знатных англий-ских семьях, имела репутацию жуткой язвы и, несомненно, отчаянной искательницы знати и богатств. Последнее у нее получалось не лучшим образом, но желания озолотиться было предоста-точно. У мисс Глоу было для этого все необходи-мое: скупость, алчность и небольшие апартамен-ты в Лондоне. — Паршивец! Где мои деньги? Отдай мне их сейчас же, либо я тебя выставлю из своего дома! Постоялец, о котором речь пойдет чуть поз-же, занимал скромную комнатку на третьем эта-же в полуразрушенном ветхом здании с соча-щейся из-под крыши водою и поющими по ночам котами. Пара дворовых котов была особенно смешной из-за торчавших изо рта клочков шер-сти. Их потрепанные временем усы были всегда направлены в сторону немолодой кошечки по прозвищу Махорка, хвост у которой был всегда пистолетом; пушистики постоянно напевали что-то своей подружке. Поэтому в Лондоне для лю-дей, не имеющих календаря, круглый год стоял март. Жуткий топот снизу испугал обитателей крыши, и они бросились врассыпную. Из окна выпал сверток и, подхваченный случайным по-рывом ветра, упал на землю. — Ну хорошо, в следующий раз я заставлю тебя показаться мне на глаза! Мисс Глоу была одета в длинное зеленое пла-тье. На голове красовалась прехорошенькая шляпка. Обладательница желтого лица с больши-ми скулами и тонкими, как нить, губами подняла сверток. Пересчитав деньги несколько раз, она наморщила лоб и, оставшись недовольной итого-вой суммой, раздраженно крикнула: — Задаток за текущий месяц! В ответ постоялец громко постучал чем-то тяжелым о пол. — Задаток, немедленно! Спустя пару минут из комнаты верхнего этажа полетел еще один пакетик. Подхватив его, домовладелица фыркнула и оставила постояльца в покое. «Лучший способ избавиться от искушения — это поддаться ему», — писал Уайльд, однако во-преки этому в приличных домах Англии даже ножки рояля в гостиной были прикрыты. Чего не скажешь о гуляющих в переулочках, где пахло порочной любовью, алкоголем и табаком. Когда в доме мистера Саймона Дэдинтхема отсутство-вала супруга, там эти три аромата сплетались во-едино. Колониальная красавица негритянка Жоржета привезла с собой отчаяние, смелость и еще раз отчаяние. Именно поэтому она, прислу-живая у мистера Дэдинтхема, часто пробуждала в нем былую мужскую свежесть, совсем позабы-тую в объятиях жены, о которой я вам сейчас расскажу. Жена Саймона миссис Маргарет Дэдинтхем — консервативная англичанка, не терпела креп-кой выпивки и всякого рода непристойностей. Однажды мисс Маргарет, гуляя по улице, обрати-ла внимание на цыганку. Та, в свою очередь, за-метив леди, решила сыграть на ее добродушии и заработать на карман. Кто бы мог подумать, что эта встреча определит дальнейшую судьбу мис-сис Маргарет? — О боже! Это ты, моя радость? Давно ты здесь? Он тебя нашел? — с восторгом спросила цыганка — Кто нашел? Женщина, прошу вас, сбавьте тон и оставьте меня в покое! — Прости меня, пожалуйста. Я забыла, кто я на самом деле, всего лишь несчастная цыганка, желающая помочь тебе. Богатой, обеспеченной, сытой, но еще более несчастной, чем я. Прости меня, я так рада нашей встрече! Как мне хочется тебя обнять… — О чем вы? Проходимка поняла, что девушка обладает хорошими манерами, возможно, открытым серд-цем и, очевидно, может поддаться на ее бредни, раз до сих пор не прогнала. Вообще все эти улич-ные пройдохи имеют дар входить в доверие и перевоплощаться. Миссис Дэдинтхем было трид-цать пять лет, когда уже пора бы, но происхож-дение и вера в сказочные встречи не позволяли ей найти подходящего кандидата на должность спутника жизни. Наивные понятия о любви и счастье определили ее характер. Лишь волшебное предсказание уличной провидицы могло ускорить процесс выбора жениха, но даже у самых ковар-ных бывают проколы. Взгляд миссис был направ-лен на грязное лицо женщины, от чего последняя внезапно растерялась. Маргарет Дэдинтхем еще раз попросила незнакомку пояснить ее поведе-ние. Как вдруг что-то непонятное произошло с цыганкой, она не могла говорить, будто проглоти-ла язык. Ее черные зрачки расширились, а брови удивленно приподнялись. Увидев пробегающую крысу, она стала судорожно кричать, показывая на грызуна. — На что вы показываете? — спросила цыган-ку Маргарет. — Крыса! — Вы не в себе? — в ужасе прошептала Мар-гарет. — Я ясно вижу крысу! — Где, у кого? — У твоего будущего мужа! Отойдя от потрясения, цыганка добавила: — Не думай, что я сошла с ума, точно тебе го-ворю. Маргарет была настолько опечалена отсут-ствием в ее жизни мужчины, что приняла ска-занное проходимкой за чистую монету. Но слу-чайности не случайны. Через несколько месяцев на рынке у торговых прилавков девушка встре-тила мужчину по имени Саймон — рабочего. На его плече был рисунок в виде крысиной головы. Такую татуировку он получил, будучи изгнанным из банды за предательство. Они познакомились, и с тех самых пор мистер Саймон Дэдинтхем вжился в роль добропорядочного супруга. — Жоржик, Жоржик… Ну куда ты подева-лась? Мистер Дэдинтхем расхаживал по дому и пригублял эль. — Жоржета, вот ты где, моя крошка! — Вы звали меня, мистер Саймон? — Конечно, мой шоколад, я искал тебя — и нашел. Подойди ко мне и обними своего папоч-ку. — Мистер, я просила вас не приставать ко мне. Я уже была нежна с вами сегодня. — А я хочу еще! — сказал с придыханием Сай-мон. Мистер Дэдинтхем стал обнимать пышно-грудую, одетую в белый корсет темнокожую де-вушку. Искуситель попытался склонить к пороку свою жертву, обнюхивая ее забранные кучеря-вые волосы, обдавая терпким и неприятным за-пахом изо рта. Как ни старался мистер, но негритянка не поддалась на ласки старого ло-веласа. Ускользнув от него, Жоржета направи-лась на кухню. — Саймон, ты дома? — послышался из кори-дора голос миссис Дэдинтхем. Увидев мужа, она воскликнула: — Саймон, ну что за вид? Я прошу тебя в мо-ем присутствии не носить эту одежду, она тебя старит. — Эти чертовы брюки никак не влияют на мою красоту. Видишь, как я хорош собой! Саймон зачесал назад свои засаленные воло-сы и, словно павлин, стал вышагивать перед зер-калом. Недолго продолжалось его щегольство, за этим последовал сильный кашель. — Котик, ты давно не пил моего настоя, в травяной лавке его хвалят и говорят, что он ле-карство от всех болезней. — Ты веришь всякой чепухе! Когда я научу тебя отличать ложь от правды? — Я вообще не припомню твоих уроков, одно баловство… — Маргарет! Хватит мне об этом напоминать, ты же видишь, я хандрю. С кухни послышался звон битой посуды. — Жоржета! Что ты там опять учудила? — Саймон, не кричи на прислугу, она не со зла. Утренний Лондон, охваченный желто-серым смогом, отходил от зловония. В нем процветал мелкий промысел, ребятня забавлялась на улице, пытаясь стащить яблоки с телеги лавочника, ко-торый еще и приторговывал пивом. — Лучший эль в Англии! Хозяин тщательно оборонял добро фразой: — Маленькие воришки, марш отсюда! Таким способом пытался привлечь покупате-лей постоялец мисс Сьюзен Глоу, о котором мы говорили в начале. Он был невысокого роста, на голове кепка, из-под жилета виден ворот нагла-женной рубашки, на ногах начищенные корич-невые ботинки с внушительными каблуками. Весьма добропорядочный вид для уличного тор-говца, не правда ли? Билл Уиткинсон отличался неплохим вкусом, чувством такта и пользовался успехом у женщин. Билл родился в семье земле-дельцев. Когда ему было девять лет, мать умерла от холеры. Отец продал клочок земли и занялся рыбацким промыслом. На открытой воде шлюпка попала в шторм, и мальчик, осиротев, отправлен в приют. Изучение католических догматов, нрав-ственные основы — все это наставники пытались привить своим воспитанникам. Однажды в при-ют приехал священник, отец Феодосий. Собрав детей в зале, он начал свою проповедь: — Мои маленькие братья и сестры! Я рад быть вашим гостем. Пути Господни неисповеди-мы, и потому слово божие донесется до самых да-леких стран и до самых труднодоступных мест. Глухой будет слышать это слово, а слепой прозре-ет и воочию увидит Всевышнего. Если с вами бу-дет пребывать вера, значит с вами будет сила земли и неба… — Святой отец! — послышался детский голос. — Да, сын мой! — Но я хочу, чтобы со мной пребывали еще и деньги! — А зачем тебе деньги, сын мой? — Чтобы купить все, что захочу, святой отец. — А хочешь знать наперед, как ты распоря-дишься своими большими деньгами? Ты их про-жжешь на рулетке, оставишь в портовых борде-лях, пропьешь все до копейки в кабаках, а после наложишь на себя руки… — Поймите меня, Нина, я вам рассказывал… Я описал вам эту ситуацию со священником, по-тому что у меня в детстве был такой диалог с ба-тюшкой в приюте. Он меня тогда так ошарашил, что вся моя тяга к святому и религиозному была отбита отцом Феодосием напрочь. — Да, Михаил, мы говорили об этом несколь-кими сеансами ранее. Я хотела бы уточнить у вас: данная ситуация повлияла на ваше отноше-ние к вере в Бога? Я сейчас говорю про реальный мир, а не рассказанный вами. — Нина, я, скорее, реалист, как и многие в наше время, посему отношение к религии как у всех. Пасха, Рождество, Крещение, либо наобо-рот, впрочем, не важно… — Вы хотите продолжить повествование, Ми-хаил? — Нет, Нина, на сегодня все. К тому же в полдень на работу, пожалуй, я пойду. Михаил поднялся с мягкого дивана и быст-рыми шагами поспешил к выходу. — Вы приходите ко мне в пятницу! — Я помню, — послышался голос с лестницы. На улице Гниткина встретило солнце и све-жий воздух, в контраст застывших благовоний Нины во время сеанса. Михаил носовым платком протер очки, затем вспотевший лоб. Взглянув на часы, он поспешил на автобус. Думая о пред-стоящем рабочем дне, он постепенно забыл о встрече с Ниной. — Гниткин, вы опоздали! — сказал директор. — Виктор Петрович, вчера мы поздно изыма-ли детей, и я освободился далеко за полночь. — Я прочитал ваше сообщение, но почему-то другие сотрудники уже два часа как на работе. Проходящая мимо сотрудница Екатерина сделала вид, что не заметила Михаила. Директор постепенно успокоился и, поправляя синий гал-стук в полоску, примирительно попросил: — Миша, давай завязывай с опозданием. — Я вас понял, Виктор Петрович. — Ну, рассказывай, что там. — Робовских Анна Георгиевна, 64 года, живет на пособие «по старости». — Четыре года сосет из государства деньги! — возмутился Лучников. — Да, именно так. — А почему она раньше не решилась на доб-ровольную выдачу ребенка? — Не позволяла любовь к внуку. — Дальше! Отчет о работе больше походил на доклад о проделанной военной операции. Очень уж лю-бил директор держать на коротком поводке свое-го и без того самого ответственного и дисципли-нированного сотрудника. Далее Гниткин стал освещать положение по семье Робовских. — Дочь Анны Георгиевны — Робовских Ирина Николаевна, 44 года. Нигде не работает, алкого-личка, увлекается азартными играми. — Семейное положение? — После рождения сына осталась одна, серь-езных отношений более не имела. Сейчас лежит в больнице, имеет заболевание, думаю, жить ей осталось недолго. — Отлично! — воскликнул директор, потирая руки. — А где в настоящее время изъятый? — Иван, 8 лет, помещен в реабилитационную клинику. — Хорошо, хорошо… — Виктор Петрович, став более уравновешенным, уже записывал что-то у себя в блокноте. — Михаил, подготовь мне справку о данном изъятии, и ты свободен. — Спасибо, Виктор Петрович. По окончании рабочего дня Гниткин не спеша шел домой, ковыряя носами своих ту-фель промокший асфальт. — Дорогая, я пришел! — Привет, солнышко! Как дела на работе? — Все отлично! Я опять впереди планеты всей! — Умница! Я приготовила для тебя любимый пирог с вишней! — Ого, кто-то сегодня здорово постарался. — Ты же знаешь, для тебя, дорогой, мне это ничего не стоит. Михаил не любил засиживаться за столом, потому трапеза была недолгой. — Отличный пирог! Ты молодец! — Смотри, не перехвали меня, неумеху. — Напрасно, ты еще та кулинарка! — Миша, у тебя усталый вид. — Да, есть немного. — Ляг сегодня пораньше. Михаил направился в спальню. Дав себе установку на сон, он, прикрыв глаза, стал погру-жаться в темноту. Гниткин ожидал увидеть во сне продолжение своего рассказа о «старом Лон-доне». Михаил хотел, чтобы картина событий вос-становилась сама и подкинула ему продолжение невероятно интересного сюжета. За ночь он не-сколько раз вставал с кровати, чтобы попить во-ды, в ожидании фильма-сна. Вскочив по будиль-нику, он обхватил голову в надежде вспомнить, что ему снилось, и даже применил силу, сдавив область затылка. Но в голову приходил только ди-ректор — Виктор Петрович, который сидел в сво-ем кабинете, закинув ноги на стол и куря кубин-скую сигару. Позавтракав, Михаил сразу поспе-шил к Нине. Вам пора узнать, кто эта девушка и чем она привлекала Михаила. Он услышал о ней случай-но, будучи свидетелем беседы двух приятельниц в метро. — Я же тебе говорила, что ходила к этой га-далке. — Как интересно! И что же там было? — Ничего, нормальная атмосфера. Знаешь, она понятливая. Я пошла к ней с проблемой сна — И что? — Ну, реально мне помогла. — Каким образом, что сделала-то? — Ну, помогла, блин, и все, я хоть спать стала крепко.   2 Здание разрушенного завода с выцветшим на фасаде лозунгом «Слава труду!» наводило уны-ние и тревогу. Без охраны, вход свободный. Ар-архитектура прошлого столетия и пустота коридо-ров. Кое-где попадаются поломанные стулья, папки с завязками да улыбающийся с настенного календаря Дед Мороз с подвешенным шариком — год 1996. Пустующие кабинеты, битые стекла, облетевшая штукатурка, лестницы без перил, высокие потолки и редкие пугающие звуки: про-летающей птицы или пробежавшей собаки. Все это напоминало сюжет фильма о глобальной ка-тастрофе. На втором этаже обитая коричневым дерматином, местами в порезах, дверь. Следом кабинет врача, гадалки, провидицы — как только клиенты не называли Нину Топыряну. Сама она себя ни к одной из категорий не относила. И во-обще считала, что каждый освоивший колоду карт Таро и прошедший курс психологии сможет помочь себе сам. Однако Нина действительно имела редкую способность заглядывать человеку в душу. При первой встрече раскладывала Таро и задавала много вопросов клиенту. Делала она это совсем не из-за меркантильности. Если вы поду-мали, что наша прорицательница не открывала завесу тайн перед людьми, обратившимися к ней за помощью, для грядущих поборов на следую-щих сеансах с целью наживы, то это ошибка. Ни-на говорила о таком… Впрочем, расскажу все по порядку. Я обучался на факультете журналистики в университете. Выпускной курс. Тема моей ди-пломной работы — «Интервью с личностью». Мои сокурсники брали интервью у второсортных му-зыкантов, у популярных знатоков косметологии, но ни с ними, ни с другими я общих тем для бесе-ды не находил. Не с профессионалами своего де-ла меньше всего хотелось связываться. Все так называемые деятели искусства, в котором они ничего не соображают, импровизаторы, лезущие из кожи вон, пародисты и шутники — никто не заслуживал стать объектом для моей дипломной работы. В итоге я напал на след одиночки-самородка. Однажды, прогуливаясь после заня-тий, я забрел на территорию завода-призрака и увидел, как группа людей выходит из него с по-давленным видом: заплаканные, не находившие себе места и едва стоявшие на ногах. Что могло привести их в такое состояние? Увиденное вы-звало у меня интерес. — Молодой человек, вы кого-то ищете? Незнакомый голос окликнул меня, когда я проходил по коридору с обшарпанными стенами и оборванной проводкой в тенетах паутины. Оглянувшись, я увидел девушку с холодным, без-различным взглядом карих глаз. Длинные кудря-вые волосы, серое платье менеджера с накину-тым на плечи длинным шарфом в тон. У нее были тонкие черты, отнюдь не отталкивающие, не-смотря на асимметрию лица, будто последствие травмы. Мое внимание привлек браслет на левой руке. Необычность его состояла в наличии ша-манских бус-фишек. На ногах сандалии в грече-ском стиле, с ремешками в переплет до колен. Я заметил в ней сочетание физической силы и женственности. В ее застывших глазах по-прежнему был вопрос: что я здесь делаю? Вы и представить не можете, сколько противополож-ностей было в ее образе. Выйдя из ступора после порции первых впе-чатлений, я признался, что здесь впервые, и спросил, что это за место. — Это завод по производству бетонных бло-ков и изделий. — Завод? — Был когда-то, сейчас уже не завод. — А чем вы здесь занимаетесь, если завод, с ваших слов, не работает? — Молодой человек, что привело вас сюда? — с неохотой спросила девушка в сером. — Я студент, можно сказать, почти специа-лист, гулял неподалеку, увидел людей, выходящих отсюда, лица их были как раз «бетонные», ну, по-думал, что, возможно, здесь игровой клуб, казино и они оставили в этих стенах все свое состояние. Пожалуйста, не подумайте о плохом, я просто из любопытства спрашиваю — Студент, специалист — сколько еще регалий у вас? — улыбнувшись, наконец спросила незна-комка. — Я оканчиваю университет, пока заслуг ни-каких. — Вы учитесь на следователя? — Нет, я будущий журналист! — Я им не очень-то доверяю, — сказала с иро-нией девушка. — Напрасно вы так. Есть честные журнали-сты, которые не искажают правду, не лгут и не клевещут. — Вы будете именно таким? — Непременно! Вы еще услышите обо мне! — Хорошо, идите за мной. Кстати, меня зовут Нина, а вас? — Мое имя Александр. Я поднимался за Ниной по лестнице, потом мы повернули направо. Вторая дверь с левой стороны была ее кабинетом. Войдя в помещение, я сразу почувствовал приятный и манящий за-пах. Просторный кабинет, из мебели — рабочий стол, диван и шкаф. Окно задрапировано синей шторой. — Так чем вы занимаетесь, Нина? — Я осуществляю желания умерших. Я чуть было не рассмеялся, но сдержался, чтобы не разрушить едва возведенный друже-ский мост. — Дайте-ка я вспомню, крутится на губах… в старину, как же их называли… вспомнил! Ду-шеприказчик! — с иронией выкрикнул я. — Не совсем. У душеприказчиков было заве-щание, они знали, что хотел усопший, а я зара-нее ничего не знаю… — Это спиритический сеанс, вход в другие миры и все такое? — теперь я не мог сдержать улыбку. Я не понимал, где шутка, а где всерьез. Может, она специально несет этот вздор, чтобы я отвалил от нее? Не дождется! Я еще и не в таких ситуациях примерял тот самый «покер фейс». Не один день провел у зеркала, чтобы научиться этому взгляду. Поверьте, моя методика идеальна! Нужно здорово рассмеяться, а потом быстро взглянуть на себя в зеркало и не подать малей-шего вида, что секунду назад ты умирал со смеху. Тот же процесс, если жутко расстроен, а еще и после просмотра кинофильма, который ранит тебя в сердце, обычно это мелодрама, зна-ете, такие фильмы они очень явственно дей-ствуют на таких как я, сентиментальных людей. Лишь только появятся первые слезы на глазах, ты опять к зеркалу, смиренный и непоколеби-мый. Какие же здоровские эти эксперименты! — Саша я всего лишь помогаю людям, по-павшим в беду, справиться с горем. — Ты сейчас о живых людях? — Мы уже на «ты»? Прекрасно! Продолжим. Да, о живых. Они приходят, просят помочь им с погребальной церемонией. — Я понял: ты оказываешь частные ритуаль-ные услуги? — Я оказываю частные ритуальные услуги? — повторила за мной Нина, — Как ты мог додумать-ся до этого?! Эта девушка казалась человеком не коммер-ческим, а может, это ее манера поведения — пе-ред клиентами оставаться духовной, нравствен-ной и «нищей духом»? При первой встрече я так и не смог ничего узнать о ней. Наш разговор прервал телефонный звонок. — Прости, но мне нужно срочно уехать. Рада была знакомству. — Нина, могу ли я рассчитывать на новую встречу? — спросил я экстрасенса в дружеском тоне, но Нина торопливо ответила мне, что она замужем. — Я совсем не это имел ввиду. Просто мне действительно интересно, чем ты занимаешься, какими такими услугами, не более. — Никаких намеков? — сделав паузу, спросила она. — Обещаю. — Хорошо, приходи в это же время в поне-дельник, найду время для беседы. — Договорились, через два дня у тебя. Приятное впечатление оставила после себя эта странная девушка, она была из тех немногих, что вызвали у меня интерес. 3 Утро было хмурым. Солнце с трудом проби-валось сквозь облака, пытаясь скрасить унылые будни горожан. Но этому препятствовала навис-шая над городом пелена, которая старалась одержать верх. Гниткин на остановке ожидал транспорт. Люди, не имевшие своего автомобиля, передвигались на метро, вызывали такси, поль-зовались услугами частной вертолетной компа-нии, но Михаил по-прежнему добирался до рабо-ты на автобусе, который, не изменяя своему маршруту, следовал от точки А до точки Б. Он не любил отходить от привычного уклада жизни и потому с подозрением относился к инновациям, ноу-хау и очередным знакомствам. Будучи кон-серватором, Гниткин доверял книгам, старым кинофильмам и единственному костюму. Сойдя, как обычно, на конечной остановке, он отправил-ся к Нине по уже знакомому маршруту. Подняв-шись на второй этаж, открыл коричневую дверь и вошел в кабинет. — Здравствуй, Миша! Как поживаешь? — Привет, Нина, я? Хорошо, не замечательно, но нормально. — А как поживает твой Билл Уиткинсон? Гниткин, продемонстрировав недовольство, не хотел отвечать на этот вопрос. — Да прекрати ты так реагировать! — словно уговаривая, произнесла Нина. Она усадила его в кресло, налила стакан воды и зажгла аромати-ческие свечи. — Михаил, пойми: чтобы избавиться от своих страхов, от скелетов в шкафу, о которых ты бо-ишься рассказывать, я должна прочувствовать, я должна пройти сквозь все испытания вместе с тобой. Смеяться и плакать, заглянуть в твое сердце, чтобы, открыв дверь для переживаний, выплеснуть их наружу. Забыть навсегда о трево-ге, а взамен впустить радость новому дню и улыбку встречного прохожего. Манящий аромат свечей пленял Михаила, он слабел, растворялся в сладких речах Нины, ощу-щение комфорта стало досягаемо для него. — Да, действительно, что на меня нашло… Еду через весь город для встречи с тобой, бормо-чу что-то про себя по дороге, наверняка люди считают меня сумасшедшим. — Послушай, Миша, неужели ты не рад тому, что наконец-то смог выбрать путь? Ты идешь дальше несмотря ни на что! Я уверена, ты при-мерный семьянин, у тебя все получится. Нина слегка надула губы, бросая взгляд на колоду своих «магических» карт, потом пере-вела взгляд на Михаила. Внутренне он был как бы зажат в тиски: скованный до предела, он си-дел в кресле. Взяв карты в руки, Нина легким движением перемешала колоду. Далее она выта-щила несколько карт сверху, а после достала одну карту из середины. Комбинация карт почему-то не устроила ее, и она попросила Михаила про-должить свой рассказ. — Я, по-моему, остановился на Уиткинсоне, торговце в алкогольной лавке? — Вот с него и продолжим! Чай? — Да, не откажусь, без сахара, — ответил Гниткин. — Итак, Билл приторговывал в передвижной лавке на колесах… Продолжай. — Нина, я не знаю, что рассказывать даль-ше! — Михаил находился в депрессивном состоя-нии и был раздражителен. — К чему все эти встречи, я не пойму, для че-го мы собираемся здесь! Я просил назначить мне препараты или настои, чтобы избавиться от го-ловных болей, а вы затеяли всю эту болтовню! — Гниткин, вы на редкость стеснительный человек! Прийти ко мне за таблетками! Я кто, фармацевт? На двери моего кабинета написано «Аптека»? — Нина стала разговаривать со своим клиентом на повышенных тонах, не соблюдая субординации, чего практически себе не позволя-ла. — Я предложила вам решение трудностей, вы дали свое согласие! Вы абсолютно свободны в вы-боре героев и сюжета. Нина встала со стула и покинула кабинет. В коридоре хлопнула наружная дверь. Михаилу стало неловко, он посчитал свое поведение не-красивым и тут же захотел извиниться перед де-вушкой. Через несколько минут вошла Нина с го-рячим напитком в руках. — Вот, выпейте! Михаил взял в руки напиток, вдохнул его аромат и немного отпил. С первым глотком он почувствовал необычайный прилив эмоций, чувств. Его мозг начал активизироваться! При-лив крови к голове усилил работу одного из полу-шарий. Гниткин не мог понять, что происходит, но это подействовало, напиток расслабил его, и он заговорил. — Уиткинсон — это лихач, ловец удачи. Он ве-рил, что его образ жизни принесет ему успех. Билл мог быть увлечен какой-нибудь авантюрой, совершенно, на первый взгляд, не перспектив-ной. Фантазер и романтик, который мог флирто-вать со всеми. Даже с миссис Сьюзен Глоу, предоставлявшей ему апартаменты, которая поддалась на его притягательность. Однажды случайное новое знакомство изменила всю его жизнь. Был ничем не примечательный день для ремесленника. Разношерстная людская толпа — хорошенькие дамочки, чистые и приятно пахну-щие, смешались с отвратительными, грязными и немытыми. Кто-то пеший, кто-то в сопровожде-нии лакеев — все слилось в русло единой реки под названием «будничный Лондон». С соломкой в зу-бах, наш парень, облокотившись на свою повоз-ку, ловко заигрывал с девочками, приподнимая кепку и демонстрируя свое неравнодушие. Билл уже начал скучать ото всего происходящего, но, как гром среди ясного неба, в конце улицы, из-за угла на всех парах появился толстенный персо-наж. Обычно он передвигался со скоростью не более шага за две секунды, но сейчас этот парень развил приличную скорость. Он несся по узкой улочке, демонстрируя одышку, а также прилич-ные подтяжки, благодаря которым брюки не опе-режали своего хозяина в спринте. Верзила Сэм — именно так звали приближавшегося парня с гу-стой бородой и массой пятен на вылинявшей ру-башке. Да, Сэм был тучным, аппетитным — или с аппетитом, кому как пригоже. Добежав до телеги Билла, Сэм попросил спрятать его от гнавшегося за ним полицая. Билл никогда не был со стража-ми порядка в мировых, поэтому без труда отбро-сил брезент, лежавший поверх повозки, и пред-ложил тучному парню спрятаться внутри телеги. — Полезай толстяк! Это прозвище либо недооцененный атлетизм не понравились бегуну, и он, рассердившись, сказал: — Какой я тебе толстяк! Ты что возомнил?! Как ты посмел назвать меня толстяком?! То, что толстяк был рассержен неоспоримым фактом, сильно удивило Билла. — Послушай, толстяк, тебе на выбор: либо ты лезешь в свой ковчег, либо встречаешься с бобби. Хотя… можешь пробежать квартал и попросить приют у ростовщика, возможно, честный на руку еврей не сдаст тебя полицаям. Сэм вмиг сообразил, чью сторону примет ро-стовщик, и с недовольством полез под брезент. Спустя минуту пробежали двое полицейских со словами: — Жирдяй не мог далеко убежать! Думаю, эта свинья бросилась грабить еврея! — Бежим в ломбард! Билл пнул ногой телегу и сказал беглецу, что-бы он выметался. — Свинья значит… Я всегда не любил этих ублюдков, — с досадой произнес Сэм. Отряхнув-шись от пыли, толстяк попросил у Билла воды. Открыв флягу, Сэм обмыл себе лысину, следом гу-стую бороду. После водных процедур представил-ся: — Меня зовут Верзила Сэм, я в терках с Тэд-ди Заморой. А ты чей будешь? — Мое имя Билл. Уиткинсон слышал о банде Заморы — эта не-большая группа парней промышляла на карман-ных кражах, воровстве в доках, а также разбоях в пансионатах. — Я сам по себе: торгую, разгружаю «ино-странщину» в порту. — Не густо… Ты помог мне, за это я пред-ставлю тебя своим парням с хорошей стороны, может, займешься чем-то серьезным? Билл понимал, что под серьезным его собе-седник подразумевал обчистку дамских сумочек. Уиткинсон не стал соглашаться, но обещал поду-мать над предложением спасенного. — Хорошо, торговец, если надумаешь, ищи меня в пабе «Фрог», это в северном районе города. — Я тебя услышал, приятель, будь здоров! Билл Уиткинсон по-прежнему работал в пор-ту, а после колесил на своей телеге по Лондону и продавал присвоенный им товар. Как правило, это были фрукты, индийские шелка. Однажды заокеанское судно задержалось с выходом в от-крытые воды и заставило Билла понервничать. Не было товара, торговли, соответственно, и де-нег. Через месяц с небольшим во дворе дома, где жил Уиткинсон, снова раздался голос мисс Сью-зен. — Я пришла за своими денежками! Парши-вец Билл Уиткинсон, ты слышишь меня? Мисс Сьюзен Глоу так тарабанила в дверь, что сильно напугала девушку, гостившую в апар-таментах Билла. — Это моя мама, не беспокойся, — соврал на ходу Билл. — Ну так представь же меня, может, она остынет, когда узнает, что ты с леди, — ответила девушка. — Без венчания? Вот так просто! Моя мама протестантка в третьем поколении, она присты-дит и осудит меня. — Эй, Билл, мерзавец! Советую тебе залезть в чемодан, с которым ты въехал ко мне, и я с превеликим удовольствием спущу тебя с лестни-цы! Твоя голова пустая, как и твой чемодан. Я разрешаю накидать туда моего постельного ба-рахлишка, чтобы хоть немного скрасить твое плачевное состояние. Мисс Глоу стала восторженно и громко сме-яться над своей речью, потому что представляла: она стоит в пустой комнате, наполненной обры-вистым желтым светом горящих свечей, одетая в ночной фартук, в смешном «сонном» колпаке белого цвета и теннисным движением сбрасыва-ет свое белье в раскрытый чемодан. Что забавля-ло мисс Глоу, было неясно. Возможно, то обстоя-тельство, что на ее нижнее белье за много лет наконец кто-то взглянет, а может, она просто за-ставит понервничать Уиткинсона, ведь она так любила быть проказницей для окружающих. — Одевайся и прячься за комод, — вполголоса приказал Билл своей спутнице. Девушка нето-ропливо взяла свои вещи и вальяжно направи-лась в угол комнаты, где находился шкаф. Между шкафом и стеной было немного места, которого как раз хватало стройняшке Бэтси для укрытия от незваной мамаши. Билл открыл дверь, и в комнату вошла хо-зяйка. С недовольным видом мисс Глоу стала гля-деть на Уиткинсона. Наморщенный лоб, исчезли и без того едва видневшиеся губы, на лице про-ступала злость и отвращение. Мисс Сьюзи, делая шумный вдох носом, словно ищейка, пыталась уловить посторонние запахи. Наконец, сев на стул, она на одном дыхании стала быстро гово-рить: — Когда прекратится это безобразие! Почему я должна постоянно напоминать тебе об оплате, ты что, испытываешь меня на прочность? Дума-ешь, я стану терпеть это безобразие? Мне надое-ло нестись сюда за несколько кварталов, чтобы взять с тебя эти несчастные крохи. Почему ты сам не приходишь ко мне? Я устала тебе посто-янно напоминать. Хватит! Думаешь, я не найду на тебя управу? Да, да, это я тебе говорю, что вылупился? Лицо ее раскраснелось, из–под шляпки на левое плечо спустилась прядь волос с проседью. Уиткинсон подумал, что старая женщина прямо сейчас покончит с ним сотрудничество, но Сьюзен Глоу оставалась в комнате, продолжая жадно вдыхать своими большущими ноздрями воздух для следующего взрыва эмоций. Остано-вить ее помог женский запах, который она нако-нец уловила. Хозяйка почувствовала не просто запах женщины. Так пахло молодое женское тело, удовлетворенное любовью и ласками, словно за-пах убегающего молока. Исходящая свежесть кружит голову, ее хочется вдыхать бесконечно. На мисс Глоу нахлынула ностальгия, ведь когда-то и она благоухала. Она была уверена, что от любой женщины, доведенной до сладострастия, исходило это… Мисс Сьюзен думала, что во время такого состояния поры на женском теле переда-ют эти удивительные ощущения в виде запаха. Успокоившись, хозяйка попросила девушку вый-ти и показаться ей на глаза. Испуганная стройняшка Бэтси, которая кстати, и вправду обладала фигурой совсем юной девицы, сделала шаг и предстала перед мисс Глоу. Последняя откровенно оглядела девушку, а затем, озвучив свои выводы фразой: «Какая без-вкусица, эти кружева на панталонах!» — покинула комнату. Вечером того же дня Билл встретился со Сьюзен Глоу. Хозяйка хорошо относилась к по-стояльцу, считалась с его финансовыми трудно-стями и даже согласилась разговаривать с ним после случившегося. Уговор между ними был та-ков: — Никаких девиц, Уиткинсон! В этой комнате была и будет только одна женщина, и она сейчас перед тобой! Если я узнаю о том, что из окон до-носятся крики разврата, я прекращаю с тобой сотрудничество. Исключение только для четы-рехлапых проходимцев. Уиткинсон подошел к мисс Глоу и, склонив голову в знак покаяния, начал издалека. — Хороший денек, мисс! — Денек то, может, и хороший, но не для лгу-нов и развратников! — Я могу хоть как-то искупить вину перед вами? — в надежде на снисхождение произнес подсудимый. — Конечно, можешь, фунтами, мне нужны мои фунты! — Мисс Глоу, я прошу вас немного подо-ждать, я думаю, в скором времени все наладится. — В каком это времени, обманщик? У Боль-шого Бэна уже нет сил, как и у меня. Вешай лапшу своей выстроганной девице! Кстати, как ты ей представил меня? — Я сказал, что вы моя глубоко верующая мама. Сьюзен начала сильно кашлять, но не от бо-лезни, а от неожиданности, ведь паршивец пред-ставил ее в качестве матери. Кашель не останав-ливался, а лишь усиливался. Стало казаться, что она вот-вот потеряет сознание. Билл похлопал старушку в области спины, пытаясь остановить ее страдания. — Гор.ла, гор.ла, — пыталась сквозь кашель донести что-то мисс Глоу. — Где горело, что горело? — никак не мог разобрать Уиткинсон. — Горилла! — прекратив кашлять, отчетливо и громко произнесла Сьюзен. — Несчастная тупи-ца, ты горилла! Разве можно так стучать даме по спине! Где твои манеры, Уиткинсон? Ох и рас-страиваешь же ты меня. Постепенно мисс Глоу начала остывать и че-рез минуту, взглянув на Билла, увидела, как он со стыдливостью и сожалением смотрел на нее. Словно ребенок, слопавший припрятанную шо-коладную плитку и заруганный после этого роди-телями. — Ну хватит, хватит смотреть на меня, как в первый раз. Ты специально, Уиткинсон, хочешь вызвать во мне жалость? Наверняка твоя физио-номия страдальца натренированная и тебя ни-сколько не мучает совесть! За выходки с этой де-вицей, за просрочки в оплате, за то, что чуть не сломал мне позвоночник! — голос хозяйки стал набирать силу. Билл захотел на черное полотно своих ошибок нанести светлое пятно оправда-ния. — Мисс Глоу, я ценю ваше ко мне отношение и никогда не мог бы подумать, что вы обладаете таким терпением и состраданием! Правда, мне стыдно за свои проблемы и неудобства, достав-ленные вам визитом молоденькой мисс, но я прошу вашего одобрения для возможности реа-билитироваться. Как я могу искупить свою вину? Билл бил в яблочко! Нарочно или случайно, но сегодня он играл на струнах сердца своей пре-старелой хозяйки апартаментов. Милосердие, со-страдание, великодушие — все те, кто находил, откапывал или подбрасывал эти качества в ко-пилку Сьюзен Глоу, могли ожидать таяния веко-вых ледников. Мисс Сьюзен в очередной раз не-довольно фыркнула. — Опять простить, опять простить. Наверное, это мое призвание — прощать! — чуть слышно пробормотала мисс, подняв голову и устремив взгляд в небо. — Завтра я направлю за тобой кучера, по-едем к моей знакомой, у неё идет ремонт крыши. Как раз там и сгодятся твои рабочие руки. Только не вздумай облажаться! Заранее советую тебе унять свой пыл парень! Я видела, как кухарка сушила после стирки свои кружевные панталоны! Мисс Глоу стала очень громко, вызывающе хрипло смеяться. О, это был отнюдь не женский смех, так мог смеяться только Тэдди Замора! Уиткинсон ощутил холодок… 4 Тэдди Замора сидел в своем любимом пабе «Фрог», расположенном в северной части Лондона на пересечении нескольких улиц — «опасный пе-рекресток», так прозвали его местные. Паб был всегда полон повесами, бедствующими зеваками, извечно торчащими в нем в надежде встретить богатея с наполненными фунтами карманами. Отчаявшихся вдов, девиц легкого поведения, проходимцев, зазнаек, считавших себя аристо-кратами. Одним словом, завсегдатаи заведения отличались особым колоритом. За длинной бар-ной стойкой возвышался пузатый лавочник, ко-торый периодически опрокидывал стаканчик. Бросая взгляд сквозь дымовую завесу заведения, толстяк, вытирая рот, подгонял официанток, не забывая напоминать про обходительность с кли-ентами. Паб — место суеты, сумбура, обсуждений. Темой для разговора могло явиться декольте официантки, выпавший зуб в кружке собеседни-ка, реже — будущее старой доброй Англии. Одна-жды в заведение зашел незнакомец в сером строгом костюме и лайковых сапогах. Заказав стаканчик выпивки, он облокотился о стойку ба-ра и, повернувшись лицом к залу, стал присталь-но разглядывать посетителей заведения, кото-рые, попыхивая табаком, неспешно коротали день. Тэдди Замора сидел за столом в середине и, прихлебывая эль, зацепил взглядом парня в строгом сером костюме. Тэдди мог вести себя незаметно, будто он есть и одновременно отсут-ствует. Заморе нравилось наблюдать за посети-телями. Будучи коварным и дальновидным, находясь в эпицентре событий, Тэдди оставался скромным. Вслушиваясь в разговоры, он узнавал много нового и полезного для себя. Зачем, например, приехала в их город светская дама из Кардифа, какое состояние оставил после смерти старик Фостер, умерший от чахотки. Узнал о том, что священник после молебна в память о Фостере от сестры усопшего получил кругленькую сумму. Затем он дочиста оставил все в подвальном бор-деле, получив взамен от красавицы Элизабет ма-леньких ползучих гостей, нашедшие пристанище на интимных местах служителя церкви и переко-чевавших потом на простыни монашеского при-юта в Ливерпуле. Шли слухи о том, что забег на ипподроме в конце недели — полная подстава. Лидера забега подкуют утяжелителями, и наезд-ник скорее прибежит самостоятельно, чем на ло-шади. Тэдди Замора в пабе «Фрог» Тэдди охотно принимал свежие новости, не упуская из виду незнакомца у барной стойки. Сухое лицо, ярко выраженные скулы, густые во-лосы с пробором набок — Тэдди следил за своей внешностью и всегда достойно выглядел. Между прочим, Замора — это не фамилия, а прозвище Тэдди. Оно прикрепилось к нему по-сле того, как он заморил в котельной портного, который неудачно скроил для него костюм. Молва о любви Тедди к педантичности и хорошим наря-дам быстро разлетелась по округе, и с тех пор все привыкли к его щегольскому виду. Незнакомец еще немного постоял у бара и направился к вы-ходу. В дверях его остановил Замора. — Джентльмен, я могу чем-нибудь помочь? — Думаю, нет, пожалуй, я пойду. — Нет, постойте, я определенно считаю, что могу вам помочь. Незнакомец посмотрел в недоумении на За-мору. Он был впервые в этих местах, и, возмож-но, помощь подошедшего пригодилась бы ему. — Меня зовут Эрик, я из Шотландии. — Отлично, приятель! А я — Тэдди Замора, за-всегдатай этого бара. Я могу угостить тебя вы-пивкой? — Да, было бы неплохо. Тэдди и Эрик сели за стол и пригубили по стаканчику. — Я приметил тебя сразу же, как ты вошел, мне приглянулся твой пиджак. Он из бостона, шикарная ткань! — Да! Спасибо, Тэдди, я приобрел его в Эдин-бурге. Эрик стал показывать особенности пошива и кроя, выворачивая рукава, хвастался толщиной шва. — О, приятель, не стоит, это пустое. Я и без твоих рекомендаций понял, что ты хочешь зада-рить мне его, — слегка улыбнувшись, сказал За-мора. — Шучу, я не ношу чужих костюмов, разве что с особенным пошивом… вновь шучу. Замора несколько раз похлопал по плечу сво-его собеседника. — Что ты здесь делаешь? Эрик подсел поближе к Заморе и зашептал о цели своего визита. — Я ищу одного человека. Ублюдка! — громко прибавил Эрик. — Тише, парень! — оба, как по команде, огля-нулись, и, убедившись, что их никто не слушает, Эрик продолжил. — Этот тип работал на землях моего кузена в Шотландии, обчистил его до последнего пенса и скрылся. — Что тебе известно о нем: имя, его круг или еще что-то? Замора любил брать на себя работенку по-сложнее, распутывать нити интриг, решать голо-воломки. В действительности он обладал чутьем победителя, и затея с поисками незнакомого че-ловека в одном из самых многолюдных городов Европы виделась ему привлекательной. — Работая на землях моего старика кузена, он быстро втерся в доверие к нему и его преста-релой жене. Следил за имением, был вхож в се-мью, порой присутствовал на семейных советах и мог высказывать на них свое мнение. Мерзкий тип, я видел его всего один раз, украдкой. Узнав, что я приехал навестить кузена, он быстро выду-мал какую-то встречу в городе и смылся. Я даже не успел разглядеть его, кузен рассказывал мне о странном клейме у него на плече… Понедельник я ждал с нетерпением. Инте-рес, любознательность, даже легкая влюбленность подпитывали мои чувства. По дороге я купил цветы и думал, с чего начать наш разговор при встрече. Может быть так: «Привет, Нина, думала, я не приду?» Что за ерунда! Самому смешно. Нет, не то, проще нужно. Где мой лексикон, где моя бешеная харизма?! Пришел, увидел, победил — и точка. Властный стук в дверь оторвал Нину от ра-боты. Она посмотрела на часы и, взглянув на график приема посетителей, подумала: «Кто бы это мог быть?» — Войдите! — Тут-тук! Вот и я. Увидев меня, Нина улыбнулась и сказала, что забыла о нашей предстоящей встрече. — Журналист, публицист и просто красавчик! — Ну что ты, что ты! Просто достойный собе-седник, ни более! — Этого вполне достаточно! — ответила Нина и поблагодарила меня за подаренный букет лег-ким рукопожатием. — Присаживайся, я пойду поставлю цветы в вазу. Нина вышла из кабинета, и мне представи-лась возможность спокойно осмотреться. Я удо-стоверился, что в ее кабинете отсутствуют каме-ры. Через синюю штору из прозрачной органзы пробивался свет. В кабинете было уютно и при-ятно находиться. — Ну что, Саша, как идут твои дела? — Да все в норме! Пока без каких-либо при-ключений. — Понимаю, за ними ты пришел ко мне? Нина засмеялась после своего вопроса. Ее эмоции были откровенными. — Быть может, — сказал я, улыбнувшись. — Сначала я поближе познакомлюсь с тобой, с тво-ей деятельностью, а потом буду брать интервью. — О, я не настолько знаменита, чтобы быть объектом для журналистов. — Нина, твоя популярность будет зависеть от меня. Доверься, я думаю, все сложится удачно. — Как убедителен ты в своих речах, Алек-сандр! После обоюдных комплиментов у нас Ниной сложилась доверительная атмосфера, с взаимны-ми колкостями и шутками. Я понимал, что Нина становилась для меня еще интереснее и привле-кательнее. Я даже стал подумывать о флирте. Нина ненадолго остановила нашу беседу и взяла в руки колоду карт, будто не было веселой легко-сти минутами раньше. Она стала поочередно вы-таскивать карты одну за другой из колоды. По-том вновь перемешала колоду и опять одержимо, словно на удачу, принялась раскладывать их. Я попытался найти в раскладке смысл, но у меня ничего не получилось. Еще бы, ведь карты были не игральные, которыми можно ска-тать пару партий с друзьями. На них не было ма-стей и привычных рисунков, я успел запомнить лишь последние две карты. На одной был изоб-ражен закат солнца, а на второй — старые муж-ские сапоги. Рисунки были очень отчетливые, нанесенные акварельными красками. Нина со-брала свою раскладку в единую колоду и неловко, даже удивленно посмотрев на меня, улыбнулась. Нина раскладывает карты — Ну, давай, спрашивай. — Карты посоветовали тебе со мной познако-миться? — спросил я серьезно Нину. — Они лишь помогают мне увидеть то, что недоступно, то, чего я не вижу сама. Бог ты мой, что она говорит?! Я не понимал, о чем идет речь, я по-прежнему не мог раскусить эту девушку. — Позволь я раскину карты на тебя? — Позволить тебе, еще бы! — произнес я. Тогда я был готов поучаствовать в любом эксперименте и надеялся срубить чувство эйфо-рии от беседы с «провидицей». — Я здесь, чтобы узнать, испытать и почерп-нуть! Я даю тебе карт-бланш, позволяю все! С моей стороны это прозвучало задорно. Я понимал, что мой настрой увлекал и Нину. Она взяла меня за правую руку и долгим взглядом посмотрела мне в глаза; затем отпусти-ла ее и достала карты Таро. — Хочу, чтобы ты расслабился и закрыл глаза на некоторое время. Я глубоко вздохнул и молча исполнил просьбу Нины. Она зажгла ароматические свечи. Этот запах мне почему-то не понравился, но нарушать церемонию я не стал. От него я не ощутил како-го-либо эффекта и, откровенно говоря, рассчиты-вал на авантюрный случай, бытующий в филь-мах «для взрослых». К сожалению, моя бурно разыгравшаяся фантазия стала лишь плодом во-ображения. Нина просто разложила свои карты в три ряда и попросила меня открыть глаза. Мне вновь не удалось запомнить карты, по-тому что хозяйка колоды в ту же секунду пере-вернула их. — Зачем ты их переворачиваешь? — спросил я с трепетом в сердце. — – Неужели потому, что мне предсказана скорая смерть или несчастная жизнь в бедности и нужде? — Я раскладываю карты с условием, что кли-ент не должен их видеть, а верить мне или нет, решать тебе. — Хорошо, тогда что ты увидела? — Тебя ждет интересная жизнь, молодой че-ловек, — с улыбкой произнесла Нина. Я всегда зарекался, что не буду верить этим колдунам и гадалкам, ловил себя на слове, что бу-ду игнорировать такого рода прорицания, а тут купился, как последний дурак! — И это все? — спросил я с разочарованием. — А что ты хочешь знать еще? — Твои карты слишком скупы на будущее, — разочарованно сказал я. — Его определяешь ты сам… — То есть понятие «судьба» в твоем словарном запасе отсутствует? — Судьба… ах да, судьба. А что это такое? — спросила с иронией Нина. — Это предназначение, то, что послано свы-ше… — Тебе послали, а ты и смирился? — перебила меня Нина. — Я думаю, если каждый человек самостояте-лен и волен принимать решения, твои сеансы попросту ни к чему. — Но… у меня есть возможность… Нина не успела договорить, как в ее кабинет ворвался мужчина, коренастый, с проседью в во-лосах, одетый во все черное. — Простите, ради бога, простите меня, пожа-луйста! Я понимаю, что без приглашения, прошу извинить меня, — впопыхах бормотал мужчина. — Мне очень неловко и стыдно! Прежде всего, стыдно перед самим собой! Я не знаю, что мне делать! Мужчина находился в полном отчаянии, он чуть было не сел мимо предложенного стула у входной двери и зарыдал без остановки. Страх, боль, ужас — все эти чувства переполняли его. — Мой мальчик, мой мальчик! — в отчаянии шептал он. Незнакомец расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке и, чувствуя сердечную боль, положил руку на левую сторону груди. Нина предложила вошедшему стакан воды и в ожидании, когда тот успокоится, молча вста-ла рядом со мной у стола. Минуты через три клиент начал рассказы-вать о произошедшей трагедии. — Я постоянно проводил время на работе и не заметил, как вырос мой мальчик, он уже хо-дил в начальную школу и делал первые успехи. Вы знаете, у него были такие трогательные глаза, я был уверен, что этим глазам суждено было мно-гое повидать… Я думал, когда он подрастет, вокруг него бу-дут крутиться самые красивые девицы. Еще бы, мой мальчик был таким хорошим! А я подошел бы к нему однажды и сказал: «Сынок, а не возьмешь ли старика на вечеринку?» Мой мальчик! Черт бы побрал этого тупоголового осла! Сынок переходил дорогу, как положено, на переходе, а в это время автомобиль на полном ходу, водитель не успел среагировать… длина тормозного пути четыре метра… он стал поворачивать, но не справился и влетел в ограждение. Мой мальчик оказался у не-го на капоте! Очевидцы рассказали, что при столкновении с оградой он слетел на асфальт. Мой мальчик лежал на дороге, на этой грязной дороге! Мужчина не мог больше продолжать гово-рить спокойно, он закричал навзрыд охрипшим от страданий голосом. Было безумно жаль погибшего мальчугана и его отца, но я не мог понять, что его привело к Нине. — Его похоронили по всем канонам, он был отпет священнослужителем и предан земле… Мой мальчик! Он прожил такую короткую жизнь, за которую я так и не смог дать ему в полной ме-ре отцовской любви. Прости меня, сын… Переведя дыхание, мужчина обратился к Нине. — Прошу вас! Если я достану его останки, ес-ли я кремирую тело, вы дадите мне возможность увидеть его? «О черт!» — именно такой была моя реакция. Я не мог поверить, что он обращается с такой просьбой к женщине, которая минутами ранее просила меня закрыть глаза и расслабиться. Мое сердце стало биться в ускоренном темпе. От тре-воги я стиснул зубы, тем самым призывая себя к спокойствию и хладнокровию. — Саша, выйди, пожалуйста, и подожди за дверью. Я оставил Нину наедине с мужчиной и даже не предпринимал попыток подслушать их разго-вор. Беседа продлилась недолго. Мужчина выхо-дил из кабинета глядя в пол. После этого Нина, извинившись, сказала, что ей нужно идти. Я не стал расспрашивать о при-чине ухода и, взяв номер ее телефона, договорил-ся о следующей встрече.   