***
Эйн был из тех родственников, кого вроде бы и любят, но к словам которого всегда относятся настороженно и не верят даже в тех случаях, когда он прав. Многочисленные родственники лишь удивлялись тому, что этот мужчина с безумной искрой в глазах сумел-таки пережить потоп, будучи пятилетним ребенком, но никто не воспринимал историю его чудесного спасения как истину. И лишь только внуки готовы были слушать в очередной раз историю о черном демоне с желтыми как янтарь глазами, что украл Эйна у матери и унес куда-то вдаль, подальше от бедствия. Лишь внуки верили тому, что их дед видел тело единорога, подле которого его и нашли люди. Эйн был благодарен тому демону, всю жизнь убиваясь лишь от одной мысли — он так и не узнал его имени. Ведь у того определенно было имя, они есть у всех живых существ, не так ли? Когда над могилой старика образовалась насыпь, из толпы вышел человек, завернутый в черные одежды. Никто не видел его лица, но некоторые могли поклясться, что из-под капюшона на них смотрели желтые змеиные глаза. Ветер выбил несколько длинных рыжих прядей и теперь нещадно трепал их, еще больше скрывая лицо незнакомца. Его худая рука с длинными пальцами вытащила из складок одежды оливковую ветвь и возложила на холм. Все это происходило в полнейшее тишине. Казалось, люди боялись даже дышать. Незнакомец ушел также тихо и внезапно, как и пришел. С тех пор на могиле Эйна каждый год кто-то оставлял веточку оливкового дерева, и как его родственники не пытались узнать, кто это делал, ответ был один — черный демон с желтыми глазами. Проводив Эйна в последний путь, Кроули не смог сдержать слез. С каждым днем он все сильнее чувствовал, что с потопом мир слишком сильно изменился. Будто была жизнь до и после, и все это ему крайне не нравилось. Для змия Эйн был тем последним, что осталось от прежней жизни, в которой человечество еще не познало божьего гнева в полной мере. В своих бесконечных скитаниях демон не мог понять, что изменилось и чего ему не хватает. Изредка он пересекался с Азирафаэлем, и начинало казаться, что вот оно, то самое, крошечная частичка прошлого на новой земле, но этого было до безумия мало. На все попытки Кроули упомянуть потоп херувим лишь стыдливо отводил взгляд. Он знал, что демон спас мальчика в то время как он сам смалодушничал, пустил все на самотек. Азирафаэлю не нравилась идея потопа, но вместо того, чтобы хоть как-то изменить ситуацию, он лишь отвернулся. Прикрылся божественным замыслом, как фиговым листом, и сбежал как крыса. Высказав все это Кроули, признавшись в собственной жалкости и беспомощности перед лицом трагедии, херувим попросил змия больше не затрагивать эту тему. Нехотя, тот сдержал слово. В очередной раз наматывая круги по пустыне, демон не рассчитывал найти хоть что-то интересное. Для него это было лишь попыткой скоротать время. Он шел днем и ночью, не смыкая глаз, все думая о чем-то, что сам был не в состоянии описать. На одиннадцатый день змий поднял взгляд и огляделся; местность казалась ему до боли знакомой. Бессмертное сердце сжалось, когда он вспомнил. Именно отсюда почти шестьдесят лет назад отплывал ковчег. Теперь же тут не осталось ничего, лишь старые балки, на которых стояло судно. Прикрыв глаза, демону показалось, что он вновь слышит разномастный звериный гул, шорох тысяч ног по земле и задорный детский смех, что через несколько часов сорвался на плач. Один звук прозвучал куда ярче и четче остальных — топот копыт и тяжелое дыхание. Присмотревшись, Кроули увидел единорога. От некогда величественного животного теперь не осталось ничего. Шерсть, что раньше ослепляла своей белизной, теперь свалялась от грязи и висела на худых ребрах, грива и хвост превратились в войлок, а глаза гноились. Чистейшее существо во вселенной теперь выглядело не лучше самой обычной старой клячи. Змия передернуло от отвращения. Видимо, животное, тоскуя по утонувшему собрату, что покинул ровный строй много лет назад, вернулось на то место, где мог найти того. Единорог наверняка бродил как неприкаянный по пустыне, кочевал от реки к реке в поисках пищи, но всегда возвращался сюда. Теперь же он вернулся не ради кого-то, а ради себя. Единорог умирал, и Кроули это чувствовал. Будь они сейчас в Эдеме, зверь проткнул бы демона