silly love dreams

в этом мире существует такое понятие, как «соулмейты». некие родственные души, которых, в данном случае связывают сны. родственные души видят одинаковые сны. их сон — коллаборация собственных мечт, или воплощения невозможного. так сказать, собственный райский уголок который они делят напополам. сон в нашем мире — это мечта или желание не воплощённые в реальность. соулмейтам же снятся мечты друг друга. вчера главной героине этой повести приснился не единичный сон о каком-то там блондине и девушке с темно-пепельным цветом волос. это единственное, что можно было разглядеть вдалеке, так как все другие детали были размыты. отчетливо была видна скамья, на которой сидели два голубка, мило беседуя и перешёптываясь, время от времени закрывая чужое ухо ладошкой. только настораживал один вопрос, каким хреновым боком ома должна за этим наблюдать. она конкретно заебалась видеть эту двойку у себя в сознании. черт. подойти бы сейчас и поговорить с ними, вытрусить из них всю дурь да и плюнуть каждому из них в лицо, а потом гордо проснуться с чувством восхищения к самой себе, но так нельзя. это не её сон, сегодня не её очередь мечтать. тяжело засыпать, и так легко просыпаться, жмурясь от ласкающего веки солнца. школа уже не кажется чем-то отвратным. родители не кажутся невыносимыми, как раньше. больше вникаешь в уроки, пытаясь замедлить время. ёрзаешь ручкой по пергаменту выводя буквы и приводя свою недо-подругу гокухару в ступор, на что лишь усмехаешься. кокичи, это нашумевшая девушка в школе. еще с первых лет учебы она дала о себе знать, и только попробуй прегради ей путь в коридоре, завтра уже вся школа будет знать твою сущность насквозь, и ты автоматически станешь почетным изгоем. жизнь превращается в унылый цикл, круг недопонимания. кажется что это просто розыгрыш со стороны судьбы. соулмейт это очень редкое и почетное явление, но не в этом случае. соулмейту кокичи нравится другой человек. это самый объяснимый вывод херни в её жизни. — угораздило же влипнуть. апогея дегенератсва, чёрта с два. — на дворе вечер. по комнате разносятся щелчки компьютерной мыши, а на экране в поисковой странице виднеется: «способы избавится от соулмейта». — все попытки тщетны, от природы не убежишь. остаётся, опять, закрыть глаза и смотреть многосерийный фильм в жанре романтика. «а ведь кто вообще из них двоих мой соулмейт?». желание спать испарилось, как месяц назад, но веки предательски тяжелеют, и разум тянет в пучину необъяснимых аномалий, где ей совершенно не место. темнота. неужели. просто темнота. фиалковолосая девочка ростом с пять футов просто стоит в кромешной темноте. и ничего. а хотя, чего. слышатся всхлипы по правую сторону борта. душераздирающие, тяжёлые всхлипы. это невыносимо слушать. понимаешь, что сдохнешь, если не прекратишь это сейчас же. дело не в том, что кто-то плачет как бестия, нет. дело в том, что тебе больно от этих звуков, сердце прихлопывают чужими руками с каждым стоном. ома поворачивается, шагая в сторону разносчика соплей. шаг за шагом, раз, два, три.. темнота. шаг перестраивается в бег. она еще никогда не чувствовала себя так мерзко и подавлено. а главный вопрос — «зачем?». просто бежать куда-то в пропасть, утешать зверька подсознания. в жизни ома б и боковым зрением не глянула на чьи-то проблемы. не успевает кокичи сформулировать свои действия, как обнаруживает у себя под ногами исход звуков. «как камень с плеч, ей-богу». перед ней сидит девушка ее возраста, заключив свои коленки в объятья и пряча лицо подальше от мира сего. та самая, с длинными темно-пепельными волосами из её снов. — что-то случилось? — что-то случилось. это очевидно. кокичи сминает складчатую юбку в руке, трётся ногой об ногу, оглядывает темноту, будто в ней есть что-то интересней, чем картина, предстоящая перед её ногами. — да. — кратко и лаконично. естественно, а чего ты ожидала, м. она еле вымолвила словечко, закутывая голову подальше в объятья своих ног. — и что же? — смешок был совсем не в тему. но, это же кокичи, хренова, ома. она с ростом гнома будет смотреть