Помни обо мне, когда я на дне Когда на нуле и растекаюсь на столе Любишь красный эм и когда я бухой Я в тебя влюблён и тебя прёт кто-то другой
Открыв тетрадь, скейтер увидела начавшие складываться в стихи строки: Среди звёзд и мерцания комет Ты сияешь словно солнце И заставляешь меня жить. Пропустив такие же нестройные вторые три строчки, она продолжила вчитываться: Ты немного старше, а я слишком юная. Люблю твой смех и голос. Я не хочу тебя забыть! Кэтрин быстро захлопнула тетрадь, молясь, чтобы никто не заметил её копаний. Убрав её в чёрный рюкзак рейсерши, который был увешан значками, Томпсон, поправив мягкую молочно-ванильную толстовку, отошла к барабанам, желая научиться играть снова. И очень вовремя. Влетевший ураган, состоящий из Уилсон и Купера, внёс столько же шума, сколько вносил в их компанию Макс, взявший в руки электрогитару. Горчично-жёлтые штаны Трэвиса были вымазаны травой, что не отличало от него и подругу — коленки разноглазой тоже были вымазаны и снова разбиты. Песочно-кремовая водолазка была в зелёных пятнах, в отличие от вельветовой рубашки кареглазого. Гонщик был слишком зол. Его злость распалялась от зудящего чувства разбитых костяшек. Кэтрин, сидевшая за барабанами, сразу же кинулась к байкерам. Широкие клетчатые штаны развевались от бега, пока синеволосая двигалась к старшим. Макс и Дастин, державшие в руках гитары, тоже обратили внимание на пришедших. Купер успел заломать руки шатенки, изогнувшейся, но всё ещё брыкавшейся в ловушке.***
Макс Эванс, такой шумный и наглый, идол школы среди парней(равно как и Трэвис с Дастином), очень дорожил своими друзьями, семьёй. Внешние халатность и наглость меркли каждый раз, стоило гитаристу заняться чем-то серьёзно. Увы, многие видели лишь образ, хотя учителя его всё-таки хвалили. Юная копия Кобейна постоянно устраивал шумиху в их компании и так же часто контактировал с Элеонор, то и дело обнимаясь с последней. А она часто бегала в его красной толстовке. Оба так сильно опекали друг друга, что многие думали, что два неугомонных подростка и впрямь встречаются. А они всего лишь знали друг друга от и до. И заботились друг о друге так же сильно. Нельзя сказать, что Макс не любил Дастина, но раздражение так и захлёстывало паренька, когда тот видел Джеста рядом с шатенкой. Играя на красной электрогитаре, Эванс в очередной раз тряхнул шевелюрой и покосился на бесящихся одноклассников. Эл с растрёпанными косами, пытавшаяся лягнуть по бедру старшего, громко материлась. Если бы взглядом можно было убить, то она бы сделала именно это. Посмотрев на сидящего рядом друга, Эванс немного оторопел. Дастин смотрел прямо на шатенку, раздевая ту взглядом. Блондин фыркнул от негодования. Элеонор являлась его самой близкой подругой, даже любимой девушкой, с которой гитарист хотел и проводил кучу времени. Но зачем Дастину делать это? Ответа не было. И не было на всю ту кучу вопросов, которую гитарист хотел предъявить скейтеру. Отложив гитару, голубоглазый направился к байкерам, одна из которых вот-вот упадёт. Трэвис смотрел на напарницу так недовольно, готовясь отпустить, что действительно сделал это. Шатенка упала прямо в объятья Эванса. Клише. Где-то сзади фыркнули Эванс-младший, Николас и Дастин, а Уилсон вцепилась горчичного цвета рубашку поймавшего её парня. От парня пахло кофе и мятой, а разноглазая упивалась этим запахом. Ещё клише. Её жизнь полна клише. Пока это устраивало, поэтому испытывать противоречивые чувства к ситуации девчонка умела и могла. Она нравилась и Джесту, который недовольно бурил взглядом обнимающихся подростков, и Эвансу-старшему. А Уилсон, полигамная панк, любила обоих. Пройдя к рюкзаку, Элеонор обратила внимание на то, что тетрадь с нестройными стихами, которые у неё никак не получались, лежит в рюкзаке, хотя шатенка помнила, что та лежала где-то на полу. Либо убрала Кэт, либо байкерша забыла, что убрала её.***
Вечер пятницы. В комнате Уилсон-младшей горел свет, а в помещении царил полный бардак. По комнате металась разноглазая, то и дело ища, что надеть. В итоге на девушке был бордово-красный бархатный топ и чёрные полупрозрачная водолазка и кожаная юбка на шнуровке. Два привычных хвоста колыхались при каждом шаге. В комнате тихо играло радио, а сама Эл перебирала диски, дабы провести захватывающие вечер и ночь. Парни появились быстро. И оба настолько красивые, что у юного фотографа захватило дух. А ещё Дастин зачем-то притащил бутылку полусладкого вина, а Макс ещё некоторые напитки.Это так странно и смешно, что я к тебе пришёл Взял свой лучший диск, и мы заслушаем его Под сиги и вино, водку, фанту и кино Закружимся с тобой и заиграемся в любовь.