рогом, но не позволил бы тому приблизиться к себе хотя бы на шаг. Сейчас же они оба были слишком измученны, чтобы думать о таком пустяке. Змий, затаив дыхание, вытянул руку и медленно подошел к единорогу. Тот не сдвинулся с места, лишь продолжал тяжело дышать и прясти ушами. Через какое-то время и тот сделал шаг к демону. Так, медленно и напуганно, они сокращали расстояние до тех пор, пока Кроули не почувствовал теплое дыхание на своей ладони. Сглотнув, он дрожащей рукой коснулся грязно-серой шерсти единорога; тот лишь подался мордой вперед, словно ища этого прикосновения. На горизонте собирались тучи. Единорог был на последнем издыхании. Кроули обнимал животное за шею и плакал, уткнувшись в грязную и спутанную гриву последнего. Единственное, что напоминало о некогда неплохом мире, умирало, и демону хотелось сохранить хотя бы крохи. Даже когда единорог испустил дух, змий продолжал поглаживать его и размазывать слезы по лицу. Что ждало его впереди? Какой будет вся следующая вечность? Страшно даже представить. Одно Кроули знал точно — мир уже никогда не будет прежним.Часть 1
5 июля 2020 г. в 17:30
Ангелы слышали, что Всевышняя, будучи не в настроении, может быть крайне вспыльчивой. Демоны же смогли на своей шкуре прочувствовать весь Ее праведный гнев.
Кроули прекрасно помнил, как больно и обжигающе-горячо было падать, поэтому слух о том, что Создательница вновь разозлилась, не на шутку встревожил демона. Кто знает, что Она выкинет на этот раз? Может, опять воткнет яблоню, да так, что только приветственной таблички не хватает, может, повторит операцию «Содом и Гоморра»… Да мало ли идей могло взбрести в Ее светлую голову. Главным было то, что почти все они были не самыми приятными.
Змий совершенно случайно услышал об очередной заварушке, пока развлекался в небольшом городке с голодом и падежом скота. Добираться ему пришлось довольно долго, дабы особо не выдавать свое присутствие, но при мысли о предстоящем зрачки периодически сужались до размеров еле заметных линий на желтой радужке.
Дорога занесла его в Месопотамию. Видеть такое столпотворение в центре пустыни было совершенно непривычно, но еще больше Кроули удивился, увидев среди смуглых бедуинов одну знакомую курчавую макушку с волосами настолько белыми, будто кто-то пролил на них известь.
Азирафаэль не был похож на остальных ангелов хотя бы потому, что старался избегать лишних телодвижений. После той его неудачи с яблоком в Эдеме Всевышняя была очень сильно разочарована и отправила незадачливого стража выполнять новую работу — совершать чудеса, загодя снабдив набором задач. С тех пор прошло довольно-таки много времени, херувим сам себя наказал вечным пребыванием среди людей и начал кочевать из одного города в другой, руководствуясь лишь удачей. Теперь же, стоя перед огромным ковчегом, ангел следил за тем, чтобы никто не нарушил правила погрузки.
— Привет, Азирафаэль! — удивленно воскликнул Кроули, подходя к тому со спины, чем заставил ангела вздрогнуть.
— Здравствуй, Кроули, — тихо, будто стесняясь, ответил херувим.
— Отдал людям свой пламенный меч, и что в итоге?
Если бы демон мог, то поклялся бы, что видеть ангела смущенным было забавно.
— Ну и зачем тут этот зоопарк? Да еще и плавающий…
Змий следил за странной животной процессией, что двигалась к ковчегу, и не понимал, кому подобное могло взбрести в голову. Этот человек явно был идиотом, если не подумал о возможных проблемах. Взять хотя бы запах, вонь будет стоять такая, что покойники очнутся.
Из сбивчивого рассказа Азирафаэля змий понял, что в этот раз задумала Всевышняя.
Потоп. Такой, какого еще не было. Надвигающиеся тучи были предвестниками не просто затопления какого-нибудь ушлого селения или происками Большого Босса. Она решила затопить все в пределах Двуречья, если не больше, уничтожить все, до чего дотянется Ее рука.
— Только не детей… Вы не можете убить детей, — сконфуженно возразил ангелу Кроули, но тот лишь смущено закивал.
Зрачки демона расширились, глаза стали почти полностью черными, а челюсть можно было подбирать с песка, настолько змий не мог сдержать эмоций.
— Такого больше от нашей конторы ожидаешь, — сказал он охрипшим от шока голосом, наблюдая за беззаботными детьми, что бегали среди животных, не ведая, что их ждет.