на тебя сверху вниз, считая, что ты ничтожный амбал. если скажет она — это будет мнение каждого в кругу вашего общения. вдох. — любовь безответная. — на одном дыхании. пепельно-волосая подымает макушку. их взгляды пересекаются. ома была готова поклясться, сколько она идиотов не видела, сколько разным дегенератам в глаза не смотрела, но черт, таких глаз не было ни у кого. на неё смотрели два изумруда, переливаясь оттенками бирюзового. просто, потухшие, печальные, но неописуемо красивые глаза. и может, у пепельноволосой был такой же эффект, ибо они вдвоём пялились друг на друга минуту, а то и десять. — тот блондин причастен к твоему горю? — ты про акамацу? — пепельноволосая трёт глаза запястьями. на её руках виднеются бинты, торчащие из манжетов. — я не знаю. — чистокровное признание со стороны лгуньи. — да, он же меня отверг. но я не виню его. — девушка кладет свою руку себе на колено, опуская голову на плечо. пальцем выводя круг на полу. и тут все встает на свои места, симфония начинает играть новую, веселую мелодию. все эти сны начинают обретать смысл, ну конечно. «она мой соулмейт, а не блондин». — и почему же-е-е? — издевается. даже во сне держит планку чертовой-суки-что-б-сдохла. — у него, оказывается, был соулмейт. — тяжкий выдох. — а у тебя что, нет? — кокичи не знает злиться ей или радоваться, складывая руки на груди в продолжении цирка. так хотелось высказать этой девчонке всё, что она думает, как заебалась засыпать, зная, что сейчас будет смотреть бесплатный романтично-комедийный сериал, от которого на утро бежишь блевать. — я думала, что он мой соулмейт. он мне снился не раз. — кокичи была на последней стадии того, чтоб не рассмеяться, как припадочная. — чтож, тогда будем знакомы, я официально — твой соулмейт. — несдержанная улыбка повисла на лице. наконец она разрушила иерархию спектакля, и теперь будут нормальные сны. кокичи протягивает руку пепельноволосой, помочь встать или поздороваться, она сама не знает. — ох, — просто ох. — приятно познакомиться, мой официальный соулмейт. — уголки губ пепельноволосой поднимаются на сантиметр выше, она протягивает руку и успешно обхватывает её в рукопожатие. ток проходит по телу кокичи «так и должно быть?» и всё. потолок. кокичи молниеносно открывает глаза, просыпаясь в холодном поту. дышится тяжко, но каждый выдох весит как слон. «как нелепо». * * * сейчас ома ехала в автобусе, направляясь в школу. в уши были вставлены наушники, поэтому можно было спокойно уйти в себя, смотря в окно, прожигая дома и людей взглядом. люди, на лицо, были не особо рады обстановке. — конечно, кто будет рад утру, осознавая, что впереди целый день каторги. только кокичи, по крайней мере, была рада. буквально час назад она проснулась от того странного, многообещающего сна. «а ведь я даже не спросила, как её зовут..» в ушах играла весёлая мелодия. до такой степени веселая, что аж передёргивает. именно она играла в голове всю ночь, въелась в черепную коробку и не вылезает, может, это даже лучше, так сказать, контраст. вдруг, кто-то по всей видимости очень смелый, потянул лиловую за кокетку. кажется, было слышно как её зубы заскрипели. на лбу выступили две складки. глаза сузились. ома потянулась рукой за наушником, попутно разворачиваясь к объекту. — что? — холодно. чуть ли не прорычав, выплюнула она. — а-м, — перед ней стояла та самая, черт возьми, девочка со сна. одной рукой поправляя свою юбку, другой держа козырек своей кепки. — можно присесть с тобой? — ома не раздумывая убрала сумку с сиденья рядом, вся злость за одну секунду развеялась в прах — рекорд. — садись, — и она села. кокичи болтала ногами, уже многоэтажки не казались такими привлекательными, поэтому подперев рукой свою голову она упёрлась взглядом в пепельноволосую, улыбаясь. — как тебя? девица напротив сжимала сиденье так, будто это был канат промеж пропасти. очевидно, она нервничала. — я шуичи саихара — молчание. «шуичи саихара. понятненько.» смешок. — я кокичи ома, но для тебя, пока что, просто кокичи. — она закинула ногу на ногу, опрокинувшись на спинку сиденья.