5 Вернемся к Михаилу Гниткину, который проводил свои будни за письменным столом, пе-ребирая бумаги и допивая свой кофе в ожидании конца рабочего дня. Планы нарушил телефонный звонок. — Гниткин, зайди ко мне! Через минуту он был у шефа. — Слушаю вас, Виктор Петрович. — Миша, у нас убийство! Супруга заколола своего мужа. Женушку, очевидно, посадят, а вот маленькая Изабель останется без присмотра. Я проверил девочку, у нее неплохие антропологиче-ские данные. Родственников почти не осталось. Возьми документы и произведи изъятие. Пото-рапливайся, пока не привалили эти «социальщи-ки», мать их! Смуглый, невысокого роста Виктор Петрович продолжил судорожно смеяться, заводя себя про-смотром пикантного телевизионного шоу. Вспом-нив девочку, он вскочил со стула и недовольно воскликнул: — Изабель! Как можно было назвать своего ребенка таким именем?! Михаил с группой коллег направился к месту убийства. Агентство, в котором он работал, было ориентировано на социально необеспеченных граждан, не способных по платить по счетам и кредиторам. Агентство брало на себя обязатель-ства по погашению долгов, но взамен требовало от должников отказаться от своих несовершен-нолетних детей. В дальнейшем детей обучали по специали-зированным программам, которые определяли для них будущие родители. Дело в том, что никто не хотел воспитывать ребенка, терпеть беспо-койные ночи, следить за здоровьем новорожден-ного. Современные усыновители выбирали в агентстве мальчика или девочку с определенны-ми характеристиками: одни желали взять ребен-ка с задатками спортсмена, другие мечтали о рыжей девочке с голубыми глазами, непременно говорящей на французском языке, кто-то пред-почитал взять ребенка с звучным голосом и т. д. Мамы и папы были уверены, что их ребенок именно такой, каким они хотят его увидеть — удовлетворение собственных амбиций и жажда совершенства! Естественно, за ум и талант при-ходилось платить, это, конечно, входило в планы агентства. Прибыв к месту происшествия, Гниткин с сотрудниками подошли к деревянному дому, у которого были припаркованы патрульные маши-ны полицейских, на входе дежурили два сержан-та. Оба вялые, зевают, беседует между собой, нашли общую тему для шуток, подкалывая друг друга. — Вы кто? — спросил сержант подошедших. — Мы из агентства по оформлению детей и подростков. Парни в форменном обмундировании рас-ступились перед прибывшей группой, и сотруд-ники прошли в дом. Тело мужчины лежало на по-лу, накрытое цветным полотенцем с вышитой, словно в насмешку, фразой: «Любимому мужу». Над телом склонился медицинский эксперт, офи-цер полиции в сторонке заполнял протокол. На кухне сотрудник в штатском беседовал с женой убитого. Ее махровый халат был в крови. Нервно выкуривая одну сигарету за другой, хозяйка в со-стоянии ступора смотрела в окно. — А где девочка? — негромко спросил Михаил женщину с сигаретой. Та, сделав вид, что не рас-слышала, продолжала курить. — Где ваша дочь? — повысив голос, уверенно повторил вопрос Гниткин. Резко отвернувшись от окна, женщина с мокрым от слез лицом крикнула Михаилу: — Куда вы ее хотите забрать и кому вы ее от-дадите, кому? — Простите, как вас зовут? — Анна… — Анна, прошу вас, не беспокойтесь, мы да-дим Изабель хорошее образование, о ней будет кому позаботится. — Она любит рисовать! Все документы у неё в комнате, возьмите их сами, я не хочу заходить туда. — Женщина, не сдержав эмоций, вновь начала плакать. Михаил направился к детской. Дверь была закрыта изнутри. Гниткин постучал. Дверь от-крыла женщина в форме — инспектор комиссии по делам несовершеннолетних. На кровати сиде-ла Изабель. Другой мебели в комнате не было. — Здравствуйте, я из агентства по присмотру за детьми. — Да, конечно, присаживайтесь, — вежливо пригласила инспектор. — Изабель, здравствуй, меня зовут дядя Ми-ша. Какая у тебя красивая кукла! Как ее зовут? — Здравствуйте, ее зовут Мия, — полушепо-том ответила девочка, напуганная присутствием в квартире посторонних людей. Гниткин попытался наладить контакт с пя-тилетней девочкой, но та, по-прежнему пугливо всматриваясь в незнакомые лица, прижимая к себе куклу. — Изабель, дядя Миша пришел, чтобы помочь тебе. Девочка по натуре общительная и любозна-тельная, до прихода Гниткина рассказывала ин-спектору о своей семье. Женщина встала с кро-вати, поцеловала девочку и, вздохнув, вышла из комнаты. Михаил остался сидеть на кровати. Его внимание привлекли рисунки Изабель, нанесенные на стену разноцветными мелками и красками. Это не было похоже на рисунки юно-го дарования, напротив, у Михаила сложилось чувство, что он попал в пещеру древних людей, которые подручными средствами высекали фрагменты своей первородной жизни. В комнату почти не поступал солнечный свет, из освети-тельных приборов лишь настольная лампа. Ми-хаил включил ее и поднес к стене. На ней он уви-дел желтое солнце, синее небо и много зеленых деревьев. На противоположной стене цветными карандашами, неразборчивым почерком, на раз-ном уровне, вразбивку, были написаны слова: любовь, школа, семья, мир, папа, шар, жизнь, по-дарки, дети, сеанс. Михаил не сразу разобрал написанное, затем направил лампу на сидящую Изабель, которая от яркого света отбросила куклу, закрыв лицо ру-ками. Минутой позже она отняла руки от лица и тихо сказала: — Мисс Сьюзен Глоу говорит, что ты жалкий ублюдок! Встревоженный Гниткин замер и, проглотив слюну, спросил: — А что еще она говорила? — но Изабель больше ни слова не произнесла. Собрав докумен-ты на девочку и ее одежду, Михаил стал дожи-даться, когда Анну увезут в полицию. Через не-которое время сотрудники вместе с девочкой по-кинули дом, где произошла трагедия. Сидя в ма-шине, Михаил всю дорогу изучал документы, свя-занные с ее семьей. Гниткин с Изабель за ручку вошел в агентство и повел ее к психологу, затем малышку отвели для прохождения вступительных тестов. Такой проверке подвергались все вновь поступа-ющие с целью определения задатков ребенка, уровня его подготовки, возможных патологий, которые могут в будущем негативно отразиться на репутации агентства. Определив Изабель к специалистам, Михаил прошел к директору. — Виктор Петрович, я вернулся, девочка у нас. — Хорошо! Все прошло гладко или мамаша нервничала? — В ее положении не было выбора, вот анке-та на девочку. — Так, посмотрим, что за персонаж. — Лучни-ков стал листать анкетные данные, заполненные Гниткиным на Изабель. — Черт бы побрал! Рисует! — Лучников с брезг-ливостью оттопырил нижнюю губу, демонстрируя неприязнь. — У меня на простое две девки — ху-дожницы с задатками Фриды Кало, и они никому не интересны. И вот еще одна, видите ли, любит рисовать! Сейчас это мало кому надо. Сегодня все хотят певцов и певичек, тем более ее ангель-ские глаза просто созданы для вокала! Я уже придумал для нее сценический псевдоним — Эли-забет! Ты только представь, Миша, эту историю на миллион с лозунгом «Я хотела петь, и моя меч-та сбылась!», — директор агентства устремил свой взор в приоткрытое окно. — Покажи мне ее ри-сунки. Гниткин протянул несколько работ Изабель. Взглянув одним глазом, директор быстро скомкал работы и бросил в корзину. — И ты называешь это искусством? — Виктор Петрович, но ей всего пять лет! — словно оправдывая интерес девочки к рисова-нию, сказал Михаил. — Уже пять! Определи ее в класс вокала, пусть сразу приучают к сцене. И еще: если я увижу в ее руках краски — будешь искать ей ме-сто в социальном приюте. Так Лучников и не познакомился со своей новой воспитанницей, он вообще не особо любил детей. На следующий день Михаил снова не пошел на обещанную встречу с Ниной, которая за день дважды позвонила ему и напомнила о необходи-мости пройти полный курс. Михаил задавался вопросом, для чего ему эти встречи, понимая, что вовсе не помнит их начала. Он решил прекра-тить посещать своего психотерапевта. Дома Гниткин предложил жене распить бутылочку божоле, это было ее любимое французское вино. В их семье не было традиции употреблять спирт-ное по выходным или за просмотром любимого шоу, так как Михаил быстро хмелел от выпивки, а его супруга старалась держать диету и считала, что к сорока годам ее организм более не способен на скорую расправу над калориями. Пригубив немного вина, Михаил лег спать, а жена занялась косметическим омоложением лица. Михаил всеми силами пытался настроить се-бя на продолжение лондонского сюжета, но этого не происходило. Лишь однажды, во время перво-го сеанса, его настиг крепкий сон. Еще не знако-мый со своими персонажами, Михаил порхал над собой, Сьюзен, Маргарет, Саймоном, Биллом и вообще над всеми нами. Пролетал над вершина-ми зданий, потом пудовым ядром — одним махом вниз, на расстоянии метра зависал над землей и вновь взмывал под облака. Непонятным образом, в очередной раз опустившись вниз, он уселся за руль классного кабриолета, быстрого, маневрен-ного, одному богу известно как там оказавшего-ся. Гниткин проносился по всем улочкам, ему не было равных, что-то неописуемое происходило тогда. Сначала Михаил боялся кого-то сбить, но напрасно… Машина двигалась сама без чьего-либо участия, а если она не справлялась, то ка-ким-то образом некто наградил водителя и его транспорт способностью проходить абсолютно сквозь все, что встречалось на их пути! Люди, дома, пожарные краны — Михаил просто просекал их насквозь, а они его почему-то не замечали. Поначалу он извинялся перед людьми, особенно перед дамами приятной наружности. Представь-те человека на кабриолете, осчастливленного способностью летать, проходить сквозь стены, быть быстрее любого авиаустройства. В ту мину-ту его триумфа никто не познал, Михаил видел всех, но лишь визуально, не чувствуя и малейше-го присутствия кого-либо, ведь ему выпала удача быть самым счастливым спящим в ту минуту, и он не хотел просыпаться, уж очень это было не-обыкновенным! Однако в этот раз все было иначе: никаких пейзажей и чувства эйфории. Словно рабочий рынка, отпахавший несколько смен, Гниткин от-ключился за пару секунд. Его разбудил стук по дереву, доносившийся вдалеке. Открыв глаза, он увидел, что по правую руку спит жена. Стояла глубокая ночь, и стучали вовсе не в его дверь, может, даже не в дверь соседей. Шум ненадолго утих, но затем продолжился, и стало более отчет-ливо слышно, как стучат в дверь. Михаил вскочил с кровати и на цыпочках медленно подошел к своей двери. Кому-то не терпелось, и он тара-банил вовсю. «Должно быть, и жена уже проснулась…» — подумал Гниткин. Волосы на ногах встали дыбом, по всему телу побежали мурашки. Сердце стало бить в такт со стуком незваного гостя. Посмотрев в глазок, Михаил никого на хорошо освещенной площадке не увидел. Подумав, что ослышался, еще раз посмотрел в глазок, но за дверью все так же было пусто. Внезапно стуки возобновились. Гниткин от-скочил от двери и вернулся в спальню. Там как ни в чем не бывало спокойным сном отдыхала супруга. «Это все галлюцинации!» — пришел к вы-воду Михаил и пошел на кухню — выпить стакан воды. Сделав несколько шагов, он услышал гну-савый и противный мужской голос, который вы-крикивал где-то рядом: –Мерзость, двуличие! Мерзость, двуличие! Так продолжалось несколько минут. Гниткин умылся холодной водой, но это не остановило не-довольного мужчину, он по-прежнему выкрики-вал: «Мерзость, двуличие!» Михаил не мог понять, что с ним происходит, забившись в угол на полу в ванной комнате, он схватился за голову и за-плакал. Голос мужчины прекратился. Повержен-ный Гниткин лежал в позе эмбриона, омытый слезами. Потом стуки в дверь возобновились, но уже короткие, отрывистые. На расстоянии пяти сантиметров от ушей послышался голос ребенка, невозможно было определить, девичий или маль-чишеский, скорее всего, это был голос маленького человечка. «Открой дверь, открой мне дверь!» — жалобно просил он, затем послышался продолжи-тельный скрежет ногтей, и вновь жалобный дет-ский голос: «Я хочу войти! Открой!» Михаил в недоумении едва слышно произ-нес: «Боже, что это? Что со мной происходит?» В ванной комнате потух свет, но выключатель находился внутри, а в комнате был он один. В полной темноте Гниткин слышал лишь свое ды-хание. Еще несколько аквалангистских вздохов перед погружением — и мнимое чувство спокой-ствия овладело Михаилом. Он выдохнул и, насколько это возможно, раскрыл глаза в темно-те. Он старался уловить знакомый звук, шепот и дыхание неизвестного существа, которое находи-лось прямо напротив него. Из ниоткуда появи-лось неизвестное существо, которое было на рас-стоянии вытянутой руки. Несколько секунд понадобилось головному мозгу для считывания и сопоставления предпола-гаемого существа: соседский пес в детстве, что постоянно облизывался и обнюхивал маленького Мишу; сказочные драконы из кинофильма; до-машний кот, что будил мокрым носом; мисс Сью-зен Глоу или инспектор дорожной полиции — но совпадений не было. Спустя немного времени Гниткин потерял сознание. Михаил пришел в себя лежа в кровати, обмо-танный простыней. Он посчитал, что ему приснился дурной сон, и решил навестить Нину. «Всего пару сеансов, всего пару — и закон-чим, довольно!» Он взял в руки телефон и набрал номер Нины. Михаил попросил у нее о встрече, но она сказала, что на работе у них увидеться не по-лучится, сославшись на ремонт в здании, отклю-чение водоснабжения, и назначила Михаилу прием на следующий день. — Нет, Нина! Прошу, давай условимся на се-годня. С удивлением в голосе Нина поинтересова-лась, здоров ли он и к чему такая спешка. — Со мной все в порядке, но нам нужно пого-ворить. Может, ты сможешь принять меня на дому? — Нет, Михаил, дома я не принимаю. — Хорошо, тогда я буду ждать тебя у себя. — Ты уверен? — Да, уверен! — рассерженно крикнул в труб-ку Гниткин, его собеседница пообещала прийти к полудню. После телефонного разговора у Михаила сра-зу же пропало тревожное, раздирающее его со-стояние, он считал, что все наладится после встречи с Ниной. Нина была пунктуальна и прибыла в назна-ченное время. Михаил по секунде разбирал свой ночной кошмар, стараясь передать Нине все, что он испытал прошедшей ночью. Нина была скупа на слова и не стала производить анализ услы-шанного. Вместо этого она попросила проводить ее на кухню, а Михаилу посоветовала успокоить-ся и прилечь. Гниткин в обществе Нины вел себя более сдержанно, прислушивался к ней, от ее присут-ствия веяло удовлетворением и покоем. Нина прошла на кухню с сумкой, а Михаил лег на кровать в ожидании сеанса. Через пару минут вышла Нина со шприцем в правой руке. — О черт! Что ты задумала? — спросил он в недоумении. — Что ты собираешься мне вко-лоть, наркотики? — Нет, с чего ты это взял! Благодаря этому лекарству ты приведешь себя в порядок и все твои кошмары закончатся. Поверь, здесь те же медикаменты, что и в напитке, который мы пьем перед сеансом, я даже не собираюсь увеличивать количество препарата, просто усилю его воздей-ствие на твой организм при помощи внутривен-ного ввода. Михаилу ничего не оставалось, как согла-ситься на инъекцию. — Поработай кулаком, хорошо? Перетянув жгутом его правую руку, Нина нащупала вену. Как маньяк предвкушал смерть своей жертвы, так и Нина с замиранием сердца наблюдала за местом последующего ввода острой иглы. Словно это могло повлиять, желая достичь эффекта от инъекции, Нина ввела раствор Ми-хаилу, и результат не заставил себя ждать. Гниткин стиснул зубы, и тут же глаза его по-белели. С обезумевшим видом Гниткин начал рассказ… 6 Гостиная в доме миссис Маргарет Дэдинт-хем не представляла собой эволюцию дизайнер-ской мысли Викторианской эпохи, но в ней цари-ла благоприятная атмосфера. Темно-зеленые обои на стенах, бра с синим абажуром гармони-ровали с прозрачными занавесями на окнах и полированными стульями. В середине комнаты находился трапезный стол, где за завтраком мы застали чету Дэдинтхем. — Дорогой, прекрати читать эту газету и займи себя глазуньей. — Подожди, Маргарет, в спортивной колонке этот юнец нахваливает свою кобылу, в выходные забег, и хорошие ставки ждут твоего мужа! Миссис, не отвлекаясь, лакомилась свежей выпечкой и наслаждалась утренним чаем. Маргарет Дэдинтхем — Он кормит его отборным шотландским ов-сом! Насмешил, идиот. Саймон листал газету, поглаживая свои чер-ные завивающиеся усы. Вошедшая в комнату прислуга собрала со стола грязную посуду и освежила чай мистеру. — Жоржета, твои булочки великолепны! — по-хвалила прислугу Маргарет — Что ты сказала? — отвлекшись от чтения, спросил Саймон. — Я сказала, что у Жоржи отличная выпечка, а тебе бы не мешало оторваться от газеты и при-ступить к завтраку. Ты все равно не читаешь в ней ничего, кроме этих бесполезных статей о скачках, бегах и прочем, на что спускаешь фунты. Интересно, раньше о петушиных боях тоже писали? — подколола мужа Маргарет. — Ты спятила! Все и так знают, что побежда-ет не потоптавший голодный и дикий петух. — Никогда бы не подумала, — ответила дама. — Сегодня придет тетя Сьюзи, она обещала при-вести строителя, который сможет отремонтиро-вать нам крышу. — Вот сама и встретишь тетю Сьюзи, — от-бросив газету, сказал Саймон. — Нет, меня не будет, я обещала Чарльтонам съездить к ним в поместье. Тебя тоже звали, но ты, если помнишь, отказался. — Ты же знаешь, как я не люблю этих поме-щиков. — И что они тебе такого сделали? У Маргарет и Саймона не было детей, а мис-сис Дэдинтхем их обожала, потому часто прово-дила время с семейством Чарльтонов, у которых были три очаровательные девочки. — Я поехала, вернусь к ужину! Надев дорожное бордового цвета в клетку платье, миссис Дэдинтхем вышла из дома. Сай-мон оставался в гостиной один, наедине с остат-ками глазуньи в тарелке. Ранним утром Билл Уиткинсон поймал себя на мысли, что зря дал согласие на оказание по-мощи мисс Глоу. «Черт, лучше бы что-нибудь про-вернул и заткнул ей рот деньгами!» Мисс Сьюзен Глоу, как обычно при встрече, не могла удержаться, чтобы не подшутить над Биллом. — Опаздываешь, Уиткинсон! Небось, всю ночь разглядывал парашюты своей тощей по-дружки! Вся улица наполнилась смехом престарелой язвы, которая считала свои шутки весьма удач-ными. — Ладно, старина Билли, — оборвав свой соб-ственный смех, продолжила Сьюзен, — пойдем, нам пора. В это самое время мистер Дэдинтхем, задрав просторный сарафан Жоржеты, пытался обдать ласками объект своего вожделения. — Что вы делаете мистер, прошу вас! — Я хочу откусить печеного пирога, иди же ко мне. Жоржета стала отталкивать хозяина, но сил, чтобы справиться с настойчивым жеребцом, не хватило. За минутами противостояния после-довал океан удовольствий. Жоржета, чье вспо-тевшее от кухни лицо зарумянилось, стала хва-тать воздух своими пышными губами. На теле до сих пор остались следы от «ореховых порок», но теперь ее хлестали розгами наслаждений. Орган, к которому с жадностью приник мистер Саймон, был любимым цветком в саду, за которым с оте-ческой любовью он приглядывал. Жоржета замерла в неудобной позе. Открыв рот, она ничего не могла сказать и перестала препятствовать домогательствам хозяина. Слюна невольно стекала с нижней губы Жоржеты прямо на грудь. Сарафан стал сковывать дыхание, вот-вот и сердце остановится! Как вдруг во дворе по-слышались голоса. — Билли, сейчас я познакомлю тебя с этими замечательными людьми. Маргарет, крошка моя, ты где? Мистер Саймон поспешил освободиться от утех, поправил одежду и вышел навстречу к гостям. Разведя руки в стороны, он изобразил на лице удивление при виде мисс Глоу, словно вовсе не знал о ее приходе. — О, тетушка Сьюзи! Как радостно мне ви-деть вас, замечательно выглядите. На самом деле он вовсе не признавал мисс Глоу, у нее с его женой не было родственных свя-зей и общего состояния. Тетушка Сьюзи, как ее называли в этом доме, в раннем возрасте при-глядывала за маленькой Мэгги, обучала ее хоро-шим манерам и следила за ее учебой. — Спасибо, душка, я тоже рада видеть тебя, а где моя Маргарет Филипс Дэдинтхэм? Только два человека из всех ныне живущих на этой планете называли Маргарет ее полным именем — это указанная мисс Глоу и пришлый, а точнее, беглый из Царства Польского заемщик и по совместительству нотариус Иосиф Кажир-ский. — Она уехала погостить к Чарльтонам. — К Чарльтонам? К этому скупердяю с их пя-тью футами земли? Да черт бы их побрал! Если меня спросят, что я знаю об этой семье, я так от-вечу: это дурной тон и жалкие чаевые! Если бы Маргарет нарожала маленьких Дэдинтхемов, то, уверена, ноги бы ее не было у порога их дома. У нее отличный таз! Не понимаю, что вы все мед-лите? — Тетя Сьюзи, на все воля небес. — Да ладно тебе, я уверена, все наладится. Вот, Билл Уиткинсон, посмотри, с какими уважа-емыми людьми я имею дружбу, познакомься, это мистер Саймон Дэдинтхем. Билл протянул руку Саймону, тот подал свою, подмигнув правым глазом, — так обычно делают старшие приятели, которые дают понять, что все под их контролем. — У этого парня руки из того места и голова Исаака Ньютона, — порекомендовала своего под-опечного мисс Глоу, после чего направилась в дом со словами: — А где моя чернокожая золушка? Дэдинтхем и Уиткинсон, обходя двор, подо-шли к кирпичному пристрою. — У меня есть нужные материалы и пара пьяниц, которые только трепаться умеют, что приведут здесь все в порядок. Неподалеку под тенью сарая, зевая и поче-сывая залысины, расположилась парочка друзей, успевшая с раннего утра заплести язык. На протяжении четырех дней Билл Уиткин-сон заправлял стройкой и своей неработящей бригадой. За это время он успел подружиться с миссис Дэдинтхем, ему она казалось милой де-вушкой, совсем не под стать своему супругу, ко-торый, разгуливая по двору, постоянно показы-вал Биллу пальцем на пышные формы Жоржеты, хвастаясь гормональным всплеском. Порой он изображал непристойные характерные движе-ния, имитирующие половой акт. Дня через три Билл стал свидетелем визита необычного гостя. Услышав знакомый голос пе-ред входом в дом, Уиткинсон приметил Сэма, то-го самого тучного паренька, которого он спас от полиции. Сэм либо был изрядно пьян, либо при-творялся таким: стоя с протянутой рукой, он го-ворил Саймону, что шотландцы должны помогать друг другу. — Проваливай, пьяница, никакой я тебе не шотландец, и чтобы духу твоего здесь не было! Мистер Дэдинтхем никогда не рассказывал о своем происхождении, лишь мельком упоминал о ранних годах жизни. Однако пришедший, назвав его шотландцем, вызвал в нем ярость и смятение. Уходя, Сэм бросил взгляд на Билла Уиткинсона, но не подал виду, что они знакомы. После встречи с мистером Дэдинтхемом вер-зила Сэм прямиком направился в бар «Фрог». Там его уже поджидал Тэдди Замора. — Ну, что скажешь, Сэм? — Этот шотландец прогнал меня! — Даже не покормил? Что-то мне не верится, по-моему, ты стал еще толще. — Нет, Тэдди, не было никакого обеда. Я назвался шотландцем, а он взвинченный, стал смотреть на меня, как бык на красную тряпку. Мне кажется, это не тот, кого мы ищем. — Это еще ни о чем не говорит. Может, после того как обманул стариков, он решил замести следы, купил себе трость, цилиндр и напрочь по-забыл о волынке? — Я порой не пойму, где ты шутишь, а где го-воришь всерьез, — покачивая головой, сказал Сэм. — Так почему же ты не смеешься? Очевидно, мои шутки недостаточно хороши, ты бы смеялся, если бы они веселили тебя? — Я не понимаю, о чем ты. — Теперь я тебя не понимаю! — стал выгова-ривать Замора своему собеседнику. Сэм начал икать и, разом выпив банку с во-дой, принял непривычно задумчивый вид. — Хорошо, Сэм, успокойся, — хлопнув пару раз приятеля по плечу, Замора встал из-за стола со словами: — Я сам разберусь! Через два дня ранним утром Жоржету от-влек от кухни громкий стук с улицы. Поправив белый фартук, она открыла дверь, за которой стоял интересный мужчина в клетчатой рубашке, черных атласных брюках и с плащом в руках, хо-тя дождь не обещали. — Доброе утро, мэм! — мужчина приподнял серую шляпу вместе с левой бровью. Уже через секунду он переосмыслил ситуацию, ведь по сце-нарию его галантность на этого персонажа не распространялась. — Позови-ка мне своих хозяев, живо! — он прикрикнул на служанку, которая робко напра-вилась к хозяйской спальне. — Ну, кто там еще в такую рань? — бурчал не-довольно Саймон, входя в гостиную. — Вы поздно встаете, сэр, в это время я уже хлыщу кнутом этих обезьян у себя на ферме, — бросив ненавистный взгляд на Жоржету, сказал незваный гость. — Мое имя — Дэниел Райт, — сухо представил-ся мистер, с неприязнью посмотрев и на Саймо-на. — А меня зовут Саймон, Саймон Дэдинтхэм. — Рад нашему знакомству, мистер Саймон Дэдинтхэм. В ваших краях жарковато, — он стал приподымать руку с плащом. — Да, что-то вы утеплились. Собрались на се-вер? — Нет, мистер Саймон, я прибыл из Соеди-ненных Штатов Америки, но Колумб решил взять курс назад! Райт начал смеяться, а потом добавил: — Я приехал с целью покупки земель, хочу выращивать кукурузу и накормить всю Англию отборной говядиной. Сказанное очень заинтересовало Саймона, и он предложил гостю войти в дом. Райт дал ко-манду кучеру отдохнуть и заняться лошадьми. — Вы, я полагаю, голодны с дороги? Для начала, может, по глоточку? — любезно пред-ложил Саймон гостю. — Что это за напиток? — Райт с интересом стал разглядывать бутылку. — Это виски, поверьте, такого виски в Аме-рике не найдете! Райт выдержал небольшую паузу, а после спросил: — Английский? Саймон, засмеявшись, возразил: — Что вы, шотландский, лучший в своем ро-де! — А я думал, что в Англии по утрам пьют чай. — Для особых гостей можно глоточек. Гово-рят, вы в Штатах хорошо живете. Саймон стал внимательно слушать своего собеседника, который, казалось, был готов к лю-бому вопросу. — Соединенные Штаты Америки — лучшая страна во всем мире! Это мой дом! Довольно мно-го времени пришлось затратить, чтобы указать свое место краснокожим, этим дикарям! А теперь сторонники человеколюбия решили признать обезьян за людей. Те, кто вспахивал мои земли, кто за дневную пайку работал до заката солнца, — теперь у этих животных появляются свои покро-вители и права! Я не хочу видеть этого позора! Возбужденный Райт стал поправлять ворот своей рубашки. — Мистер Саймон! Может, подскажете, кто здесь продает ферму или дом, финансовый во-прос для меня не имеет значения. Дэдинтхем, откинулся на спинку стула и стал слегка покачиваться. — Я могу помочь вам, господин Райт, в этом вопросе, но для этого мне понадобится некоторое время. Я должен разузнать все у своих друзей, чтобы вам не попасть в неловкую ситуацию. Знаете, как это бывает: почтенный и порядоч-ный человек всегда лакомый кусочек для хапуг и мошенников. — О да, мистер Дэдинтхем, я понимаю. По-жалуй, мне пора — буду у вас через пару дней. — Куда вы спешите, господин Райт? Я при-кажу Жоржете, и сейчас же будет пища. А как же стаканчик? Уверен, вы утомились с дороги. — Благодарю за теплый прием, но в том эки-паже, что за окном, находятся два сундука с мо-им состоянием, кучеру я не особо доверяю. Слы-шал, что у вас неспокойно, поэтому взял своего приятеля — «Энфилд» 1853 года выпуска! — Райт резким движением обнажил свое ружье, припря-танное в плаще, чем вызвал негодование у Сай-мона. — О господи! Зачем ты это делаешь? Прошу тебя, успокойся! Саймон поднял руки вверх и умоляюще по-смотрел на Райта. Громкие голоса привлекли внимание миссис Дэдинтхем, и, спустившись по лестнице, она тре-вожно воскликнула: — Господа, что здесь происходит?! Саймон, кто этот незнакомец? Райт уже успел спрятать ружье под плащ и предстал перед миссис в образе приветливого гостя ее дома. — Все в порядке, миссис, меня зовут Райт, и я просто показывал вашему супругу, как я готов отстаивать свои ценности. — Приятно слышать, что у вас, как у любого добропорядочного мужчины, есть свои ценно-сти, — Маргарет вела себя по-хозяйски любезно, но в то же время со свойственной ей женствен-ностью. — Маргарет, познакомься, это господин Райт, он прибыл из Америки. — Рада знакомству с вами, господин Райт. Вы, очевидно, голодны с дороги, пройдемте к сто-лу. — О нет, миссис Маргарет, я уже обсудил с вашим мужем интересующие меня вопросы. Ми-стер Дэдинтхем, я, пожалуй, поеду в город. Рас-поло¬жусь в гостинице, в тихом месте. Могу я рас-считывать на предложенную вами помощь? — Конечно, господин