Моя булочка...

Очередной вечер на этом «медовом месяце» всей семьёй. Отопление так с утра и не включили, и по мокрому телу Каса, только вышедшему из душа, пробежала волна мурашек, на секунду сковавших его в движениях. В этот момент он думает только о том, чтобы быстрее залезть в кровать, под тёплое одеяло, но вдруг ощущает две не менее тёплые руки, которые подняли его в воздух и прижали к голому торсу Дина. Кас даже не успел ничего сообразить, как оказался в постели, укутанный в плед и лежащий в крепком, нежном объятии своего возлюбленного. — Моя булочка... — голос Дина был такой тихий и успокаивающий, что на минуту разум Каса отказал ему в аналитике всего происходящего, и он расплылся в довольной улыбке. — Ты чего? — «ангел» вернулся в сознание, но заставить себя не выдавать наслаждение этим порывом заботы Дина не мог, и уголки его рта невольно приподнимались при каждой попытке. — Да я как представил, что ты сейчас был бы таким, как раньше, или как Михаил.. — Дин приподнял голову с мягкого плеча Каса, а тот уже подсчитывал, сколько времени он был в душе, и не успел ли он тут выпить без него, — Ужас. А так ты мой привередливый пирожочек... — По-моему, это ты у меня пирожочек. И, видимо, пьяный. — Я не пил, — Дин с такой же нескрываемой улыбкой показал Касу язык в знак протеста. — И привередливый, — Дин снова высунул язык, на что Кас, уже в приподнятом настроении, ответил тем же. Пожалуй, за этими придурками можно было бы наблюдать бесконечно, но судьба распорядилась иначе и перевела течение в более романтичное русло. Их языки сплелись в коротком французском поцелуе, и Дин снова положил голову Касу на плечо: — Спи, — он говорил почти шепотом, явно засыпая и отгоняя от себя все теории заговора о возможных альтернативных, не самых милых и заботливых мужьях, которых ему посчастливилось не встретить. Кас в ответ только поцеловал его в лоб, что немедленно сопроводилось сонным «моя булочка...» Когда он успел дать ему это прозвище?