Макс вышел на балкон, оставляя скейтера наедине с байкершей. Ментоловые сигареты дымились, оставляя странный горьковатый привкус на языке. Худая рука держала сигарету, пока небесно-голубые глаза рассматривали мощёную дорожку и фонари, то и дело мигающие. Подтянутое тело, обтянутое тёмно-серой водолазкой, было напряжено, как и сам парень, сделавший последнюю затяжку. Дастин же сидел рядом с Эл, рассказывая ей про очередной трюк и историю в скейт-парке. Зелёный и янтарно-карий глаз недовольно смотрели на парня, слушая историю про подравшихся Кэтрин и Адель. Тонкие пальцы девушки крутили каштановую прядь куцего хвостика. — Идиотки. Обе, — Элеонор вздохнула, прокручивая в голове, где она припрятала пачту вишнёвых сигарет. Хотя она всегда может стрельнуть ментоловую у Макса. — Кэтрин, раз повелась на провокацию, а Адель. Это Адель. — Ну да, — Дастин едва заметно кивнул. — А ты ещё и встречаешься с ней. — Уже нет, — скейтер наклонился к бордовым губам школьницы. Звук захлопнувшейся двери заставил обоих повернуться. Почти получилось. — Не помешал? — в голосе сквозила усмешка. — Помешал. — Я старался, — Уилсон рассмеялась вслед за рокером. Эванс сел прямо по середине, замыкая треугольник. Светлую комнату, увешанную гирляндами и фото, озарял свет телевизора, в котором проигрывался какой-то фильм прошлых десятилетий. Кажется, Зубастики или Терминатор. Но Элеонор нравилось, хотя сейчас она совсем не обращала на голубой экран внимания. Мысли девушки занимали два горячих блондина, сидевшие с ней рядом. Ночь была длинной, но весёлой. Троица мешала между собой кофе, энергетики и алкоголь. Хотя Элеонор могла обойтись и одним вином, но это парни, у которых в подобных вопросах мозг напрочь отсутствовал. Не то чтобы шатенка быстро пьянела, но в голове уже стоял шум. Девушка рассматривала ключицы и руки обоих парней, стремительно краснея. Дастин заметил первым. Он заметил, что Уилсон уже еле держится, но не собирался пользоваться состоянием байкерши. Тонкие руки девушки обнимали подушку, а длинные ногти были покрыты чуть содранным чёрным лаком. Она засыпала, видимо из-за бессонной ночи. Время близилось к полуночи или часу(он честно не помнил), обладатель лазурных глаз решил, что пора идти. Неохотно попрощался с друзьями и побрёл домой. Дастину в вопросе собственной трезвости было несколько проще нежели самому Максу или Эл. У Джеста было куда больше опыта, он знал, как реагирует его организм на разные напитки, да и разница в полтора года решала многое. У скейтера в принципе были ещё дела: например, проявка фотографий, сделанных вместе с Уилсон.А мы такие синие, что похожи На вены, вены под кожей Это быстрей и увы ли дороже Меня доводит до дрожи
Эванс, как только Дастин покинул дом подруги, кинулся к девушке. — Ставь пластинки или включай радио. Потанцуем, — протянул руку с чёрным напульсником. Абсолютно идентичным напульснику разноглазой. Девушка же без слов включила радио, не желая возиться с проигрывателем. Зазвучала не самая тихая, но и не громкая песня. Какая-то попсовая, которую не знали ни Макс, ни Эл. Цепкая рука гитаристка мягко схватила израненную руку шатенки, заставляя кружиться вместе с парнем, от которого всё ещё чувствовались ментол и лёгкие нотки кофе и апельсина. Он кружил девчонку с лёгкостью, невольно отмечая, что весить та стала ещё меньше. — Сколько ты весишь? — парень был недовольным, а широкие ладони чувствовали выпирающие рёбра. Сама фотографка лишь отклонилась, смотря в сторону, и молчала. — Эл? — Не важно. Она резко выпрямилась, хватаясь за шею парня. Прищуренные глаза смотрели в недовольные напротив, подмечая синяки и мешки под глазами. — Ты сам-то спишь? — Не важно, — передразнил Эванс подругу.***