Райт, давайте условим-ся о месте и времени нашей следующей встречи. — Я заеду к вам через несколько дней. — Хорошо, за это время я найду подходящий для вас вариант. — Я не останусь перед вами в долгу, мистер Дэдинтхем. — Оставьте, господин Райт, главное, чтобы вы соблюдали осторожность. Лондон — небезопас-ное место! — Буду начеку. Райт собрался было уходить, но задержался, чтобы сделать важное заявление. — Я советую вам все же быть построже с темнокожими, и вообще, поговаривают, что не-которые из них даже вступают в половую связь с обезьянами. — Что? С какими такими обезьянами? — не-довольная миссис Дэдинтхем была готова всту-пить в бурную полемику с Райтом, но он не за-держался более ни на секунду. — Ты это слышал? — с удивлением и недоволь-ством обратилась Маргарет к мужу. — Это какой-то ужас! — произнес не моргнув глазом Саймон. Яркий луч света бил Михаилу в лицо. Он по-пытался открыть глаза, но это оказалось непо-сильным для него. Со второй попытки, просле-зившись, он все же очнулся. Рядом с ним находи-лась Нина, которая что-то записывала в свой блокнот, отключив на время диктофон. — Миша, как ты себя чувствуешь? — Я в порядке. — Здорово, что в порядке. Затем Нина сделала Гниткину еще одну инъ-екцию, после которой он вновь отключился… Тэдди Замора, а это именно он был у Саймо-на, попросил кучера следовать вперед. Он был доволен собой, все прошло именно так, как и планировалось. Теперь у него не было сомнений, что Саймон Дэдинтхем провернул дело в Шот-ландии. Мистер Дэдинтхем напротив, не мог найти себе места, он прокручивал в голове раз-ные варианты, как провести американца. В излюбленном баре Заморы было малолюд-но. Мясник с рынка зашел пообедать и по-варварски расправлялся с жареной индейкой. Своими большими немытыми руками он отрывал куски от птицы, лежащей в металлической та-релке. Неостриженные ногти скребли по ее дну. Пронзительный звук доносился до всех посетите-лей заведения, но это никому не мешало, наобо-рот — жадное чавканье и жирные губы мясника вызывали аппетит у тех, кто ограничивался кружкой пива. Два рыбака упорно спорили друг с другом. Голова того, что постарше, была обмотана косын-кой; в бурной дискуссии он снял ее и разорвал в клочья. Второй собеседник, что-то пытался объ-яснить на пальцах. Его руки были в шрамах и порезах от рыболовецких сетей. Глубокий, до кости рубец на правой руке был оставлен ост-рым плавником большой рыбы во время схватки. Рыбаки не успокаивались; пропустив еще по кружке хмельного напитка и не найдя взаи-мопонимания, они решили выйти на улицу для выяснения отношений. Тэдди прибыл чуть рань-ше намеченного времени. Он уже давно перерос из мелкого преступника в опасного лидера бан-ды. Замора был на порядок хитрее и предприим-чивее членов своей группы. Несмотря на свой статус в преступном мире, он не оставлял при-вычки проводить время в баре «Фрог», где нахо-дили начало новые махинаций. Спустя время по-дошел верзила Сэм и еще двое парней, но Замора попросил оставить их наедине со своим верным исполнителем. — Тэдди, мне не терпится узнать, что было. — Это тот парень, которого мы ищем. — О черт, а ты уверен? — Несомненно! Скажу тебе больше, он жад-ный, трусливый прохиндей, у которого есть день-ги. Судя по газетным вырезкам, он играет на скачках, а значит азартный. — И что мы теперь будем делать? — Сэм кусал губы и ждал авантюрных планов Заморы. — Есть у меня одна идея. — Поделись, что за идея. Я ума не приложу, не знаю, что и думать. — А тебе и не надо думать, иначе жрать бу-дешь еще больше! Лучше узнай, есть ли в кругу этой семьи люди, мне знакомые. У него очарова-тельная жена и темнокожая кухарка, которую я запугал до смерти. — Тэдди, когда я приходил к ним, то видел одного знакомого парня на заднем дворе. Пом-нишь, я рассказывал тебе о нем, тот, что помог мне удрать от бобби, по-моему, его имя Билл. По-сле этого мы встречались украдкой, он торговал на рынке. — Отлично, найди мне его, я хочу видеть это-го Билла, только вначале пошли своих ребят к Эрику. Нет, ступай сам, пощупай его. Уверен, он приехал мстить не с пустыми руками. Все, что найдешь, можешь забрать себе, и поменьше тре-пись. На следующее утро тело Эрика было сброше-но в Темзу, он так и не узнал имени обидчика своих родных. Ветер приоткрыл окно и разбудил Билла Уиткинсона. Сегодня он мог никуда не торопить-ся и проваляться весь день в своей комнате. Од-нако его подруга Бэтси торопилась угостить Уит-кинсона свежим хлебом. Производство тканей в ее цеху временно приостановили, и она прями-ком направилась к своему возлюбленному. Решив не задерживаться дома, молодая па-ра поспешила выйти на прогулку. За время сов-местного отдыха Билл и очарованная обществом своего кавалера Бэтси, не заметили, как на пят-ки им наступает человек Заморы. Уикинсон про-водил стройняшку Бэтси и пошел обратно. — Эй, старина! Как поживаешь? — окликнул Билла его должник Сэм, который выглядывал из-за угла дома. Он взмахом руки позвал Уиткинсо-на к себе. — Приятель Сэм! Неужели опять прячешься от кого-то? Уиткинсон без малейшего подозрения о намерениях верзилы Сэма подошел ближе. — Слушай старина, мой большой друг хочет перекинуться с тобой словом. Пройди, он за уг-лом. — Какой друг, Сэм? — Тэдди Замора, он ждет тебя за углом. Билл ранее не встречался с Заморой, но слышал о нем и предположил, что раз заинтере-совал таких людей, значит влип в историю. Билл пошел вдоль дома, как ему объяснил Сэм. Уит-кинсон еще раз повернул голову в сторону Сэма, тот дал понять, что за углом ему следует свернуть налево. Всего этого лабиринта можно было избе-жать, но Замора хотел внести интригу и пред-стать как можно эффектней перед очередной «жертвой». Билл и Бэтси на прогулке Прислонившись к деревянному забору, Тэд-ди, раскуривая толстую сигару, внимательно смотрел на приближающегося Уиткинсона. Будто стрелок перед выстрелом, Замора, разглядывая мишень, прищуривал глаз и наклонял голову в разные стороны. Все замечали некие странно-сти в поведении Заморы, да что говорить, он это сам замечал, но считал, что любые отклонения являются компенсацией за будущий успех. — Здравствуй, Билли! Слышал, ты славный парень, называй меня Тэдом. — Рад видеть, Тэд! — Всегда говорил этому толстяку Сэму, что его поймают за кражей в чужом доме, когда он будет доедать хозяйский пудинг. — Верно, ему не помешало бы скинуть лиш-ние фунты! Тэдди устремил взгляд на пролетающих ми-мо птиц, выдержал паузу и продолжил беседу с Биллом, наблюдая за полетом пернатых. — Своим поступком, приятель, ты проявил смелость и показал, как должен вести себя джентльмен, обладающий честью. Трус сдал бы толстяка стражам порядка. — Не надо хвалить меня, я не раз удирал от бобби и знаю, каково это, когда за тобой го-нятся псы. Уиткинсон с Заморой обменялись историями о конфликтах с полицией, неловких, а где-то ку-рьезных моментах при совершении краж из кар-манов и сумок. — Билли, приятель, хочу узнать о твоей связи с семьей на Восточной улице — семейство мисте-ра и миссис Дэдинтхем. — Тэд, я едва знаком с ними, оказывал им помощь при ремонте сарая на заднем дворе. — И как они тебе? — Маргарет очаровательная женщина, настоящая аристократка. — Я заберу эту курочку вечером, на ужин, — перебил Замора. Билл улыбнулся и добавил: — Она и вправду хороша, а вот мистер Дэдинтхем — мерзкий тип. — Более того, мошенник, ограбивший чест-ных престарелых людей. Сегодня этот ублюдок выдает себя за англичанина! На самом деле су-дить должны не нас с тобой, а этого лживого мер-завца! Сейчас он готовит план расправы над од-ним отчаявшимся человеком, надеюсь, нам удастся вывести его на чистую воду. Естествен-но, я был бы не я, если не имел интерес в этом де-ле. Мне обещали заплатить, и, конечно, я не за-буду людей, что помогли мне. Поэтому я хочу об-ратиться к тебе. — Выкладывай, Тэд. Уиткинсон стал еще внимательнее слушать его. — Повторю, Саймон обманул честных шот-ландцев преклонного возраста, об этом я узнал от их племянника, который пообещал заплатить мне, в случае если обнаружу пройдоху. Недавно я был в их доме, чтобы расположить проходимца, пришлось наболтать ему о своем состоянии, ко-торого, конечно, у меня нет. Уверен, эта парши-вая шкура захочет заработать и на мне. — Что от меня требуется, Тэд? — Прийти к нему, нажаловаться на свое бед-ственное положение и попросить любую оплачи-ваемую работу. Что бы он ни предложил тебе, по-проси время для раздумий. — Он должен предложить что-то серьезное? — Если будешь много думать, начнешь много есть и превратишься в Сэма. — Хорошо, Тэд, когда мне нужно пойти к нему? — Сейчас! — А если случится так, что он ничего мне не предложит? — Завтра утром я буду у тебя, вот все и рас-скажешь. Билл Уиткинсон не стал обманывать Замору, с которым был едва знаком. Просьбу такого чело-века, как Тэдди, стоит выполнить, иначе Билла могут ждать неприятности. Замора был прав, по-сле того как Уиткинсон рассказал мистеру Дэдинтхему о своем катастрофическом положе-нии, тот пообещал помочь. — У меня на примете есть один человек, кро-вожадный работорговец. Ты бы знал, как он смотрел на мою Жоржи — как на какое-то суще-ство или на лошадь, которую стоит загнать в стойло и держать без питья и овса. Сумасшед-ший! Если бы я разрешил, он истязал бы ее пер-вым попавшимся инструментом. Представляешь, это грязное животное хочет бросить якорь неда-леко от меня, уверен, он привезет своих рабов из-за океана и будет ставить на них анатомические эксперименты, ты слышал о них? Он — псих! У не-го кое-что есть в сумках, думаю, там медицин-ские инструменты, страшные вещи! Ты парень не промах! Сможешь достать мне его чемоданы, тогда я вознагражу тебя! — Каким образом я смогу их достать? — спро-сил Билл. — Я назначу ему встречу, смогу отвлечь, и ты решишь все на месте. — Он настолько растяпа, что ничего не запо-дозрит? — Даже если он заметит, ты быстро смек-нешь и дашь стрекача; твоя ловкость будет тво-им козырем, мой друг. В случае если что-то пой-дет не так, я дам тебе револьвер, разберешься при помощи него. — Мне нужно подумать, — ответил Билл. — Слушай, я не могу долго ждать! Если тебе нужны деньги, то соглашайся! — Нет, я смогу дать ответ только завтра. — У тебя времени до вечера, если ты не со-гласишься, я найду другого отчаянного парня, способного справиться с этим пустяковым дель-цем. Тело Эрика нашли под одним из городских мостиков, оно зацепилось за арматурные прутья, торчащие у основания переправы. После опубли-кования в прессе этой новости Замора сразу же направил кузену и кузине покойного Эрика письмо о том, что с их единственным наследни-ком, отчаявшимся в поисках обидчиков его се-мьи, жестоко расправился неизвестный. Еще в письме Замора указал, что он узнал, где про-живает мошенник, которого старики некогда приютили. Обо всех деталях он обещал расска-зать при встрече. Чутье Заморы подсказывало ему, что мед-лить нельзя! В тот же день он нагрянул с визитом к Уиткинсону. Тэдди убеждал Билла, что ему нужно согласиться с предложением Дэдинтхема, но тот не желал более выполнять просьбы отпето-го преступника. Сам Замора понимал, что Уит-кинсон отличный парень, готовый оказать услугу; быть может, классный карманник и авантюрист, но не более того, поэтому в час сомнения нанес удар первым. — Ты любишь свою девочку? Бэтси хорошо шьет? — спросил Замора, покусывая нижнюю губу с правой и с левой стороны. — Не впутывай ее, выбор за мной! — Я еще раз спрашиваю: Бэтси хорошая швея? — А при чем здесь это, я не вижу связи. — А при том, приятель, что она сможет за-шить себе рот, после того как сталь обласкает его. Ты просто скажешь ей, что тебе надоела ее кра-сота и улыбка, поэтому она больше не будет улы-баться. Тэдди вплотную подошел к Биллу; угрожаю-щий голос и жестокий взгляд насквозь проникали в Уиткинсона. Не желая более терпеть, он схва-тил Замору за шиворот и попытался отбросить в сторону. Худощавый Замора на первый взгляд казался слабым соперником для схватки, но на деле был проворным и сильным. Освободившись от захвата, Замора нанес удар ногой в колено Билла. И следом — ребром правой кисти разящий удар в шею. Противник повержен, можно вернуться к началу разговора. — Итак, Билли, теперь у тебя два варианта: ты принимаешь мои условия — или я, поработав с лицом твоей крошки, вырежу новые отверстия для глаз. В случае если ты согласишься, не взду-май «месить тесто»! Сболтнешь Саймону или боб-би — потеряешь и подружку, и язык, который не смог удержать за зубами. Их, кстати, ты тоже лишишься! Сухопарый Тэдди приоткрыл рот и, оскалив начищенные зубы, несколько раз клацнул ими. — Ступай домой, приятель, и не высовывай-ся, завтра я буду у тебя. После этого Замора быстрым шагом пошел прочь от Билла, который, лежа на земле, в рас-плывчатом свете смотрел в его сторону. Уиткинсон долго не мог решить, кто из двух мерзавцев заготовил для него более опасный капкан — Дэдинтхем или Замора. Тревожась за жизнь стройняшки Бэтси, он выбрал вариант Заморы. На следующий день Тэдди, снова преобра-зившись в Дэниэла Райта, повторил визит в дом мистера и миссис Дэдинтхем. Райт похвастался, что чуть не пристрелил одного напористого ан-гличанина, который вел себя неподобающим джентльмену образом. Райт рассказал о том, как едва не приобрел себе участок земли, но сделка сорвалась из-за недоверия к его хозяину, поэтому заокеанский гость повторно обратился с просьбой к Саймону, который охотно пообещал свести Рай-та с нужным человеком через два дня. Прощаясь, они пожали друг другу руки, и Райт уже садился в повозку, как вдруг вернулся к новоиспеченному партнеру с просьбой: — Мистер Дэдинтхем, вы не против, если я справлю нужду в уборной, мой желудок никак не сведет стрелки по поясам. — Конечно, господин Райт, туалет за домом. Дэниэл спрыгнул с повозки, забрал сумку с винтовкой и со словами «Не доверяю англича-нам!» направился в туалет. Мистер Дэдинтхем поймал кураж, хватал себя за голову, его будора-жила мысль, о том, что могло находиться в клади Райта: доллары, фунты, золото, ценные бумаги? Вернувшись из туалета, Райт взмахом шляпы по-дал сигнал извозчику, и они тронулись. До сих пор неизвестно, что за план вынаши-вал Замора, но ему было не суждено реализовать-ся. Саймон, как позже признавался Замора, «прибегнул к запрещенным приемам» и обратился в Скотланд-Ярд, где сообщил о том, что прочел в газете о найденном в реке теле молодого парня. Как заявил мистер Дэдинтхем, у него есть версия о вероятной убийце — неуравновешенный, кровожадный американец, которому грозит дол-говая яма, из-за расовой ненависти палит из винтовки в людей с темным цветом кожи и в их сторонников. Более того, мистер Саймон добавил, что бес-покоится за жизнь своей чернокожей служанки и ее любовника по имени Билл Уиткинсон. Заяв-ление мистера Дэдинтхема выглядело весьма правдоподобным. Его поход в участок изменил планы Тэдди. «Возьму тайм-аут — временно никакой игры, никаких красивых схем, никакой импровизации и авантюр!» — решил для себя Замора. 7 На лондонском вокзале было оживленно. По-езд прибывал с минуты на минуту. Тэдди Замора галантно приподымал свой цилиндр перед жен-щинами, не стесняясь бросать косые взгляды на их кавалеров. Тэдди бормотал: «С вокзала прямиком в участок! Что ж, Саймон, я брошу карту из твоей колоды!» Поезд подошел к намеченной платформе — долгожданная атмосфера любви, улыбок, поцелу-ев и теплых объятий окутала перрон. Своих гос-тей Тэдди Замора встречал без задора и опти-мизма. На фоне печали и сожаления подступали слезы. Лишь твердость характера и мужество способны остановить бурю чувств! Он сразу узнал их: пожилые супруги были в трауре. Седо-власый господин Гарри о’Нил в черном костюме с цилиндром в руке, на миссис черное платье и шляпа с траурной вуалью. Их сопровождала по-мощница. На лицах скорбь и отчаяние. Тэдди Замора Замора подошел к прибывшим, представил-ся и, сняв цилиндр, сказал: — Мне очень жаль, что наша встреча — след-ствие печальных событий, но считаю своим дол-гом поставить людей, виновных в смерти вашего племянника, перед правосудием, а если это в моих силах — то и перед лицом Господа! Тэдди склонил голову перед мистером Гарри и миссис Терезой о’Нил. — Здравствуйте мистер Замора! Я и миссис о’Нил рады, что нашелся человек, готовый помочь нам в нашей трагедии. Не успел Гарри договорить, как его супруга стала терять сознание. Помощница поддержала миссис под руку и протянула Терезе носовой пла-ток с запахом нашатыря. — Моя супруга потрясена случившимся. Мы очень устали, нам пора в гостиницу. — Конечно, я отвезу вас. Тэдди Замора дал супругам время отдохнуть. Прибывшим родственникам покойного Эрика предстояла процедура опознания тела племянни-ка. Вечером он пригласил Гарри о’Нила с Терезой на ужин в небольшой ресторанчик при гостини-це. — Мистер о’Нил, мне очень неловко в это трудное для вас время приносить такие непри-ятные известия, но считаю это своим долгом. — Да мистер Замора, смерть нашего Эрика заставила задуматься о смысле дальнейшего пре-бывания в этом мире. Он был единственной надеждой. Признаюсь, я был противником его поездки в Лондон. Жалкий мерзавец выкрал наши сбережения, но наше главное богатство — ферма, плодородная земля, благословенная Гос-подом, — осталась с нами, а вот теперь… — о’Нил белой салфеткой промокнул выступившие слезы. Тэдди Замора, не оставляя шанса для собеседни-ка, подхватил разговор. — Наша встреча с Эриком — это случайность. Эрик хотел найти и проучить эту сволочь, кото-рая так поступила с вами. Не буду скрывать, ваш племянник обещал оплатить мои услуги, но у него не было денег, поэтому… — Тэдди Замора достал из внутреннего кармана своего пиджака бумаги и предъявил их мистеру Гарри о’Нилу, — он выпи-сывал чеки… Замора, будучи талантливым актером, не отрывая глаз от пола, изобразил человека, кото-рого поставили в неловкое положение. Он терпе-ливо ждал, пока Гарри о’Нил ознакомится с сум-мой долга. — Мистер Замора! Я все улажу по приезде в Эдинбург. Господин о’Нил оставил чеки у себя и попро-сил Тедди рассказать, что еще ему известно о смерти Эрика. — По просьбе Эрика я начал поиски мужчины с необычной татуировкой на плече. Поверьте, это оказалось непростой задачей. Первым делом я лично посетил все общественные умывальни в городе и на окраине. Днями я отслеживал посе-тителей! Надсмотрщики сочли ненормальной мою тягу к чистоплотности и прозвали меня, в пику, «грязнулей», а после решили, что у меня иные ин-тересы, и стали звать меня «любитель». Никто из них не хотел оставаться со мной наедине, странные ребята. Неловко наблюдать за мужчинами, которые находятся полностью раз-детыми, высматривать, нет ли на их теле стран-ных рисунков или отметин. Поиски были без-успешными. Поверьте, мистер о’Нил, после дол-гих поисков теперь я знаю, какая «шальная де-вочка» пользуется большей популярностью, кто из членов палаты и знатных сэров прибегает к их услугам. В борделях много сплетен и информа-ции, но и здесь я ничего не смог найти для поль-зы общего дела. Очевидно, человек, которого мы искали, вел скрытный образ жизни и не общался с предста-вителями преступного мира. Я закинул крючки во все городские шайки и объединения, в случае если этот парень возьмется за старое, его сольют в первый же день. Мне уже хотелось огорчить Эрика и убедить его в том, что мерзавца в городе нет! Однако мистера Саймона Дэдинтхема под-вел любовный треугольник. В его доме работает служанка, темнокожая девица, с которой мистер неоднократно вступал в половую связь… о’Нил тут же перебил Замору: — Не называйте этого поддонка мистером! Тэдди Замора учтиво махнул головой. — Она проболталась своему знакомому о том, что хозяин дома домогается до нее, и ей ничего не остается, как исполнять его похотливые жела-ния. Как мне было передано, Жоржета — это ее имя — слезно рассказывала, как хозяин заставлял облизывать свое окровавленное плечо, с которого он сдирал куски кожи. После этого я явился к нему и убедился, что он тот самый Саймон — вор и мошенник, который обрел теплое место в доме своей супруги и сейчас ведет образ жизни по-чтенного мужа, скрывая от всех свое истинное лицо. — Мистер Замора, по вашему мнению, он как-то связан со смертью Эрика? Тэдди взял необходимую паузу для разду-мий, после чего произнес: — Боюсь, это так! Узнав, что я владею ин-формацией о местонахождении Саймона, Эрик захотел расквитаться с ним, навестить «втем-ную». Я всячески отговаривал его, говорил, что даже все деньги мира не стоят человеческой жизни и свободы. Ваш племянник не желал об-ращаться в полицию, я же настаивал именно на этом. Преступника должны судить по закону! — Замора с пафосом рассказывал о своей любви к правосудию, устремив взгляд на о’Нила. — Да, мистер о’Нил, думаю, Саймон, убил Эрика. Он не мог выдержать позора, который об-рушится на него; жена отвернется, когда узнает, что приютила вора и неверного супруга. Он ни-когда не сможет скрыть грязь и предательство, что наполнили его сердце. Я боюсь представить, с какой кровавой жестокостью, убивая Эрика, ми-стер Саймон заметал следы своего черного про-шлого. Гарри о’Нил сжал в кулаке правой руки бе-лую салфетку. Его лицо побагровело, сделав вы-дох, он закрыл глаза и сказал: — Мы должны направиться в полицию, сего-дня же! Я хочу, чтобы вы обо всем рассказали. — Сэр, мы обязаны это сделать ради памяти Эрика. — Простите, с вашего позволения, я пойду в номер. Тем не менее он еще некоторое время пе-чально сидел на стуле, склонив голову. Замора не стал тревожить о’Нила и, пообещав вернуться через несколько часов, покинул ресторан. 8 Символ Британии птичка-зарянка усердно размахивала своими маленькими крылышками, облетая в пятый раз вокруг дома Саймона и Мар-гарет. На улице темнело, пошел дождь, спугнув-ший птицу, и она, подлетев к дому Дэдинтхемов, стала прыгать по перилам деревянной веранды, с любопытством поворачивая яркую маленькую шейку, пытаясь увидеть, что же происходит внутри дома. Оттуда доносилась нецензурная брань и жаркая дискуссия, а все из-за поросенка к ве-чернему столу, что не поддавался фаршировке. Наконец раздался громкий удар ножа, вонзивше-гося в разделочную доску. Руки мистера Дэдинт-хема были почти по локоть в жирном поросенке, который еще вчера бегал в свинарнике Чарльто-нов. С довольным рыльцем, словно не желая про-игрывать соперничество, поросенок выталкивал из себя напиханные овощи. — Ужасная свинушка, тебе, Маргарет, подсу-нули самого противного. — Саймон, я не разбираюсь в мясе, Чарльтон сказал, что накануне заколол его. — Он для тебя, Саймон, подготовил настыр-ного поросенка! — вступила в разговор Саймона и Маргарет мисс Сьюзен Глоу, которая в гости-ной попивала свою чашечку чая в ожидании ужина. Мисс Глоу недолюбливала семью Чарльто-нов с тех пор, как они перестали прибегать к ее услугам по уходу за детьми, а Саймон вовсе счи-тал, что Маргарет флиртует с самим Чарльтоном. Миссис Глоу не успокоилась и продолжила подки-дывать дров в огонь. — Представляю, как перед тем, как занести нож под левую лопатку, Чарльтон измывался над ним, давал пить, а потом то кормил, то морил голодом. Он знал, что эта тушка ляжет на ваш стол, поэтому поросенок пропитан злобой к лю-дям. Ненавижу Чарльтонов! — проговорила Сью-зен. — Довольно! — прервал ее Саймон. — Жоржета, пора жарить, — и поросенок направился в печь. Маргарет и Сьюзен завели разговор о политике, грядущих изменениях в экономике страны, а за-тем откровенные наряды соседской девицы стали поводом для продолжения беседы. Мистер Дэдинтхем, как обычно, посчитал это пустым трепом и вместо скучной болтовни занял себя крепкой выпивкой. Вопреки опасениям повара, мясо вышло наивкуснейшим. Поросенок, поблескивая золоти-стой корочкой, был аппетитно обложен овощами. На рыльце сохранилась улыбка, а в приоткрытый рот поросенка негритянка предусмотрительно вставила лимон. Жареный поросенок, аккуратно выложенный на блюде, мог стать украшением большего застолья, но, волею случая, он остался нетронутым. Дверь открыли без стука, и в холл вошел офицер Скотланд-Ярда. Он был одет в туго затя-нутое кожаным ремнем синее пальто. На голове — форменная фуражка-бескозырка. От висков к подбородку вились пышные бакенбарды. Держа руки за спиной, в ожидании, что кто-то встретит его и проводит в гостиную, офицер осматривал помещение. Вслед за ним вошли двое парней с дубинками, в штатском — на случай нарушения правопорядка. Жоржета вышла в холл и, увидев полицию, позвала хозяев из гостиной. — Там пришла полиция. — Это ко мне, — с уверенностью сказал Сай-мон. — Зачем они пришли к тебе, дорогой?  — Я решил помочь им в поисках преступни-ка, ты же слышала о трупе в реке? — Откуда? Я ничего не знаю. — Я тоже ничего не слышала, — подхватила мисс Глоу. К общему удивлению, старушка, знавшая обо всех новостях кварталов, улиц и до-мов, впервые узнала об убийстве, потрясшем го-род. — Дорогая, быть может, пригласим полицей-ских и поговорим с ними об этом? Саймон совсем не думал, что офицер будет настолько тороплив. Он рассчитывал выбрать время и подставить Уиткинсона под ружье Райта на глазах у полиции. — Господин офицер, — с широкой улыбкой произнес Саймон, — вы как раз вовремя, прохо-дите в гостиную. Саймон сказал Жоржете поставить приборы еще на несколько персон, а офицер Смит прика-зал одному из подчиненных, чтобы тот позвал остальных, и прошел в гостиную. — Добрый вечер, леди! — поприветствовал офицер дам, находящихся в комнате, на которых он произвел приятное впечатление. Маргарет и Сьюзен оценили военную выправку полицей-ского. Вслед за офицером в гостиную вошли ми-стер Гарри о’Нил с супругой Терезой. Вошедшие стали искать глазами Саймона и наконец увиде-ли его, стоявшего в оцепенении. В ту же минуту к нему бросился Гарри о’Нил. Офицер остановил расправу; обессиленную Терезу переполняло чув-ство злобы, но она лишь успела обозвать Саймона негодяем и потеряла сознание. Мисс Сьюзен Глоу кинулась оказывать по-мощь несчастной леди. Маргарет, встав рядом с мужем, громко спросила у Гарри о’Нила: — Кто вы такой?! Пожилой шотландец покраснел от подняв-шегося давления, разорвав ворот своей рубашки, стал медленно оседать на стул; через минуту он поведал Маргарет о трагедии. — Меня зовут Гарри о’Нил! Я со своей женой Терезой владею землями в пригороде Эдинбурга, держу скот, имею поля под овощные угодья. Од-нажды, ко мне на ферму забрел неизвестный мне парень, вот этот мерзкий ублюдок, — Гарри о’Нил указал пальцем на Саймона. словно его и вовсе сейчас здесь не было, сторонясь даже его силуэта. — Когда-то ваш муж был в отчаянном состоя-нии, говорил, что попал в жуткую историю. Я со всем добродушием и пониманием отнесся к нему. Дал пропитание, выплачивал небольшое жалование. Но он оказался подлым мошенником! Выкрав наши деньги, он скрылся и оставил нас без средств к существованию. Но я не был бы Гарри о’Нилом, если бы не встал на ноги и не вернул себе былое финансовое могущество. — Саймон, о чем говорит этот джентльмен, о каких деньгах идет речь? Я ничего не понимаю! Скажи же что-нибудь в свое оправдание, умо-ляю, не молчи! — Даже не надейтесь, миссис! Он вам ничего не скажет. Этот пьяница пропивал все и спускал деньги на девиц. Уверен, что вы не видели ни пенса. — Когда это произошло? — спросила Маргарет у Гарри о’Нила. — Больше года назад. — Это как раз время нашего знакомства. Но ведь у тебя не было денег, ты бедствовал, — удивленно обратилась к мужу Маргарет. — Дорогая, ты же все прекрасно знаешь. Помнишь, я рассказывал тебе, что терпел неуда-чи, зачем возвращаться к этому, — увиливая от ответа, бормотал Саймон. — Господин офицер, мы можем переговорить с вами? Мистер Дэдинтхем решил перевести беседу в другое русло, но у полиции к нему были еще во-просы. — Мистер Дэдинтхем, что вам известно об убийстве молодого человека, чье тело найдено в реке? — Я уже говорил о том, что у меня есть пред-положения на этот счет, и готов ими поделиться. Правда, я прошу для начала разобраться с этой нелепой ситуацией. Миссис Дэдинтхем на несколько минут по-кинула холл и, вернувшись с мешочком из грубо-го материала, спросила у о’Нила: — Сколько вам должен мой муж? — Вы предлагаете мне деньги, мэм?! Попытка Маргарет выплатить деньги сильно разозлила Гарри. — Мой единственный наследник, племянник Эрик, был зверски убит. Его тело нашли в реке, и у меня есть все основания полагать, что убий-ца — это ваш муж! — О чем вы говорите, я не убивал вашего племянника! Я вовсе его не знал! Мы виделись с ним всего несколько раз, не приписывайте мне чужой грех! Саймон Дэдинтхем — О, теперь ты заговорил о святом, как тебе это удается, мерзавец? — Прошу вас, успокойтесь! Маргарет попыталась остановить Гарри о’Нила. — Даже не подумаю! Может, и вы замешаны в убийстве Эрика? Тут вмешался офицер Смит, который попро-сил мистера Гарри о’Нила не выражаться и со-блюдать меры приличия. Тереза о’Нил выпила стакан воды и вроде бы пришла в себя. До нее доносился разговор на по-вышенных тонах из холла. Встав с кушетки, она прошла вперед и попросила мужа, чтобы он дер-жал себя в руках. Обращаясь к офицеру, Гарри попросил: — Пригласите господ, с которым мы пришли. Офицер отдал помощнику команду, после чего в дом вошли Тэдди Замора и Билл Уиткин-сон. Последний чувствовал себя неловко, пытаясь устраниться от происходящего. Возможно, никто и не заметил бы присутствия Билла, если бы не мисс Сьюзен Глоу. Удивленная присутствием Билла, она подошла ближе и попыталась отвесить ему пощечину. — Ах ты, подлец! Какого черта ты здесь дела-ешь? — Я прошу вас, мэм, сохранять спокой-ствие, — вступился Замора. — А это что за гусь? — спросила у Билла мисс Глоу. При виде Заморы, или, как его знали неко-торые, Райта, терпящий провал Саймон не знал, чего ожидать от участия новых лиц в этой зава-рушке. Офицер попросил Замору поведать при-сутствующим о фактах, известных ему. — Уважаемые господа! Мне хочется открыть некие обстоятельства тем, кому неизвестна под-линная сущность человека, стоящего напротив меня. Дэдинтхем начал кричать на Замору: — Заткни свою пасть, какие, к черту, обстоя-тельства?! Замора уверенно продолжал: — Всем известно о печальной кончине Эри-ка — парня, найденного в реке мертвым. В нашу последнюю с ним встречу, он узнал, что мужчина по имени Саймон, обокравший его дядю, прожи-вает в Лондоне с красавицей женой и вовсе не сожалеет о совершенных злодеяниях. Эрик направлялся к тебе на встречу! Я твер-до убежден в том, что ты причастен к убийству Эрика. Замора подошел к Биллу Уиткинсону и, по-ложив ему руку на плечо, чуть слышно сказал: — Ну, что, парень, теперь и тебе пора пове-дать кое-что, только перед тем как говорить, вспомни о своей чудесной подружке. Замору было не остановить; он разошелся, почувствовав, что задает расследованию ритм и атмосферу. — Более того, ты подбивал этого молодого че-ловека на совершение преступления, хотел окро-пить кровью и его руки. — Черт возьми, какой бред ты несешь! Этого парня привела тетя Сьюзи, он выполнял хозяй-ственные работы, и ничего больше от него не требовалось. — Назовите свое имя, — попросил офицер. — Меня зовут Билл Уиткинсон. — Билл, вы знаете этого человека? — Да, это мистер Саймон Дэдинтхем. — При каких обстоятельствах произошло ва-ше знакомство? — Я арендую апартаменты у мисс Сьюзен Глоу, она и познакомила меня с мистером и мис-сис Дэдинтхем. У них сарай на заднем дворе. Я ремонтировал его с двумя бродягами. — Вас рассчитали? — Об оплате не шло речи, я выполнял просьбу мисс Глоу. Маргарет бросила удивленный взгляд на те-тушку Сьюзен: «Я ведь заплатила…» Сьюзен же-стом показала, что с Биллом у нее произошел взаимозачет. — Хорошо, Билл, а мистер Дэдинтхем просил вас переступить черту, совершить нечто неза-конное? В гостиной повисла глубокая тишина, все присутствовавшие, за исключением Тэдди Замо-ры, который отрешенно смотрел в окно, ждали, что скажет Билл Уиткинсон. — Саймон хотел, чтобы я расправился с од-ним приезжим. — Каким приезжим? — Не знаю, я отказался. — Расправиться! Да что ты такое говоришь?! Саймон попытался ускользнуть от подозре-ний. — Встретить американца! Я просил тебя только об этом! Гарри о’Нил с яростью вновь набросился с кулаками на Саймона, но был остановлен офице-ром. В пылу гнева о’Нил кричал: — Американца, шотландца, откуда тебе знать, бездари?! Полицейский держал ситуацию под контро-лем и пресекал любые формы произвола и само-суда. Смит продолжил задавать вопросы Уиткин-сону. — Что значит расправиться? — Сначала попытаться выкрасть его деньги, а если не выйдет — воспользоваться оружием. Миссис Дэдинтхем не могла поверить ни единому слову. Вера в супружескую верность и благочестие были привиты ей с малых лет. — Саймон, умоляю, скажи, что это неправда! — Маргарет, любимая — это неправда! Офицер Смит продолжил: — Мистер Уиткинсон, мне рассказали о том, что у вас связь со служанкой этого дома, так? — Господин офицер, это ложь! Я не знаю, кто оклеветал меня, но никакой связи со служанкой у меня нет. — Мистер Дэдинтхем, что вы скажете на это? — Офицер, я лишь предполагал, но не был уверен. — Меня, признаться, утомляет ложь и интри-ги, в которых погряз этот дом. Ребята, прочешите все вокруг, осмотритесь, позже будем досматри-вать внутри. — Смит дал команду своим парням, которые поспешили ее выполнить. Неожиданно-стью для всех стало появление в гостиной Жор-жеты, которая вышла из кухни и громко заявила: — Я хочу сказать! Это не мистер Уиткинсон имеет связь со мной. Голос Жоржеты дрожал, она не могла сосре-доточиться, но, собравшись с мыслями, сказала: — Мистер Дэдинтхем постоянно принуждает меня к половой связи! — О нет! — воскликнул Саймон, не реагиро-вавший таким образом даже на крупный проиг-рыш в ставках. Коснувшись лба ладонью правой руки, он сел на стул. На сей раз Маргарет не тре-бовала объяснений от своего мужа. Не произнеся ни слова, она подошла к Жоржете и отвесила ей пощечину. Мисс Глоу начала приговаривать: — Ах ты, старый птицелов, твоя клетка слиш-ком мала для стольких птиц. — Во всем виновен вот этот вот! — Саймон вскочил и трясущейся рукой судорожно указал на Замору. Тот по-прежнему смотрел в окно, лишь появление Жоржеты его слегка удивило. — Господин офицер! Присмотритесь к нему, кем бы он ни был. В это время двое помощников Смита вбежа-ли в дом. У одного из них в руках был пиджак. Сэр Гарри побледнел, уставился на пиджак и за-мер. На время он погрузился в воспоминания. Совсем недавно он с племянником гарцевал вер-хом вдоль усыпанных зеленью холмов. Вдвоем они пытались освоить забавную игру с клюшка-ми и мячом на лошадях. Семейное чаепитие на лужайке, вечерний бал — везде рядом с ним был покойный Эрик… Смит взял у полицейского найденный пи-джак. Вещь была в пыли и местами потертая. Офицер покрутил его в разные стороны в надеж-де отыскать алые пятна, но под слоем пыли и грязи ничего нельзя было разглядеть. — Это пиджак Эрика, — тихим голосом сказал Гарри о’Нил. — Вы уверены? — спросил офицер. — Да, уверен… Миссис Тереза о’Нил вновь заплакала. Еле стоящий на ногах мистер о’Нил, приобнял супру-гу, и они пошли на улицу. — Нет, этого не может быть! Кто это все зате-ял? Саймон рвал волосы на себе, в смятении, со свирепыми глазами, как загнанный хищник, оглядывался по сторонам. — Маргарет! Маргарет! Дэдинтхем звал свою супругу, только она бы-ла его последней надеждой на оправдание, толь-ко она могла замолвить слово в его защиту, она, которая всегда была рядом. Маргарет медленным шагом подошла к мужу и чужим голосом тихо сказала: — Можешь не звать больше меня по имени, отныне я чужая тебе. — Да брось ты, я никого не убивал! На меня вешают убийство человека, которого я едва ви-дел. — Убийство, кража, измена… Чем ты еще можешь удивить? — Неужели ты поверила, что я мог изменить тебе с этой кухаркой, с этой шлюхой? — Жоржета заплакала и ушла на кухню. — Ни слова больше! Я не желаю тебя ни ви-деть, ни слышать, никогда! Саймон попытался улизнуть, но был схвачен Смитом и его помощниками. — Ведите его в участок, нам придется пора-ботать с ним. Офицер Смит повернулся к Биллу Уиткинсо-ну: — Ты тоже идешь со мной! Пиджак найден в амбаре, как раз там, где ты работал. Докажешь свою непричастность к убийству шотландца — отпущу. Билл Уиткинсон стал смотреть на Замору, призывая его убедить офицера не трогать его, но Тэдди спокойно помахал рукой, провожая Бил-ла в сопровождении полицейского. Расследование признало мистера Саймона Дэдинтхема виновным в смерти Эрика. На суде Тэдди Замора и мистер Гарри о’Нил дали показа-ния против Саймона. Судья также учел внебрач-ную связь мистера Дэдинтхема с Жоржетой, ко-торая тоже давала показания в зале заседания. С огромным интересом участники процесса заслу-шивались рассказом Жоржеты о фантазиях ми-стера Дэдинтхема. Тайные утехи мистера и его служанки стали поводом для целого дня судебного заседания, а сам процесс продлился трое суток. Саймона приговорили к семи годам тюрьмы, миссис Маргарет Дэдинтхем не явилась ни на одно из заседаний. После оглашения при-говора Тэдди Замора с мистером и миссис о’Нил отправились в Эдинбург. В наследство от семьи о’Нил Замора получил часть поместья и крупную сумму денег. Вторую часть Гарри о’Нил пожелал после своей смерти и смерти супруги адресовать в фонд осиротевших детей, к которым в послед-ние дни жизни испытывал большую любовь и симпатию… Гниткин стал приходить в себя, к нему воз-вращалось сознание. Не успел Михаил отойти от действия препарата, Нина начала дергать Гниткина за руку, тормошить его, прося продол-жить свой рассказ. — Михаил, а что же произошло с Биллом? — С каким Биллом? — Биллом Уиткинсоном, вокруг которого строилась твоя история. — Он мне абсолютно не интересен. Если кто и вызывает у меня чувства сопереживания, то это Саймон Дэдинтхем. Я хочу говорить о нем — ласкает чернокожую любовницу днем, ночью спит с женой. Саймон распивает алкоголь в свое удовольствие, живет на всю катушку, никому ничем не обязан. Если бы не появился этот му-дак, даже не помню его имени, то Саймон по-прежнему наслаждался бы жизнью. Михаил вел себя с Ниной странно. Не хотел слушать, перечил, ругался, когда она попросила рассказать более подробно об Уиткинсоне. — Что ты от меня хочешь? Какой, к черту, Уиткинсон, я ничего о нем не знаю! — вспылил Гниткин. Нина попыталась вновь сделать Михаилу инъекцию, но он оттолкнул ее с такой силой, что она упала с кровати. — Убирайся прочь! Вон! Он с ненавистью смотрел на Нину, не желая идти на компромисс. — Как ты вообще смеешь мне диктовать?! — крикнул Михаил. Нина стала успокаивать его, говоря, что та-кое поведение — это последствие трансспирити-ческого сеанса, и ему нужно вернуться к лече-нию. Она шагнула навстречу Гниткину и тут же поняла, что это было лишним. Он вскочил, схва-тил нож и со словами «Не подходи!» направил его на Нину. Не произнося ни слова, опешив, она смотрела на своего пациента. Михаил периодиче-ски отводил взгляд от Нины, не убирая руку с ножом. Провалившееся лечение или неудовлетворе-ние собственного эго; безусловно, настоящий специалист, оказывая помощь больному челове-ку, вводит себе вакцину здоровья, некий анти-дот, благодаря которому поддерживает свое со-стояние в норме, сохраняя этот извечный баланс между добром и злом. Нина больше ни на минуту не желала оста-ваться наедине с Гниткиным. Дрожа от страха, она пулей выбежала на улицу. Взмах руки — и по-путная машина берет к обочине. За небольшую сумму водитель согласился отвезти ее домой. Си-дя в машине, Нина покусывала пальцы, смотрела в окно и удалялась в пустоту. Войдя в подъезд, она вихрем поднялась по лестнице, забыв о суще-ствовании лифта. Теперь скорее в сумку, связка ключей сама бросилась в ладонь. Порой заедавший в замочной скважине ключ в этот раз не стал упрямиться. В квартире просторно и светло. Еще не сняв туфли, Нина начала жаловаться тому, кого в дей-ствительности не было в квартире. — Он чуть не ударил меня! Потом прогнал! Безумец! Ты слышишь меня? Нина стала ходить по квартире, заглядывая в комнаты. Зайдя на кухню, обратила внимание, что в раковине не было использованной посуды. — Почему ты ничего не ел? — Я не голоден. — Мужской голос доносился из соседней комнаты. — Что мне делать с Гниткиным? — Ты потратила на него слишком много вре-мени, пора найти ему замену. — Я не могу. Он почти привел меня к цели. — Думаю, ты ошибаешься, делая поспешные выводы. — Но ведь ты одобрил его, я знакомила вас, помнишь? Ты еще кивнул тогда. — Нет, я этого не помню. — Прости, опять я загружаю тебя своими проблемами. — Нина подошла к холодильнику, стоявшему у окна, на минуту задумалась, потом вновь спросила: — Ты обижаешься на меня? — Нет, но мне нужен отдых, прости. — Хорошо, я не буду отвлекать тебя, — сказала Нина мужу, которого не было в квартире…   Глава 2 1 Я родился в 1998 году в семье начинающего газовщика. Мой отец получил хорошее техниче-ское образование и после непродолжительной ра-боты в качестве инженера в судоходной компа-нии перешел в пока еще никому не известную фирму. Можно сказать, что это был клуб перспек-тивных инженеров, которые были полны идей и желания, голодны до больших финансовых по-бед. Когда я был маленьким, папа собирался вме-сте со своими коллегами за круглым столом с рас-стеленным ватманом, и каждый из членов их «га-зовой корпорации» вносил предложения по уве-личению производительности и снижению за-трат. Часами, а то и до утра засиживалась ком-пания увлеченных молодых людей, прорабатывая будущую концепцию фирмы. Вместо походов в цирк и кинотеатр он брал меня маленького на работу, где я наблюдал за работой производственных машин. Интерес к происходящему добавляло общение сотрудников фирмы, своеобразная лексика, использование специальных терминов — от всего вместе взятого в совокупности я получал порцию невероятных ощущений. Отец много времени проводил на работе, но в этом были и свои плюсы. Компания увеличи-вала объемы и постепенно набирала ход. В каж-дый из его отпусков мы семьей уезжали путеше-ствовать в другие города, а порой и в другие страны. Сейчас я с трепетом смотрю на семейное фото в Диснейленде, это было захватывающее турне. Черное море, санатории и заповедники, одним словом, детство у меня было замечатель-ным. Моя мать потомственный врач. Я прекрасно знаю, как передается опыт из поколения в поко-ление. Помимо учебы в медицинской академии, мама получила опыт врачебного дела у своей ма-мы, которая впитала его от своей — главного вра-ча областной больницы. Люди в белых халатах окружали меня постоянно. Естественно, наша семья, имея такой статус, пользовалась уважени-ем в обществе. Союз капиталиста и бюджетника, предпринимателя и государственного служащего — просто отличная пара. У нас было соответству-ющее окружение, образованные люди, с которы-ми мы часто выезжали на загородные пикники. Люди из разных сфер деятельности, которые рассказывали интересные, а порой захватываю-щие истории, шутили и веселились. Каждое зна-комство с окружением моих родителей вовлекало меня в новые увлечения и познания. Именно то-гда я по-настоящему учился сопереживать, сме-яться, а иногда страдать с людьми, рассказыва-ющими о себе либо о каком-то событии. Постоянная занятость родителей никак не отражалась на моем воспитании. У меня была хорошая успеваемость в школе. В свободное вре-мя я посещал спортивную секцию по футболу, ре-гулярно плавал в бассейне. Не создавая проблем родителям, я получал все необходимое: видеоиг-ры, карманные деньги, возможность проводить время в компании своих друзей. Игры и спорт интересовали меня не самим процессом, а воз-можностью получения удовольствия от победы. Эмоции победителя бесценны! Окончив школу, я сделал себе первую татуи-ровку: дельфин, выпрыгивающий из моря. Голова дельфина была нарисована на шее, а остальная его часть на плече. Выглядело так, словно дель-фин смотрит на тебя из-под ворота рубашки. Даже не спрашивайте меня, откуда возникла та-кая идея, до сих пор не пойму. После того как миновали школьные годы, передо мной встал вы-бор дальнейшего пути. Отец тогда уже был одним из трех учредите-лей фирмы — дочерней компании по добыче и транспортировке природного газа. Папа пред-лагал мне получить образование и занять место в компании, в масштабе своего успеха у него не было сомнений. Мама жаждала, что я продол-жу врачебную династию, но меня по-прежнему увлекали интересные истории, захватывавшие мое воображение. Куда легче получать поток ощущений от лю-дей, которые их испытали, чем быть эмоциональ-ным источником. Для куража не нужно ввязы-ваться в разные истории и испытывать страх, боязнь, тревогу, чтобы затем получить заветный адреналиновый допинг. Я избрал своим будущим журналистское дело. Я попробовал поступить в самый престижный вуз нашего города, но первая попытка оказалась неудачной. Когда отец узнал об этом, то в тайне от меня встретился с прорек-тором и при помощи солидной взятки помог мне поступить. Хотя в заведении брать деньги за поступле-ние было не принято, папа нашел нужные рыча-ги. В дальнейшем я никогда не прибегал к взят-кам. На моем потоке не было ни одного знакомо-го мне студента. У нас собирались приличные гости, но они не были родителями моих одно-курсников. Зато было много выскочек, которые пыта-лись заполучить любовь преподавателей при по-мощи ненужной болтовни и жалкой учтивости. Изворотливые студенты, непонятно откуда взявшиеся, что только не придумывали для при-влечения внимания к себе. Помню, как на первом курсе во время заче-та по иностранному языку моему сокурснику до-стался билет, на который он совершенно не знал ответа. Вместо этого в аудитории при всей груп-пе он исполнил песню группы «Битлз» на англий-ском языке и получил зачет, со слов преподавате-ля — «за креативность». Таких случаев было достаточно много. Неко-торые студенты лезли из кожи вон, подлизываясь к преподавателям. Данное мне воспитание не позволяло действовать таким способом, поэтому я предпочитал показывать знания. Я читал книги по философии, начиная с базовой программы и заканчивая персональными трудами, трактами мудрецов древности и их современников. Я «за-качивал» в себя много произведений классиче-ской и современной литературы. Изучал психоло-гию личности, основы нейролингвистического программирования. Конечно, эти труды не прошли даром, но результат, как и прежде, меня не устраивал. Я не был лучшим, точнее им себя не ощущал! Я ждал поступления в универси-тет как вызова, это место представлялось мне в качестве арены для битвы, на которой я пока-жу свои навыки и обменяюсь опытом. В мечтах чувство достижимого результата намного реали-стичнее, чем этот результат может оказаться на самом деле — всего лишь его подобие. После окончания второго курса мои родители переехали в большой загородный дом, с садом, беседкой и площадкой для барбекю. Я же остался в городской квартире один. По совету родителей я стал жить самостоятельно. Мной все было вос-принято буквально. Появились друзья, алкоголь, порой «легкие» наркотики, травка, таблетки и прочее. Мы веселились, орали песни, спали на стульях, на полу, в ванной. На самом деле это бы-ли приличные молодые люди, со многими родите-ли дружили семьями. Спустя пару лет вся эта «веселуха» мне, при-знаться, надоела, а вместе с ней и общество моих друзей. Да, ребята они, конечно, классные, но, кроме кутежа, нас ничего не связывало. Я по-прежнему не заводил крепкую дружбу с парнями из университета, считая, что должен соответ-ствовать своему воспитанию и уровню жизни, а общаться с людьми не из своего круга — это шаг назад. — Алло, Нина, доброе утро! — Доброе! — Узнала? — Нет, не припоминаю, и номер ваш не со-хранен. — Это Александр, мы не так давно познако-мились, я из университета, сдаю экзамены, пишу дипломную. — Вот теперь вспомнила. Как твои дела? — Все здорово, мы можем увидеться? — Да, сегодня буду у себя после обеда. — Ок, до встречи! В послеобеденное время я стоял у кабинета Нины. — Можно войти? — В кабинете была клиентка. — Да, проходи, мы уже закончили. Посетительница сидела напротив Нины. Бе-локожая, с кудрявыми волосами, темно-коричневая помада на пухлых губах сочеталась с карими глазами. Нос украшала серьга. Обтяги-вающая футболка с глубоким вырезом и надпи-сью «I have a dream» была бессильна скрыть пышные формы блондинки. — Мы с вами созвонимся, — сказала Нина клиентке, провожая ее до двери. — Я буду ждать, пожалуйста, как можно ско-рее. До свидания, Нина! Дверь закрылась, и мы остались одни. — Как обычно, несете благой помысел? — улыбнувшись, спросил я. — Ничего особенного, просто делаю, что умею. — У вас появилась новая картина. На стене висела фотоиллюстрация здания парламента Великобритании с башней Биг-Бен. — Нравится? — Я весьма посредственно отношусь к этой стране, мне ближе Италия. — Может, у тебя итальянские корни? — не скрывая улыбки, спросила Нина. — Во мне нет ничего итальянского! — Что же, молодой человек, на чем мы оста-новились с тобой в прошлый раз? — Ты рассказывала о методике общения с ка-кими-то третьими силами, а потом пришел муж-чина, который попросил тебя установить связь с его погибшим сыном. Чем же все кончилось? — Саша, для меня это очень личная тема, по-верь, я трачу достаточно много сил и энергии, ко-гда провожу сеансы, и вспоминать об этом у ме-ня нет ни желания, ни сил. Я также настаиваю на том, чтобы перед тем, как завершить свою дипломную работу, ты передал мне ее на рецен-зию. Мною будет изучено все, что ты в ней ука-зал, касаемо моих методов работы. — Естественно, без твоего согласия никакие сведения вноситься не будут. — А сейчас я тебе покажу кое-что. Распола-гайся поудобней в кресле. Я сел и стал ждать Нину, которая на минуту покидала кабинет. Она протянула мне небольшой бокал и взяла блокнот с ручкой. — Выпей. — Что это? — Чай, он поможет тебе расслабиться. Ничего не подозревая, я сделал небольшой глоток; вкус чая мне показался весьма приятным, после чего я сделал еще один и ощутил колоссаль-ный прилив энергии. Мне совсем не хотелось си-деть в кресле. Необычайная сила настигала меня, но это ощущение было недолгим, за ним наступил обратный процесс. Силы и энергия уходили от меня, я начал испытывать опустошение, в ре-зультате чего уснул. Открыв глаза, я не понимал, в сознании я или нет. Неужели Нина накачала меня наркотой, что происходит? Я стою на проезжей части доро-ги, никого и ничего рядом нет, ни машин, ни лю-дей, не видно ни конца, ни начала дороги. По правой стороне фонарные столбы, все один в один, на одинаковом расстоянии друг от друга. На мне спортивная форма, беговые кроссов-ки, и я отчетливо слышу тишину. Ни один музы-кант мира не передаст инструментом звуки ти-шины! — Черт возьми! — Кто-то включил для меня песню Бьенси (Beyonce) «Running». Что происхо-дит? Откуда звучит музыка? Что мне делать? Музыка уже доносилась прямиком в мои уши, как будто через наушники: «Running, running!» Я побежал вперед по дороге, вкладывая все свои силы, пытался набрать скорость, но к ногам? ка-залось? были прикреплены пудовые гири! Как я ни старался, мой бег был