Ни для кого не секрет, насколько коварны были демоны, но верхом коварства был сам Кроули; для своих он был тайной за семью печатями, ящиком Пандоры, что никто не смел открывать. Все видели в нем лощеного ублюдка, что наслаждается жизнью среди людей и зарабатывает бонусы в свою бессмертную карму, но никто не знал, что он прятал за этой напускной развязностью.
Дети были слабостью змия. Он всегда считал, что эти маленькие, слабые, наивные и беззащитные человечки, что из-за своей юности никогда не поддаются греху, не заслуживают ничего из того, что обе конторы посылают на людей. Дети были чистыми листами, на которых можно было писать все, что угодно, но это было лишь в руках самих детей, даже Всевышняя не имела власти над их душами. И вот теперь, когда провинился взрослый, будут страдать сотни таких вот незапятнанных существ.
Кроули было отвратительно от этой мысли.
Пока херувим пытался убедить змия, что все это не их дело и не стоит им вмешиваться, тот посмотрел куда-то в сторону.
Единорог выбился из ровного строя и, бросив собрата, помчался куда-то в пустыню.
Демон видел единорога лишь однажды в Эдеме, но эти секунды врезались в его память на всю жизнь. Белоснежная сияющая шкура, к которой невозможно было прикоснуться из-за страха запачкать, отливающий на солнце рог и глубокие черные глаза. Поистине это создание было воплощением подлинной чистоты и грации. Змий наблюдал, как Ева перебирала пальцами гриву животного, что доверительно лежало подле нее, положив голову на колени женщины. Еще немного, и единорог замурлыкал бы от удовольствия, словно домашний кот. Где-то рядом пели птицы и журчала вода, создавая действительно райскую картину. Кроули, обвившись вокруг дерева, чуть не прикусил раздвоенный язык от того благоговения, что исходило от единорога. Демон даже в Раю не помнил таких ощущений. Хотелось смиренно преклониться перед созданием, даже если затем он размозжит его голову копытом; даже такое прикосновение к своему проклятому телу змий счел бы благословением.
Всевышняя считала людей своим величайшим творением, но Кроули мог бы поспорить с Ней, если бы посмел.
После того, как Адам и Ева покинули Эдем, сад покинули и остальные создания, и Азирафаэль в частности. Единороги ушли в мир, который не был готов к такому. Со временем эти животные начали гибнуть по вине людей. Теперь же их осталось совсем мало, может статься так, что та пара для ковчега — последние единороги на земле. И один из них сейчас уходил на волю, бросая второго.
Если его не вернуть, то весь их вид исчезнет.
— Эй, Cим, — привлек внимание Кроули, — кажется, этот единорог сейчас даст стрекача!
Но было поздно. Животное яркой вспышкой света удалялось за барханы. Что ж, у них есть еще один…
Гроза разразилась быстрее, чем ангел и демон предполагали. Азирафаэль решил поискать безопасное местечко, чтобы переждать потоп, хотя, судя по его лицу, тот чувствовал, что сделать это будет не так просто. Что до Кроули, то он решил ненадолго задержаться, чтобы «посмотреть на их лица, когда люди все поймут».
С каждой минутой дождь усиливался, а небо было сплошь затянуто тяжелыми тучами. Ни проблеска света. Когда вход в ковчег закрылся, те, что еще стояли вокруг него, осознали, что Всевышняя им уготовила. Ною и его семейке просто повезло оказаться среди избранных, но что насчет остальных? Чем этот мужчина так отличился? В отчаянии толпа бросилась к кораблю, единственному их шансу на спасение, но никто их не слышал и никто их не впустил.
Змий наблюдал все это со стороны. Если бы он мог, то немедля спалил бы этот плавучий зоопарк вместе со всеми, кто был внутри. Чувство ужасающей несправедливости заполнило его до кончиков рыжих волос. Одна женщина из толпы, держа на руках мальчика, умоляла забрать его на ковчег. Надрывая голос, она плакала, пока ее сын тихонько всхлипывал, уткнувшись в материнское плечо.
Нет, ни один ребенок не заслуживает смерти.
Демон впервые за много лет выпростал крылья и огромным чернильным пятном взмыл ввысь. Зрачок сузился, наметив жертву, и Кроули огромным ястребом спикировал к людям. Те, упиваясь собственным горем, не заметили демона и уж тем более они не слышали женщины, что теперь тянула руки к огромному нечто, что уносило ее ребенка в темное небо.