Снова тот же гараж, снова те же лица. Не хватало только проспавших друзей. А они — Элеонор и Макс — стояли на балконе у девушки, куря. Блондин, курящий продолжительное время, снова жёг сигареты с ментолом, который ему нравился, а разноглазая, курящая куда реже, всё ещё кашляла при некоторых затягах, привыкая к смолам с вишней. На самом деле Уилсон обожала вишню. Из ягод вишня, духи с вишней, сигареты с вишней, бальзам, помада — много вещей девушка выбирала именно с вишней. Мокрые волосы голубоглазого развевал ветер, а сам он периодически поглядывал на подозрительно притихшего панка. Она сама стояла в шортах и большой чёрной футболке, сминая в руках тлеющую сигарету. Ещё немного и она обожгла бы ладонь, если бы не внимательный к своей напарнице и подруге юноша. Несчастный окурок полетел куда-то вниз, на землю, а никак не в пепельницу, где девушка оставляла окурки обычно. Зажигалка лежала в кармане джинс голубоглазого и была расписана им самим. Неровно, но ярко и вызывающе, как любил старший сын Эвансов. — Это напоминает мне утро после бурного секса, знаешь, — парень покосился влево, следя за реакцией. — Фу, Эванс! — девчонка закашлялась. — Хватит напоминать, что ты спал с половиной Академии. Я слышу это каждый раз, когда тебя нет рядом. Смешнее только, когда это говорят буквально у тебя под носом, обсуждая, как и где хотят повторить. — Ты постоянно плюёшься ядом, если я говорю о своих похождениях. Почему? Очевидно, потому что я люблю тебя придурок. — пронеслось в пустой голове. Но сказала она совсем другое: — Может, потому что я ненавижу своё тело? Ненавижу какой-то близкий контакт, подразумевающий секс? — Не продолжай. Я понял, — гитарист невинно поцеловал тёмную макушку. — Мне нравится эта твоя раскованность. Ты не стесняешься того, что делаешь. Поражает. Хотя в нашем обществе за такую же бурную жизнь осудили бы девушку. Отвратительно. — Сломала бы устои общества? — Да. Она развернулась и отправилась в ванну менять бинты на ногах. Колени саднило, а раны всё ещё кровоточили. Да, Элеонор часто ходила с наколенниками, стараясь не разбить их лишний раз, потому что суставы и старые травмы давали о себе знать. Скинув потрёпанные окровавленные бинты в мусорку, разноглазая завязала волосы в высокий хвост. Недавно остриженные, было неудобно собирать их слишком высоко, поскольку нижняя часть каштанового каскада падала на плечи и шею, щекоча их. Завернув шорты чуть в верх, подросток закинула ноги в ванну и начала заливать их перекисью, тихо шипя. Смазала вокруг йодом, предпочтя вид жёлтых синяков, нежели зелёных пятен. Сверху наложила салфетки, пропитанные в хлоргексидине, и крепко зафиксировала бинтами. Одёрнув шорты, шатенка вытерла ноги и аккуратно пошла в комнату. Волосы лежали снова по спине, привычно чувствуя тепло по шее. На кровати девушки раскинулся подросток. Светлая копна разметалась по подушке, пока их владелец крутил в тонких пальцах медиатор, ожидая подругу и поглядывая на время. — Мы опаздываем, ты знаешь? — Плевать. Девушка подошла к напольной вешалке, выбирая наряд. Выцепив вешалку, девушка подошла к зеркалу. Оранжевый топ, белая укороченная мастерка, чёрные шорты и кеды. Хоть кости и выпирали, но проблемой не были. Подтянув гольфы, она подхватила рюкзак и потянула за собой парня. — Погоним на байке. — У меня к тебе предложение. — Какое? — Спорим, что ты не продержишься и недели в отношениях со мной? — Со всеми вытекающими, да? — Конечно. — Спорим, — задорно вытянув ладошку, байкерша усмехнулась. Ловко запрыгнув на Кавасаки, подросток помогла застегнуть шлем блондину, а потом, вдавив педаль газа в пол, умчалась к дому Эвансов. Стараясь не забыть, что везёт пассажира, Элеонор старалась не делать сильных заносов и поворотов. Поэтому, припарковав мотоцикл аккурат у входа в гараж, подростки соскочили и завалились прямо в руки парочки, состоящей из Купера и Томпсон, громко смеясь. Дастин, Николас да и все присутствующие смотрели на прибывших недовольно, они были готовы ругаться. Гитара Макса стояла на стойке, вторая находилась в руках Джеста. — Вы идиоты, — заключил Дэниэл. — Просто мы пара, — рассмеялся его брат. — Пара дебилов, — казалось перепалка между Эвансами вот-вот начнётся. — Скорее пара из Козерога и Скорпиона, — синеволосая вспомнила, как часто подруга шутила об этом про скейтершу и рыжего. Вся толпа покосилась на младшую. — Я же говорю — дебилов, — хмыкнул Дэн. Никто не заметил побелевших костяшек Дастина, стянувшего в это время белую бандану. — Что же ты натворила... — тихо произнёс обладатель лазурных глаз и начал играть на гитаре.Такие убитые, такие мятные И мы кружимся не в танце, а в 69-й Мы столько выпили, водки с фантой, но Мама не знает, как мы кружимся в 69-й