медленным. Прошло 30 минут, может час, а я по-прежнему бегу по асфальту — и ничего не меняет-ся, все те же бесконечные фонари. Усталость овладевала мной все больше и больше. Посмотрев под ноги, я увидел, что моя тень совершенно не повторяет мои движения! Тень попыталась схва-тить меня за плечо и остановить. И вдруг обвила меня за шею и попыталась оседлать. Я начал ма-хать руками и скидывать с плеч свою тень. Понимаю, что это звучит абсолютно бес-смысленно, но все именно так и происходило. Сжав челюсти и вложив все оставшиеся силы, я стал отрываться от тени, которая то отставала, то вновь настигала меня. В итоге я разорвал с ней дистанцию. Для продолжения марафона сил больше не оставалось, но кто-то не позволял мне остановиться. Складывалось ощущение, что мой забег продолжается несколько часов! С левой стороны от меня в кромешной тем-ноте стало вырисовываться изображение — кар-тинка, как демонстрация через проектор на огромном экране, оно увеличивалось и достиг-ло масштаба горизонта. Обнявшиеся футболисты сборной Италии исполняли гимн своей страны: под аккомпанемент оркестра, в один голос, это было лучшее исполнение из того, что я когда-либо слышал. Они пели этот гимн для меня! Точно, ведь никто другой его не слышал, браво, ребята! Во-одушевленный пением своей любимой команды, я пришел в себя. Нина в это время сидела за сто-лом и что-то рисовала карандашом. — Что со мной произошло? — Ты отключился, — оторвавшись от рисова-ния, сказала она. — На сколько? — На минуту. — Не может быть! Я словно на час исчез с планеты Земля! Ты не представляешь, какой сон я видел. Попытавшись заинтересовать Нину, я пере-сказал ей увиденное, но это не произвело на нее впечатления. Более того, она вообще отстрани-лась и не желала говорить со мной. — Тебе нужно идти, у меня много работы! Нина продолжала усердно давить на каран-даш, периодически ломая грифель, потом, заост-рив его при помощи канцелярского ножа, вновь тушевать запись на листе. — Я занята, уходи! Не попрощавшись, я вышел из кабинета. Ре-акция Нины для меня была неясна: что вызвало такое отвращение ко мне? Лицо, интонация голо-са — все поменялось на раз… 2 Тем временем рекламная кампания Виктора Петровича Лучникова «Приходи за талантливым ребенком» набирала обороты. От видеозвонков не было отбоя, в режиме онлайн представители компании демонстрировали способности чудо-детей и оформляли опекунство. Самые нетерпе-ливые усыновители еще до встречи со своим бу-дущим ребенком подавали заявку на конкурс та-лантов и фестиваль «Родитель года». Многие семьи имели родных, взрослых за-коннорожденных детей, но, отдавая дань новым тенденциям, брали еще и приемных. Я как обо-зреватель нашего города и подающий надежды журналист не мог не посетить день открытых дверей нашумевшего агентства. Аншлаг был гарантирован. За несколько недель все лишь об этом и говорили. В день пре-зентации за два квартала до офиса агентства не было парковочных мест для автомобилей. Лю-ди бросали свои машины и шли пешком несколь-ко улиц, чтобы посетить долгожданное мероприя-тие. По дороге их встречали нищие и попрошай-ки, которые с блаженным видом смотрели на торопящихся и приговаривали: «Повеяло бла-годатью, повеяло благодатью!» Другие твердили себе под нос о каких-то встречах: «Радостные встречи, радостные встре-чи!» Некоторые люди останавливались, подавали милостыню, а кто-то жертвовал личные вещи. — Дорогой, сними цепочку. — Но она кучу денег стоит! — Дорогой, хватит жадничать, ты же слышал — веет благодатью. — Ты права. — Мужчина, открыв застежку, передавал просящему золотую цепь с большим крестом. Виктор Петрович приказал освободить зал для презентаций от кресел и стульев, чтобы вме-стить максимальное количество желающих. Ру-ководитель компании отвечал на вопросы и утверждал, что еще не было ни одного недоволь-ного клиента. Новоиспеченные родители уже принялись скачивать приложение и регистриро-ваться на портале «Лучший родитель». Мамы и папы выставляли в различные мессендж-обменники фото, со своими детишками, делились их способностями и творческими успехами. По окончании презентации для всех посетителей устроили экскурсию: показали комфортабельные комнаты для ребят, профильные аудитории и представили педагогов. Оформление интерьера одной из комнат не нашло одобрения у директо-ра, о чем он сразу же сказал своей помощнице: — Кто повесил сюда эту картину? — Гниткин, он посчитал, что здесь ей самое место. — Заменить! Не вписывается по дизайну. В экскурсии принимали участие все желаю-щие, в связи с ажиотажем я находился в сере-дине экскурсионной группы и не сразу увидел картину, на которую обратил внимание Лучни-ков. Как оказалось, это была та же картина, ко-торую я видел в кабинете Нины: парламент Ве-ликобритании и башня Биг-Бен. Чутье журналиста подсказывало, что нужно увидеться с этим Гниткиным, меня до сих пор не оставляли в покое мысли о встречи с Ниной, а эта картина появилась у нее с недавнего вре-мени. Стало известно, что Михаил Гниткин рабо-тает в отделе изъятия детей из неблагополучных семей и уже несколько дней не выходит на рабо-ту по причине состояния здоровья. Удалось взять номер телефона жены Михаила, так как его соб-ственный мобильный был выключен. — Добрый вечер! — Здравствуйте. — Прошу прошения за звонок в вечернее время, меня зовут Александр — я представитель группы выпуска городского университета и сего-дня участвовал в презентации «Талантливый ре-бенок». У меня возникли небольшие вопросы, мо-гу я пообщаться с вашим мужем? — Что вы хотите от него? — Ничего особенного, для будущей статьи я хотел уточнить нюансы. — Вы звонили мужу? — Да, телефон выключен. — Ничем не могу помочь, мы пока не живем вместе. — Что-то случилось? — Я не готова отвечать на такие вопросы. — Хорошо, как я могу с ним увидеться? Супруга Гниткина сказала мне адрес, по ко-торому я могу его найти, и попросила более ее не беспокоить. На следующий день я направился к Михаилу, но дверь мне никто не открыл. Несколько дней я таился в засаде, наблюдал за подъезжающими автомобилями, людьми, ко-торые приходили к Нине, и тем, с какими эмоци-ями они покидали это место. Любопытство по-глощало меня все больше: что за способности у этой девушки, каким образом и на самом ли деле она общается с потусторонним миром? Но больше всего волновал разрыв нашего с ней контакта — из-за чего? 3 Как обычно, перед выходом из дома Марга-рита много времени проводила у зеркала, приво-дила в порядок свои вьющиеся волосы, трениро-вала взгляд «дикой и неукротимой кошки», кото-рая с первой секунды кладет на настил ринга всех без разбора: мужчин и их обманутых жен, вдвойне обманутых любовниц, молодых сестер и престарелых матерей. Любимый темно-коричневый цвет ложился с первого мазка губной помады, но бестии этого было мало. Сначала она слизывала слой помады с верх-ней губы, потом с нижней, и так по нескольку раз. Нина пообещала кинуть карты на ее буду-щее, и на эту раскладку Рита возлагала большие надежды. Однако никаких карт и гаданий. Вза-мен Нина предложила своей гостье расположить-ся на диване и забыть ненадолго все существую-щие проблемы, переживания и тревоги. — Вот это нужно выпить. Нина торопилась, привычные размеренность и деликатность были забыты. Рита сделала гло-ток, попыталась впитать вкус напитка, но Нина не желала растягивать удовольствие клиентки и настояла на потреблении всего, что она подгото-вила. Через минуту Рита начала улыбаться, слег-ка прикрывая рот рукой. Нина с удивлением смотрела на Риту, удивление сменила агрессия, она уже намеревалась ударить свою клиентку, но Морфей взял верх и завлек девушку к себе. Рита заговорила: — Закрой глаза и представь, что тебе снится сон, он отправляет тебя туда, где пахнет свобо-дой, непредсказуемостью, где тебя никто не зна-ет и все твои желания могут осуществиться. Мы отправляемся в Лондон. Тебе снится, что ты идешь по улице и встречаешь потрясающую де-вушку, возникает желание познакомиться, и ты, ускоряя шаг, следуешь за ней. Незнакомка вхо-дит в здание, и ты идешь туда же. Ей удалось ускользнуть от тебя сквозь пото-ки солнечных лучей, жадно наполнивших поме-щение, ты теряешь ее из виду. Твое внимание привлекает обнаженная фигура богини Венеры. Следуя вперед, за спиной каменной красавицы ты видишь коридор с множеством дверей. Каж-дая дверь — загадка; желание движет тобой, от-крываешь первую из них, где встречаешь то, че-го не увидишь в Лувре и Эрмитаже, тебя окру-жают стенды с разными фигурами откровенного характера, отображающие самые невероятные эротические фантазии. Их откровенность колеблется от целомудрен-ной эротики до полного разврата. Ты открываешь двери, увиденное все больше и больше подстеги-вает твое либидо и воображение. Очередная дверь привела к тоннелю, по которому тебя стре-мительно засасывает сквозь пол. Теперь ты в огромном зале, где на единственном столе лежат ключи от дверей — отворить удалось лишь одну, которая привела тебя на улицу с множеством витрин. Они излучают красный свет, окутываю-щий обнаженные женские тела. За тобой с удив-лением наблюдает старая дева почтенного воз-раста, одетая в черную мантию, лицо скрывает капюшон. Вместе с тем сотни сексуальных взгля-дов манят к себе. Возможность дотронуться представится только после сделанного выбора: улица окутана звучащим ароматом сырости и марихуаны; женщины разного возраста, в сексу-альном нижнем белье, достаточно всего лишь протянуть руку. Сделав выбор, ты подходишь к комнате, нажимаешь на звонок и сразу ощущаешь на сво-ей спине испепеляющий взгляд; обернувшись, ты видишь ту незнакомку. Делаешь шаг вперед, к этой красавице, и перед тобой открывается ее манящая, доступная нагота… ты еще способна сохранить оставшуюся каплю рассудка и прили-чия? На незнакомке легкое, едва скрывающее ее прелести платье. «Прибавь шаг, еще шаг», — при-зываешь себя к решительности, наступаешь но-гой на платье, которое ловко слетает с ее пре-красного тела. Не двигаясь, спиной к тебе позже она повернется и откроет перед ним тобой все свои тайны; подойдет вплотную и с чувством во-жделения будет всматриваться в твои глаза. Она уже начала своими ладонями трогать сильные плечи, руки, от тебя пахло невероятно, по-особенному. Женщина в черном капюшоне как будто подглядывала за происходящим, силуэт ее мелькал в зеркале, потом в свете абажура, но приближению удовольствия уже ничто не могло помешать. Волной она нырнула вниз, откуда ис-ходил запах любви. Впервые ей захотелось по-настоящему, не по принуждению. Все уже было готово к приятному знаком-ству — упругий, во всей красе, она ныряла так глубоко, рисуя знаки бесконечности, извивая те-ло, как змея. Когда девушка встала, ты стал ка-саться ее шеи, покусывать ее губами, тем време-нем руки ласкали грудь незнакомки, которая твердела с каждым прикосновением. Левая рука продолжала оставаться на месте, а правая опус-калась все ниже и достигла ее запрета. Так и не дотронувшись до интимного места, продлевая секунды неизвестности, облизывая пальцы пра-вой руки, ты даешь их поцеловать партнерше — пальцы устремилась вниз, где их ждал влажный прием. Судорожно глотая воздух, девушка не может держать себя под контролем, издавая тихие, зву-ки блаженства, она наконец-то взлетела, оторва-лась на несколько метров от земли, куда не хоте-ла возвращаться, а ты не смеешь прерывать по-лет очаровательной красавицы. Жадно обхватив тела, обжигая друг друга влажным, горячим ды-ханием, вы занялись любовью. По темнокожей красавице скользили капли сладкого пота, ты продолжал ее целовать, обдавая нежностью. Наслаж¬дением насыщались ваши жадные до страсти тела, твои губы не переставали осыпать девушку поцелуями. С каждым укусом ее бедер, взамен усмирению, ты лишь больше заводишь и извращаешь ненасытную амазонку. Нина совершенно беспомощно смотрела на Маргариту. Все пуговицы были расстегнуты, платье дарило свободу, юное тело, как на алтаре, лежало перед своим палачом; ничто не мешало Маргарите удовлетворять себя; закрыв глаза, она была там, с этой самой счастливой, самой насла-ждающейся парой. Нина начала кричать: — Прекрати! Прекрати! Рита не сразу отошла от пленительного транса, а придя в себя, тут же оделась, стала просить прощения и говорить, что не отдавала отчет своим действиям. — Уходи! — Но… — Уходи! Нина прикрывала рот руками, чтобы он не выдал криков ее боли. Потом во рту совсем пере-сохло, но горечью обиды по-прежнему было наполнено все остальное. Собравшись с мыслями, она закрыла дверь и пошла домой. В квартире ее поджидала все та же смиренная тишина. Сделав пару шагов от входной двери, она остановилась, посмотрела назад, огляделась вокруг, затем обра-тила внимание на вещи, лежавшие на женском столике: туалетная вода, косметика, кремы. — Ты здесь? Что ты молчишь? На высоких тонах Нина продолжила: — Ты наблюдал, я чувствовала! Что? Захотел посмотреть на молодое тело? Я уже не привлекаю тебя? — Нина стала раздеваться до абсолютной наготы. — Вот, смотри на меня! неужели я хуже этой б…? Слышал, что она говорила? Ты слышал! Раз-ве я происхожу от чернокожей проститутки? Смотри на меня! Я сказала, смотри на меня! — Из отчаявшихся глаз Нины потекли слезы, останав-ливаться, смахивать соленые капли с щек ей не хотелось, да и не было сил. — Я столько иду к этому, чтобы потом слу-шать, как меня смешивают с дерьмом! Сначала этот жалкий недотепа приводит меня к какому-то выродку, который спит со всем «животным миром», а теперь еще эта! Ты что, не вступишься за меня? Или настолько тебе понравилась байка шалашовки? Ввести ее в транс было моей ошиб-кой, я попросту не стала искать другой кандида-туры. Хотя кого я обманываю, на что я могла рас-считывать, если ты сбежал, трусливо сбежал. Для тебя эта ноша оказалось непосильной? Мой ге-рой! Мой мужественный рыцарь! Как в игре на автоматическом аппарате в казино, после запуска, когда надавишь на рычаг или хлопнешь по кнопке, кому как привычнее, у Нины стало меняться выражение лица. Отчаяние сменилось на радость, потом тревога и страх, за которыми ворвался истерический смех, но джек-потом стала презрительная улыбка, отчетливо за-стывшая на лице. Рукой, вложив всю злость, Нина смахнула со столика косметические средства и прошла в зал. В комнате было как в семейном музее. На стене висели фотографии, цветные и черно-белые; за-печатленные на них люди были разного возраста, снимки делались в разных городах и странах. У каждой фотографии имелась подпись, напри-мер: папа, мама, брат, сестра. Было фото с под-писью «родственники». Напротив, во всю стену, стоял деревянный шкаф, без всяких узоров и ор-наментов, ценности и особого интереса он не представлял, а вот вещи, находящиеся в нем, являлись частью реликвий, которой дорожила Нина. В этой комнате останавливалось время, вея-ло смертью и решимостью в нее заглянуть. Нина взяла одну из ваз, высыпала оттуда пепел в руку, затем, сжав в кулаке, стала прихлопывать ладо-нью второй руки. Обряд или колдовство? Нина что-то повторяла сжатыми губами, продолжая хлопки ладонью. Глаза уходили за веки, хлопки становились интенсивнее, а невнятная речь зву-чала быстрее. Изгибаясь и пританцовывая, Нина открыла ладонь и начала сдувать пепел — пыль с руки, повсеместно заполняла комнату, оседая на фото, на посуду, мебель, плавно окутав голое тело Нины. Она все продолжала сдувать пепел, который не кончался, пока полностью не скрыл видимость в комнате… 4 Я по-прежнему не оставлял надежду разо-браться в ситуации, которая со мной произошла, и продолжал следить за Ниной. Однажды я уви-дел двух престарелых людей, выходивших от нее, и под предлогом извоза подъехал к ним. — Могу вам чем-нибудь помочь? — Отвезите нас в аэропорт, мы очень торо-пимся, деньги есть. — Хорошо, много брать не стану. Мужчина и женщина сели вдвоем на заднее сиденье, а я убавил громкость магнитолы, чтобы прислушиваться к разговору. — Ты думаешь ей можно доверять? — А почему нет, она ничего взамен не проси-ла, ты сам передал ей столько денег. — Я вовсе не про деньги, я о завещании. Если оно лежит в том месте, то нам надо поторопить-ся. Пассажиры огляделись и продолжили разго-вор. — Странная она какая-то, но одаренная… Утром я решил, что все-таки нужно увидеть-ся с этим Гниткиным, может, он расскажет что-нибудь о той картине. Мне приснилось небо Лон-дона, в нем — долгий поцелуй… Было очень странным услышать, что Михаил уже неделю не выходит на работу, мобильный телефон, элек-тронная почта и видеосвязь — он нигде не досту-пен! Самое интригующее было в том, что он за-брал архив компании по родителям изъятых де-тей почти с сорокалетней историей. Директор агентства метался по кабинету, натыкаясь на стулья, вспотевший и обескура-женный. Не замечая входившего клиента, он вы-крикивал:  — Этот сукин сын продался! Точно тебе гово-рю! Уже завтра ко мне придут эти правильные люди в штатском и обвинят меня в какой-нибудь чепухе, вроде негуманности или неуплаты нало-гов. Закройте рты поющим! Я же сказал, меняем концепцию, всех на актерское мастерство, через три года они должны получить «Оскар». Мнение Лучникова для меня было неубеди-тельным и ничего не разъясняло в ситуации с Гниткиным, поэтому я решил встретиться с его женой. После того как я рассказал о том, что ее муж не выходит на работу и оборвал все контак-ты, она поделилась со мной. — В последнее время он стал каким-то стран-ным, просыпался во сне, говорил, что во многом его вина… — А в чем? — Рассказывал о детях, сложном выборе, ко-торый ему каждый день предстояло делать, но больше всего винил себя, что оказался ненуж-ным какой-то Нине. Я думала, что он изменял мне, и начала ревновать. Что мне оставалось де-лать? Просыпается среди ночи и в бреду все об одном: «Нина, прости, Нина, прости, я не оправ-дал…» К тому же его стала переполнять агрессия, жажда хаоса! Пару раз он поднимал на меня ру-ку, ломал бытовые приборы. После нескольких таких выпадов я ушла от Миши. — Супруга Миха-ила не смогла сдержать слез. — У меня есть ключи, мы можем попытаться открыть дверь квартиры. Странно, изнутри дверь была не заперта. — Пожалуйста, вы первый, я боюсь заходить. Откровенно, меня самого тревожила эта не-известность, но пути назад уже не было. На пер-вый взгляд в квартире довольно чисто, будто и не было холостяцкой недели. Из прихожей я шагнул влево, постельное белье лежало на полу, рядом валялся разбитый плазменный телевизор. Перешагнув через него, пошел дальше, но жен-ский крик остановил меня. Обернувшись, я уви-дел раскрытую дверь ванной комнаты, в которой на веревке висело тело Гниткина. Я подбежал к жене, которая без сознания опустилась на пол. Мигом в кухню, чтобы набрать воды, стакан уда-лось найти не сразу — повсюду шприцы и клочки бумаги. Я закричал: «На помощь, на помощь!» Дверь была открыта, и на лестничную клетку вы-бежали соседи. В то время как они приводили в чувства вдову, я посмотрел в лицо висельнику и пошел на кухню, чтобы рассмотреть обстанов-ку. Шприцы с иглами, кровь, запах тела, исхо-дивший из ванной комнаты, — я, жутко брезгли-вый, едва сдерживал рвотный рефлекс. Всюду валялись архивные документы бюро изъятия. Я понимал, что до приезда следственной бригады трогать ничего нельзя, тем не менее искушение было большим, и, собрав клочки бумаги воедино, я стал читать поочередно зачеркнутые слова: Саймон, Уиткинсон, Замора, Саймон, Уит-кинсон, Замора и так на весь лист. На другом, скомканном листке я прочитал записку, которую по приезде полицейских хотел передать им. Я больше не могу! Меня мучает совесть, одолевает страх и тревога. Почему я? Она вы-брала меня специально или это небесный замы-сел? А разве она сама не небесный замысел? Ее возможности и сила, разве они не дарованы свыше? Нина, я преклоняюсь перед тобой и про-шу твоего прощения. Прибывшие полицейские опросили меня, но записку я им не передал. Нина, Нина… — она ворвалась в мою жизнь и оставила после себя неоднозначные впечатле-ния, шквал эмоций, которые мне еще предстояло разобрать и разложить по полочкам критериев: добра и зла, мотивов и решений, целей и спосо-бов их достижения. На следующий день от супру-ги усопшего, мне стало известно, что у полиции нет никаких причин сомневаться в том, что это самоубийство, сама вдова о загадочной Нине ни-чего не упомянула. Сначала я хотел с чувством исполненного гражданского долга сообщить о той информации, которая мне известна, — о причастности к смерти Гниткина неквалифицированного специалиста, использующего в работе с людьми незаконные методы, — и уже с гордостью принять похвалы и поощрения. Хотя, зачем мне признание полица-ев, которых ненавидит весь мир? Я продолжил наблюдение за Ниной, однако, кроме времени прихода и количества посетителей, у меня не бы-ло никакой информации. Пора было действовать! На улице похолодало. В девятом часу вечера Нина, одетая в мохеровое пальто серого цвета, бордовую беретку и с такого же цвета сумочкой вышла из своего «логова». Я проехал вперед, остановил машину, вышел и направился в ее сторону. Заметив меня, она не изменила шаг, лишь небрежно повернула голову в сторону вит-рин. — Здравствуй Нина, хороший вечер, не правда ли? — Привет, Саша, да, посвежело… — Нина, нам нужно поговорить. — Не вижу темы для разговора. — У тебя могут быть неприятности. — Какие неприятности ты имеешь в виду и кто мне их доставит? — спросила Нина, оста-навливаясь у витрины магазина. — Нина, твой клиент Михаил Гниткин два дня назад совершил самоубийство. Нина наиграно изобразила удивление, но я заметил в ее взгляде отсутствие искренности. Ее поведение вызвало во мне презрение, и я не на шутку рассердился. — Кто тебе вообще сказал, что он мой клиент? — Слушай меня, душеприказчица, я был в его квартире и видел все собственными глазами, а еще нашел записку, в которой Михаил расска-зывает о том, что вздернулся он по твоей вине. Скажи спасибо, что записку нашел я, а не поли-ция, и если ты продолжишь водит меня за нос… — И что, что ты мне сделаешь? — Я сдам тебя полицейским со всеми подроб-ностями: Гниткин, записка, посетители и клиен-ты, которые ходят к тебе ради встречи с призра-ками. Не знаю, чем ты дорожишь: семьей, репу-тацией, чем угодно — но все будет под угрозой краха, ты готова к этому? Нина, покачивая головой, прикоснулась ру-кой в серой перчатке к воротнику моего плаща и сказала: — А ты не настолько безобиден, каким ка-жешься, друг мой… Нина отвернулась и замолчала. Я был уве-рен, что она в очередной раз хочет от меня изба-виться и провести, поэтому не стал давать ей время для раздумий. — Я хочу услышать ответ. — Что ты хочешь от меня услышать? Наконец-то она начала со мной считаться. Да, да, черт побери, я ее сделал! Не подавая ви-ду, нисколько не торжествуя, скорее по-деловому, так, как это происходит при заклю-чении крупных сделок, я продолжил: — Я хочу знать, как ты это делаешь — обща-ешься с потусторонним миром. Какими ты ви-дишь призраков, что ты испытываешь при этом? И еще: с чем связано твое отношение ко мне, твое пренебрежение? — Ты мне как рабочий материал просто не подошел, вот и все! Скажем, иссяк интерес. Все? — Я что, в конкурсе учувствовал? — Ты желаешь прямо здесь обо всем гово-рить? — Разумеется, нет. Диалог продолжился в кофейне, за чашкой эспрессо и капучино. Я по-прежнему был на взводе, не зная, что таит в себе Нина. Мой пыл гасил запах молотого кофе, который, попадая в нос, вступал в неравную схватку с тревогой. — Здесь приятно пахнет, не то что у тебя в кабинете. Твои благовония сразу усыпляют ра-зум. — Это далеко не благовония, это человече-ский прах, который я смешиваю с материалом живых людей — кровь, частицы кожи. Ты можешь считать меня сумасшедшей, но если хочешь узнать тайну моих способностей, то приготовься слушать и поверить в то, что люди — не един-ственные живые существа, способные мыслить и доносить речь в этом мире. Помимо этого, есть и другой мир. 5 Детские воспоминания мелькают обрывка-ми. Меня подбросила на лестницу сиротского приюта женщина, которая сбежала, сказав лишь, что моя мать умерла неделю назад. Мне было около трех или четырех лет. Сестры милосердия решили, что мне четыре, и с того дня в офици-альных документах указана дата моего рожде-ния. Уже в то время приют пользовался популяр-ностью у новоиспеченных родителей, правда это было не настолько популяризировано, как сейчас. Первыми обретали семью смышленые и краси-вые дети. Всех ребят водили на показательные смотры, как на кастинг: каждый должен был по-казать свои способности, рассказать стихотворе-ние или сыграть в сценке. К сожалению, я не могла ничего с собой по-делать. Я путалась в словах, плакала, когда нуж-но петь, и в итоге маленькая запуганная девочка стала обузой для приюта. Став старше, я пре-красно понимала, что от моих умственных спо-собностей зависит мое будущее, но ничего не могла ни поделать, ни изменить. В то время, ко-гда мои сверстники читали книги, я еще осваи-вала алфавит, и так давалась вся учеба. Персо-нал шутил, что я вырасту и останусь в стенах приюта мыть пол, менять простыни или работать на кухне. Наверное, все бы так и было, если бы не одна престарелая сотрудница приюта. Она уже была на пенсии и ходила на работу не столько из-за денег, сколько по привычке. От-сутствие своих детей рождало жалость и желание заботиться о малышах приюта. Лишь она нико-гда не ставила условий и требований, а просто дарила любовь, которая переполняла ее. Склады-валось ощущение, что все добро, которое только существовало, было собрано в этой женщине, настолько она отличалась от остальных. Когда в очередной раз на просмотре я оказа-лась непривлекательной для «покупателей» и вер-нулась в комнату заплаканной, она подошла ко мне и сказала: «Не вздумай реветь! В тебе столь-ко силы и такой талант, что никто представить не может, какой ты чудный ребенок. Я научу те-бя пользоваться этой силой». Тогда ее слова мне казались непримечатель-ными, служившими лишь успокоением моей ис-терики, однако тетя Сюзанна сдержала обеща-ние. Когда мне исполнилось двенадцать лет, ста-рушка приютила меня у себя. Ей все говорили, что она спятила, потому что скоро уйдет на по-кой, а мне вновь придется вернуться в приют. Надо отдать должное тете Сюзанне, она превзо-шла все ожидания. Именно с ней я по-настоящему почувствова-ла себя любимой. Теплота ее рук, седые волосы, неловкая походка и карие глаза — эта добрая женщина стала для меня символом любви, верно-сти, внимания и заботы. Имя Сюзанна звучало слишком вычурно, иногда я называла ее тетей Сьюзи. Мне до сих пор неизвестно ее происхож-дение, откуда она была родом, но, скорее всего, она была метиской и в ней текла смесь кровей. Она показывала свои фотографии времен молодости, на которых ее семья стояла на фоне балканских гор, точного места не знаю, как и национальности — сербка, косоварка или босняч-ка, значения для меня не имело. Откровенничать тетя Сюзанна начала со мной не сразу. Первый год был как вступительный — вместе с ней я от-крывала для себя точные и гуманитарные науки. Затем я продолжила обучение в школе. Благодаря ее теплому отношению ко мне, я заметно попра-вила положение в учебе, у меня открылся интерес к истории, учебниками по которой я зачитыва-лась до поздней ночи. Как-то раз тетя взяла меня с собой на похо-роны соседки, скончавшейся скоропостижно. Мы вошли в маленькую квартиру, гроб стоял в сере-дине единственной комнаты. Все присутство-вавшие, соседи, родственники, были в трауре. Тетя Сьюзи передала дочери усопшей пакет, в котором были книги, свечи, какая-то утварь, а меня усадила напротив гроба. Маленькая жен-щина лежала в красном гробу, обитом по бокам черной ленточкой. Руки покойницы были сложе-ны на груди, в них — молитвослов. От нее исходил противный запах формалина. Тетя Сьюзи подошла ко мне, нагнулась и ти-хо сказала на ухо: — Дочка, тебе пора! После этого она начала большим пальцем правой руки давить мне в одну точку — между бровей, над переносицей. На протяжении мину-ты, при всех присутствующих, склонившись надо мной, она продолжала вдавливать свой большой палец мне в лоб. Признаться, тогда я не испытала боли, но ощущение было, словно голова полыхала огнем. Так я просидела еще несколько минут, пока кто-то не похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидела перед собой в полный рост маленькую тощую женщину, которая до этого лежала в гро-бу. Она смотрела на меня своими пустыми глаза-ми. Сделав вдох от испуга, я опять посмотрела на гроб — в нем по-прежнему лежала мертвая сосед-ка. Выждав немного, я повернулась назад, где меня встретил тот же пустой взгляд мертвой женщины. Больше того дня я не помню. Ни одни похороны не проходили без моего участия, тетя говорила, что я должна привыкнуть. — Привыкнуть к чему? — После смерти душа мечется, ищет приста-нище. Если бы люди знали, что в эти дни их ушедшие рядом, даже слишком — на расстоянии вытянутой руки. Я спрашивала тетю: для чего мне все это? Она никогда не давала внятного от-вета. Рассказывала, что, когда впервые меня встретила, надо мной витал дух ведьмы — жен-щина с израненным лицом, в роскошных волосах которой вились змеи, а из нежных алых губ сви-сал язык рептилии. Тетя сразу поняла, что я осо-бенная, могу делать то, что не под силу другим сильным людям, открывать врата другого мира. Сюзанна была именно из тех сильных людей, она тоже не помнит, когда впервые увидела мертвых, но разница в том, что она не могла кон-тролировать их появление, это было спонтанно, неожиданно для нее самой, а я способна держать все в состоянии покоя. Конечно, тетя лукавила, когда говорила, что я более одаренная, чем она сама, все свои тайны она откроет позже. В узких кругах знают обо мне, мои способно-сти используют в самых разных целях: поиск спрятанных денег, последние минуты жизни, имя человека, которого покойный желает забрать с собой. Если ты думаешь, что моя открытость — это результат твоего шантажа, то ты ошибаешь-ся. К моим услугам прибегают люди разных кру-гов, и многие имеют высокое положение в обще-стве. — Помню ты выставила меня. — Ты обиделся? — спросила Нина лукаво. — Нет, но я ничего не понял тогда. В первый раз за время диалога Нина не смотрела мне в глаза, потому что с пристальным вниманием следила за соседним столиком. Затем перевела взгляд на пробегающего официанта, шипение пузырей в бутылке шампанского — все было удостоено ее вниманием, но только не я. Отвечать ей неудобно, либо не хочет, но это со-всем меня не останавливало. Коснувшись ее ру-ки, я заглянул ей в глаза. Нет-нет, это не тот взгляд, каким вы обычно смотрите на людей. За-глянуть в глаза, чтобы понять человека, узнать, что за его ширмой. Нина была к такому не готова. — Прости, но я… — Какие могут быть «но», я желаю знать! — Ты мне просто понравился, — торопливо, казалось, так торопливо, что я ничего не расслы-шал. Было слегка неожиданно, но походило на правду. — Я просто дала тебе возможность уйти, вы-вела тебя до того, как ты стал подвластен мне. С тех минут игра шла по моим правилам. Когда ты находился в моем кресле, я обнюхивала тебя, смотрела с тем самым вожделением, с которым смотрела на своего мужа. Ты заинтересовал меня так сильно, что я на время забыла о целях и тех желаниях, которые двигали меня вперед, застав-ляли вдыхать мертвый воздух, слегка заполнен-ный кислородом, в гуще, в помеси грязи и гари, в которой я, как младенец, слепо щупая звуки за-пахов, искала надежду. Мой муж погиб, но всегда где-то рядом со мной, иногда он не показывается, но в тот день видел нас. Возможно, другая уже завела бы се-мью, начала все заново, но я не могу, я по-прежнему верна своему мужу. — Как он погиб? — Несколько дней продолжались ссоры, он хо-тел, чтобы я прекратила практиковать сеансы. После того как ему стало известно, что я занялась поисками своих родителей, была поставлена точ-ка. «Любовь не знает, имен и фамилий, она вы-бирает сердца», — так он говорил. Конечно, он че-ловек, которого с ранних лет приучали к семей-ным ценностям и традициям, ребенок, чье дет-ство со всех сторон окружено заботой; нет, я не завидовала ему, правда, не было никакой зави-сти, но и мне хотелось хотя бы увидеть их лица, услышать их голоса… Разве человек со счастливым детством пой-мет воспитанницу социального приюта? Все про-сто — мы расстались. Я пыталась его вернуть, хо-тела показать, насколько это увлекательно — пу-тешествие в неизвестность! К сожалению, я не успела… Его не стало после автомобильной ава-рии. Все равно он возвратился ко мне, его душа всегда рядом. Последовал нервный смех. Нина пыталась сдержаться, но продолжала тихо смеяться. — Я понимаю, это кажется из ряда вон выхо-дящим, но все действительно так. Мне пришлось взять несколько минут на раздумье, пытаясь выстроить в единой системе координат все услышанное. Я все больше убеж-дал себя, что все видения — это лишь воображе-ние и результат нелегкого детства Нины. Внут-ренний мир не справился с переживанием и бо-лью, которые она претерпела в течении своей жизни, а способности — как внесенная ею самой же компенсация, аванс от судьбы. Неужели я по-просту трачу время на поверившую в себя чу-дачку? Нет! — тут же поправил себя, — я сам свиде-тель того, как люди шли к ней за помощью. Гада-ние по картам, воля усопших родственников — она могла обмануть себя, но не окружающих. Все дело в веществе? Его действие настолько эффек-тивно, что проникает в организм через носовые пазухи, нет там никакого праха! Нужно спросить о Гниткине… — А что произошло с Гниткиным? — Поверь, мне доподлинно неизвестно, что с ним случилось. Его включение в транс было слу-чайностью. Одна из моих клиенток по имени Екатерина, на чье будущее я кидала карты, с не-давнего времени работает в том самом агентстве по подбору детей. От нее я узнала, что доступ к архиву имеет Михаил Гниткин. Я пошла в офис, где пояснила, что ищу одного изъятого ребенка, чьей дальней родственницей являюсь. Люди сла-бые и азартные — первые из тех, кто готов про-даться темной стороне, лишь бы привлечь удачу. Гниткин один из таких, конечно, он об этом не заявлял, но я догадывалась, такое можно про-честь по глазам. Интуиция не подвела: жена из-меняла ему, зная про супружескую неверность, Михаил не мог набраться смелости и высказать ей в лицо. Мне лишь оставалось ввести его в транс, пообещав разрешить все проблемы по-вествованием собственной истории, ведь творче-ство исцеляет. Я потратила с ним массу времени, но он лишь подорвал авторитет моей семьи. Как грязное животное, вечно желающее похоти, он с ума сходил от чернокожей стряпухи. Потом Нина рассказала, наверное, самую удивительную вещь, которую я когда-либо слы-шал, самую необыкновенную теорию на земле. В случае доказательства своих слов девушка, си-дящая напротив меня, достойна Нобелевской премии смерти. — Все, кто обращались ко мне за помощью, просили встретиться с покойными людьми, кото-рые еще вчера были живы, чье тело лишь при-ступило к разложению и перестало сопротивлять-ся этому естественному процессу. Мне для встре-чи со своими родителями нужно было перешаг-нуть огромный отрезок времени. Мои способно-сти — не трюки из фантастического блокбастера, где махом руки открывают другие измерения. Если связи с нашим миром не было или она утеряна, то попытки поиска были тщетными. Те-тя Сюзанна была самым любящим, самим забот-ливым человеком, когда-либо существовавшим. Она не обижалась за мое рвение найти родите-лей, напротив, совместные поиски сближали нас, мы становились по-настоящему родными. Когда неоднократные попытки отыскать в откопанных могилах предположительных родителей приводи-ли к бездне, когда десятки людей, чьи останки тетя Сюзанна пропускала через себя — впитывала с жидкостью, предавала их огню и в ароматиче-ском экстазе уходила в транс, — оказывались мне посторонними, тогда она приняла самое важное решение в своей жизни. — Нина, я очень рада за тебя! Меня перепол-няет чувство гордости — ты моя дочь! Мы вместе всего восемь лет, а у меня чувство, что воспиты-вала тебя с пеленок. — Тетя Сюзанна, ты же знаешь, как я люблю тебя, и для меня нет никого дороже тебя. — Я знаю, знаю, выслушай меня! Я вооду-шевлена твоим порывом найти истоки, и ты зна-ешь, что всегда найдешь мое напутствие, но и мой час скоро настанет. Пока душа в оболочке и я в разуме, хочу помочь тебе достичь своей цели. Моих сил уже не хватает, нет того секундного предвкушения, которое предшествовало поимке души, я чувствую, что не в лучшей форме. Тетя Сюзанна стала смеяться, меня всегда веселила ее манера дополнять серьезные дискус-сии ложкой причудливых мыслей. — После моей смерти скажешь людям, что скормила тело животным и птицам, останки раз-несло ветром, пусть это будет последним изъяв-лением моей воли. Не хочу, чтобы могила стала местом паломничества. На самом деле ты со-жжешь мое тело, дотла, вместе с моими вещами, все предметы, включая бытовую утварь. — Зачем? О какой смерти, что ты такое гово-ришь, в тебе столько силы! — Силы в тебе, а во мне только воспоминания и сердце, полное радости за свою Нину. Собери пепел, до каждой пылинки, я буду твоим путево-дителем в иной мир, где прошлое будет явствен-нее сегодняшнего дня. Окунемся в мир воспоми-наний, в мир людей, которых давно с нами нет. Вскоре тети не стало… Я выполнила ее указания, сказав всем, кто тревожился по случаю ее похорон, что Сюзанна перед смертью просила не предавать ее земле. Стали приходить люди со своими необычными просьбами: — У меня домашние животные, хомяки и морские свинки, можно и я исполню волю Сю-занны. — Нет. — Нина, здравствуй, дорогая, дай поцелую тебя. Держишься? Да на тебе лица нет! Хочешь, я останусь, переночуем вдвоем. Мы с Сюзанной были подругами, или ты меня не помнишь, да и это не важно. Ниночка, твоя тетя перед смертью пообещала мне свою колоду, прямо накануне. Понимаю, может, не самое время, но лучше от-дай мне их сейчас, я тебе не вру, истинный бог! Спроси у нее сама! Если не веришь… Каждый пытался урвать себе частичку моей тети: часть тела, личные вещи… Доходило до аб-сурда — бесплодные просили ее нижнее белье, не-смотря на то, что детей она не имела, а безна-дежно больные просили ногти и зубы. Я выносила ее тело частями, чтобы никто не догадался. В те-чении суток я наполняла фрагментами Сюзанны печь котельной неподалеку от дома. На следую-щий день я оттащила туда все вещи, абсолютно все, включая фотографии с ее изображением. Кочегаром в котельной был не просыхающий ал-коголик. С такими людьми всегда можно догово-риться, ему не интересно знать прошлое, буду-щее, никаких гаданий по руке или картам. Я по-просила его оставить меня одну. Странно, про-шло уже четыре дня, а тетя так и не приходила ко мне. Вскрыв пакеты, я в последний раз взгля-нула в ее оболочку, затем пришло время вступить огню в свои законные права. Ряд костей сохра-нил основу, поэтому пришлось повторить проце-дуру. Прах из печи был распределен в шесть оди-наковых ваз. Живым людям в царстве мертвых нечего де-лать, даже недолго, пусть и во сне! В начале я принимала слишком большие порции разведен-ного праха. Смешивала с водой, с менструальной кровью. Эффект был мгновенным! Провалива-ешься вглубь, вояж по себе самой, экскурсия по органам жизнедеятельности: почки, органы ды-хания, сердце — все доступно изнутри, я не могу передать это словами, невероятно! Будучи в состоянии транса, я путешествова-ла по собственному телу, везде меня сопровожда-ла тетя Сюзанна. Перед сеансами я включала диктофон, а после прослушивала запись. Мною проговаривалось все увиденное, самым увлека-тельным оказалось визуализировать работу го-ловного мозга. В течение двух недель я раскапывала моги-лы и вскрывала склепы кладбищ нашего города. Выбирала могилу по примерной дате смерти ма-тери — май 1993 года. И наконец нашла… Кузем-кина София, рак съел ее изнутри за 21 месяц. Удивительный человек, она любила музыку и жи-вопись, хорошо одевалась, была еще та модница! Нина весьма раскованно говорила о матери, будто лично была с ней знакома. — А об отце ты что-нибудь знаешь? — спросил я. — Родители моей матери были партийными служащими. В 1985 году отец взял ее в туристи-ческую поездку по Британии, где мама в воз-расте 17 лет познакомилась с моим будущим от-цом. Это случилось в Лондоне, в чаше стадиона Уэмбли, на концерте группы Queen. Представь, моя мама была там! Эээ ро, эээ ро! Ты видел, что вытворял этот парсиец на концертах? — Нина напевала: «Radio goo goo, Radio gaga…» — Нет, ты о Фредди? — Да, первоклассный музыкант! Мама вместе с многотысячной публикой наслаждалась этим шоу, а потом и я вместе с ней, неописуемая энер-гетика. Мама немного знала английский, и там с одним из фанатов завязалась беседа, а затем флирт. Сеанс за сеансом я возвращалась туда, чтобы увидеть лицо своего отца, хотя бы услы-шать его имя, но там лишь силуэт… Мужественного телосложения, он был стар-ше мамы, думаю, лет так на пятнадцать, галант-ный, настоящий рыцарь! По приезде домой мама пыталась установить связь по почте и телефону, но этого так и не удалось сделать. Обнаружив, что беременна, мама призна-лась во всем родителям. Отец сказал ей, что в брюхе она растит шпиона и этот ребенок никогда не будет «нашим». Маме пришлось покинуть дом. Первые два года ее обеспечивала моя бабушка, втайне от мужа она оплачивала комнату и носи-ла продукты. Бабушка говорила, что отец не же-лезный и скоро его сердце оттает, но таяния не произошло. Вместо этого у моей матери обнаружили бо-лезнь, бороться с которой она не смогла. Вот так я оказалась в приюте. Столько времени идти к источнику — и в итоге узнать, что родная мать оказалась неугодной своей семье. Сказать, что это было неожиданно — значит ничего не сказать. Я не отчаивалась, а вера становилась твердыней. Как я и предполагала, моя мать выросла в ува-жаемой семье, моя родословная по матери иде-альная для того времени, а вот моя способность видеть лица смерти — это не от веры в победу пролетариата. Очевидно, был какой-то сакральный смысл, это все не просто так! Для этого я должна была отыскать своего отца. Однако не все так безвоз-мездно! Забрав у вселенной частицу прошлого, будь готовым, что она непременно вернет долг твоему настоящему! Вне транса, в реальной жиз-ни, мной овладевали странные мысли: ощущение, что, пробуждаясь, ты чего-то лишаешься, насту-пает тревога за будущее, за ближайшее будущее, ежеминутно овладевает страх перед смертью, предвестник которой — белый конь. С роскошной гривой, этот конь мчится сквозь пустыни, горы, он где-то рядом, на нем нет наездника, без вож-жей и поводков, он вольный, молодой, красивый жеребец, скачущий прямиком на тебя! Всюду слышен стук его копыт, везде: в каплях воды из крана, стрелках часов, в телефонных гудках — один и тот же стук. Я пришла к выводу, что на поиски нужно бросать других людей, может, это кажется эгоистичным, но я не намерена отсту-пать от заданного курса. Соседка, целующая руки при встрече, жаж-дала получить мое благословение, и я ввела ее в игру; потом женщина, обратившаяся за помощью в привороте бывшего мужа; девушка — за карь-ерным взлетом; Гниткин; я перечислила самых ярких повествователей, которые брали след. — Были в твоем проекте неудачные попыт-ки? — Конечно, Михаил одна из них. Он был в Лондоне конца девятнадцатого столетия. Снача-ла рассказ вывел меня на одного человека, через несколько сеансов он переключился на другое ли-цо; долгое время не мог остановиться и указать мне на человека, в чьих жилах текла моя кровь. В итоге он совершенно запутался и отказался вхо-дить в транс. — Не думаешь ли ты, что рассказ — это лишь плод его воображения? — Исключено. Тетя Сюзанна чувствовала, что все участники полны жизни — это были реальные люди. Думаю, всему виной его бесхарактерность. Жалкий и бесхребетный, он привел меня к про-ходимцу, выражавшему откровенную симпатию и половое влечение к чернокожей женщине. — А что в этом такого? Звучит как расовая нетерпимость. — Моя кровь чиста! — Нина препятствовала всем моим догадкам о том, что раз персонажи из рассказа Гниткина были реальными людьми, то и в ее древе жизни могли присутствовать люди с сомнительной репутацией либо другой расовой группы. В эмоциональном порыве Нина твердила о великом даре, которым ее наградила судьба, никогда не награждающая «дворняг». Я слышал в аргументах Нины самонадеянность, ее проис-хождение было ничем иным, как иллюзией. «– Как ты, воспитанница приюта можешь утверждать о своей избранности? Ты подкидыш! Хотя допускаю, может, ты помесь британца и чернокожей служанки?» — Проваливай! Надменный ублюдок! — отве-тит она». Да, именно так и сложится наша беседа, в случае если я выложу ей свои доводы. Нет, здесь нужно быть изворотливым, как хитрая ры-ба. Спустя минуту полную уверенность в невменяемости Нины сменило сомнительное «а вдруг?». Что, если она спятила настолько, что мо-жет при помощи своей умершей тети проникать в мир прошлого?.. Мозг человека — это величайшая субстанция, хранитель прошлого, настоящего и будущего всей вселенной — и каждого человека отдельно. Внут-ренний голос — друг или враг человека? И то, и другое. Может предостеречь от ошибок, может влегкую их подкинуть. Помимо внутреннего голо-са, в голове каждого человека живет помощник. Знаете, порой можно не догадываться о его су-ществовании, но отрицать присутствие помощ-ника в вашей жизни нельзя. Мне посчастливи-лось познакомиться с ними, да, у меня этих пар-ней несколько. Они появились неожиданно и уходить никуда не собирались, а иногда два этих лихача вовсе правили без меня. Итак, продол-жим: Первый помощник: Нет, это небылица! Фантазия, вот что у ней хорошо развито, не бо-лее того. Второй помощник: Черт возьми, а может, мне посчастливилось встретить самого спя-тившего человека на свете, которому удалось развить нечеловеческие способности? Ее интер-вью — всего лишь прелюдия к неслыханному шоу! Если это так, мне будет подвластно все, абсо-лютно все! Вот это да! Упиваясь, я начал раскручивать варианты и возможности в случае получения этой силы. Второй помощник: Мне будут открыты тайны человечества, людские секреты, сокро-венные желания, те? о которых помалкивают… Да, вот что нужно для идеального диплома… отставить, плевать на диплом! Куда увлека-тельнее отправиться в путешествие по «миру теней», никаких сект и баек — легальный билет! Это как полет в космос, нет, куда круче, по крайней мере, для меня. А сколько таких, как я? Кто еще захочет? Тандем человеческой материи и невиданной силы, что бы то ни было, вселен-ная или падший ангел, я буду новым носителем этого секрета. Я поднял голову к небу и торжественно со-общил… Около 40 или 50 секунд я увлекался своими перспективами, этого вполне хватило для полу-чения эмоционального оргазма, понравившегося мне настолько, что по моему телу скакали му-рашки, кровь вскипела и бурлила, как вулкани-ческая лава. — Нина, покажи мне это! Я хочу увидеть все своими глазами. Нина замерла, и в ее глазах я увидел свое отражение — совсем не похожее на человека, ко-торый диктует условия, хозяина положения, спо-собного перевернуть все верх дном, вытащить из нее тайну, сведения, информацию. Я капитули-ровал перед ней — маленький человек с гнущейся спиной стоял, протянув руки так, как это делают бездомные на паперти, именно так я просил, а вернее, умолял ее. Она положила сумку на стол и вытащила из нее завернутую в прозрачный па-кет серо-черную массу, похожую на смесь пепла и гари. — Возьми, я не буду принимать в этом уча-стия. Нина бросила на стол заветный ингредиент. Как наркоман, я смотрел на своего дилера, потом на его товар, меня трясло лишь от одной мысли, что «вот оно, то самое…». Схватив пакет, я при-близился к Нине и через стол, вытянув шею, спросил: — Надеюсь, ты не обманываешь?   Глава 3 1 Второй помощник: Скорее домой, а может, триумф, а может, он самый… Ауууууу! Первый помощник: Пластмассовая емкость объемом в несколько литров, туда весь пакет — дочиста. Сказала, что ты пахнешь… Мхмх. Да ничем ты не пахнешь! Брехня, надурила, но попробовать стоит. Чем бы тебя залить? Водой — слишком просто, мочой — слишком ба-нально, кровью — идеально! Стоя в полный рост, я крепко сжал нож в правой руке. Второй помощник: Для этих целей мне ну-жен именной клинок либо нож из дамасской ста-ли, оружие, достойное сего процесса, а что я держу? Кухонную безделушку, пускаю кровь кус-ком точенного железа… кап, кап, кап… Вслух я проговаривал: — Соберись же, что с тобой! Первый помощник: Используем любые ма-териалы, никаких пиршеств, результата еще нет! Острие ножа постепенно впивается в напряженную вену, еще секунда — и хлынет кровь. С тревогой и опаской я все сильнее давил на нож. Наконец-то… Кровь медленно, алыми каплями, стекая по левой руке, опускалась в ча-шу к останкам Сюзанны. Как жаждавший пить домашний цветок, кровь моментально пропиты-валась прахом, еще живым и сильным! Второй помощник: Нужно еще, слишком мало… В тот раз я потерял достаточно крови, хотел приготовить как можно больше напитка. Напол-нив до краев стакан, торжественно и церемони-ально поднял его перед собой… Второй помощник: Моя кровь в дуэте с по-тусторонней силой, что еще нужно! Утер ли я всем нос? Определенно! Великолепно! Первый помощник: ААААА, хватит! Что за преждевременность! Этот стакан я растягивал, как хорошее вино, смакуя и наслаждаясь. Второй помощник: Ого, а сон уже рядом, со-всем близко… Непонятные ощущения: все части тела при мне, но что-то не так… А где это я? Я впер-вые в этом доме. Все выполнено из дерева твер-дой породы, тусклый свет придает комнате жел-то-коричневый тон. А как я себя чувствую? Сей-час проверю. Левой рукой потираю обе щеки — легкая щетина, через лоб к волосам, схватил клок так, будто хочу вырвать, нет, отпущу. Указатель-ным и средним пальцами по переносице тук-тук, — да, я в порядке. Нужно выбираться из комнаты! Ничего себе, вот это лестница! Представляю, как по таким спускались господа, знать и духо-венство, дамы в своих роскошных бальных пла-тьях, не ступая — пролетали над ступенями. Вниз! нужно узнать, что там… Лестница ведет прямо к столу — деревянному, массивному, на нем можно устроить танцпол, не говоря об обеде. Металличе-ский ключ на столешнице, а рядом лежит кон-верт — запечатан, ничем не пахнет. Любопытство влечет неимоверно! Вскрыв конверт, я нашел в нем записку: «Пора попрощаться!» С кем или с чем? Ничего не пойму… Первый помощник: Что за нелепость! Глу-пость какая-то. Какого здесь эта записка? Сам того не желая, я уже подымался вверх по лестнице, обратно в место моего появления в этом доме. Второй помощник: Ключ я с собой прихва-тил, а дверей сколько, у-у-у-у… Вот в эту хочу. Рука сама вложила ключ в скважину. Первый помощник: Интрига себя не оправ-дала, пусто, только белый свет. Нога трясется, что со мной? Вот сука! Эта тень, за моей спи-ной, проваливай! С правого плеча я стягивал черную фигуру, безликую, но отчетливую — копия человеческой. Первый помощник: Что ты пристал, слезь, паршивая, слезай, говорю! Сбросив с себя нечто, я затолкал это в ком-нату с бьющим белым светом, хлопнул дверью и провернул ключ на все возможные обороты. Первый помощник: Все, покончено. Ключ, ключ, он мне больше не понадобится. Не задумываясь, я швырнул ключ в един-ственное окно. Думаю, дом находился на прилич-ной высоте, потому что ключ никаких звуков при падении не издал. Уже через несколько се-кунд в трех метрах от меня возникла фигура женщины — черная мантия в пол, на лице маска. Первый помощник: О Боже! Откуда ты здесь появилась? Кто ты? Говори, черт бы тебя побрал! Что со мной вообще происходит! — Ты хотел встретиться со мной. Второй помощник: Ха-ха! Так ты разговари-ваешь, отлично. Тебя зовут Сюзанна? — Да. Первый помощник: Хорошо, Сюзанна. Мне рассказывали, что ты можешь научить меня интересным вещам. — Нина не могла такого рассказать, я лишь проводник. Второй помощник: — Вот это да, вот это да! Во-во-во-во-во. Я не верю себе, что происхо-дит? Расстояние в три метра было преодолено за секунду, прыжком, или шагом, или вовсе не касаясь пола, но Сюзанна уже смотрела глаза в глаза через маску, ее взгляд опьянил меня, долго сопротивляться не пришлось… Открыв глаза, я взглянул на часы — мое от-сутствие длилось 7 часов. Я почувствовал непри-вычные ощущения, в голове стоял гул, а перед глазами будто стена из дыма. Холодный душ — это приведет меня в чувство. Опершись на руку, я ощутил сильную боль. Ноги вовсе от чужого чело-века, непослушные и некрепкие. Виляя и при-танцовывая, я добрался в ванную комнату, ско-рее к раковине, холодной водой ополоснул лицо и немного попил. Интересно, а как я вообще выгляжу? Взгля-нув в зеркало, я испугался. Ничего себе! В зеркале рядом с собой я уви-дел Сюзанну. Без маски, глаза такие же непо-движные. Ничего не сказав, она отвернулась и скрылась, взмахнув черным плащом. 2 Площадка у входа в университет служила не просто точкой сбора для студентов, где обсуж-дали текущие учебные дела; она представляла собой зону сплетен, место для курения, на ней со-бираются поболтать и развлечься. Совместные фото, обжимания молодых парочек — весьма про-тиворечивое место для университета. Головные боли все еще не утихали, и в уни-верситет я войти не мог, пришлось расположить-ся на общей площадке, переждать некоторое время. Ожидаются предзащиты дипломных про-ектов; я должен был готовиться… Солнце давило на плечи, сухость во рту, во-ды ни капли, усну здесь, с надеждой на завтра. Второй помощник: Диплом, диплом, ди-плом… А ведь я еще ничего не начинал, моя тема — «Интервью». Второй помощник: Интервью… какое на хрен интервью, принесу этой смеси, вколю ко-миссии по чуть-чуть, нет, просто распылю в аудитории, вот это будет фурор. Я даже боюсь представить, что будет! Хотя нет! Я слишком жаден до открытий! Это мое детище! Мое! «Старые развалины», как они сами выражаются, «повидавшие многое», — вот пусть и довольству-ются своим, увиденным. Их старо мыслящий мозг не способен вос-принять ничего, что не укладывается в их голо-ве, да, да, все эти деятели, консервативно пус-кающие вонь своей толстой задницей, пересиде-ли на своих местах — просим покинуть вагон-ресторан! Кто со мной, кто в моих рядах? Толпы молодых, злых, голодных до побед. Возьму их с со-бой? Надо подумать… Может, его? Что за вздор — самовлюбленный щенок. Тогда вон того, что с книгами, ну-ну, внимательнее: очки, сигарета, сумка — брр, нет, не достоин. А вот экземпляр, ух ты! Шкаф — мускулатура, повадки, природ-ная жесткость, львиное сердце! Нет, не уровень. Девушки, они проницательнее, а давай-ка: сука, сука, лесбиянка, уродина, сука, плакса — выбор не велик. Однако вот интереснейший вариант, эк-земпляр особой породы: рост 178–180 см, окруж-ность талии примерно 70 см, грудь третьего размера, хотя эта душечка блефует. Второй помощник: Думаешь, там что-то есть? Первый помощник: Да, твое сердце. Второй помощник: Нет, нет, я не поддамся на эти дешевые уловки. Первый помощник: У дочери дипломатов не может быть дешевых уловок. Второй помощник: Тебя деклассировали, мой друг! Первый помощник: Заткнись, лучше взгляни на нее: хороша собой, помимо нашего заведения, получает еще высшее, свободно говорит на не-скольких языках, за все это время она ни одному прохвосту не дала ни единого шанса. Ее внедо-рожник стоит несколько миллионов. «Эта чика на Benze ааа, эта чика на dance ааа!» Второй помощник: Так она же дочь дипло-матов! Первый помощник: Плевать, она сама не дура! Вообще удивлен, как с таким багажом она умудрилась обучаться у нас. Думаю, для нее это шоу, да, точно, шоу! Умилительно! Она надо всеми смеется, смотрит на нас и смеется. Второй помощник: Тогда над тобой тоже. Первый помощник: Ты хотел сказать, над нами. Второй помощник: Никакими не нами! Нет, нет! Я отказываюсь! Первый помощник: Нельзя не признать, она вершина этого общества. Второй помощник: Ты признаешь верховен-ство этой девицы над нами? Первый помощник: А что ты так завелся? Первоцвет здесь я, все остальные перегной, уже прожевали и выплюнули, или ты забыл? Второй помощник: Мы! Мы! Наша заслуга! Мы вместе овладеем этой силой! Это будет огромный прыжок вперед, в сторону развития человечества, мы изучим высшее творение, из-нутри познаем ложь, веселье, страх, боль, бла-женство, все, что захотим! Да что с тобой? Эй, старина? Первый помощник: Кажется, я плачу… Второй помощник: Плакать сейчас самое неразумное дело. Первый помощник: Нет, я плачу торже-ствуя, это слезы триумфа. Не представляешь, что сейчас со мной происходит, грудная клетка стала шире, руки длиннее, голос громче, сердце качает бурлящую кровь, как нефтяная вышка. Второй помощник: Да, да! Я ликую вместе с тобой! Давай раскроем эту девку, сравняем ее с этой массой выскочек. Первый помощник: Как мы это сделаем? Второй помощник: При помощи Сюзанны, прощупаем ее, чего она стоит на самом деле, по-знаем, как она смотрит, что чувствует. Первый помощник: Для этого нужно ждать ее смерти, ты же помнишь, что говорила Нина — пепел объекта. Первый помощник: Неужели мы уподобимся этой падальщице? Лазить в могилах, копаться в червях? Нужно иметь смелость, чтобы сполна использовать эти знания, к тому же, думаю, не все. что рассказала нам Нина, правда, ее избран-ность сводится к случайности, не больше. Я хо-чу увидеть самые свежие эмоции этой девки! Вся ее жизнь будет наполнена чередой разных событий, уверен, это будет увлекательная по-ездка, но к чему все ее впечатления, которым будет не один десяток лет? Второй помощник: Ты прав! Я хочу знать ее сейчас, она интересна именно в этой оболочке, с этими повадками и жестами, мне нужно ви-деть, что двигает ею, как выстраиваются ее мысли. Первый помощник: Вот именно, если уж она импонирует нам, почему мы должны чего-то ждать. Возможно, все оставшиеся ее годы — это праздное пребывание. Сегодня эта девушка, а завтра объектом исследования может быть не-кто другой. Второй помощник: Ах, невероятно. Первый помощник: Что? Второй помощник: Знаешь, чего я хочу? Первый помощник: Расскажи. Второй помощник: Ты назовешь меня безумцем. Первый помощник: Нет, мы часть целого механизма, поведай. Второй помощник: Я хочу увидеть ее ор-газм. Первый помощник: Это не проблема, мы выберем лучший половой акт, и ты насладишься им, хотя что-то подсказывает, что довольство-ваться будет нечем. Второй помощник: Что ты такое гово-ришь? Первый помощник: Эта девушка заложница шаблонов и клише. «Не то место, не то время, не тот партнер, недостаточно сильно, слишком уперто, быстро, затянуто и т.д.» Ей тяжело расслабиться, слишком самодостаточная, слишком образованная и воспитанная! Такие не испытывают от секса ни оргазма, ни эстетиче-ского удовлетворения — тяжелый случай. Второй помощник: Вздор! Я хочу наблюдать за работой ее внутренних половых органов, ис-пытывать удовольствие, чувствовать сокра-щения и сжатия, уверен, этот процесс завлечет меня. Первый помощник: Любая увлеченность ку-да лучше минуты, проведенной в обществе са-мозванцев, подошедших к старту через грязь, ложь и обман. Ни одна пестрая обложка не скроет потомственную голытьбу, ими дви-жет слепое, хищное желание обогатиться, но все сделанное, сказанное и даже задуманное про-питано невежеством. Нам нужно отсюда выби-раться! 3 Было уже затемно, я стоял у жилого много-этажного дома. Было странным здесь находится, вероятно, я ищу Нину, но почему так поздно и зачем у меня с собой нож? «Я должен отчитаться по диплому» — я пытал-ся ворошить свою память и вспоминал последние два часа своей жизни. Бесполезно, ничего не помню. Второй помощник: Кхы-кхы, ну что, готов? Первый помощник: Да, надеюсь у тебя не осталось сомнений в том, что наш поступок — это правильное и взвешенное решение. Нина не должна больше никому рассказывать о нашей тайне, секрет проникновения в сознание, как и в человеческую душу, — это слишком сокровен-ная информация для того, чтобы ею владел еще кто-либо. Второй помощник: А вдруг она использовала весь пепел, что остался от Сюзанны? Первый помощник: Нет, ей жизненно необ-ходимо найти своих пращуров, а без пепла Нина ничего не сделает. Второй помощник: Тогда вперед! Мгновенно преодолев пять или шесть эта-жей, я испытывал в себе запас необычайной си-лы, пульс даже не думал меняться, преобладали хладнокровие и концентрация. Звонок в дверь: дринь-дринь. Никого нет — я уже обрадовался, что сейчас вернусь домой, так как отдавал себе отчет в происходящем, но повлиять на это никак не мог. Кто-то руководил мной. Быть марионет-кой в его руках? Именно тогда я испытал страх! Второй помощник: Она еще не дома? Первый помощник: Настойчивее! Первый помощник: Там кто-то есть… Дверь открывалась неспешно, с тем темпом, которым я поднялся на этаж, можно было повто-рить подъем. — Саша? — удивленно произнесла Нина. Я же с надменной улыбкой во все лицо приветствовал ее: — Привет! Нина изменилась в лице и попыталась тут же закрыть дверь, но я толкнул ее с такой силой, что она на 2 метра влетела в квартиру. Войдя внутрь, я захлопнул дверь, осмотрелся, а потом взглянул на Нину. — Как твои сеансы? Она отвечала медленно, путаясь в словах, с приступом икоты. — Я пока никого не принимаю, взяла паузу. — А я, напротив, только набираю ход. Недав-но познакомился с твоей тетей, хочу предложить ей пройтись по магазинам, думаю, смена ими-джа пойдет ей на пользу. — Саша, я говорила, что нужно быть осто-рожным с практикой такого рода, важно сохра-нение баланса. — Какого баланса? Второй помощник: Скажи, что мы его обре-ли. Первый помощник: Она лукавит! — Где прах? — Что? — Я сказал, где прах? Нина ринулась в комнату, я рысью за ней. — Лучше отдай по-хорошему, и я сохраню те-бе жизнь. Нина не сводила с меня глаз, внимательно изучала мое поведение. — Хорошо, забирай. Первый помощник: Вот и славно, вот и хо-рошо! Нина повернулась к шкафу, открыла створку и потянулась к вазе. Первый помощник: Виднеется рукоятка! Второй помощник: У этой суки пистолет на полке, берегись правой руки, берегись правой ру-ки… Это пролетело автоматной очередью в моих ушах, и Нина уже через левое плечо поворачива-лась в мою сторону, держа в правой руке писто-лет, положив палец на спусковой крючок. Второй помощник: В левую грудь, по всю ру-коятку, до конца — а-а-а! Дистанция сокращена за секунду. Из карма-на брюк извлечен нож и направлен прямо в сердце Нины. Его лезвие полностью притопилось в ее груди. Первый помощник: Я слышу, как бежит кровь по надлопаточной вене. Нина упала на пол и в предсмертной агонии стала звать на помощь: — Помоги мне, Валентин, прошу тебя, оста-нови его! Валентин! Второй помощник: Забирай нож, хватай пе-пел, уходим отсюда! Я забрал фарфоровую вазу с пеплом; сомне-ний в том, что в ней был прах Сюзанны, у меня не было. Теперь у меня была возможность спо-койно выбирать объект для исследования, все было готово для большого процесса. Весь сегодняшний день я провожу с Марией Грацией, той очаровательной девушкой из уни-верситета. Утром мы выбирали ей новое летнее платье. В магазине было не так многолюдно, Ма-рия остановила выбор на легкой ткани — полно-стью поддерживаю ее! Я взял для себя несколько рубашек и отправился в примерочную. Она уже в кабинке, ширма не полностью скрыла происхо-дящее… Я — в примерочную напротив, скорее, пока она свободна. Рубашки я положил на стул, они мне не нужны. Какая это все-таки авантюра — пря-таться напротив и подглядывать. Отражение в зеркале передавало мне ее силуэт, Мария даже не замечала, что я участвую в процессе, ей было не до этого. Умница, очень требовательна к деталям, это платье скрывает твою полную фигуру, да и бретелька просится наружу, нет, не подхо-дит. Вижу, сегодня ты нацелена на светлые то-на, почему бы и нет. Мария вышла к большому зеркалу, и я мо-ментально накинул на себе рубашку, чтобы по-стоять сзади. Отлично! Ловко ты гнешь спинку, красивые плечи, столько веснушек. Я, как маленький че-ловечек, прыгаю по твоему изящному хребту, по всем позвонкам: прыг-скок, прыг-скок, наверх — к шее. Тебе жарко, вижу, как начинает просту-пать капля пота из-под волос на затылке. Ма-шешь руками на себя, да, в этой части помеще-ния система кондиционирования не справляется, надеюсь, у тебя с собой нет веера и меня не сне-сет, не хочется падать. Позволь я послушаю тебя. Глубоко вдыхая, я пытался уловить запах сальных желез под мышкой. Дезодорант, перестань его использовать, он скрывает твою природу, ты отнюдь не вздорно пахнешь, как думаешь сама. Запах возбуждает меня, но я не смею, это навредит действию. А почему на тебе это белье, я вижу, что под юбкой кружева, прошу, смени их! Обещаешь? Умница! Мария оплатила покупку и направилась к выходу. Я неспешно ступаю за ней, не буду навязчи-вым. Что следующее в твоем расписании? Ты голодна? Куда едем? Прости за мою непроница-тельность, конечно, в ресторан «полезной еды». Мария припарковала машину и пошла в ресто-ран. Мне пришлось припарковать автомобиль напротив, на другой стороне улицы. У меня с со-бой был бинокль, который прекрасно охватывал расстояние до ресторана. Что ты закажешь себе: смузи, салат? Иг-раешь наручными часиками, красивое запястье, аккуратное, ухоженные руки. Не отрываешься от телефона, конечно, тебе кто-то написал. Улыбаешься. Чьи сообщения вызывают такую улыбку? Скоро я все узнаю. Спустя 20 минут Мария вышла из рестора-на, села в автомобиль, включила любимую музы-ку и продолжила движение. Проехав всего не-сколько километров, она услышала сильный и глухой звук под машиной. Остановив автомо-биль, Мария увидела, что переднее колесо спуще-но, ехать было невозможно: «Блин, кому бы позвонить?» Набрала на те-лефоне пару друзей, ситуация не изменилась. Один был далеко от места, а телефон второго не отвечал. Спереди припарковался автомобиль, из него вышел молодой человек, приветливо улыб-нулся и подошел к Марии. — Я могу чем-то помочь? — Да, видите ли, у меня спустилось колесо, в багажнике есть запасное, а вот в этом деле мне нужен помощник, сама я этого никогда не дела-ла. — Как раз именно по колесам я и специали-зируюсь, давайте запаску. — Мне с вами повезло, пойдемте, я ее выта-щу. Мария подняла коврик в багажнике и попы-талась вытащить запасное колесо. Второй помощник: Вблизи она еще более со-блазнительна! Первый помощник: Не время разглядывать ее, надо действовать! — А ключ у вас есть, чтобы открутить колесо? — Да, вот, возьмите. — Здорово, хороший, массивный ключ. Первый помощник: Не медли, что ты сто-ишь! — А, я хотел сказать, Мария, что… — Мы знакомы? — (Качая головой) Нет, а у вас в машине еще колесо. — Какое? — Запасное. — Где? — А вот же, сзади. Мария не успела осмотреть салон автомоби-ля, как получила удар в область затылка металли-ческим баллонным ключом. Второй помощник: Скорее, в машину ее! Первый помощник: Вырви регистратор! Через два часа Мария открыла глаза, она лежала на полу в неизвестной комнате. Правая рука была вытянута вдоль туловища и туго при-вязана, левая свободна. Ноги связаны между со-бой прочной веревкой. Левой рукой она нащупа-ла повязку на голове. Ткань пропитана кровью, руки в крови. Первый помощник: Почему она еще живая? Второй помощник: Я хочу налюбоваться ею. Первый помощник: Налюбоваться? Ты что, совсем спятил? Тебя же интересовала ее вагина! Кончай ее, и отправимся в кругосветку по влага-лищу. Второй помощник: А может, она достойна большего, чем смерть? Первый помощник: А тебе надо работать гинекологом. Ты подвергаешь нас опасности! Нужно было убить и принести домой ее прах, а не тащить живьем. Второй помощник: Мы обязательно так и поступим, но позже. Первый помощник: Чего ты оттягиваешь? Второй помощник: Я хочу познакомить Ма-рию с Сюзанной. Ты только представь, каким она окажется для нас объектом! Когда мы про-никнем в ее воспоминания, сможем наблюдать за ней во время присутствия Сюзанны в ее жиз-ни. Если захотим, то сама Сюзанна будет для нас предметом изучения, как она будет вести себя внутри Марии? Наш проводник? в таин-ственный мир, она будет нами же разгадана, разложена на мельчайшие детали. Первый помощник: Да ты фанатичная сво-лочь, я смотрю — рад познакомиться! — На помощь! Помогите! Кто-нибудь! Второй помощник: Проснулась, кричит… Первый помощник: Что тебя так трогает? Сейчас же закрой ей рот! Второй помощник: Непременно! Maria hey? hey? Maria Maria, don’t you hear me calling? Maria? Maria, girl you know you were the only one? — Удивительная штука жизнь, не правда ли? Живешь себе обыденной жизнью, не подозревая, что для кого-то ты являешься маяком на едва виднеющемся мысе. Придя в сознание, Мария еле шептала. — Прошу вас! Я ничего не сделала! — Абсолютно ничего, я тоже так считаю. Для возбуждения к себе интереса, достаточно быть Марией Грацией. — Прошу вас, отпустите меня… — Я наблюдал за тобой, не замечала? Нет? Ах, твои манеры, мимика, жесты, микроэпизоды с тобой достойны полнометражной ленты. Мы учимся в одном университете, я с журналистско-го факультета. — Вспомнила… Ты староста одной из группы выпускников. Прости меня, пожалуйста… — За что простить? — Я не отвечала на сообщения, цветы от ку-рьера, я все это очень ценю… — Никакого внимания я не оказывал и цветы тебе не отправлял, это был не я, не стоит изви-няться, глупость какая-то… все нормально. Мария начала плакать и, прикоснувшись свободной рукой ко мне, вновь стала упрашивать отпустить ее. — Давай сходим куда-нибудь, посмотрим фильм, поужинаем вместе, если захочешь — поце-луемся, ты даже можешь рассчитывать на бли-зость, только прошу, отпусти меня, пожалуйста… — Мария, мне не нужна твоя близость, у меня хватает девок для траха. Я вожделею твою сущ-ность. Первый помощник: Настоящий романтик. Второй помощник: Это наш парень! — Хочу, чтобы ты выпила кое-что, это не навредит тебе, поверь. Я достал немного пепла из фарфоровой ва-зы, высыпал его в стакан и уже хотел залить во-дой, но заметил, что Мария не сводит с меня глаз. — Тебе интересно? Хочешь, расскажу рецепт? А давай-ка расскажу! Представь, что ты подпи-сана на один из кулинарных форумов и слуша-ешь технологию приготовления отменного блюда. Смотри, я стою в костюме повара, в этом белом «кепчике» на голове, в фартуке, представила? Нет, лучше без фартука? Значит, так: берем три столовые ложки человеческого праха, желательно свежего, это может быть любой представитель Homo Sapiens, мужского или женского пола, и смешиваем его с нашей основой в количестве одной чайной ложки. Ты спросишь, что за обяза-тельный ингредиент я использую? Так вот, это прах пожилой женщины, по времени выпаренный, думаю, около 2 лет назад. Продолжаем: нашу смесь заливаем водичкой, до половины стакана, хорошенько размешиваем, даем немного настояться, затем можем добавить сахар или соль, кому как по вкусу. Ну вот, теперь наша интересная смесь готова. Друзья, если вам понравился мой рецепт, отправляйтесь по адре-су, указанному ниже, и ждите следующих роли-ков, пока! Ну, как тебе? — Я… я не знаю, что тебе сказать. — Лучше не выкладывать эти ролики? И правда, да ну их. Вот, выпей. Мария наотрез отказывалась пить содержи-мое стакана. — Здесь только Сюзанна, всего один глоток… — Тихим, мягким голосом я уговаривал Марию. Второй помощник: Слышишь? Первый помощник: Нет. Второй помощник: Как же, прислушайся. Первый помощник: Я слышу, как мчатся кони, целый табун. Второй помощник: Да, они уже где-то очень близко. Первый помощник: А что за одежда на тебе? И на мне та же… Второй помощник: Это форма помощников офицера Смита, полицейского из Скотланд-Ярда. Первый помощник: Откуда она у нас? Второй помощник: Не знаю. За дверью был слышен мужской голос, кото-рый отсчитывал: «Три, два, один». Бобби…? — успел предположить я. Дверь вышибли. В квартиру бросили две шашки с едким дымом, следом ворвались со-трудники спецназа, с криками: «Лежать!» Вынес-ли Марию Грацию из квартиры, дальше туман… «Убийца и похититель, отдавал ли он отчет своим деяниям? Задержанный вчера молодой че-ловек, обвиняемый в убийстве Нины Топыряну, а также в попытке убийства и похищении Марии Грациевой, является студентом пятого курса журналистского факультета. Соседи и сокурсни-ки отзываются об Александре как о человеке рас-судительном и уравновешенном. Родители подо-зреваемого отказались комментировать задер-жание сына». — Эту хрень вещают каждые два часа! — Вик-тор Петрович недовольный отсутствием положи-тельных новостей в телеэфире, выключил телеви-зор и закурил сигарету. Сигареты являлись его источником вдохновения, он мог выкурить дю-жину подряд, а после собрать своих подчиненных на совещании и торжественно объявить о заро-дившейся идее. Виктор Петрович нажал кнопку вызова сек-ретаря. — Слушаю вас, Виктор Петрович. — А эта девка, из новостей, что по ней из-вестно? — Какая девка? — Ну, из приюта, Нина Топыряну, она успела наплодить кого-нибудь? — Нет. — Ясно… Директор откинулся на спинку своего рос-кошного кресла, наслаждаясь идеей нового ре-кламного хода, беспроигрышного и искрометного: «Дитя убитого экзорциста — потомственная энер-гия!» В подвале здания городского суда было сыро. Ленивая швабра не заметила на полу пару окур-ков и фантик от карамели. Где-то под потолком мигала старая лампочка, доживая свой срок. Мужчина в форме судебного сотрудника по-просил конвойных провести меня в комнату для допроса. Там уже сидел за столом адвокат в позе вопросительного знака, упираясь в сто-лешницу. Белоснежная рубашка с позолоченны-ми пуговками, черный жилет, пиджак накинут на спинку стула. — Здравствуйте, Александр! Меня зовут Сер-гей. Я буду представлять ваши интересы в суде. Сегодня будет объявлена мера пресечения, и вас направят в следственно-исправительный изоля-тор, где пробудете некоторое время до окончания следствия. — Какое время? — Думаю, 5–6 месяцев, а может, и больше. Многое будет зависеть от ваших показаний. Помните, что вы говорили на допросе у следова-теля? — Нет, не помню. — Дословно озвучу: «Я убил Нину для сохра-нения тайны, которая может изменить представ-ление о возможностях человека, его способностях к познанию себя, соплеменников и окружающего мира». Также вы сообщили о причастности граж-данки Нины Топыряну к суицидальным действи-ям Михаила Гниткина, повлекшим его смерть. В правдивости этой информации следствию и, ко-нечно же, мне придется разобраться. Оживляйте свою память, возможно, на следственном экспе-рименте вам удастся что– то вспомнить. И кста-ти, муж Нины Топыряну, Валентин, будет при-сутствовать сегодня в зале суда. — Как это может быть?! Она говорила, что он погиб! Мой адвокат уставился на меня и ненадолго замер, продолжив вырванной из контекста фра-зой, после покинул комнату допроса: «Я хотел быть потоком эндорфинов, которые поочередно ублажали бы каждую частичку ее тела», — бред какой-то! Муж Нины жив, значит, все это время при-сутствие его духа, было лишь ее фантазией. А могла ли на самом деле она… Первый помощник: Разыгравшееся вообра-жение этой бестии не должно смутить твой разум. Что бы ни говорили, тебе представилась возможность быть частью необычайной силы, а трепаться будут всегда: «Людская молва — морская волна». Дверь открылась, и я ожидал увидеть своих конвойных, но до этого момента мне было сужде-но пообщаться еще с одним человеком. Крупный мужчина, одетый в форму государственного об-винителя, судя по погонам на плечах — советник юстиции. Его лицо мне казалось знакомым, но вспомнить, где и когда мы виделись, я не смог. Мужчина сел напротив и не сразу заговорил. Некоторое время он смотрел в стену выше моей головы, потом потер запотевший лоб, дальше пролистал новостную ленту в мобильнике и уже после заговорил со мной. — Скажите, что вы знаете о роде деятельно-сти Нины Топыряну? Вопрос был задан четким, ясным голосом, но я почему-то ничего не расслышал, пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах происхо-дила наша встреча. В голове пробегали десятки вариантов: магазин продуктов, покупка одежды, дорожный конфликт, в гостях у родителей… точ-но! Помните, я рассказывал о мужчине, пове-давшем печальную историю смерти своего ре-бенка, ну, в кабинете у Нины? Да, это был имен-но он! — Прошу вас, повторите, я не услышал. — Вы знаете, чем при жизни занималась Ни-на, вы знали о ее способностях? — Да, мне об этом известно. — Я изучил материалы дела, ознакомился с вашим допросом. Ситуация не самая благопри-ятная, но существует психиатрическая эксперти-за, и я, как государственный обвинитель, могу запросить для вас не самую суровую меру нака-зания, понимаете, о чем я? Отвечать я не стал, лишь заглянул в его уставшие глаза. — Вы поможете мне увидеть сына? Мне пришлось выдержать паузу. — Нет проблем, шеф!   Роман Григорьевич Гулизаде СЮЗАННА Мистический триллер